Вклад российских ученых в развитие теории управления

К чести российских ученых и практиков следует отметить, что первые шаги в области научного управления они сделали задолго до Ф. Тейлора. В России наукой об управлении начали интересоваться еще в XVIII в. в связи с интересом государственных деятелей к вопросам политического управления.

Исследование истории политической мысли в России позволяет выделить идейно-политические течения:

1. Либерализм (идеология западничества), представленный именами М. М. Сперанского, П. Я. Чаадаева, Н. В. Станкевича, П. В. Анненкова. К началу 20 в. на его базе сформировались:

классический либерализм (В. Н. Чичерин);

социализированный либерализм (П. И. Новгородцев).

2. Консерватизм (идеология славянофильства), который делится на

реакционное славянофильство (Н. М. Карамзин, С. С. Уваров, К. П. Победоносцев);

реформаторское славянофильство (А. С. Хомяков, Н. Я. Данилевский, В. С. Соловьев).

3. Радикализм. Основы его заложили Н. А. Радищев, П. И. Пестель, Н. П. Огарев, А. И. Герцен, В. Г. Белинский, Д. И. Писарев, Н. Г. Чернышевский. К началу 20 в. на базе радикализма сложились:

большевизм (В. И. Ленин, И. В. Сталин);

анархизм (М. А. Бакунин, П. Н. Ткачев, П. Л. Лавров),

4. Социал-реформизм (меньшевизм), представленный именами Ю. О. Мартова, Г. В. Плеханова.

Кроме того все концепции можно сгруппировать в четыре проблемных блоков:

1. Описывающие государство, его формы, политическую власть, ее типы, государственные структуры и функции, властные отношения, политические режимы.

2. Характеризующие государственное управление, его структурно-функциональные аспекты, субъекты и объекты управления, типы государственного управления, процессы их исторической эволюции.

3. Обобщающие знание о государственном и местном самоуправлении в России.

Дополнительный материал. В основу изучения истории самоуправления в России положена государственная, а не общественная теория самоуправления. Общественная теория рассматривает самоуправление как самостоятельное осуществление местным обществом своих интересов (тогда как правительственные органы заведуют лишь государственными делами). Государственная теория самоуправления исходит из того, что местные общества не могут решать только свой круг проблем, государство возлагает на них часть своих проблем государственного управления. Таким образом, местное общество служит и государственным интересам. Государственная теория самоуправления, предложенная Р. Гнейстом и А. Штейном, была положена в основу исследований российских ученых-государствоведов XIX—нач. XX в. А. Д. Градовского, Н. М. Коркунова и других, которые рассматривали самоуправление как особую организацию государственного управления.

4. Концепции политической и управленческой культуры российского сообщества и ее элементов.

В. О. Ключевский в своих лекциях по курсу русской истории проявлял неизменный интерес к проблеме классов и хозяйственно-экономической жизни как ведущим факторам истории. Выдающийся философ и правовед И. А. Ильин относил к условиям установления в России гармоничного государственного строя такие факторы, как национальный и социальный состав страны. Хотя наряду с ними отмечал необходимость учитывать роль религиозного исповедания народа, уровня общей культуры и склада народного характера. Материально-природный фактор (территория) отмечал в числе объективных, обусловливающих, наряду с социально-экономическими, конкретный образ государственного строя, Н. Бердяев. «Государственное овладение необъятными русскими пространствами, — писал философ, — сопровождалось страшной централизацией, подчинением всей жизни государственному интересу и подавлением личных и общественных сил».

Необходимо подчеркнуть, что труды российских философов, историков и особенно государственных деятелей по проблемам государственного, социально-политического, социально-экономического управления требуют тщательного изучения и переоценки. Сами фигуры – А. А. Аракчеев, А. Х. Бенкендорф, С. С. Уваров, П. А. Валуев, П. А. Шувалов, Д. А. Толстой, В. К. Плеве, К. П. Победоносцев – были колоритные и неоднозначные. Рекомендовать:

Дневники Петра Валуева

Биография А. Х. Бенкендорфа

Записки о личности и деятельности С. С. Уварова

М. М. Сперанский еще задолго до революции, обратил внимание на преимущества демократического стиля управления. «Сколько бедствий, сколько пролития крови, – писал он, – можно было бы упредить, если бы правители держав, точнее наблюдая движение общественного духа, сообразовались ему в началах политических систем и не народ приспособляли к правлению, но правление к состоянию народа».

Что касается общей теории управления и теории управления экономическими организациями, то в этой области были серьезные достижения. Так, в 1860–1870 гг. сотрудники МВТУ разработали собственную методику рационализации трудовых движений, которую сразу же стали активно внедрять английские промышленники.

В начале века четко обозначились две основные группы концепций управления: организационно-технические и социальные.

К первой можно отнести концепции «организационного управления» А. А. Богданова, «физиологического оптимума» О. А. Ерманского, «узкой базы» А. К. Гастева. Ко второй – концепцию «организационной деятельности» П. М. Керженцева, «теорию административной емкости» Ф. Р. Дунаевского, теорию «духа улья» Н. А Витке и др. Чтобы выявить своеобразие российской науки управления начала ХХ в., обратимся к изложению основных положений концепций двух ученых – А. А. Богданова и Н. А. Витке.

А. А. Богданов (1873–1928) был выдающимся естествоиспытателем, экономистом, философом. Разносторонность увлечений помогла ему заметить, что все виды управления и в природе, технике и обществе имеют сходные черты, что позволяет говорить о возможности существования особой науки – организационной. Отправной точкой философского мировоззрения Богданова может считаться постулат Маркса о действительности как о социальной практике и концепция философии как средства активного изменения мира. Полностью принимая основные положения исторического материализма, Богданов, однако, стремился к адекватному восполнению и развитию его общефилософских оснований.

Мир рассматривался Богдановым как поле коллективного труда, где сталкиваются человеческая активность и стихийные сопротивления природы. Разнообразнейшие сочетания «активностей-сопротивлений» в борьбе человека и природы образуют динамические «комплексы» или «системы». Эти «системы», бесконечно комбинируясь, изменяются и развиваются. Это развитие регулируется законом подбора: «выживают» более приспособленные к своей среде системы. Однако более «организованные» – это те, в которых «активности-сопротивления» сочетаются «более стройно». Богданов вводит три типа комплексов: организованные, дезорганизованные, нейтральные. Такова «всеорганизационная точка зрения» – идейная основа богдановской «Тектологии». Организация рассматривается им не как конечное состояние, нечто застывшее, а как процесс постоянных преобразований, связанных с непрерывной сменой состояния равновесия. Все системы во Вселенной переходят от низших ступеней организованности к высшим. Самая высшая из них – трудовой коллектив человечества, самосознание которого впервые начинает пробуждаться в пролетариате. Систематизировать организационный опыт человечества – вот задача его тектологии, науки, которой, как думал Богданов, он кладет лишь начало и которая должна в будущем развиться в мощнейшее человеческое орудие. Развитие всеобщей организационной науки Богданов прямо рассматривал в качестве непременного условия скорейшего построения социалистического общества. Богданов видел свою тектологию в качестве все поглощающей, все вбирающей в себя науки наук, а не как какую-либо теорию, например, теорию систем.

В отличие от Ф. Тейлора, рассматривавшего организационную систему как замкнутую и находящуюся в неизменном окружении, Богданов подчеркивал, что «только активное использование внешней среды обеспечивает сохранность системы». В русле представлений об открытых системах внешняя среда видится им как одна из главных детерминант организации, а также как источник неопределенности. Система у Богданова не просто взаимодействует со средой, но, будучи структурно связанной с ней, адаптируется к изменениям и коэволюционирует со средой.

Для описания важных закономерностей функционирования организаций Богданов ввел понятия динамического равновесия, прогрессивного и консервативного отбора, регулятора и бирегулятора. Прогрессивный отбор, лежащий в основе возникновения, роста и развития системы, включает механизмы положительного и отрицательного отбора. В случае положительного отбора в системе увеличивается неоднородность компонентов и количество внутренних связей и, таким образом, повышается ее сложность и степень автономии частей.

Положительный отбор обычно повышает не только эффективность организации (например, среднюю производительность труда), но и ее неустойчивость. Поэтому необходимы меры, которые ослабляют его действие и охватываются термином «отрицательный отбор». При отрицательном отборе повышается порядок и однородность, возрастает уровень централизации и координации отдельных действий. Отрицательный отбор повышает структурную целостность и устойчивость системы, но одновременно снижает ее функциональную эффективность.

Направленность отбора, от которого зависит возникновение форм организации, относительно стабильна в неизменной среде; наоборот, в быстро изменяющейся среде отбор идет то в одном, то в другом направлении. Современными примерами положительного отбора служат стандартизация и кооперирование отдельных предприятий. Примерами отрицательного отбора в контексте стратегий «разработки, ориентированной на наиболее полное удовлетворение требований клиента» (например, таких, как «проектирование, обеспечивающее высокое качество»), является уменьшение числа деталей, упрощение их соединений и процедур сборки.

Очевидно, что механизмы структурной селекции тесно связаны с определением рациональной меры децентрализации-централизации системы. Централизация ускоряет адаптацию и облегчает специализацию элементов системы. Но по мере развития централизации все труднее совершенствовать технологии и внедрять инновации. Поэтому надо установить некоторый уровень децентрализации, обеспечивающий большую защищенность системы (автономия способствует выживанию) и возможность продуктивного развития инициативы отдельных звеньев. При этом следует инициировать и поддерживать противоположные тенденции по отношению к классическому принципу специализации, а именно, идеи многофункциональности, процессы реинтеграции, ротации отдельных функций на предприятиях. Эти идеи Богданова об эффективном соотношении децентрализации и централизации, специализации и реинтеграции на 70–80 лет опередили свое время.

С именем Богданова связана также целенаправленная разработка организационных структур на основе предсказания будущих направлений их развития и в первую очередь развития в кризисных ситуациях. Его концепция «коллективной структуры», способствующей стиранию граней между управляющими и работниками, может считаться прямой предшественницей посттейлоровских организаций. Чем сложнее организация, тем больше шансов у нее столкнуться в ходе развития с кризисной ситуацией, необходимостью структурной перестройки. Лишь в 70-е гг. ХХ в. эти идеи заново сформулированы в книгах Р. Акоффа, Дж. Гэлбрейта и др.

Организованность, по Богданову, – это всеобщее, вселенское понятие. В мире нет неорганизованных форм, неорганизованность просто невозможна: может существовать только очень малая степень организованности. Организованность – метавеличина, проникающая как «мышление», так и «притяжение»: если мыслящий человек организует неразумную материю, то и само его организующее мышление подчинено, тем не менее, все тем же всеобщим законам организованности. Человеческий коллектив – носитель всеобщих космических законов организованности.

После революции 1917 г. отечественные научные изыскания в области управления не были продолжены, а в адаптированном виде на российскую землю была перенесена американская система Тейлора, являющейся в то время самой передовой в мире системой управления фирмой.

Отечественные научные исследования по социальному управлению были продолжены лишь в 60-е гг. и проводились они под знаменами марксистско-ленинской философии, кибернетики и системного анализа. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в прошлое ушла и старая марксистско-ленинская наука об управлении обществом.

В настоящее время в связи со вторым пришествием американского менеджмента на российскую землю (первое было в 20-е годы) происходит подмена и конъюнктурное вытеснение социального управления менеджментом, что крайне опасно, так как возможности менеджмента на порядок ниже возможностей социального управления. Поэтому очень важно сейчас создать свою отечественную теорию социального управления.

О социалистической системе управления написаны тысячи книг, но практически все они доказывают непогрешимость ленинских принципов управления народным хозяйством, что для советского времени было фактом, не подлежащим сомнению. И очень мало работ об эволюции управленческой мысли в период от становления советской власти до развала СССР.

Первые десятилетия советской власти характеризуются поисками новых методов управления в условиях социалистической экономики. Страна первой в мире пошла по неизведанному социа­листическому пути развития. Естественно, не было ни опыта, ни теории, ни специалистов в области управления принципиально новым общественным производством. Поэтому не случайна и вполне объяснима постоянная смена взглядов, создание спорных, противоречивых концепций, переходы из одной крайности в другую.

После национализации заводов и фабрик распоряжаться собственностью стали не владельцы предприятий, а органы управления, не имеющие прав собственности и принимающие управлен­ческие решения не в интересах отдельных лиц, а общества в целом. В условиях социалистических методов хозяйствования коренным образом меняются качественное содержание и масштабы уп­равления. Планирование и управление должно было охватывать целиком все отрасли и стороны общественной жизни страны. Советский строй породил систему жесткой централизации управления всей экономикой общества, срастались задачи управления государством с задачами управления экономикой.

Понимая важность стоящих перед новой государственной формацией управленческих проблем, руководители советской России, и прежде всего В. И. Ленин, постоянно занимались вопросами планомерной организации общественного производства, роли масс в экономическом строительстве, создания новых принципов управления, внедрения трудовой дисциплины, организации труда и его стимулирования. В процессе социалистических преобразований, в поиске новых форм организации социалистического хозяйства рождались основы двух научно-практических концепций – политэко­номии социализма и науки управления социалистическим общественным производством.

Годы советской власти одновременно были годами неисчислимых жертв, чудовищных репрессий и годами энтузиазма и великих свершений. Но нужно признать, что ценой напряженного труда и энтузиазма трудящихся в условиях административно-командной системы в СССР происходил хотя и на экстенсивной основе, но все же постоянный рост основных отраслей народного хозяйства. Например, за период с 1940 г. по 1985 г. выработка электроэнергии увеличилась в 32 раза, добыча нефти – в 19 раз, сбор зерна – в 2 раза. За 70 лет существования страны социализма ее промышленность развивалась в 6 раз быстрее среднемировой. Даже в «период застоя» (1981–1985 гг.) рост валового национального продукта был порядка 20 %, в то время как в США – 14 %, в Западной Европе – 8 %.

Какими же путями развивалась управленческая мысль и какая система управления обеспечила столь долгое существование советского строя? После национализации крупных предприятий, банков, торгового флота, железнодорожного транспорта и создания аппарата централизованного государственного управления были созданы органы рабочего контроля с последующим переходом к рабочему управлению народным хозяйством. Но жизнь быстро развеяла иллюзии о возможности управления государственной народно-хозяйственной системой малограмотными необразованными дилетантами, хотя и с боевым революционным прошлым. В январе 1921 г. была созвана конференция по научной организации труда и производства, на которой было признано возможным заимствовать отдельные достижения буржуазной науки управления и необходимым начать подготовку управленческих кадров.

В марте 1924 г. была проведена вторая конференция по научной организации труда, где рассматривались вопросы совершенствования работы государственного аппарата, проблемы делопро­изводства, отчетности и административной технологии. В то же время появилась новая управленческая идея – «производственная трактовка управленческих процессов» (Е. Ф. Розмирович, Э. К. Дрезен, Л. А. Бызов и др.). Эта действительно оригинальная идея констатировала наличие общих черт между производственными, техническими и управленческими процессами, позволившее авторам сделать вывод о том, что механизация производства сделает вообще излишним труд по управлению людьми, управление будет осуществляться машинами.

Несколько позже появилась совершенно противоположная «социально-трудовая» концепция Н. А. Витке, утверждавшего, что эффективность управления в первую очередь зависит от социально-психологической атмосферы в производственном коллективе. Имя Николай А. Витке – одного из инициаторов движения научной организации труда (НОТ) в России до настоящего времени мало известно. Однако созданная им социальная теория управления и сегодня не утратила своей актуальности. Главный смысл своего учения Н. А. Витке видел в разработке основ «организационной революции», которая предполагала не только научную организацию производственного процесса (используя его терминологию, «неуклонное проведение учетно-планового начала»), но и внимание к «человеческому фактору» в производстве. Тем самым впервые в мировой управленческо-экономической мысли российский ученый высказал идею о том, что коллективная, кооперативно-трудовая природа производства требует не только строгости учета и планирования всех элементов производственного процесса, но и целесообразной организации людей в их взаимоотношениях как участников единой трудовой кооперации. Организационная революция, считал Н. А. Витке, призвана уничтожить индивидуалистическую систему «личного режима» (он ее также называет системой «одиночного работника») и создать предпосылки для замены ее системой «социального работника».

Заметим, что задолго до Э. Мэйо Н. Витке бросил вызов классическому тейлоризму, абсолютизировавшему организационно-технический аспект управления. Он упрекал Тейлора в игнорировании социальной стороны управления, важности социальных связей работников как членов трудового коллектива. Витке видел ограниченность его подхода к человеку лишь как к пресловутому «homo economicus», заинтересованному единственно в материальном своем благополучии.

В заслугу Н. А. Витке можно поставить то, что он одним из первых предложил системный подход к анализу организации, рассмотрев ее как единое целое. По его мнению, системность ее обеспечивается с помощью:

• социально-технического разделения труда,

• объединения отдельных работников в системно-трудовые группы;

• ориентации каждой группы на вещно-производственные отношения;

• регулирования этих вещно-производственных отношений и планирования социально-организационных отношений участников производства.

Таким образом, Н. А. Витке смог преодолеть ограниченность преобладавших в то время организационно-технических концепций управления. Сущность организационной революции виделась Витке в перестройке человеческих отношений в процессе производства, в ходе которой индивидуалистически-авторитарная система управления заменяется на систему коллективно-трудового сотрудничества. Принципиальное отличие новой парадигмы управления видится им в том, что она регулируется не на основе «надзора над персоналом», а, прежде всего, в результате «специальной плановой работы над культивированием «духа улья». Под этим термином Н. А. Витке подразумевает состояние «активной заинтересованности каждой рабочей группы и всего рабочего коллектива в успешном выполнении своего задания».

Н. А. Витке одним из первых в истории мировой управленческой мысли обращает внимание на решающую роль социально-психологической атмосферы организации по сравнению с иными материально-вещными факторами производства. Его позиция изложена в идее о необходимости переориентации организационно-административной работы, прежде всего, на решение задачи, связанной с налаживанием атмосферы дружного коллективного сотрудничества. Искусство управления, по его мнению, состоит в сочетании делового и морального авторитета руководителя-администратора с проявлением широкой самодеятельности и инициативы сотрудников организации. Самое главное, подчеркивал Витке, это «создать и поддержать дружное сотрудничество трудового коллектива». Именно в этом состоит главный смысл управленческой деятельности.

Естественно, что между сторонниками столь различных теорий возникла острая полемика, и Витке был обвинен не только в желании создать особую социальную группу профессиональных руководителей, но и в еретической мысли о необходимости науки управления людьми.

Интересной, во многом опережающей время была теория «административной емкости» директора Харьковского института труда Ф. Р. Дунаевского. Он справедливо считал, что ад­министратор может непосредственно руководить только ограниченным количеством подчиненных, причем число их может несколько расти, если руководитель имеет солидный опыт, владеет искусством управления и его труд оснащен техническими средствами управления (т. е. речь идет о норме управляемости руководителя, о чем более подробно будет сказано при рассмотрении одного из принципов управления).

В годы становления социалистического народного хозяйства были разработаны и другие теории управления. Среди них функционально-экономическая концепция И. М. Бурдянского, организа­ционно-производственная Б. Я. Каценбогена, физиологического оптимума О. Я. Ерманского, психотехнический подход И. Н. Шпильрейна, К. К. Кекчеева и многие другие. Интенсивный поиск оптимальных методов управления социалистическим (в терминах того времени) народным хозяйством, искусства воздействия на коллектив и личность продолжался все годы советской власти вплоть до пресловутого периода застоя. В итоге была сформулирована и метко отлажена советская теория и практика управления, отвечающая требованиям административно-командной системы. Наука и искусство управления того времени имели немало достижений, и некоторые из них, особенно в области искусства управления, интересны и сейчас.

Заметное влияние на управленческую мысль того времени оказали работы по организации труда А. К. Гастева (1882–1941), в основе которых лежала идея упорядочения труда каждого члена коллектива – от руководителя до рядового исполнителя. Гастев выявил ряд функций, общих для любого работника: расчет, установка, обработка, контроль, учет и анализ. Призыв Гастева строить свою работу так, чтобы она была не только источником радости, наполненности, но и постоянной жизненной школой, обогащает современные представления об искусстве управления личностью.

Цитата. Советы Гастева: «Работа приступами, сгоряча, портит и работу, и твой характер. Если работа не идет – не волноваться: надо сделать перерыв, успокоиться и – снова за работу. При удачном выполнении работы не старайся ее показывать, хвалиться, лучше потерпи. В случае полной неудачи легче смотри на дело, попробуй сдержать себя и снова начать работу».

Оригинальны работы П. М. Керженцева (1881–1940), который свое внимание сосредоточил на управлении людьми, коллективом. Главной задачей научной организации труда он считал получение максимального эффекта при минимальных затратах человеческой энергии и материальных средств (принцип экономии). В своих работах Керженцев рассматривал проблемы подбора и рационального использования работников (принцип соответствия – один из основополагающих принципов управления), дисциплины и ответственности, учета и контроля.

Эти талантливые прорывы в теории и искусстве управления происходили на фоне постоянных споров, амбициозной полемики о роли диктатуры пролетариата в управлении, об определяющей роли партии большевиков в решении любых, даже узкопрофессиональных проблем, бросков от одной концепции к противоположной. Отрицалось существование при социализме объективных эко­номических законов и самой науки, изучающей их – политэкономии, так как «законы политэкономии характерны только для капиталистического общества». Введенный Лениным в период нэпа хозрасчет ведет якобы к губительной рыночной стихии, планирование и хозрасчет исключают друг друга. Раздавались призывы покончить с товарно-денежными отношениями, отменить деньги и вместо них применять систему трудовых показателей, «готовясь к тому времени, когда червонцы заменятся трудоднями» (Н. В. Вознесенский). Эти жаркие дискуссии, противоборство идей, пробы и ошибки объясняются непроторенностью дорог в "светлое будущее всего человечества", а ведь именно такую грандиозную миссию пыталась взять тогда на себя советская страна.

30-е годы. Постепенно угасли споры, дискуссии, все предыдущие этапы развития советской управленческой мысли заклеймили как «бесплодные схоластические упражнения», как игру «в абстракции и схемы». Наступило время жесткой авторитарной системы и незыблемых доктрин.

В послевоенный период важность изучения проблем управления производством и коллективами была очевидна и теория управления в СССР стала все шире применять математические методы. Работа академика Л. В. Канторовича «Математические методы организации и планирования производства», которая впоследствии принесла ему мировую известность, Ленинскую и Нобелевскую пре­мии, заложила основы линейного программирования. Труд ленинградского экономиста В. В. Новожилова «Методы соизмерения народнохозяйственной эффективности плановых и проектных вари­антов» стал органической частью теории оптимального планирования.

Значительный вклад в планирование и организацию производства, в решение методологических задач управления внесли Н. А. Вознесенский. А. В. Венедиктов, А. А. Аракелян. Особая роль в развитии теории управления, становлении и пропаганде АСУ, биологической кибернетики принадлежит таким известным ученым, как академики А. И. Берг, В. М. Глушков, Н. М. Амосов. Однако далеко не все ученые понимали важность проблем управления. Например, академик К. В. Островитянов не считал необходимым выделить теорию управления в самостоятельную науку. Крайне негативные последствия имело непонимание значения кибернетики некоторыми учеными, считавшими ее «буржуазной лженаукой».

Но жесткая централизация управления была оптимальна до определенного предела, пока масштабы развития народного хозяйства не достигли критического значения. Для управления всеми направлениями сложнейшего государственного механизма нужно было все более усложнять структуру управляющей системы, увеличивать количество ее элементов и связей между ними. В системе управления народным хозяйством страны к середине 80-х гг. работало около 18 млн. человек и аппарат министерств начал безраздельно распоряжаться основными фондами, ресурсами и финансами. В системе распределения материальных благ все более четко стал формироваться партийно-чиновничий социальный слой, которые стал бесконтрольно присваивать себе определенную долю государственной собственности. Возникла еще одна угроза существованию системы централизованного управления – началось снижение технологического уровня производства. Достижения науки позволили Западу не только искать методы дальнейшего повышения интенсификации труда, а пойти по пути внедрения новых технологий. Отсутствие гибкости, характерное для централизованного управления, незаинтересованность советской бюрократии в результатах внедрения не позволяли использовать колоссальный научный потенциал CСCP в реформировании народного хозяйства. Появились все признаки стагнации производства, все больше производилось сырья, увеличивался парк устаревшего оборудования. Необходимость радикальных реформ становилась все более очевидной.

Ломка административно-командной системы управления началась не в перестроечный период, а значительно раньше. Уже в 70-х гг. начался отход от жестких вертикальных структур по линии министерство – главк – предприятие. Создание производственных и научно-производственных объединений повысило их хозяйственную самостоятельность, начали внедряться децентрализованные формы организации, структуры и отношения в управлении. Оперативное управление этими объединениями перестало быть функцией органов исполнительной власти. В середине 80-х гг. наметилась тенденция к уменьшению жесткости иерархических структур, расширилась организационная кооперация, начался процесс делегирования оперативных полномочий на низшие уровни управления. На высшем управленческом уровне осталась интеграция деятельности объединений и разработка общей стратегии связи с внешними организациями и фирмами. Эти мероприятия способствовали уменьшению бюрократических процедур и значительному сокращению управленческого аппарата.

Принципы управления социалистическим производством неприменимы в новых условиях, хотя коротко напомнить о них следует. В качестве концептуальной основы теории управления соци­алистическим производством прочно утвердились принципы управления, получившие название ленинских. Единство принципов управления выражало основное содержание и направленность научной и практической деятельности, распространявшихся на всю систему управления социалистическим обществом. Основные принципы управления социалистическим производством:

— принцип партийности управления, который требовал обеспечения решения любого хозяйственного вопроса с партийных позиций, т. е. политика всегда должна иметь приоритет над экономикой;

— принцип демократического централизма, т. е. сочетание централизованного управления с широкими правами и творческой инициативой органов управления на местах;

— принцип научной обоснованности управления;

— принцип единства интересов общества, коллектива и личности при обеспечении приоритета интересов общества.

В научной и пропагандистской литературе советского периода настойчиво подчеркивается, что «применение этих принципов обязательно в каждой сфере управления, на каждом уровне, в каждой организационной системе, как в производственной, так и непроизводственной сфере». Социалистические принципы управления были надежной основой для практического использования в организации народного хозяйства страны и для управления первичными трудовыми коллективами, и их непогрешимость была сродни догматам церкви. Опыт управления производством капиталистических стран, поиски и открытия новых методов регулирования деятельности преуспевающих иностранных фирм и корпораций рассматривались лишь с позиций снисходительного превосходства, противопоставления и насмешливой критики.

Нельзя перечеркивать научное наследие советской эпохи. Несмотря на политизированность и конъюнктурную основу большинства научных исследований того времени, теоретические положения марксизма не потеряли научной ценности и их отрицание наносит существенный ущерб национальной экономической школе.

80–9-е гг. Поиски оптимальных методов перехода к рыночной экономике привели к появлению различных программ реформирования страны (Л. И. Абалкина, С. Ю. Глазьева, Д. С. Львова, Н. Я. Петракова, Г. А. Явлинского). В итоге научных поисков и выбора альтернативных вариантов правительством России под руководством Е. Т. Гайдара была реализована экономическая программа, основанная на монетаристской теории Милтона Фридмена (применение этой теории кабинетом М. Тэтчер в Англии и администрацией Р. Рейгана в США не дало ожидаемого эффекта). Переход к рыночной экономике сопровождался обнищанием населения, обесцениванием сбережений и резким сокращением объемов производства.

Но важны не только научно обоснованные экономические реформы, но и понимание азбучной истины теории управления – власть и ответственность неотделимы. И политические оценки не должны зависеть только от сиюминутной ситуации, аудитории и количества выпитого.

Дата добавления: 2014-01-03