Великолепные нелепости

ПУСТЯК У ОКИ

КОЕ-ЧТО ПО ПОВОДУ ДИРИЖЕРА

ВОТ ТАК Я СДЕЛАЛСЯ СОБАКОЙ

Ну, это совершенно невыносимо!

Весь как есть искусан злобой.

Злюсь не так, как могли бы вы:

как собака лицо луны гололобой -

взял бы

и все обвыл.

Нервы, должно быть...

Выйду,

погуляю.

10 И на улице не успокоился ни на ком я.

Какая-то прокричала про добрый вечер.

Надо ответить:

она - знакомая.

Хочу.

Чувствую -

не могу по-человечьи.

Что это за безобразие!

Сплю я, что ли?

Ощупал себя:

20 такой же, как был,

лицо такое же, к какому привык.

Тронул губу,

а у меня из-под губы -

клык.

Скорее закрыл лицо, как будто сморкаюсь.

Бросился к дому, шаги удвоив.

Бережно огибаю полицейский пост,

вдруг оглушительное:

"Городовой!

30 Хвост!"

Провел рукой и - остолбенел!

Этого-то,

всяких клыков почище,

я и не заметил в бешеном скаче:

у меня из-под пиджака

развеерился хвостище

и вьется сзади,

большой, собачий.

Что теперь?

40 Один заорал, толпу растя.

Второму прибавился третий, четвертый.

Смяли старушонку.

Она, крестясь, что-то кричала про черта.

И когда, ощетинив в лицо усища-веники,

толпа навалилась,

огромная,

злая,

я стал на четвереньки

и залаял:

50 Гав! гав! гав!

[1915]

В ресторане было от электричества рыж_о_.

Кресла облиты в дамскую мякоть.

Когда обиженный выбежал дирижер,

приказал музыкантам плакать.

И сразу тому, который в бороду

толстую семгу вкусно нес,

труба - изловчившись - в сытую морду

ударила горстью медных слез.

Еще не успел он, между икотами,

10 выпихнуть крик в золотую челюсть,

его избитые тромбонами и фаготами

смяли и скакали через.

Когда последний не дополз до двери,

умер щекою в соусе,

приказав музыкантам выть по-зверьи -

дирижер обезумел вовсе!

В самые зубы туше опоенной

втиснул трубу, как медный калач,

дул и слушал - раздутым удвоенный,

20 мечется в брюхе плач.

Когда наутро, от злобы не евший,

хозяин принес расчет,

дирижер на люстре уже посиневший

висел и синел еще.

[1915]

Нежно говорил ей -

мы у реки

шли камышами:

"Слышите: шуршат камыши у Оки.

Будто наполнена Ока мышами.

А в небе, лучик сережкой вдев в ушко,

звезда, как вы, хорошая, - не звезда, а девушка...

А там, где кончается звездочки точка,

месяц улыбается и заверчен, как

10 будто на небе строчка

из Аверченко...

Вы прекрасно картавите.

Только жалко Италию..."

Она: "Ах, зачем вы давите

и локоть и талию.

Вы мне мешаете

у камыша идти..."

[1915]

Бросьте!

Конечно, это не смерть.

Чего ей ради ходить по крепости?

Как вам не стыдно верить

нелепости?!

Просто именинник устроил карнавал,

выдумал для шума стрельбу и тир,

а сам, по-жабьи присев на вал,

вымаргивается, как из мортир.

10 Ласков хозяина бас,

просто - похож на пушечный.

И не от газа маска,

а ради шутки игрушечной.

Смотрите!

Небо мерить

выбежала ракета.

Разве так красиво смерть

бежала б в небе паркета!

Ах, не говорите:

20 "Кровь из раны".

Это - дико!

Просто _и_збранных из бранных

одаривали гвоздикой.

Как же иначе?

Мозг не хочет понять

и не может:

у пушечных шей

если не целоваться,

то - для чего же

30 обвиты руки траншей?

Никто не убит!

Просто - не выстоял.

Лег от Сены до Рейна.

Оттого что цветет,

одуряет желтолистая

на клумбах из убитых гангрена.

Не убиты,

нет же,

нет!

40 Все они встанут

просто -

вот так,

вернутся

и, улыбаясь, расскажут жене,

какой хозяин весельчак и чудак.

Скажут: не было ни ядр, ни фугасов

и, конечно же, не было крепости!

Просто именинник выдумал массу

каких-то великолепных нелепостей!

[1915]

Дата добавления: 2015-06-28