Доводы М. В. Ломоносова

С Ломоносовым разделаться было труднее. Его доводы не столько убедительны, сколько жестоки. Положения Миллера, по мнению Ломоносова, не только шатки, но и опасны: 1) они произведут соблазн в православной церкви⁴², потому что Миллер полагает поселение славян на Днепре и в Новгороде уже после времен апостольских, а русская церковь ежегодно вспоминает хождение апостола Андрея Первозванного на Днепр и в Новгород к славянам, где крест его, и ныне высочайшим ее величества указом строится на том месте каменная церковь; 2) если, как утверждает Миллер, хождение это есть сказка, то что же сделать с орденом Андрея Первозванного? 3) Байер и Миллер так рассуждают: варяги, т. е. русь, произошли от скандинавов, а имя -- от финского племени⁴³. Значит, шведы нам дали князей, а чухна -- имя? Свое возражение Ломоносов заканчивает словами, что речь Миллера не может служить к чести российской Академии и побуждать российский народ на любовь к наукам. Миллер действительно потерпел за речь. По крайней мере она была косвенным источником тех преследований, которым он подвергся. Теперь ему все начинали ставить в строку. Он получал жалованье профессора, но уже 18 лет, как ректор академического университета, не читал лекций; теперь отняли у него ректорство, президент предложил ему читать лекции по всеобщей истории. Наконец, Миллера разжаловали из профессоров в адьюнкты с жалованьем в 360 вместо 1 тыс. руб. После ему возвратили и звание и оклад. Забавной интермедией к этой истории может служить пародия на речь Миллера, написанная Шумахером⁴⁴. В одном письме он касается речи Миллера и находит в ней много учености, но мало благоразумия. Если бы ему, Шумахеру, пришлось говорить речь, он сказал бы: Происхождение всех народов весьма неизвестно: каждый производит себя то от богов, то от героев. Так как я говорю о русском народе, то я прежде всего приведу мнения различных писателей, а потом выскажу и свое мнение. Такой-то думает и т. д. Я же, основываясь на шведских писателях, представляю себе, что русская нация происходит от скандинавских народов. Впрочем, откуда бы ни происходил русский народ, он всегда был народом храбрым, отличавшимся геройскими подвигами. По краткости времени коснемся только замечательнейших, отложив прочие до другого случая. Здесь он мог бы говорить о подвигах князей, царей, императоров и императриц. А Миллер хотел умничать -- так ништо ему! Habeat sibi, дорого заплатит за свое тщеславие⁴⁵.

Все это любопытно для характеристики ученой и нравственной обстановки, среди которой развивалась русская историография в XVIII в.

Дата добавления: 2014-01-03