Органическая аналогия

Появившись на свет, молодая наука социология — особенно в ее позитивистском варианте — вынуждена была идти по пути заимствования своих методов из других научных дисциплин. Во времена Спенсера такого рода альтернатива выглядела следующим образом: механика или биология? Многие социальные философы соблазнялись параллелями с классической ньютоновской механикой. Отталкиваясь от основных положений позитивизма, они настойчиво утверждали, что в обществе должны действовать те же самые силы, что и в физической (неживой) природе, а значит — и соответствующие им законы: тяготения мелкого к более крупному, маятниковые колебания и т.п. Другие же, напротив, обратили свои взгляды на живую природу, считая, что законы по которым она существует и развивается, значительно ближе к социальному порядку. Этот второй подход и получил название органической аналогии.

Вообще органическая аналогия как метод анализа имеет в социальных науках давние традиции, восходящие еще к Платону. Суть любого умозаключения, совершаемого по аналогии (от греч. analogн a — соответствие, сходство) состоит в том, что знание, полученное из рассмотрения какого-либо объекта, переносится на другой объект, менее изученный, но сходный с первым по своим существенным свойствам, качествам. Такого рода умозаключения являются, вообще говоря, одним из главных источников научных гипотез. В частности, исследователи давно подметили множество сходных черт у человеческих общностей с живыми организмами и пытались использовать это сходство.

Можно считать, что органическая аналогия в социальных науках некоторым образом противостоит школам механистической аналогии: первая из них склонна относиться к обществу так же, как к природному явлению, которое существует и развивается независимо от человеческих желаний, намерений и планов; вторая же стремится рассматривать общество как продукт творения человеческого разума. Органическую аналогию нередко ассоциируют с консервативным мышлением, поскольку ее подходы предполагают, что социальные процессы нельзя изменить с помощью волевого вмешательства в них (а в каком-то смысле поступать так даже небезопасно). Механистическая же аналогия у многих ассоциируется с "социальной инженерией": устройство и принцип действия любого механизма можно изучить, понять и усовершенствовать с помощью преднамеренных (т.е. заранее спланированных людьми) изменений в этом устройстве.

Как можно догадаться, Г. Спенсер был последовательным сторонником первого из подходов — органической аналогии. Вообще это неизбежно следовало из его позитивистских позиций. Позитивизм, как мы не раз говорили, исходит из того, что окружающие нас явления — как в неживой, так и в живой и в социальной природе — подчиняются каким-то объективным, независимым от воли и сознания людей законам. Людям не дано вмешиваться в действие этих законов, изменять или переделывать их. Правда, следует отметить, что вовсе это не означает фатального бессилия людей перед действием законов. Наблюдая за природными социальными явлениями, регистрируя и анализируя их последовательности и взаимосвязи, они могут шаг за шагом открывать и понимать закономерности, а значит, в конечном счете постепенно постигать смысл и механизмы действия этих законов. Такое понимание позволяет во все большей степени приспосабливать свои поступки и всю жизнь к действию этих законов, то есть вести себя более осмысленно и целенаправленно.

О том, что он рассматривает общество как особую разновидность организма, Спенсер заявляет недвусмысленно и вполне определенно: "Мы имеем право смотреть на общество как на особую сущность; ибо хотя оно и складывается из дискретных единиц, тем не менее, постоянное сохранение в течение целых поколений и даже веков известного общего сходства в пределах занимаемой каждым обществом местности указывает на определенную конкретность составляемого ими агрегата".

Вряд ли вызовет сомнения, к какому же классу — органическому или неорганическому — следует отнести этот агрегат: конечно же к органическому. Одна из глав "Оснований социологии" так и называется: "Общество есть организм". В чем же выражается эта аналогия — то есть подобие, сходство — социальных и общественных организмов? Таких схожих черт можно обнаружить достаточно много. К главным из них относятся следующие.

1) Точно так же, как и биологический организм, общество увеличивается в своих размерах, растет (с неорганическими агрегатами такого не происходит).

2) По мере роста и биологического, и социального организмов изменяется и усложняется их внутреннее строение.

3) И в биологическом, и в социальном организмах усложнение структуры влечет за собой все углубляющуюся дифференциацию функций различных их органов.

4) Одновременно, в ходе эволюции второго и третьего процессов, развивается и усиливается взаимодействие и взаимное влияние всех составляющих структуру органов.

5) И в обществе, и в биологическом организме, когда жизнь целого расстраивается, отдельные части могут какое-то время продолжать собственное независимое существование. В то же время, пока не произошло никакой катастрофы, сокращающей жизнь агрегата, жизнь целого бывает гораздо продолжительнее жизни отдельных составляющих его единиц.

Таким образом, мы видим, что жизнь целого организма — и биологического, и социального — вообщем-то совершенно непохожа на жизнь составляющих его единиц, хотя и зависит от них и образуется ими. Так или иначе, сходство между биологическими и социальными организмами настолько убедительно, что не заметить его невозможно.

Так, по мере роста животного организма, различные его части становятся все более непохожи между собою, а их взаимосвязи становятся все сложнее. Одновременно с прогрессивной дифференциацией строения наблюдается и прогрессирующая дифференциация их функций. Скажем, пищеварительная система разрастается в отличные друг от друга подсистемы, каждая из которых выполняет свои, свойственные только ей функции. То же самое справедливо и в отношении общества. Возникающий в нем господствующий класс не только становится отличным от других классов и слоев, но и берет на себя функции контроля за их действиями. Постепенно этот класс распадается на подклассы, каждый из которых обладает различными уровнями контроля и к тому же над различными сферами социальной жизнедеятельности.

В то же время аналогия эта неполная. Спенсер указывает, что отождествлять биологические и социальные организмы никоим образом нельзя. Начать с того, что совокупность отдельных частей биологического организма образуют конкретное (от лат. concretus, букв. — сгущенный, уплотненный, сросшийся), в то время как составные единицы социального организма — общества — дискретны (от лат. discretus — разделенный, прерывистый): органы, входящие в состав организма, тесно связаны между собою неразрывной связью, находясь в постоянном соприкосновении друг с другом; а живые единицы, составляющие общество, пространственно разделены, свободны, не соприкасаются друг с другом, могут покинуть эту общность, объединившись с индивидами другой общности и войти в ее состав.

Сама связь между составными частями носит в биологическом организме чисто физический характер. В обществе же отдельные его единицы связаны между собою иначе, чаще всего отнюдь не с помощью простого физического контакта, а посредством интеллектуальных и эмоциональных проводников взаимодействия. Эти проводники, а также результаты взаимодействия Спенсер называет надорганическими (superorganic) продуктами. Важнейшим из них является речь, язык, при помощи которого устанавливается та взаимозависимость элементов и частей общества, которая и обеспечивает его организацию.

Спенсер выдвигает и еще одно различие между двумя этими родами организмов. В первом из них — биологическом (точнее животном), сознание (или нечто эквивалентное ему) сконцентрировано в одной, сравнительно небольшой части целого агрегата. В социальном же сознание распределено по всему агрегату, все его единицы обладают приблизительно одинаковой или схожей способностью ощущать как счастье, так и несчастье.

Детальное рассмотрение различных аспектов органической аналогии занимает в "Основных началах" добрый десяток страниц. Оно, конечно, не является самоцелью для Спенсера и выполняет скорее роль своеобразных "строительных лесов", посредством которых он возводит здание своей эволюционной теории. С помощью этого аналитического приема он, как нам кажется, привлекает внимание читателя (и свое собственное) не столько к прямому уподоблению двух типов организмов, сколько к единству тех законов, которым подчиняются все эволюционные процессы.

Дата добавления: 2014-01-03