А. Л. Шлецер

Штрубе де Пирмонт

Уже Миллер вступил на этот путь. Другой академик -- Штрубе де Пирмонт (1704--1790)⁹¹, приглашенный на кафедру юриспруденции и политики в 1738 г. (из Ганновера), обратил свое внимание на источники по истории русского права. Свое вступление в академию он ознаменовал французским трактатом о естественном праве. В 1767 г. он издал "Исследование о происхождении и развитии русских законов" на французском языке⁹². Он был знатоком северогерманского и скандинавского права и первый стал искать источников русского права в праве скандинавском. С этой точки зрения он разбирал и Русскую Правду. Это очень характерно; с какой бы стороны иностранный исследователь не приступал к русской истории, он преувеличивал тот элемент, на котором сосредоточивал собственное изучение. В этом отношении все иностранцы походили друг на друга. Так же точно Шлецер преувеличивал значение для русских законов византийского права. Биография Шлецера тем интересна, что в ней мы можем увидеть, какое глубокое влияние условия деятельности иностранных исследователей клали на выбор предмета их работ, на ход их мышления и на результаты их деятельности.

Август Людвиг Шлецер (1735--1809)⁹³ родился в 1735 г. в каком-то маленьком княжестве (кажется, Гогенлоэ). Он был сын сельского пастора, рано осиротел и рано познакомился с нуждой. Живя в доме у мужа своей старшей сестры, школьного учителя, он ночи просиживал за классиками, Он вышел из детства близоруким. С десятилетнего возраста он добывал себе хлеб уроками. В Виттенбергский университет он поступил привычным к труду молодым человеком с расстроенными нервами и сознанием тяжести пройденного пути. Нервное расстройство вместе с пламенным воображением сделало бы его визионером, а при содействии сильно развитого самолюбия, пожалуй, и миссионером: у Шлецера было чрезвычайно распухшее самолюбие. Университет указал ему и миссию. Из Виттенберга Шлецер перешел в Геттингенский университет и здесь попал под влияние знаменитого Михаэлиса, который читал еврейские древности. Михаэлис считается основателем новой школы исторической критики. Чтобы изучить давно минувшую жизнь, надо изучить текст памятников как можно внимательнее. Надо изучить тогдашнее значение каждого слова (лексикология), смысл слов языка и родственных ему (сравнительной языковедение), надо изучить все стороны быта народа. Это была необыкновенно сложная филологическая и археологическая критика, которая еще усложнялась тем, что факты отдаленной еврейской старины Михаэлис старался сопоставить с характером и бытом современного Востока. Приемы эти при обдуманном употреблении могут дать превосходные результаты. Но школа эта страдала одним недостатком. Михаэлис изучал древние тексты помощью строя той жизни, из которой они вышли. Но ведь мы для того и изучаем памятники, чтобы через призму их рассмотреть явления жизни, их породившей, а он сквозь явления этой жизни старался рассмотреть и понять памятники. Здесь вводится у для определения х; научная цель делается средством для достижения самой себя. Из этой школы и вышел Шлецер. Став под обаяние учителя, молодой Шлецер решил посвятить себя изучению библейского Востока, он не только не испугался обширности предмета, но старался еще расширить его. Для этого изучения он считал необходимым личное знакомство с теми странами. Поездка на Восток стала его мечтой, а по свойству его характера она скоро стала для него провиденциональным призванием⁹⁴. Но это путешествие требовало больших средств, которых не было у Шлецера, и он поставил себе целью скопить их. Михаэлис доставил ему место домашнего учителя в Швеции⁹³. В Упсале 1756 г. он познакомился со знаменитым шведским лингвистом Ире. Стокгольмский купец, в контору которого поступил Шлецер корреспондентом, дал ему возможность издать первые его труды, разнообразие которых показывает, что Шлецер тогда бросался от одного предмета к другому (это были новейшая история шведской литературы и история торговли и мореплавания). Деньги накоплялись, и Шлецер составил уже план своего путешествия на Восток, план с чрезвычайно сложной подготовкой, составленный совершенно в духе школы Михаэлиса. Шлецер прежде всего хотел изучить торговлю и промышленность, потом год изучать в Германии сельское хозяйство, затем в Геттингене математику и естественные науки, в Гамбурге изучать мореплавание, а затем поступить в какую-нибудь торговую контору в Смирне, а оттуда постепенно обойти пешком соседние края, особенно Палестину. Разумеется, жизнь разбила эти досужие мечтания. Это были 1750-е годы. Семилетняя война заставила его жить не там, где указывал план, а где это можно было сделать с некоторой безопасностью.

В Москве, где он жил домашними уроками, он продолжал разрабатывать свой восточный план; но случилось, что вместо Египта и Палестины он попал в Петербург.

Дата добавления: 2014-01-03