Лекция 5. Наука организации

Теория организации как междисциплинарная наука. Организационная наука изучает организационные системы. Поскольку такие системы имеются в качестве ингредиента или своего рода “соединительной ткани” в системах разной природы, постольку она взаимодействует с теми отраслями научного знания, для каких эти системы служат объектами изучения. Всеобщность феномена организации или организованности, порядка, какой встречается в системах неорганического, органического и надорганического (духовного) мира говорит о том, что организация вообще есть свойство материи. Организацию можно рассматривать и как состояние какой-либо материальной (физической), а также идеальной (информационной) системы, отличаемое от другого возможного состояния уровнем развитости или выраженности названного свойства. Проявления организованности таким образом есть и в космосе, и в земной природе, и в человеческом обществе. И хотя социальная организация иногда ассоциируется с бюрократической структурой, а потому небольшие и неформализованные образования, вроде “Римского клуба”, предлагается именовать “неорганизацией”, всё же прав выдающийся отечественный ученый А.Богданов, полагавший, что “полная неорганизованность - понятие без смысла”. И наука организации, выявляя то общее, что присуще объектам изучения других наук, находится как бы “на стыках” между ними. Тем самым она выполняет интегративную, способствующую преодолению эклектики в познании, связующую роль по “наведению мостов” между естественными, общественными и техническими науками, какая важна для обеспечения научного прогресса в целом. Как отмечал Н.Винер, “при всём различии между живыми системами и обычными механическими системами неверно было бы отказываться от мысли, что системы одного типа могут в какой-то мере помочь нам раскрыть сущность организации систем другого типа”. И наука организации как раз и занимается анализом аналогий в устройстве и функционировании разных систем, выведением и формулированием общих законов и принципов. Поэтому она связана и с точными дисциплинами, и с гуманитарными – относящимися соответственно к названным выше группам наук. И если эта связь проявляется во взаимодействии с такими науками, как минералогия, кристаллография, физика, химия, биология, экология и др., как социология, психология, юриспруденция, экономика, философия, культурология и др., как механика, технология, кибернетика и др., то ее теория сопряжена прежде всего с теориями информации, управления, решений и систем.

Значение теоретического знания. Научная теория концентрирует в себе наиболее существенные знания, добываемые в результате проведения исследований и их практической апробации. В любой отрасли знания она формирует “ядро” науки, к которому “притягиваются” факты, образующие “оболочку”. Выражаясь фигурально, “ядро” - абстракция, а “оболочка” - конкретика. “Теория должна давать целостное представление о закономерностях и существенных связях определённой области действительности, теоретическое знание предполагает сложную систему идеализаций,..”. Теория не есть объяснение единичного факта, того, почему он возник или почему скрывающееся за ним явление происходило определенным образом. Она всегда есть обобщение, и такое, какое (если теория достигла известного уровня развития) позволяет объяснить, почему возникают факты данного рода, и в том числе интерпретировать каждый случай или наблюдаемую ситуацию в отдельности. Чем больше разнородных фактов обобщает теория, тем она абстрактнее или идеализированнее. Теорию относят к “наиболее развитой форме научного знания”, причем, теоретические построения “в развивающейся науке создаются не за счет прямой схематизации опыта, а путем трансляции уже имеющихся абстрактных объектов (моделей, с помощью которых в идеализированной форме описываются закономерности поведения реальных систем – Я.Р.) из более развитых областей знания”. Это, наряду с всеобщностью феномена организации, то же одна из причин, объясняющая междисциплинарный характер организационной науки. Но именно общая теория, как заметил еще К.Боулдинг, предоставляет “возможность специалисту в какой-либо одной области знаний получать информацию от представителей других областей”. А это существенно, поскольку, как отмечает другой системный аналитик, “искусственным разграничением различных областей знания нельзя, вообще говоря, ничего достичь”.

Наличие развитой теории и делает фактологию (накопление систематизируемых фактов) наукой. Научные “обобщения позволят нам, - отмечает крупный специалист в области системного анализа Р.Акофф, - глубже понять особенности фундаментальной структуры организованных систем”. Но теоретическая разработка может и подтверждать имевшиеся гипотезы. Так, в середине 90-х гг. бывшие советские ученые В.Жаркова и А.Косовичев, по контракту работавшие в странах Запада, сформулировали теорию, объясняющую сотрясения фитосферы Солнца вследствие вспышек – колебаний плазмы. Об этом процессе догадывались многие, но доказать его, зафиксировав явление, не могли. “Не имея теории, - говорит Косачев, - люди просто не знали, куда и когда смотреть” (Общая газета, 1998, № 23). Этот пример – свидетельство того, что теоретическое знание уничтожает неопределенность в представлении и тем способствует упорядочению поведения вообще, и в проведении научных исследований, в частности.

Теория, “высвечивая” объективные связи, отношения между предметами и явлениями окружающего мира, делает видимым путь решения проблем. Тем самым наука освобождает от необходимости эмпирических блужданий в темноте незнания, применения “метода” слепого поиска, ведущего к “набиванию шишек”. “Для того, чтобы каждый не стоял перед необходимостью заново приводить в порядок весь материал и полностью его разрабатывать, но находил всё в упорядоченном и выясненном состоянии, и существует теория”. Теория позволяет прогнозировать последствия от намечаемых к фактической реализации мер. Благодаря этому удается предотвращать напрасную трату ресурсов и вызываемые ею потери в случаях, когда принятые решения и запланированные операции оказываются (с позиций прогнозируемого результата) ошибочными. Недаром признано: “нет ничего более практичного, чем хорошая теория”. Приведенная парадигма принадлежит не Л.И.Брежневу, произнесшему ее в отчетом докладе ХХУ съезду КПСС и, разумеется, без ссылки на первоисточник, и не готовившему его ему спичмену. Она была впервые сформулирована еще в начале века выдающимся физиком, создателем кинетической теории газов П.Больцманом, а затем повторялась другими, разделявшими ее справедливость, учеными, и, в частности, известным психологом, автором концепции групповой динамики К.Левиным.

В физике любая теория должна быть подтверждена экспериментально. В экономике же и в других общественных науках для подтверждения истинности формулируемых в них положений, или, наоборот, обнаружения ложности выдвигаемых концепций, существенна практическая апробация. Иначе тот или иной специалист, как и общественный деятель, может оказаться в ситуации подобной той, о которой Президент РФ Б.Ельцин однажды (14 августа 1998г.) сказал, имея в виду персону министра экономики, - “с точки зрения науки, вроде бы знает, а вот практически он не знает, не ориентируется…”. Конечно, допущение на ответственный пост лица “не ориентирующегося” - свидетельство “прокола”, если и не в кадровой политике, то в управлении персоналом, того, что в технологии отбора и назначения отсутствуют требуемые процедуры. Эксперименты же над людьми, как медико-биологические, так и социально-экономические, современным мировым сообществом осуждаются.

Несомненно, что научная теория должна служить практике. Но для этого необходимо как минимум два условия: во-первых, наличие более-менее развитой теории, и, во-вторых, знание ее лицами, принимающими ответственные решения. Второе условие, как свидетельствует опыт проведения российских реформ последних лет, далеко не всегда выполняется. Разумеется, нужно и знание практики, реальной жизни, т. е. того, к чему теоретические положения должны прикладываться. Но односторонность в профессиональной подготовке, выражающаяся в ориентации сугубо на практику, на то, как фактически дело делается, приводит в условиях нестабильности общественной среды, когда часто меняются “правила игры”, к тому, что конкретные практические знания быстро устаревают и обесцениваются. Ибо то, что годилось вчера, оказывается уже неприемлемо сегодня. Напротив, абстрагированное теоретическое знание акцентировано на усвоение того, как в принципе надо вести дело, равно как и на понимание причин происходящих перемен. Поэтому знание теории обеспечивает фундаментальность подготовки специалистов. Действительно, если нормативно-правовая база организаторской деятельности вслед за изменениями в законодательстве и в подзаконных актах постоянно трансформируется, то законы и принципы организации выражают устойчивые связи и отношения, инвариантные политической и рыночной конъюнктуре.

Значение науки, теоретического знания для управленческой, а, следовательно, - в силу показанной многогранности соприкосновения и взаимопроникновения категорий “управление” и “организация” (лекция 4), - и организаторской деятельности стало признаваться, как только была осознана ее сложность. “Управление предприятиями должно со временем стать на научную почву, все его элементы должны быть исследованы, систематизированы и приняты к руководству также, как элементы инженерного искусства. Управление должно быть изучаемо, оно должно быть основано на точно исследованных, ясно выраженных, раз на всегда установленных принципах, и совершенно не зависеть от личных и весьма неопределенных взглядов управляющих”. Относительно роли теоретического знания в управлении современные специалисты допускают множественность теорий и необходимость использовать каждую в соответствии с ситуацией и решаемой задачей. Но во всех случаях “теория имеет такое же действие как и линза: она концентрирует наше внимание на определенных данных и отсеивает то, что к делу не относится. … Теория подсказывает нам, какое значение нужно придавать событиям. … Теория также объясняет нам, что мы должны делать”.

Структура научной теории. Всякая настоящая научная теория, в отличие от некоторого учения или доктрины, какие могут быть плодом соглашения или согласия во взглядах, разделяемых известными авторитетами, формируется вследствие открываемых наукой закономерных связей. Наиболее распространенные закономерные связи, являющиеся свойствами большого количества систем, принято называть законами. И значение любой науки именно в том и состоит, что она вооружает знанием объективных законов, благодаря которому становится возможным понимание природы взаимосвязей между объектами и явлениями объективного мира, научное предвидение грядущих изменений или планируемых действий. В связи с этим отмечалась необходимость “разработки единой организационной теории, основанной на знании универсальных законов организации систем”. На основе познанных законов формулируются принципы, какие представляют собой руководящие идеи или правила, следование которым помогает достижению успеха в практической деятельности за счет реализации в ней тех отношений, какие выражаются законами. Следующей структурной единицей теории является ее понятийный аппарат или терминология, т.е. специальный язык, используемый для характеристики и описания исследуемых предметов, объектов и явлений. А развитие науки идет по определенным этапам, и следующим за первым этапом - сбора и накопления фактов, не исследовавшихся никакой из обособившихся прежде областей научного знания, как раз и следует возникновение “своего” языка. Назовем, для полноты картины, и другие этапы, а это - систематизация собранных фактов, их группировка и раскладывание “по полочкам”, т.е. классификация, далее - обнаружение динамических характеристик, присущих отдельным классам, и поиск взаимосвязей между классами, т.е. возникновение теоретических основ, затем - применение формальных, математических моделей и других появляющихся вновь современных инструментов анализа, и, наконец, обогащение научного “банка данных” путем его пополнения новыми открытиями. Уже из характеристики этих этапов заметно, что в структуру научной теории должна входить и методология как учение о методах, образующее тот инструментарий науки, без которого невозможно познание, адекватное природе реальности. От того, какие применяются методы, насколько они “тонки”, чтобы позволить “разглядеть” исследуемые взаимодействия, какие при грубых методах вообще не “просматриваются”, производно и “наполнение” науки законами и принципами, т.е. ее основное содержание. Структура научной теории включает также гипотезы и концепции, без которых она не может быть полной и динамичной. Гипотеза есть предположение о вероятных взаимосвязях, нуждающееся в подтверждении и служащее обоснованием для выбора направления исследования. Концепция же есть объяснительная схема, удовлетворительная на данный момент, т.е. при данном уровне знаний, позволяющая примирять сложившиеся представления и вновь обнаруживаемые факты, новые явления реальности (рис.5.1).

Предмет теории организации. Всякая наука как обособившаяся область научного знания имеет “право” на самостоятельное существование только в том случае, если имеет свой предмет, отличающий ее от других наук. Предмет науки - это то, чем данная наука занимается. Что же является предметом науки организации, что изучает ее теория? - Предметом теории организации являются организационные системы, образующиеся и имеющиеся в системах любого происхождения и природы благодаря заложенным и/или действующим в них организационным отношениям. Организационные отношения есть отношения между частями в целостном образовании, а также отношения между частью и целым. Эти отношения чрезвычайно разнообразны, поскольку они присущи, по определению, всем системам, где можно выделить подсистемы или части целого, а, значит, могут классифицироваться по множеству признаков. Они присущи также и организационным процессам, поскольку к ним применима системная методология и поскольку наряду со статикой существует и динамика организации. Для их дихотомической классификации, позволяющей различать противоположные типы, можно применять общие для разных систем признаки (табл.5.1).

Типология организационных отношений Табл.5.1.

№	Признаки различия	Классы (типы) организационных отношений
	Распространенность	Массовые (общие универсальные, обычные) и единичные (частные, индивидуальные, уникальные)
	Величина (элемента, подсистемы, части)	Равенства и неравенства
	Сила взаимодействия	Зависимости и независимости
	Способ сочленения	Последовательности и параллельности
	Динамическая характеристика	Устойчивые (постоянные, стабильные) и не устойчивые (изменчивые, мобильные)
	Регулярность связи	Дискретности и перманентности
	Границы (диапазон) изменчивости	Жесткие (ограниченные) и мягкие (пластичные)
	Господствующая тенденция	Притяжения и отталкивания
	Направленность (вектор) движения	Центростремительные и центробежные (частный случай п.8)
	Степень соответствия	Совместимости (совместности) и несовместимости (самостоятельности)
	Степень тождественности	Эквивалентные и неравнозначные
	Возможность замещения	Изоморфные и неизоморфные
	Закономерность организации	Детерминированные (объективные, упорядоченные) и стохастические (субъективные, случайные)
	Влияние на организационный потенциал	Энтропийные и негэнтропийные
	Пространственная характеристика	Вертикальные и горизонтальные
	Степень однородности	Гетерогенные (смешанные) и гомогенные (чистые)
	Соотношение состава функций (Ф) и форм органов (О)	Аналогичные (О_А?О_В,Ф_А=Ф_В) и гомологичные (О_А=О_В, Ф_А?Ф_В)
	Сводимость или несводимость целого к сумме частей	Аддитивные и неаддитивные
	Ориентация в реализации	Интроспекции (снаружи – вовнутрь или от целого – к части) и экстроспекции (наоборот)
	Взаимное усиление, либо ослабление	Когерентности и некогерентности
	Ось (плоскость) симметрии	Симметричные и асимметричные
	Доступность наблюдению (контролю)	Эксплицитные и имплицитные (латентные)
	Возможность заимствования (переноса)	Транизитивные и нетранзитивные
	Источник возникновения	Экзогенные (вовне) и эндогенные (внутри)

Помимо приведенных в таблице общих признаков и типов, для каждого вида систем могут значимыми и другие, обусловливаемые их специфичными свойствами. Так, в социальных системах различают организационные отношения: формальные и неформальные, внутриорганизационные и межорганизационные, координационные (договорные) и субординационные (приказные), кооперационные и конфронтационные, выгодные и невыгодные, коммерческие и благотворительные, позиционные и личностные и др. Вследствие всеобщности организационных отношений “всякая задача, - считал А.Богданов, - может и должна рассматриваться как организационная”.

Существуют принятые, давно установленные организационные отношения, а есть и такие, какие окончательно не устоялись, и практика допускает вариабельность в их реализации. Примером первых может, в частности, служить себестоимость продукта (изделия), представляющая собой сумму всех издержек производства, приходящихся в расчете на единицу выпуска. Здесь целое – показатель величины себестоимости, а части – принятые в калькуляции статьи и элементы затрат (доли затрат на сырьё, материалы, электроэнергию и другие энергозатраты, заработную плату и т.д.). Однако, если выпуск представляет собой продукты комплексного производства, т.е. такого, где из одного и того же сырья, на одном и том же оборудовании и в одно и то же время производится более одного целевого продукта, то величина себестоимости каждого из них ставится в зависимость от принятой методики распределения общих затрат, пошедших на их производство, причем пропорциональность их разнесения по отдельным статьям калькуляции может быть неодинакова. Это может служить иллюстрацией не устоявшихся организационных отношений. Аналогичный, хотя и обратный тип организационных отношений, можно видеть и при распределении не затрат, а результатов. Например, прибыль (доход, дивиденд) партнерского предприятия как целое делится на част и – доли его у част ников. Также как и в случае с затратами, финансовые результаты могут распределяться по-разному на основе устава и/или соглашения сторон.

От предмета науки надо отличать объект исследования: один и тот же предмет может изучаться на разных объектах. И объектами организационной теории могут быть любые целостные образования, системы и процессы, в том числе биологические (организм, колония, популяция, вид и т.д.), социальные (правительственные учреждения, хозяйственные организации, банки, промышленные фирмы, фермерские хозяйства, учебные заведения, торговые предприятия и т.д.), в том числе экономические (экономика страны, региона, компании; рынок, бизнес, баланс, активы, амортизация, налоги и т.д.), технические (сооружения, устройства и механизмы, машины, аппараты и приборы, станки и технологические линии и т.д.). Все эти и многие другие объекты служат также объектами и для других наук, изучающих их в соответствии со своими предметами, какие и обособили их в специализированные области знания. Поэтому наука организации “сотрудничает” с такими науками, используя их достижения в деле выявления организационных отношений, присущих свойственным и изучаемым ими объектам, когда обобщает полученные там результаты, существенные для ее теории. Это значит, что она также заимствует и методы исследований, применяемые в этих науках.

Прикладные ветви теории организации. Всё изложенное характеризует теорию организации как комплексную междисциплинарную область знания, приложимую к организации социальных систем и систем управления в частности. Поскольку жизнь каждого человека протекает в обществе и сопряжена с действиями тех или иных организаций, ее значение особенно велико для установления общественного порядка, обеспечения организованности во всех подсистемах общества. Отсюда следует, что объектами организации как процесса могут и должны быть: государство, его социальные институты и органы власти, экономика, наука, здравоохранение, образование и т.д. Объектами организовывания давно сделались труд, производство и управление, и по этим направлениям сложились соответствующие научные дисциплины как области исследований и преподавания при профессиональном обучении. Теоретической “платформой” для них и служит общая теория организации.

Наличие общей организационной теории отнюдь не исключает наличия частных, таких как теория организации производства, теория организации предприятия и других, ориентированных на соответствующие объекты организаторской деятельности. Так, например, в Германии популярна книга профессора университета в Пассау Р.Бюнера “Теория организации предприятия”, выдержавшая восемь изданий (последнее – Мюнхен, изд-во “Ольденбург”, 1996). Поскольку здесь в названии дисциплины назван системный объект – “предприятие”, то термин “организация” может означать в нём лишь процесс (организовывания). Содержание этой локальной организационной теории складывается из объединяющих главы частей: введение: понятие и развитие организации, организация и координация; техника организации: методика организации, техника анализа, сбора сведений и графического отображения организации; организация структуры предприятия: организационные единицы, формы организации, организация и инновация; организация рабочего процесса: организация производства, материально-техническое снабжение и логистика, организация рабочего процесса в бюро, техника снижения издержек; организация и право: основной закон о предприятиях, организация принятия решений и участие в управлении, организационно-правовая самостоятельности отдельных сфер деятельности на предприятии.

Помимо названных выше прикладных ветвей организационной науки, “проросших” в область практической организаторской деятельности, в последнее время получают развитие и такие прикладные дисциплины как организационное развитие и организационное поведение. За рубежом, в странах с развитой рыночной экономикой активно развивалась такая практически значимая организационная наука как теория (социология) организаций (коммерческих и волонтерских, правительственных и промышленных и т.д.), которую нередко трактуют расширительно, отождествляя с теорией организации. Например, - “теория организации – это совокупность логически последовательных концепций, характеризующих сущность используемых подходов и явлений в области управления”. Она есть “всеобъемлющая, научно обоснованная система идей, составляющих теорию организации” (там же). Но, несмотря на это, речь все-таки идет, как следует из контекста, не о теории организации, а о теории организаций, которая, конечно же, тоже является организационной теорией. Здесь различие позиций исследователей и аналитиков, при том, что “подход к пониманию организаций отличается значительным теоретическим единообразием”, и дает основание говорить об организационных теори ях, т.е. – во множественном числе. “Организационные теории вооружают нас определенным пониманием процесса деятельности организации и управления ею”. О том, что имеется в виду именно теория организаций, свидетельствует и привязка ее к управлению, относительно которого существует действительно множество концепций (“теорий”). Но теория организации, в отличие от теории организаций, не есть часть теоретического знания об управлении, так как шире его: феномен организованности существует не только в живых (органических и социальных) системах, в которых осуществляются процессы управления и/или регуляции, но и в системах “мертвых” (неорганических), где этих процессов нет. Правда, в узко прагматических целях подготовки управленцев общую теорию организации относят к блоку дисциплин “системы управленческих знаний”. Наконец, как было сказано выше, теоретическое знание не сводится, как это делается в цитированном определении, только к концепциям, какие представляют собой лишь одну из составляющих в его структуре.

Из более общих, имеющих фундаментальное значение дисциплин, теория организации теснее всего связана с системологией - общей теорией систем и частными теориями систем (абстрактных, активных, целеустремленных и др.), теорией самоорганизации (самоорганизующихся систем). Различие между теорией организации и теорией систем состоит, прежде всего, в том, что вторая изучает любые системы, тогда как первую интересуют системы изначально в определённой мере упорядоченные. Надо заметить что “оборотной стороной” теории организации должна была бы (по принципу симметрии) стать теория дезорганизации. Еще А.А.Богданов рассматривал организацию в единстве с дезорганизацией, а П.М.Керженцев отмечал, что хороший организатор, созидая новое, должен уметь ломать старое. И в последнее время начинают складываться, - на базе исследований, проводимых физиками, изучающими, например, возникновение электрического поля в сверхпроводящем кольце при наличии продольного магнитного поля и градиента температуры, - основы теории неупорядоченных систем. По свидетельству академика Р.Сагдеева, один бывший сотрудник его института, работавший в области теоретической физики, успешно занимался наукой о хаосе, но не мог найти применения своему таланту и также как он эмигрировал в США. Здесь его способности нашли неожиданное приложение: он стабильно работает на Уолл-стрит - консультантом, “экспертом по хаосу” в одной корпорации, где применяет свои разработки для предсказания курсов акций по вторичным признакам. Этот пример приведен для того, чтобы показать, что и симметричная теории организации наука может быть также полезна для практики.

Другое существенное различие между теориями организации и систем заключается в том, что термин “организация” не эксплицируется только словом “система”, но имеет и другие лексические значения. По первому отличию теория организации уже (беднее содержанием) теории систем, а по второму - шире. Высокий уровень научного обобщения (абстрагирования) в общей для разных систем теории организации не лишает ее, в отличие от ряда других академических дисциплин, практической значимости. Особенность ее состоит в том, что, как считает академик Н.Моисеев, “по своей сути теория организации - это не часть философии (философской дисциплиной ее можно считать лишь применительно к организаторской деятельности - Я.Р.), а прикладная дисциплина, занимающаяся вполне конкретными вопросами. Поэтому ее разработкой занимались не только обществоведы, но и естественники”.

Источники формирования теоретического знания об организации. Отдельные исходные элементы организационной науки, хотя сам термин “организация” получил распространение позднее, начали закладываться уже в глубокой древности. Если социальная организация, или ее инварианты, есть уже среди, казалось бы, чисто биологических систем, встречаясь в сообществах животных, то и у существа общественного - вида Homo sapiens она имеется на самых ранних стадиях его развития. Так, уже на уровне племенной организации выделяются социальные роли вождя (это ли не продление лидерской функции вожака стада?) и шамана, способствующие (также как и черпаемые от предков и передаваемые потомкам обычаи - атрибутивный элемент первобытной культуры) укреплению единства его членов, появляется система запретов - “табу” как прообраз будущего института права. Это диктовалось практической потребностью выживаемости племени, для чего и требовались упорядочение совместных действий и координация усилий его членов.

По мере роста численности человеческих популяций, скопления всё больших масс людей и объединения их в государственные формирования потребность в организованности растет. Значение организации актуализируется задачами построения воинских формирований, обеспечения дисциплины и порядка боевых действий, выполнения работ по возведению монументальных культовых и оборонных сооружений тысячами участников, регулирования поведения населения крупных поселений, проведения общественно значимых мероприятий и обрядов и т.п.

В становление и развитие организационной науки вообще и ее теории в частности свой вклад в разные исторические эпохи вносили:

- философы разных философских школ: Аристотель, Платон, Б.Спиноза, Э.де Кодильяк, Г.Лейбниц, Ш.Монтескье, Д.Дидро, Э.Кант, К.Сен-Симон, Г.Спенсер и др.;

- выдающиеся нестандартно мыслившие и действовавшие государственные и общественные деятели, а также военноначальники разных стран и народов;

- удачливые бизнесмены - творческие личности из среды предпринимателей, промышленников и коммерсантов, на собственном опыте показывавшие, как надо вести дело;

- пионеры научного подхода к управлению предприятиями, представители классической школы менеджмента: Ф.Тейлор, Ф.Джильберт, А.Файоль, Г.Эмерсон, Г.Гант, Г.Черч и др.;

- инженеры - специалисты в области механики, строительства, электроники, технологии и организации производства: Г.Форд, К.Адамецки, Т.Уотсон, А.Слоун, А.Морита, Л.Якокка и др.;

- ученые в области общественных наук, социологии и права: Э.Дюркгейм, М.Вебер, Г.Тард, Э.Мэйо, Э.Голднер, М.Мартиндейл, Т.Парсонос, П.Блау и др.;

- ученые в области естественных наук: К.Линней, Р.Бойль, А.Лаувазье, Ч.Дарвин, В.Освальд, А.Эйнштейн, Н.Бор, У.Кеннон, Э.Шредингер, Г.Селье, Г.Хаген, Дж.Карери, И.Пригожин и др.;

- ученые - основатели кибернетики как общей науки об управлении и связи в обществе, живом организме и техническом устройстве: Н.Винер, К.Шеннон, П.Косса, У.Эшби, С.Бир и др.;

- ученые в области теории систем и системного анализа: Л.фон Берталанфи, К.Боулдинг, Э.Квейд, В.Кинг, Д.Клиланд, С.Оптнер, Р.Акофф и др.;

- ученые в области организационно-управленческих наук: Г.Дэттон, Г.Хопф, Ч.Барннард, Д.Макгрегор, Д.Марч, Г.Саймон, Дж.Муни, Р.Лайкерт, К.Левин, Г.Минцберг, В.Беннис, Ф.Селзник, П.Друкер, Я.Зеленевский, А.Этциони и др.

Таким образом, источниками формирования теоретического знания в области организации служили:

- аккумулирование того ценного, что дает практический опыт организаторской деятельности на разных уровнях организации социальных систем;

- достижения в смежных областях научного знания, особенно биологии и социологии, существенно продвинувшие понимание социальной организации:

- обобщение результатов исследований и разработок, проводившихся по собственно организационной и организационно-управленческой тематике.

Приведенные по группам списки персоналий далеко неполны: они даны лишь затем, чтобы наглядно показать, какие известные и замечательные люди причастны к возникновению организационной науки. Конечно, подавляющее большинство из них ни о какой теории организации и не помышляло, а то, что из их творческого наследия может быть записано в актив организационной науки, являлось не основным и не специально задуманным, а побочным продуктом их деятельности. Но главное, как говорится, результат, а он есть. И то, что многие, внесшие, так или иначе, свой личный вклад в становление и развитие организационной науки, жили давно, а, следовательно, и оставленные ими труды как источники формирования этой области знания достаточно стары, не меняет положения. Теория не может быть сиюминутной или модной и ежегодно обновляемой: научные открытия “вещь” достаточно редкая. Напротив, длительность существования научной парадигмы только подтверждает ее справедливость, ибо, чем больше времени прошло с момента ее первичного формулирования, тем больше она выдержала испытаний на истинность.

Вклад российских деятелей и ученых в становление организационной науки. Выше были охарактеризованы научные направления, развитие исследований по которым способствовало формированию организационного знания. Были также названы имена причастных к этому зарубежных исследователей и практиков. А что же россияне? - На роли в развитии организаторской мысли, а также представлений об общих закономерностях организации отечественных практиков, специалистов и ученых, хотя бы некоторых и хотя бы кратко, остановимся отдельно:

- А.Ф.Дерябин - инженер, управляющий, крупнейший организатор производства, чьи труды на десятилетия предопределили правовой порядок управления российской тяжелой промышленностью;

- М.М.Сперанский - государственный деятель, ученый - энциклопедист, разработчик проектов реорганизации государственного устройства, организации управления административно-территориальными единицами (губерниями, уездами, волостями), первый российский “системщик”, осуществивший систематизацию законодательных актов в “Свод законов”, сформулировал также “правила организации управления”, критерии порядка в обществе и др.;

- В.П.Безобразов - ученый экономист, занимался проблемами повышения эффективности функционирования производственно-хозяйственных организаций, теорией предприятия, “физиологией общества” и др.;

- Д.И.Менделеев - выдающийся химик, знаменит своей “периодической системой элементов”, построенной на основе выведенных закономерностей организации простого вещества;

- С.И.Мальцов - предприниматель, сумевший реализовать идею гармоничной организации полиотраслевого (диверсифицированного) хозяйства (территориально-производственного комплекса) на принадлежащих ему землях - “мальцовский заводской округ”, с десятками размещенных на нём предприятий разного профиля, с информационными и транспортными коммуникациями и другими объектами производственной и социальной инфраструктуры;

- Е.С.Федоров - ученый кристаллограф установил, несмотря на огромное разнообразие способных к кристаллизации веществ, предельное количество их организационных форм (равное 230), подчиняющихся законам строения кристаллической решетки;

- К.А.Скальковский - горный инженер и эксперт, директор Горного департамента, тайный советник, писатель-публицист и бизнесмен высказал ряд ценных суждений по вопросам организации хозяйства и управления;

- А.Н.Фролов - инженер - железнодорожник, занимался вопросами организации российского железнодорожного транспорта, анализом факторов повышения эффективности его эксплуатации и управления;

- Н.А.Рожков - историк, статистик и экономист, видя аналогии в организации физических, биологических и социальных систем, сформулировал законы статики и динамики социальной организации;

- И.А.Семенов - инженер-технолог, изобретатель, построивший машиностроительнй завод и оснастивший его, для материализации своего “детища”, современным оборудованием, а главное - сумевший так организовать дело, что предприятие стало образцовым, благодаря чему заводские изделия неизменно награждались на всех престижных международных выставках, а продукция, наукоемкая по тому времени, экспортировалась во все развитые страны; основал также в С.-Петербургском политехническом институте кафедру “Организация заводского хозяйства”, которой заведовал и там же, параллельно с занятием предпринимательской деятельностью, преподавал;

- А.И.Каминка - ученый юрист, исследовал и разрабатывал вопросы правового статуса организационных форм коммерческих предприятий;

- П.А.Сорокин - крупнейший представитель социологической мысли, занимался анализом факторов, влияющих на организацию общества и развитие цивилизаций, выдвинул идею организации Мирового правительства, обосновав при этом принципы организации его деятельности и в том числе меры воздействия на государство - агрессор, которая была реализована через 28 лет учреждением в 1945 году ООН;

- В.М.Бехтерев - невропатолог и психиатр, исследовал также проблемы социальной организации, результатом чего явилось выведение 23-х законов “коллективной рефлексологии”, управляющих поведением организованных групп;

- В.И.Вернадский - геохимик и эколог, раздвинувший представление о планетарной, в масштабах Земли, организации материи;

- О.И.Шмальгаузен - ученый биолог, исследовавший закономерности организации биологических систем;

- А.В.Чаянов - ученый аграрник, широко известный своими разработками вопросов организации крестьянского хозяйства;

- Н.С.Лавров - ученый, разрабатывавший вопросы организации производственных процессов и управления ими;

- К.Э.Циолковский - ученый, “отец космонавтики” занимался также исследованием проблем общественной организации человечества.

В заключение еще раз отметим выдающуюся роль в становлении организационной науки как обособленной отрасли знания уже упоминавшегося А.А.Богданова (Малиновского), мыслителя, врача и экономиста. Его основной труд “Тектология” (от греческого - наука о строительстве) на десятилетия, из-за расхождения во взглядах автора и В.И.Ленина (Ульянова), был упрятан в “спецхране” главной библиотеки страны, а потому оставался недоступен для рядового читателя. И лишь в конце 80-х годов его “извлекают на свет”, переиздавая для научных работников как “экономическое наследие”, а не как одну из первых попыток формулирования парадигм всеобщей организационной науки. Имя автора, правда, вспомнили несколько раньше, вынеся его на “стенд национальной гордости”, ибо в мировой науке только “позднее обобщенный подход к проблемам О. (Организации - Я.Р.) нашел выражение в кибернетике и в общей теории систем, которые воздействуют на все научные дисциплины, изучающие сложно организованные системы” (См. БСЭ, 3-е изд., М.: 1974, т. 18, с. 474.).

В 20-х и начале 30-х годов, когда в стране шла ускоренная ломка остатков “старого строя” и искались формы нового, был настоящий бум на организационные разработки, и вышел ряд оригинальных работ по организационной тематике. Прежде всего нельзя не упомянуть самобытного разработчика тоже общей, хотя лишь для социальных систем, организационной теории С.С.Чахотина, ставившего перед собой цель, по его словам, “дать общую ориентировку в современной науке о рациональной организации.... показать на нескольких конкретных примерах, взятых из разных областей человеческой деятельности, как основные принципы этой практической науки применимы повсюду” и предлагавшего принципы и методы организации для политики, администрации, производства и торговли. Надо также назвать таких авторов как Л.А.Бызов, занимавшийся вопросами организации и рационализации процессов в учреждениях, П.М.Керженцев, разработавший элементарные принципы организаторской деятельности, изучение которых служило профилактикой проявлений “организационной безграмотности”, а также Н.А.Витке, М.И.Васильев, Е.Ф.Розмирович, К.Ситников и еще следовало бы назвать имена многих и многих других. За прогрессирующей полосой всплеска новых организационно-управленческих идей и методических разработок быстро последовал период депрессии и упадка. Научные методы мешали становлению культа личности, волюнтаристскому руководству страной и ее народным хозяйством. Организационно-управленческое направление научной мысли в стране было объявлено “буржуазным”, а занимавшиеся ею исследовательские центры разогнаны.

Организационно – управленческие разработки в советское время, первоначально обозначавшиеся аббревиатурой НОТ (Научная Организация Труда), характеризуются и периодизируются следующим образом. “В 20-е гг. велись и общетеоретические, и прикладные исследования”. А “в 30-50-е гг., в условиях безраздельного господства административного культа не могло быть и речи о проведении объективных исторических исследований, имена крупных представителей нотовского движения были преданы анафеме и полному забвению”. “В конце 50-х – 60-е гг. была сделана попытка демонтажа административного механизма…пробуждается интерес к нотовской истории” (там же). А “в 70-е гг. …произносилось немало правильных слов о необходимости всемерного развития НОТ, хотя на деле научные рекомендации по рационализации организационно-управленческой сферы, как правило, подвергались существенной препарации либо и вовсе отвергались, ибо по самой своей сути были чужеродны командно-силовым методам руководства”.

Вследствие отмеченного современным специалистам и ученым, даже преподавателям и исследователям в области организационно – управленческих наук, до сих пор не вполне ясны вехи в развитии общей организационной теории в нашей стране и причастные к ним личности. Так один из них в качестве последней вехи отмечает труд Н.М.Амосова “Моделирования мышления и психики” (1965г.), в котором клетка, организм и общество располагались по организационным уровням, где “каждый вышестоящий этаж (уровень) подчиняет себе предыдущие. При этом каждая живая система выполняет три вида программ: “для себя” (питание, защита), “для рода” (размножение) и “для вида” (для высшей системы). К сожалению, - продолжает автор, - нам больше не известны попытки создания ОТО (О бщей Т еории О рганизаций – Я.Р.). Это видимо объясняется процессами дифференциации и размежевания наук, характерные для ХХ века, а также их насильственным закрепощением и строгой опекой со стороны партийных органов, ревностно охранявших незыблемость идей марксизма-ленинизма и дарвинизма. Особенно это касается социальных и биологических наук, где можно было бы ожидать “прорыв” в этой области”. Что же, с этими выводами можно согласиться, а значит, и дополнить названное сведениями о последующих вехах на пути развития организационной теории в нашей стране.

В 1964 году в Научном Совете по Кибернетике при Президиуме Академии Наук образуется секция, руководимая В.П.Боголеповым. Секция начала свою работу с подготовки проблемной записки. В ней, в частности, констатировалось: “К сожалению, во второй половине 30-х годов, под влиянием разраставшегося культа личности, вся эта работа (отмеченные выше направления исследований и разработок – Я.Р.), дававшая несомненные положительные результаты, во многом содействовавшая быстрому развитию народного хозяйства, была свернута (“имело место противопоставление стахановского движения, массовых починов, достижений героев производства, на которых следовало бы равняться остальным, но которым для получения рекордно высоких результатов порой создавались “тепличные условия” работы, научной организации труда, его нормированию”- Я.Р., и ее преемственность к настоящему времени в значительной мере утрачена”. В виду этого обращалось внимание на необходимость “глубоких исследований самых разнообразных проблем организации как в межотраслевом, так и в отраслевом разрезе с привлечением к этому научных работников различных областей знания – математиков, специалистов в различных областях кибернетики, технологов, конструкторов, экономистов, физиологов, психологов, философов и др.”. В заключение делался вывод о том, что “в современных условиях требуется не только восстановление работы над теорией организации, но еще большее внимание к исследованиям в этой области, нежели это имело место в первые два десятилетия существования нашего государства”. На заседаниях секции заслушивались и обсуждались доклады и сообщения и по общим, философским проблемам феномена “организация”, и по прикладным аспектам организационной теории, актуальным вопросам организаторской деятельности. Работа секции немало способствовала консолидации разного профиля специалистов и ученых, отдававших должное приоритетности организационной науки.

Таким образом, по мере преодоления “культа личности” и потепления “политического климата” вновь пробуждается интерес к организационно-управленческому знанию. В 1966 году, спустя более чем сорок лет после второй Всесоюзной конференции по НОТ, впервые созывается столь же представительный форум - Всесоюзная научно-практическая конференция, посвященная на это раз рассмотрению накопившихся организационных проблем по более обширному спектру предлагаемых для обсуждения вопросов, а именно - организации управления промышленностью. Рекомендации конференции сыграли положительную роль в возобновлении исследований и разработок в области организации труда, производства и управления, а также в профессиональной подготовке соответствующих специалистов. В частности, одной из практических мер по их осуществлению явилось создание в Московском Инженерно-Экономическом Институте (МИЭИ) им. С.Орджоникидзе (ныне – Государственный Университет Управления) кафедры “Научных основ управления производством”, руководимой ректором института, профессором Козловой О.В. Но на официально направленное нами предложение издательству “Экономика” выпустить подготовленные институтом материалы как хрестоматию “Развитие организационных идей управления в России и в СССР (20-30 гг.)” в ответ пришла, по сути, отписка (письмо издательства от 24 мая 1985г. за № 2/10-479), в которой, в частности, говорилось о том, “что составители и издатели этого труда встретятся с рядом серьезных трудностей идеологического порядка”.

Существенной вехой на пути развития организационной науки в стране явилась масштабная “Всесоюзная научно-теоретическая конференция по фундаментальной междисциплинарной проблеме “Организация и управление”, состоявшаяся в 1989 году в Минске. Конференция подвела итоги проводившимся исследованиям и наметила их актуальные дальнейшие направления. На конференции функционировало 9 секций и 23 подсекции, работали круглые столы, за которыми происходило непосредственное общение между учеными. Ряд интересных докладов и сообщений был сделан на пленарном заседании и на первой секции – “Общих теоретико-методологических проблем организации и управления (самоорганизации и самоуправления) в природных, технических и общественных системах”. Работа других секций была нацелена на рассмотрение различных проблем организационно-управленческой деятельности, и в том числе: общей ее теории, развития видов, методов, форм и инструментально-процедурных средств, кадрового, информационного и технического обеспечения, сочетания отраслевых и территориальных начал в ее осуществлении, а также специфике ее в производственной и непроизводственной сферах.

Все участники имели возможность выступить, высказать свои нередко оригинальные, а то и спорные суждения. Так один довольно известный ученый утверждал: “В течение последних пятнадцати лет в теорию организации и управления не добавилось ни одного нового факта, положения или обстоятельства. В рамках существующих факторов и положений выдвигались на первый план то одно, то другое обстоятельство. Подходящая теория так и не была создана. Обстановка здесь схожая конструированию мозаики: имеются все необходимые камни, но не имеется единого представления как об общем рисунке, так и о значении и размещении камней”. С таким мнением нельзя согласиться по крайней мере по двум основным причинам. Первая: является ли теория организации и управления единой, или же речь идет о двух разных, хотя бы взаимосвязанных и взаимодополняющих теориях – теории организации и теории управления? В действительности имеются две теории, так как предметы их различны, хотя имеется и смежная область частично пересекающегося знания, какую условно можно обозначить как теорию организации управления. Автор, как следует из контекста, имеет в виду последнюю, на что, вероятно, натолкнуло его и само название второй секции. Но даже если разделять его позицию об отсутствии элементов новизны в ней за названный временной интервал, то в отношении первых двух это неверно: можно привести ряд научных концепций, возникших сравнительно недавно и относящихся к соответствующим теориям. Вторая: категории организации и управления в тезисах трактуются лишь применительно к социальным системам и человеческому поведению, поскольку в названии секции также заявлено слово “деятельность”, тогда как они инвариантны субстанционной основе систем, что можно видеть хотя бы тоже из названия, но первой секции.

В рекомендациях конференции говорилось о необходимости углубления исследований, придания им более целенаправленного характера, ускорения процесса интеграции уже имеющегося знания для формирования “комплекса организационно-управленческих наук” (на стыках общественных, естественных и технических). Ведь еще российский философ Соловьев В.С. отмечал, что “организация всей нашей действительности есть задача творчества универсального”. Поэтому Высшей Аттестационной Комиссии (ВАК СССР) рекомендовалось внести соответствующий комплекс специальностей в номенклатуру научных работников (чего, правда, сделано, к сожалению, не было).

Через 8 лет, в виду распада прежней страны и кардинальных изменений в общественном устройстве на отошедших к России территориях, об организационных науках снова вспомнили. В 1996 году в Москве состоялась конференция “Организационные науки и проблема государственного регулирования рыночной экономики”. Действительно, организационный фактор имеет приоритетное значение для обеспечения успеха в любой области, в том числе и в экономике, особенно в период ее реформирования. Но сводить практически значимые задачи организационной науки к упорядочению только экономических отношений значит ограничивать и направления ее развития, и недоиспользовать ее методологические возможности для организаторских решений в других областях практической деятельности.

В отличие от предшествующей конференции, в которой участвовали специалисты разного профиля, поскольку проблемы организации и управления справедливо рассматривались как междисциплинарные, на данной выступали почти исключительно экономисты. При всей важности экономики, такой подход методически не оправдан, ибо на первое место в названии конференции были поставлены именно “организационные науки”, что видимо осознавали и ее устроители, оговорив в предисловии от имени оргкомитета, что поскольку “комплекс организационных наук пока еще не вполне сформирован, данные материалы отражают далеко не все направления этих наук”. Экономическое содержание предопределило тематику докладов и отразилось в названиях секций (всего было лишь три): проблемы государственного регулирования рыночной экономики, вопросы социального проектирования и управления, методология проектного анализа.

В одном из пленарных докладов привлекло внимание следующее утверждение автора: “теория организаций в существующем виде пока не представляет собой самостоятельного (?) научного направления и разрабатывается в рамках других главным образом, теории управления и социологии, что ограничивает ее развитие. Кроме того, до сих пор четко не определен сам предмет исследования теории организаций, так как теоретики управления и социологии пока не смогли выработать единый взгляд на то, что такое социальная организация, каковы ее особенности и механизмы функционирования”. Но здесь – явное недоразумение, явившееся следствием невнимания к букве “й”. Есть теория организаци и, предметом которой признано считать организационные отношения, и есть, как уже упоминалось, ее относительно более узкое и прикладное направление – теория организаци й. Во избежание подобной путаницы, последнюю правильнее было бы именовать (что и делается в ряде работ) “социологией организации” или “экономикой организации”. Она намного уже теории организации, так как имеет дело с понятием “организация” лишь в смысле “система”, причем, только социальная система, т.е. объединение людей (групп, коллективов), обычно имеющее форму юридического лица, т.е. обладающее формальной организацией. Теория же организации имеет дело с разными системами, инвариантно их субстанционным основам.

Что касается социальных систем, то теорией организации охватываются и более крупные, чем отдельная организация, ибо ее интересует и организация (организованность, порядок) в масштабах всего социума. При всей важности эффективной организации каждого отдельного предприятия или учреждения, гораздо (на много порядков) существеннее рациональная организация всего общества, служащая окружающим пространством или средой для создания, функционирования и развития производственных, хозяйственных, коммерческих и некоммерческих организаций. Это – метаорганизация, находящая свое отражение прежде всего в государственном устройстве и устанавливаемая посредством формальных предписаний, определяемых содержанием правовых норм. Наконец, теория организации шире теории организаций и потому, что изучает “организацию” не только как систему, но и в других ее проявлениях или лексических значениях, выражаемых тем же термином. С учетом сказанного, данная конференция, с точки зрения оценки ее влияния на развитие собственно организационной теории, сравнительно с предыдущей явилась шагом назад.

Нынешнее состояние организационной науки, ее теории отвечает критериям существования научной дисциплины. А “научная дисциплина может быть определена как определенная форма систематизации научного знания, с осознанием общих норм и идеалов научного исследования, с формированием научного сообщества, специфического типа научной литературы (обзоров и учебников), с определенными формами коммуникации между учеными, с созданием функционально-автономных организаций, ответственных за образование и подготовку кадров”. При этом “парадигмизация научной теории – один из путей превращения результатов деятельности исследовательской группы в социализированное знание”, а “дисциплинарная организация научного знания фиксирует определенный ценносто-нормативный порядок”. И теория организации – не сборник готовых рецептов на все “клинические случаи”, но набор парадигм, практическое применение которых требует напряжения ума и в известной мере организаторской грамотности.