Современные концепции истории советского и постсоветского общества

Теории изучения Правила многотеоретического изучения 1. Многотеоретическое изучение истории направлено на самостоятельный научный поиск обучаемого, способного аргументированно и цельно отстаивать выбранную (свою) теорию и понимающего, а следовательно, и уважающего логику оппонента, придерживающегося другой теории. 2. Прошлое — историю — изучить “вообще” невозможно. Оно соткано из множества исторических фактов, логически связанных и не связанных между собой. Образно говоря, это хаос бесчисленного количества фактов прошлого. Рассуждения об истории человечества вообще (в целом) — беспредметны. Человек разумный (Homo sapiens), прежде чем исследовать прошлое, определяет предмет изучения. 3. В истории человечества несколько предметов изучения. Выделение предметов — субъективно. Объединение их по сходным признакам приводит в итоге к трем, принципиально не схожим предметам изучения, а затем и теориям изучения, которые заключают разное понимание цели жизни, мировоззрения, нравственной позиции человека. Сторонники религиозно-исторической теории смысл пребывания человека на Земле видят в движении его к Богу, в победе духовной составляющей над материальной, плотскими страстями¹⁸. Сторонники всемирно-исторической теории смысл жизни человека видят в стремлении его к материальным благам, зависящим от общемирового прогресса¹⁹. Сторонники локально-исторической теории смысл жизни человека видят в продлении жизни, сохранении здоровья, обеспечивающееся единством человека и среды обитания²⁰. 4. Попытки создания универсально-исторической, самой общей и “единственно верной” теории изучения приводят к эклектике²¹, объединению предметов изучения. Объединение предметов изучения — антинаучно, утрачиваются причинно-следственные связи и история прекращает свое существование как наука. 5. Исходя из предмета исторического изучения, каждая теория предлагает свое понимание хода истории, определяет свой понятийный аппарат, создает свою историографию, предлагает свои выводы и делает свой прогноз на будущее. Критика одной теории с позиций другой некорректна. 6. Преподавание истории — это объяснение исторического процесса. Нельзя написать (прочитать) лекцию, не содержащую объяснение фактического материала. Следовательно, надо заранее объявить учащимся, в русле какой теории будет прочитана лекция. 7. Различные теории исторического процесса (теории изучения), объясняющие реальные исторические факты в их строгой причинно-следственной связи, не имеют преимуществ друг перед другом. Все они “правдивы, объективны, верны”. Учащийся вправе отдать предпочтение одной из теорий истории, но обязан знать и другие. 8. Фактов прошлого множество. Из их множества историки субъективно, для обоснования своей причинно-следственной логики хода истории подбирают отдельные факты. 9. Тенденциозно подобранные и заранее выстроенные в логически-смысловую конструкцию исторические факты (без объяснений и выводов) представляют скрытую теорию, лукавство историка с претензией на «единственную правду», объективность. 10. При употреблении понятий (тоталитарная система, командно-административная система, социализм, общественно-экономическая формация, модернизация, пассионарность, способ производства) дается пояснение и называется теория, к которой они принадлежат. 11. Многотеоретическое изучение, прежде всего, строится на тех общеизвестных исторических фактах, которые получили учащиеся ранее, изучая событийную или однотеоретическую историю. В то же время многотеоретический курс направлен на изучение нового фактического материала. Ведь каждая теория выстраивает свою единственную логику причинно-следственных связей, подбирает из множества только свои факты. 12. На вопрос, заданный ученику: “Ваша оценка, личное мнение на то или иное историческое событие?”, преподаватель получит ответ, основанный на личном восприятии мира. Вопрос этот некорректен, так как уже нацеливает на ответ в русле либеральной теории (предмет изучения — личность). 13. Во всемирно-исторической теории материалистическое направление изучаются революции (резкий переход количественных изменений в качественные) и закономерности прогресса (смена общественно-экономических формаций), а в либеральном направлении — эволюция (постепенность) и альтернативы прогресса (цивилизованная или нецивилизованная), а также варианты (в рамках одной из альтернатив). 14. На осмысление, объяснение исторических фактов влияет: мировоззрение людей разных эпох, ментальность людей разных стран, политические пристрастия. Представление историка о прошлом всегда идет в свете проблем, решаемых в его эпоху. Каждое новое поколение людей осмысливает факты прошлого в русле меняющегося их смысла жизни, отраженного в теориях изучения: всемирно-исторического, локально-исторического, религиозно-исторического. 15. При изложении событийного материала необходимо учитывать научную категорию — историческое движение (время и пространство)²²: а) научная категория историческое время не допускает “механического” переноса (копирования) представлений нашего исторического времени на прошлое историческое время; б) научная категория историческое пространство не допускает “механического” переноса (смешивания) исторического пространства разных регионов. 16. Исторический документ только воспроизводит или помогает реконструировать исторический факт — истину. Только теория поясняет события — факты прошлого, отраженные в исторических источниках. Никакой документ прошлого не может дать оценку событиям Октября 1917 года в Петрограде. В материалистической теории изучения — это закономерная Великая Октябрьская социалистическая революция, а в либеральной — случайный вооруженный государственный переворот. Сам документ в различных теориях изучения получает различные объяснения. 3. Воссоздание нашего прошлого и установление закономерностей исторического развития происходит на основе изучения исторических источников. Историческими источникамимы называем все то, что создано в процессе человеческой деятельности и несет в себе информацию о различных сторонах жизни общества. В принципе любой предмет, к которому мы прикасаемся сейчас, по прошествии определенного времени превратится в исторический источник. Все исторические источники подразделяются на несколько групп: ■ вещественные - артефакты (их поиском и изучением занимается, в частности, наука археология; это, например, фрагменты сооружений, предметы обихода, орудия труда, монеты, украшения); ■ письменные (любые тексты на камне, папирусе, пергаменте, бересте, бумаге и других материалах); ■ этнографические (культурно-бытовые предметы, имеющие древнее происхождение, но сохраняющиеся в обиходе определенных групп общества - народные музыкальные инструменты, традиционная одежда, обувь, домашняя утварь, игрушки, народные промыслы); ■ устные (легенды, басни, сказки, поговорки, песни, приметы); ■ аудиовизуальные (фото- и киноматериалы) и т. д. При изучении конкретного исторического события или целого периода из нашего прошлого историкам приходится решать непростую задачу. Как воссоздать целостную картину из фрагментов, содержащихся в отдельных источниках? Как примирить противоречивые оценки современниками одного и того же исторического персонажа? Нередко бывает, что несколько письменных источников совершенно по-разному описывают одно и то же явление. Чтобы успешно разрешить все эти проблемы, наука выработала несколько принципах изучения истории.

Отражение научных категорий в трудах по российской истории Научная категория теория исторического процесса(или теория изучения) определяется предметом изучения и представляет собой логическую цепочку причинно-следственных связей, в которую вплетены конкретные факты истории. Теории являются стержнем всех исторических трудов независимо от времени их написания. Мировоззрение летописцев — первых историков — было религиозным. История государства и общества истолковывалась как осуществление божественного замысла, воздаяние людям за добродетели и наказание за грехи. В летописях история государства тесно переплетена с религией — христианством. Возникновение государства связано с принятием христианства в Киеве в 988 году, а затем с перенесением религиозных и государственных центров во Владимир (местонахождение митрополита), в Москву (местонахождение митрополита и патриарха). С этих позиций история общества рассматривалась как история государства, основой которого являлось христианство — православие. Расширение государства и распространение христианства были неразрывно связаны друг с другом. Со времен летописцев историческая традиция стала делить население Восточной Европы и Сибири на «наших» — православных и «ненаших» — иноверцев. Мысль об особом пути России, отличном от западных и восточных стран,была сформулирована на рубеже XV—XVI вв. старцем Елеазарова монастыря Филофеем — это было учение «Москва — Третий Рим». Согласно этому учению, Первый Рим — Римская империя — пал в результате того, что его жители впали в ересь, отказались от истинного благочестия. Второй Рим — Византия — пал под ударами турок. «Два Рима пали, а третий стоит, четвертому не бывать», — писал старец Филофей. Отсюда становилась ясной мессианская роль России, призванной сохранить истинное христианство, утраченное в других странах, указать путь развития всему остальному миру. В XVIII веке российские историки под влиянием западных историков перешли на позиции всемирно-исторической теории изучения, рассматривая российскую историю как часть мировой. Однако мысль об особом, отличном от западно-европейского, развитии России продолжала существовать в русском обществе. Она нашла свое воплощение в теории «официальной народности», основы которой были сформулированы в 30-е гг. XIX века министром народного просвещения России графом С.С. Уваровым. Суть ее в том, что, в отличие от Европы, общественная жизнь России базируется на трех основополагающих принципах: «Самодержавие, православие, народность». Впечатление разорвавшейся бомбы произвело «философическое» письмо П.Я. Чаадаева, опубликованное в 1836 г. в журнале «Телескоп». Он усматривал главное отличие в развитии Европы и России в их религиозной основе — католичестве и православии. В Западной Европе он видел хранителя христианского мира, Россию же воспринимал как страну, стоящую вне мировой истории. Спасение России П.Я. Чаадаев видел в скорейшем приобщении к религиозно-католическим началам западного мира. Письмо оказало огромное влияние на умы интеллигенции, положило начало спорам о судьбах России, появлению в 30—40-х гг. XIX века течений «западников» — сторонников всемирно-исторической теории — и «славянофилов» — сторонников локально-исторической теории. Западники исходили из концепции единства человеческого мира и считали, что Западная Европа идет во главе мира, наиболее полно и успешно осуществляя принципы гуманности, свободы и прогресса, и указывает путь всему остальному человечеству. Задача России, отсталой, невежественной страны, которая лишь со времени Петра Великого вступила на путь культурного¹общечеловеческого развития — как можно скорее изжить косность и азиатчину и, примкнув к Европейскому Западу, слиться с ним в одну культурную общечеловеческую семью. Локально-историческая теория изучения получила значительное распространение в середине и второй половине XIX века. Представители этой теории, славянофилы и народники, считали, что не существует единой общечеловеческой общности, а следовательно, единого пути развития для всех народов. Каждый народ живет своей «самобытною» жизнью, в основе которой лежит идейное начало, «народный дух». Для России такими началами являются православная вера и связанные с ней принципы внутренней правды и духовной свободы; воплощением этих начал в жизни является крестьянский мир, община, как добровольный союз для взаимной помощи и поддержки. По мнению славянофилов, западные принципы формально-юридической справедливости и западные организационные формы чужды России. Реформы Петра I, считали славянофилы и народники, повернули Россию с естественного пути развития на чуждый ей западный путь. С распространением на рубеже ХIX—XX веков в России марксизма всемирно-историческая теория изучения вытеснила локально-историческую. После 1917 г. одна из ветвей всемирно-исторической теории — материалистическая — стала официальной. Была разработана схема развития общества, исходящая из теории общественно-экономических формаций. Материалистическое направление всемирно-исторической теории дало новую трактовку места России во всемирной истории. Она расценила Октябрьскую революцию 1917 г. как социалистическую, а строй, установившийся в России, как социализм. Согласно К. Марксу, социализм — это общественный строй, который должен прийти на смену капитализму. Следовательно, Россия автоматически превращалась из отсталой европейской страны в «первую в мире страну победившего социализма», в страну, «указывающую путь развития всему человечеству». Часть российского общества, которая оказалась в эмиграции после событий 1917—1920 гг., придерживалась религиозных воззрений. Ряд исторических трудов, осмысливавших события в русле религиозной теории, принадлежит генералу П.Н. Краснову. Его взгляд на события 1917 года и последовавшие за ним был взглядом православного верующего, корнем проблем для которого была «потеря Россией Бога», то есть забвение христианских ценностей и греховные искушения. Другой генерал, А.И. Деникин, свой труд о гражданской войне прямо назвал «Очерки русской смуты». В среде эмиграции получила значительное развитие и локально-историческая теория, в русле которой сложилось «евразийское направление».Вышел ряд сборников, а также манифест «Евразийство» (1926). Публиковались ежегодники «Евразийский временник», «Евразийская хроника». К евразийскому направлению относили себя экономист П.Н. Савицкий, этнограф²Н.С. Трубецкой, историк Г.В. Вернадский и др. Основные идеи евразийцев — это, во-первых, идея об особой миссии России, проистекающая из особого «месторазвития» последней. Евразийцы считали, что корни русского народа не могут быть связаны только со славянскими. В образовании русского народа большую роль сыграли тюркские и угро-финские племена, населявшие единое с восточными славянами «месторазвитие» и постоянно взаимодействующие с ними. В результате сформировалась русская нация, объединившая разноязычные народы в единое государство — Россию. Во-вторых, это идея о российской культуре как культуре «срединной, евразийской». «Культура России не есть ни культура европейская, ни одна из азиатских, ни сумма или механическое сочетание из элементов той и других». Русская культура была создана в результате синтеза славянского и восточного элементов. В-третьих, история Евразии — это история многих государств, в конечном итоге ведущая к созданию единого, большого государства. Евразийское государство требует наличия единой государственной идеологии.

На рубеже XX—XXI веков в России начинает распространяться историко-технологическое направление всемирно-исторической теории, которое получило наиболее полное отражение в учебниках С.А. Нефедова. Согласно историко-технологическому направлению история представляет динамичную картину распространения фундаментальных открытий в виде культурно-технологических кругов, расходящихся по всему миру. Культурно-технологические круги сравнимы с кругами, расходящимися по воде от брошенного камня. Это могут быть фундаментальные открытия в области производства пищи, позволяющие увеличить плотность населения в десятки и сотни раз. Это могут быть фундаментальные открытия в области вооружения, позволяющие раздвинуть границы обитания за счет соседей. Эффект этих открытий таков, что они дают народу-первооткрывателю решающее преимущество перед другими народами. Овладев новым оружием, народ-первооткрыватель развертывает внешнюю экспансию, и другие народы вынуждены либо покоряться завоевателям, либо заимствовать их оружие и культуру, чтобы дать им отпор. Завоевания норманнов в IX—X веках объясняются созданием новых боевых кораблей — «дракаров», а завоевание монголов в XIII веке — созданием ими мощного лука, стрела из которого за 300 шагов пробивала любой доспех. Появление пороха и вооруженной огнестрельным оружием регулярной армии обусловило взлет могущества османских султанов, которым пытался подражать Иван Грозный. Создание шведами легких пушек обусловило военную экспансию Швеции, и это объясняет реформы Петра Первого, который пытался переделать Россию по шведскому образцу. Таким образом, на протяжении тысячелетий идет процесс постоянного осмысления и переосмысления человеком истории России, но во все века исторические факты группировались мыслителями в русле трех теорий изучения: религиозно-исторической, всемирно-исторической и локально-исторической.

Историческое время в трудах по истории Росиии

Изучая исторический процесс, историки делят его на периоды. Деление на периоды осуществляется историком на основе: а) представлений историка о прошлом в свете проблем, решаемых в его эпоху; б) теории изучения, исходящей из предмета изучения.

В 1560—1563 гг. появилась «Степенная книга», в которой временнáя история страны делится на серию сменяющих друг друга княжений и царствований. Появление во времени такой периодизации истории объясняется образованием Российского государства с центром в Москве, потребностью обоснования преемственности царского Самодержавия, доказательства его незыблемости и вечности.

Василий Никитич Татищев (1686—1750) в труде «История Российская с самых древнейших времен» (в 4-х книгах), исходя из политического идеала сильной монархической власти, выделил в российской истории временн‹е этапы: от «совершенного единовластительства» (от Рюрика до Мстислава, 862—1132 гг.), через «аристократию удельного периода» (1132—1462 гг.) к «восстановлению монархии при Иоанне Великом III» (1462—1505 гг.) и укреплению ее при Петре I в начале XVIII столетия.

Николай Михайлович Карамзин (1766—1826)свой главный труд посвятил истории («История государства Российского» в 12-ти томах). Идею о том, что «Россия основалась победами и единоначалием, гибла от разновластия, а спаслась мудрым самодержавием», Карамзин, как и Татищев, положил в основу временного членения отечественной истории. Карамзин выделил шесть периодов: 1) «введение монархической власти» — от «призвания князей варяжских» до Святополка Владимировича (862—1015 гг.); 2) «угасание самодержавия» — от Святополка Владимировича до Ярослава II Всеволодовича (1015—1238 гг.); 3) «гибель» Русского государства и постепенное «государственное возрождение» России — от Ярослава II Всеволодовича до Ивана III (1238—1462 гг.); 4) «утверждение самодержавия» — от Ивана III до Ивана IV (1462—1533 гг.); 5) восстановление «единовластия царского» и превращение самодержавия в тиранию — от Ивана IV (Грозного) до Бориса Годунова (1533—1598 гг.); 6) «смутное время» — от Бориса Годунова до Михаила Романова (1598—1613 гг.).

Сергей Михайлович Соловьев (1820—1879),создавший «Историю России с древнейших времен» в 29-ти томах, считал государственность основной силой общественного развития, необходимой формой существования народа. Однако успехи в развитии государства, в отличие от Карамзина, он уже не приписывал царю и самодержавию. Соловьев был сыном XIX века и под влиянием открытий в естествознании и географии придавал большое значение природно-географическим факторам в освещении истории. Он считал, что «три условия имеют особенное влияние на жизнь народа: природа страны, где он живет; природа племени, к которому он принадлежит; ход внешних событий, влияния, идущие от народов, которые его окружают». В соответствии с этим в истории России он выделял четыре крупных раздела: 1) господство родового строя — от Рюрика до Андрея Боголюбского; 2) от Андрея Боголюбского до начала XVII века; 3) вступление России в систему европейских государств — от первых Романовых до середины XVIII века; 4) «новый период» истории России — от середины XVIII века до великих реформ 1860-х годов.

Теоретические построения Ключевского опирались на триаду: «человеческая личность, людское общество и природа страны». Основное место в «Курсе русской истории» занимают вопросы социально-экономической истории России.

В отечественной истории он выделил четыре временн‹х периода: 1) «Русь днепровская, городовая, торговая» (с VIII по XIII вв.); 2) «Русь Верхневолжская, удельно-княжеская, вольно-земледельческая» (XIII — середина XV вв.); 3) «Русь Великая, московская, царско-боярская, военно-земледельческая» (XV — начало XVII вв.); 4) «всероссийский, императорский» период (XVII — середина XVIII вв.).

В основу историко-материалистической периодизации был положен формационно-классовый подход, в соответствии с которым в отечественной истории выделяли: 1) «первобытнообщинный строй» (до IX века); 2) «феодализм» (IX — середина XIX вв.); 3) «капитализм» (вторая половина XIX века — 1917 г.); 4) «социализм» (с 1917 г.).

Рубеж ХХ—XXI веков — время завершения в мире научно-технической революции, господства компьютерной техники и угрозы мирового экологического кризиса. С позиций XXI века возникает новое видение устройства мира, и историки предлагают другие направления исторического процесса и соответствующие им периодизации. Лев Николаевич Гумилев (1912—1992),последователь учения академика В.И. Вернадского о биосфере (человечество — часть биосферы)³. Интерес к наследию Л.Н. Гумилева у нас в стране и за рубежом огромен. Он опубликовал на стыке естественных и гуманитарных наук более десятка монографий: «Из истории Евразии», «Древняя Русь и Великая степь», «От Руси до России» и др., создав глобальную концепцию этнической истории нашей планеты. Человек рождается, мужает, стареет, умирает. Такова и участь всякого этноса⁴ в мире. Космические лучи, взаимодействуя с биосферой определенной части Земли, дают толчок-вспышку для рождения этноса. Этот толчок-вспышку Л.Н. Гумилев назвал пассионарным⁵. Возникает единая гармония: космос — определенная территория Земли — этнос, проживающий на этой территории. Пройдя все фазы развития (похожие на жизненные циклы человека), этнос умирает. Продолжительность жизни этноса Гумилев определяет 1200—1500 лет⁶: 1) 1) пассионарная вспышка (образование нового этноса — около 300 лет); 2) 2) акматическая фаза (наибольший подъем пассионарности — 300 лет); 3) 3) надлом (резкое снижение пассионарности — 200 лет); 4) 4) инерционная фаза (плавное снижение пассионарности — 300 лет); 5) 5) обскурация (разрушение этнических связей — 200 лет); 6) 6) мемориальная фаза (умирание этноса — 200 лет). Л.Н. Гумилев в соответствии со своей теорией выделяет в истории России этапы (фазы) жизни этноса. Пассионарная вспышка, приведшая к образованию русского этноса, произошла на Руси около 1200 г. В течение 1200—1380 гг. на основе слияния славян, татар, литовцев, финно-угорских народов возник русский этнос. Фаза пассионарной вспышки завершилась созданием в 1380—1500 гг. Великого княжества Московского. В 1500—1800 гг. (акматическая фаза, расселение этноса) этнос распространился в пределах Евразии, произошло объединение под властью Москвы народов, живших от Прибалтики до Тихого океана. После 1800 г. началась фаза надлома, которая сопровождается огромным рассеиванием пассионарной энергии, утратой единства, нарастанием внутренних конфликтов. В начале XXI века должна начаться инерционная фаза, в которой благодаря приобретенным ценностям этнос живет как бы «по инерции», возвращается единство этноса, создаются и накапливаются материальные блага. Л.Н. Гумилев называл себя «последним евразийцем». Сергей Александрович Нефедов (наш современник) в учебниках «История средних веков», «История нового времени. Эпоха Возрождения» показывает развитие России в контексте влияний со стороны народов, обладавших превосходством в технологической, военной и культурной сфере. Вторгаясь на территорию Восточноевропейской равнины, эти народы побуждали славян перенимать их технику, культуру и обычаи. Процесс заимствования технологии и культуры называется модернизацией, а процесс взаимодействия заимствований и традиционной культуры – процессом социального синтеза. Излишне поспешная модернизация может вызвать национальную реакцию и частичное отторжение заимствованных институтов. Игорь Николаевич Ионов (наш современник) в учебнике «Российская цивилизация, IX — начало XX в.» впервые дал цельное изложение истории России с точки зрения либерального направления всемирно-исторической теории. Ионов считает, что «именно личность, а не нация, не религия, не государство служит точкой отсчета для либеральной версии истории». В историографии либерального направления⁷ принимается периодизация истории, делящая общество на периоды: традиционный (аграрный), индустриальный, постиндустриальный (информационный). Таким образом, история, как постоянный процесс осмысления и переосмысления прошлого, никогда не может быть завершенной, так как каждое поколение должно осмыслить ее заново для себя.

Историческое пространство в трудах по истории Росиии

Исторический факт находится не только в историческом времени, но и в историческом пространстве, под которым понимается совокупность процессов: природных, хозяйственных, политических и др., протекающих на отдельно взятой территории в определенное историческое время. Труды по истории России в досоветский период начинались с раздела о географическом положении страны, ее природе, климате, ландшафте и т.д. Особенно это характерно для книг С.М. Соловьева и В.О. Ключевского.

Границы государства. С.М. Соловьев, В.О. Ключевский в своих трудах отмечали, что географические условия Восточной Европы заметно отличаются от условий Западной Европы. Берега Западной Европы сильно изрезаны внутренними морями и глубокими заливами, усеяны множеством островов. Близость к морям является характерной чертой западно-европейских государств.

Рельеф Западной Европы резко отличается от рельефа Восточной Европы. Поверхность Западной Европы крайне неровна. Кроме массивного хребта Альп, почти в каждой европейской стране имеется горная цепь, которая служит своеобразным остовом, или «хребтом», страны. Так, в Англии проходит цепь Пеннинских гор, в Испании — Пиренеи, в Италии — Апеннины, в Швеции и Норвегии — Скандинавские горы. В европейской же части России нет точки выше 500 метров над уровнем моря. Гряда Уральских гор оказывает слабое влияние на характер поверхности.

С.М. Соловьев обращает внимание, что границы западно-европейских государств очерчены природными границами — морями, горными хребтами, многоводными реками. Россия также имеет природные границы: по периметру России расположены моря, реки, горные вершины. На территории России расположена обширная полоса степей — Великая Степь, протянувшаяся от Карпатских гор до Алтая. Великие реки Восточно-Европейской равнины — Днепр, Дон, Волга — были не препятствиями, а скорее дорогами, соединявшими различные районы страны. Их густая сеть пронизывает огромное пространство, позволяя достигать самых отдаленных его уголков. Вся история страны связана с реками — именно по этим «живым дорогам» осуществлялась колонизация новых территорий. В.О. Ключевский писал: «История России есть история страны, которая колонизуется».

Хозяйственная деятельность. Россия представляет собой обширную равнину, открытую северным ветрам, которым не препятствуют горные цепи. Климат России относится к континентальному типу. Зимняя температура понижается по мере продвижения в восточном направлении. Сибирь с ее неистощимым запасом пахотной земли по большей части не пригодна для земледелия. В восточных ее районах земли, расположенные на широте Шотландии, возделывать вообще нельзя.

Так же как Внутренняя Азия, Африка и Австралия, Россия находится в зоне резко континентального климата. Разница температур между временами года достигает 70 и более градусов; распределение осадков крайне неравномерно. Осадки обильнее всего на северо-западе, вдоль балтийского побережья, куда их приносят теплые ветры; по мере продвижения к юго-востоку они уменьшаются. Иными словами, осадки обильнее всего там, где почва всего беднее, поэтому Россия вообще страдает от засухи — в Казани, например, выпадает вдвое меньше осадков, чем в Париже.

Важнейшим следствием географического положения России является чрезвычайная краткость периода, пригодного для сева и уборки урожая. Вокруг Новгорода и Петербурга земледельческий период длится всего четыре месяца в году, в центральных областях, около Москвы, он увеличивается до пяти с половиной месяцев; в степи он продолжается полгода. В Западной Европе этот период длится 8—9 месяцев. Иными словами, у западно-европейского крестьянина почти вдвое больше времени на полевые работы, чем у русского.

Насколько неприбыльным занятием было в России земледелие, можно понять из подсчетов Августа Гакстгаузена — прусского агронома, побывавшего в России в 1840-х гг. Он сравнивал доход, приносимый двумя хозяйствами (размером в 1000 га каждое), одно из которых находится на Рейне, а другое — в Верхнем Поволжье. Свои подсчеты он заключил советом: если вам подарят поместье в России, лучше всего отказаться от подарка, так как из года в год оно будет приносить убытки. Согласно Гакстгаузену, поместье в России могло стать доходным лишь при двух условиях: при использовании труда крепостных (что освободит помещика от расходов по содержанию крестьян и скота) или сочетании земледелия с мануфактурой (что поможет занять крестьян, сидящих без дела в зимние месяцы).

Тем не менее известно, что царская Россия в достаточно больших объемах вывозила зерно за границу. На рубеже XIX—XX вв. зерно составляло 47% всего экспорта страны. Менее известно другое: после вывоза на каждого жителя империи оставалось по 15 пудов (240 кг) хлеба в год. В странах же, закупавших русское зерно (Дания, Бельгия, США и др.), на каждого жителя приходилось от 40 до 140 пудов хлеба. Русский крестьянин вез зерно на рынок от нужды и экономил на своем питании. Не случайно государственные службы торопились собрать налоги немедля после уборки урожая, не без оснований полагая, что иначе крестьяне сами все съедят.

Политическая система. На территории Восточной Европы и Северной Азии хозяйственная деятельность требует усилий большого количества людей, подчиняя их единой воле. Она исторически сформировала деспотическую форму государственной власти и коллективистскую психологию народа. Семейная община славян — это объединение многих родственников как совместных владельцев земли. В Восточной Европе возникла политическая система, основанная на общинной собственности на землю, а в Западной Европе — на частной собственности. В Германии община-маркаявлялась добровольным объединением самостоятельных общинников, индивидуально владеющих земельными участками. В Западной Европе, где природно-климатические условия давали возможность ведения индивидуального хозяйства, возникли демократические традиции власти и сложился индивидуалистический характер людей.

Современный американский историк Ричард Пайпс отмечает, что скудость земли и суровые природно-климатические условия (только 1% сельскохозяйственных угодий в России имеют оптимальное соотношение качества почвы, тепла и влаги, а в США — 66 %), систематически повторяющиеся неурожаи давно приучили крестьян к работе и жизни сообща, к совместному преодолению безжалостных сюрпризов погоды. Решение всех вопросов на сельском сходе, общинное владение землей, совместное выполнение всех повинностей и уплаты налогов сформировали в течение столетий коллективистскую психологию россиянина. Общинная жизнь большей части населения страны породила уникальную в своем роде советскую власть. Советы оставались все теми же сельскими сходами, только переименованными.

Большинство крестьян примирилось с коллективизацией, так как ее идея чем-то напоминала хорошо знакомую общинную коллективность. Невозможно себе представить, что власть была в состоянии превратить крестьян в колхозников без опоры на общественные идеалы, без использования неприязни крестьян к богачам. В стране, где крестьянство составляло большинство (в 1926 г. в деревне проживало 82% населения), единодушное сопротивление коллективизации могло бы вмиг смести государство с лица земли. Да и вряд ли нашлось бы такое правительство, которое попыталось бы совершить такой шаг, не будучи уверенным в значительной поддержке.

Общинное владение землей не способствовало формированию чувства хозяина, уважительного отношения к частной собственности. Наоборот, веками оно формировало уравнительные тенденции, направленные, прежде всего, на защиту бедных, на помощь им за счет зажиточных крестьян.

Историческая психология народа. Природно-климатические условия России далеко не однозначны. Поэтому говорить о возникновении единой психологии народа едва ли возможно. В условиях Севера и Сибири жизнь и труд людей были в значительной степени связаны с охотой и рыболовством, с работой в одиночку, что требовало мужества, силы, выносливости и терпения. Многодневное отсутствие общения приучало к замкнутости, молчаливости, а напряженный труд — к размеренности и неторопливости.

Для сельскохозяйственного населения характерен «рваный» ритм труда. В течение короткого капризного лета нужно было посеять, вырастить и убрать урожай, посеять озимые, заготовить корм для скота на целый год и выполнить множество других хозяйственных работ. Трудиться приходилось много и споро, удесятеряя свои усилия в случае обильных и несвоевременных дождей или раннего заморозка. После того, как осенью работа заканчивалась и в ней наступал перерыв, люди стремились сбросить с себя накопившуюся усталость. Ведь и само по себе окончание работы — праздник. Поэтому и расслабляться, и праздновать умели шумно и ярко, с размахом. «Зимний» цикл формировал спокойствие, неторопливость, размеренность, а как крайние проявления — медлительность и лень.

Из-за непредсказуемости погодных условий крестьянину трудно было что-либо заранее спланировать и рассчитать. Поэтому российскому человеку мало свойственна привычка к равномерному систематическому труду. Капризная погода породила и еще одно малопонятное западноевропейцу явление — русское «авось».

Природно-климатические условия столетиями формировали повышенную работоспособность, выносливость и терпение народа. Народ отличался способностью к концентрации физических и духовных сил в нужный момент, умением «собраться в кулак» и совершить сверхусилие тогда, когда, кажется, уже все ресурсы человека исчерпаны.

По своему характеру человек, живущий на территории Евразии, — это человек крайностей и систематических бурных переходов, шараханий из одной стороны в другую. Потому-то «русские медленно запрягают, но быстро едут» и «либо грудь в крестах, либо голова в кустах».

Важным фактором, сказавшимся на духовности, была территория. Необъятность, бескрайность земли, безграничность равнинных просторов определили широту натуры человека, распахнутость души, постоянную устремленность в безоглядную даль, в бесконечность. Движимый самыми разными причинами, он всегда стремился на край и даже за край света. Это формировало ведущую черту духовности, национального характера — максимализм, доведение всего до границ возможного, незнание меры. Евразия, расположенная на стыке континентов Азии и Европы, в течение тысячелетий была ареной масштабного «слияния» разных народов. В сегодняшней России трудно найти человека, у которого нет генов, «не смешана кровь» нескольких древних народов. Только учитывая многополярный характер сегодняшнего россиянина, воспринимаются слова поэта Ф.И. Тютчева:

Овладение новыми территориями, необъятность земель создавали возможность непрерывного переселения людей. Этот процесс позволял самовыразиться всем неуемным, непоседливым натурам, гонимым и угнетенным, помогал реализовать свое стремление к воле.

Воля в представлении российского человека — это, прежде всего, возможность жить (или пожить) согласно своим желаниям, не тяготясь никакими социальными узами. Российская воля и западноевропейская свобода отличаются. Воля — всегда только для себя. Волю стесняют равные, стесняет и общество. Воля торжествует или в уходе из общества, или во власти над ним. Личная свобода в Западной Европе связана с уважением к чужой свободе.

Воля в России — широко распространенная и первая форма протеста, бунт души. Бунт ради освобождения из-под психологического гнета, от стресса, возникающего из-за непосильного труда, лишений, притеснений... Воля — страсть творческая, в ней распрямляется личность. Но она и разрушительна, поскольку психологическую разрядку часто находят в материальном разрушении, в том, чтобы, отдаваясь собственному максимализму, крушить все подряд, что попадет под руку — посуду, стулья, барскую усадьбу. Это — буйство эмоций при незнании других форм протеста, это — бунт «бессмысленный и беспощадный».

Огромная территория и суровые природные условия определили образ жизни и соответствующую ему духовность, венцом которой явилась общая вера в Бога, вождя, коллектив⁸. Потеря этой веры вела к крушению общества, к гибели государства, потере личностных ориентиров. Примеры тому: Смута начала XVII века — отсутствие «природного» царя; февраль 1917 года — разрушение веры в справедливого, заботливого монарха; рубеж 90-х годов — потеря веры в коммунизм.

Таким образом, для понимания и отражения процессов, протекающих на территории России, необходимо учитывать историческое пространство: взаимосвязь природных, географических, хозяйственных, политических, психологических и других факторов. В то же время факторы исторического пространства нельзя рассматривать как «застывшие», навсегда данные. Они, как и все остальное в мире, находятся в движении, подвержены изменениям в историческом времени.

Первый научный труд по истории России принадлежал Василию Никитичу Татищеву - крупнейшему дворянскому историку эпохи Петра I (1686 - 1750 гг.). Его капитальный труд «История Российская с самых древнейших времен» в 5 томах освещала историю Российского государства. Выступая поборником сильноймонархии, В.Н. Татищев впервые сформулировал государственную схему отечественной истории, выделив несколько ее этапов

Михаил Васильевич Ломоносов (1711-1765 гг.) - автор ряда трудов по русской истории («Краткий российский летописец с родословием»; «Древняя российская история»), в которых он положил начало борьбы против норманнской теории образования древнерусского государства. Эта теория, как известно, была создана немцами Байером и Миллером и обосновывала неспособность якобы невежественных славян создать свою государственность и призвавших для этого варягов. М.В. Ломоносов привел ряд аргументов, опровергавших домыслы немецких ученых. Он доказал древность племени «русь», предшествовавшего призванию Рюрика, показал исконность поселений славян в Восточной Европе. Ученый обратил внимание на важный факт — имя «русь» было распространено на те славянские племена, к которым варяги не имели никакого отношения. М.В. Ломоносов указал на отсутствие скандинавских и германских слов в русском языке, что было бы неизбежно при той роли, которая приписывается норманнистами скандинавам.

Первый капитальный труд по истории Российскогогосударства принадлежал Николаю Михайловичу Карамзину (1766-1826 гг.) - видному историку, писателю и публицисту. В конце 1803 г. Карамзин предложил Александру I свои услуги для написания полной истории России, «не варварской и постыдной для его царствования» Предложение было принято. Карамзину официально поручили написание истории России и установил пенсион как состоящему на государственной службе. Всю последующую жизнь Карамзин посвятил, главным образом, созданию «Истории государства Российского» (12 томов).

Центральная идея труда Карамзина: самодержавное правление - наилучшая форма государственности для России. Свой труд ученый посвятил Александру I и закончил его словами: «История народа принадлежит царю». Он рассматривал государство как определяющую силу истории страны, отождествлял историю России с историей самодержавия. Теоретической основой взглядов Карамзина была так называемая утешительная система, сущность которой состояла в утверждении, что история человечества есть история всемирного прогресса, основу которой составляет духовное совершенствование людей и что историю человечества делают великие люди. «Сии любимцы неба, - писал Карамзин, - рассеянные в пространствах времен, подобны солнцам, влекущим за собою планетные системы: они решают судьбу человечества, определяют путь его... жизнь их есть история народов». Стремясь отгородить Россию от влияния революционного Запада, Карамзин обвинил и Петра I в том, что он, якобы, «унижал россиян в собственном их сердце», «захотел сделать Россию Голландию» и что в результате его деятельности русские люди стали гражданами мира, но перестали быть, в некоторых случаях, гражданами России»¹.

Карамзин выдвинул идею о том, что «Россия основалась победами и единоначалием, гибла от разновластия и спасалась мудрыми самодержавием». Такой подход был положен в основу периодизации истории Российского государства.

Сергей Михайлович Соловьев (1820-1879 гг.) - заведующий кафедрой русской истории Московского университета (с 1845 г.), автор своеобразной энциклопедии русской истории, многотомного капитального труда «История России с древнейших времен». Принцип его исследования - историзм. Он не делит историю России па периоды, а соединяет их, рассматривает развитие России и Западной Европы в единстве. Закономерность развития страны Соловьев сводит к трем определяющим условиям: «природа страны», «природа племени*, «ход внешних событии». Центральная проблема труда Соловьева — «отношение народа и государства» (дворянская наука знала только государство).

В 50-х годах XIX в. сложилась государственная (юридическая) школа в русской историографии. Она была порождением буржуазного либерализма, его нежелания повторения в России революций Запада. В связи с этим либералы обратились к идеалу сильной государственной

власти. Основоположником государственной школы стал профессор Московского университета (юрист, историк, философ-идеалист) Борис Николаевич Чичерин (1828-1904 гг.) (главный труд «Воспоминания», ч. 1-4. 1929-1934). Основной вывод ученого: государство России «есть движущая сила истории, основное его творческое начало, демиург (творец) истории, высшее достижение общественного прогресса», «органический союз народа, соединение его общих интересов». Сам народ России, по мнению автора, был создан государством. Громадные территории России, ее географическое положение обусловили всемогущество Российского государства. Накануне 1861 г. Б.Н. Чичерин сделал вывод, что государство закрепостило, но освободит крестьян. Этим преследовалась цель доказать необходимость сильной самодержавной власти перед началом революционного движения (последователи К.Д. Кавелин, СМ. Соловьев и др.).

Крупный русский историк Василий Осипович Ключевский (1841-1911 гг.), который в своих трудах придерживался позитивистской «теории фактов», выделял «три основные силы, которые строят людское общежитие»: человеческая личность, людское общество, природа страны. Двигателем исторического прогресса Ключевский считал «умственный труд и нравственный подвиг». В развитии России Ключевский признавал огромную роль государства (политический фактор), придавал большое значение процессу колонизации (природный фактор), торговле (экономический фактор).

В «Курсе русской истории» Ключевский дал периодизацию прошлого страны, в ее основу были положены географический, хозяйственный и социальный признаки, которые, по его мнению, определяли содержание исторических периодов. Однако над ними господствовала государственная схема.

Ключевский оказал влияние на формирование исторических взглядов как буржуазных историков (П.Н.Милюков, М.М. Богословский, А.А. Кизеветтер), так и историков-марксистов (М.Н. Покровский, Ю.В. Готье, СВ. Бахрушин). В начале XX в. в России начался необычайный по глубине, широте размаха и длительности имперский кризис, для которого были характерны десакрализация власти, разрыв «единения царя и народа», социокультурная несовместимость европейски образованных «верхов» и традиционалистских «низов», раскол общества (Царизм — Дума; Временное правительство — Советы). Марксистская историография (В.И. Ленин, М.Н. Покровский и др.) исходила из классового определения государства как машины «для угнетения одного класса другим», как аппарата «для систематического применения насилия и подчинения людей насилию»¹. Такой подход переносился на историю государства и управления в России.

В 60-80-е гг. XX в. в советской историографии появилась тенденция к деполитизации и деидеологизации истории России. Формационный подход к освещению исторического прошлого стал дополняться цивилизационным¹. В 90-е гг. ряд исследователей истории России обратили внимание на особенности истории развития страны как мобилизационного общества. Мобилизационный тип развития осуществляется за счет сознательного вмешательства в механизмы функционирования общества. Такой тип развития является или средством выхода из застойного состояния, или инструментом ускорения эволюционных процессов, т.е. таких процессов, когда стимулы «к самовозвышению и самоусовершенствованию человеческой популяции и условий ее существования формировались исключительно как реакция на внешние возмущения». Мобилизационный тип развития используется прежде всего в ситуациях, когда необходима быстрая реакция системы на создавшиеся условия, угрожающие ее существованию (ликвидация отставания).

(Барсенков А.С., Вдовин А.И. История России. 1917 – 2009: Учеб. Пособие для студентов вузов. – М., 2010.)

Разработка современной концепции истории советского и постсоветского общества ведется со смены эпох в новейшей отечественной истории, символически обозначенной рабочими технической службы Кремля В. Кузьминым и В. Архипкиным. 25 декабря 1991 г. в 19:38 они

спустили государственный флаг СССР с флагштока над президентской резиденцией в Кремле и водрузили бело4сине4красное полотнище российского стяга. В тот же день РСФСР была официально переименована в Российскую Федерацию. Смена эпох положила начало переосмыс

лению предыдущего опыта российского народа и выработке новой концепции истории.

В рамках господствовавшего ранее формационного подхода история советского периода(1) представлялась как переход от капитализма к социализму с последующим восхождением последнего по ступеням зрелости от неразвитых форм к более развитым. Последняя из достигну

тых фаз официально именовалась «развитым социализмом». С неожиданным крахом социализма многим сторонникам формационного подхода его трактовка представляется неверной. Они полагают, что правильнее было бы говорить о нем как об одной из фаз «раннего социализма», который еще во многом требовалось доводить до развитых форм. Отказ же от самой идеи приверженцы социализма считают исторической ошибкой или преступлением.

Неудавшийся опыт социалистического строительства вроде бы оправдывает утверждение о «конце истории». Под этим имеется в виду, что часть человечества, находящаяся на современной капиталистической стадии развития, и впредь будет развиваться при капитализме. «Триумф Запада, западной идеи, — утверждается в статье «Конец истории» (1989) американского профессора Ф. Фукуямы, — очевиден прежде всего потому, что у либерализма не осталось никаких жизнеспособных альтернатив».

С этой точки зрения, социализм оказался одним из исторических тупиков, который просто вынудил пошедшие по нему народы возвратиться на магистральный путь истории и присоединиться к «передовой» части человечества. В наши дни фукуямовская идея о конце истории и одномерности социального прогресса представляется несостоятельной все большему числу авторитетных представителей мировой науки.

Как бы то ни было, поражение социалистической идеи в СССР и целом ряде других стран мира существенно поколебало веру в формационный подход к истории человеческого общества, базирующийся на различении способов производства материальных благ в истории общества. И хотя этот подход, безусловно, не исчерпал своих возможностей при характеристике минувших эпох, его прогностические возможности вызывают все большее сомнение.

С 1943 г., когда был упразднен 3-й Интернационал — знаменитая международная организация, объединяющая с 1919 г. компартии различных стран, — в нашей стране и мире все реже исполнялся созданный в 1933 г. гимн Коминтерна. Совсем мало остается приверженцев коммунистических идей, убежденных в том, что уже в ближайшем будущем «все страны охватит восстания костёр!». Вместе с тем, остаются еще члены КПРФ и других партий, считающих: «Мы красного фронта отряд боевой / И мы не отступим с пути своего!».

К формационному подходу в определенном отношении оказывается совсем близким и так называемый цивилизационный подход.(2) Он предполагает, что человечество развивается, восходя от дикости к варварству и далее — к современным цивилизованным историческим формам. Так, социализм в свое время изображался цивилизацией высшего типа. «Мы создаем, и мы создадим, — говорил Н. И. Бухарин в 1928 г., — такую цивилизацию, перед которой капиталистическая цивилизация будет выглядеть так же, как выглядит “собачий вальс” перед героическими симфониями Бетховена». Ныне лидерство в развитии видится иначе: «Десятка западных стран движется вперед, а остальные догоняют». В качестве цивилизационного образца чаще всего выставляются США. Ориентируясь на него, отстающие «модернизируются». Считается, что главной задачей модернизации является перевод общества в новое качество, ликвидация отставания от экономически развитых стран.

Однако при ближайшем рассмотрении обнаруживается, что такая стратегия развития «отсталых» цивилизаций неосуществима, так как модернизировать все человечество по американскому образцу невозможно из-за ограниченности земных ресурсов, львиная доля которых потребляется теми же Соединенными Штатами. США производят около 20% мирового ВВП, а потребляют из него около 40%. Насчитывая около 5% жителей Земли, они расходуют 23% всей энергии, съедают 15%мяса, на американских дорогах используются 37% всех машин мира. Сегодня американец потребляет в четыре с лишним раза больше энергии, чем усредненный житель планеты, тратит в три раза больше воды,производит в два раза больше мусора и вырабатывает в пять раз больше углекислого газа. Заработок гражданина США почти в пять раз больше заработка усредненного жителя планеты. Официальный порог бедности в США составляет 50 долларов в день, а у 3,5 миллиарда жителей Земли нет возможности тратить ежедневно и двух долларов. По между народным критериям бедностью считается доход в 2–4 долл. в сутки на человека, а нищетой — менее 2 долл.

К нашим дням сформировалось понятие о «золотом миллиарде» населения земли — одном из 6,5 миллиара землян, населяющих страны, достигшие высокого уровня технологического развития, — США, Канада, страны Западной Ев