Возрождение монастырей, проблемы церковного землевладения, нестяжатели и иосифляне

Крупными землевладельцами были митрополит, архиереи и монастыри. Монастыри, возрождение которых после монгольского нашествия началось с середины XIV в., теперь создавались, как правило, в сельской местности. Их основателями чаще всего были люди, вдохновлявшиеся идеалами уединенной подвижнической жизни и вместе с тем энергичные и предприимчивые.

Чрезвычайно важная роль в создании системы монастырей во второй половине XIV-XV вв. принадлежала Троицкому монастырю, основанному Сергием Радонежским (ок. 1314-1392). В своем монастыре он впервые в Северо-Восточной Руси ввел общеж и тельный устав с единой для всех насельников дисциплиной, общим ведением монастырского хозяйства, общеобязательным трудом.

Удачное географическое положение Троицкого монастыря, промосковская ориентация его игумена привлекли к монастырю благосклонность церковных и светских властей. Об авторитете Сергия при великокняжеском дворе говорит тот факт, что он был крестным отцом детей Дмитрия Донского, а митрополит Алексий желал видеть его своим преемником.

С конца XIV до конца XV в. ученики и последователи Сергия создали на Руси около 100 монастырей. Среди них — Симонов в Москве, Борисоглебский - в Ростове, Саввино-Сторожевский - в Звенигороде. В отдаленных районах Заволжья и Поморья возникли Кирилло-Белозерский и Ферапонтов, Соловецкий и другие монастыри. Если в XIV в. на Руси было всего 140 монастырей (из них 58 сельских), то в XV в. - 205 (120 сельских), а в XVI в. — 409 (251 сельский).

Добиваясь земельных пожалований от князей и бояр, принимая пожертвования "на помин души", будучи освобождены от налогов, монастыри быстро богатели, превращаясь в крупные феодальные хозяйства. Они вели торговлю, занимались ростовщичеством, скупали и сдавали в аренду земли. К XVI в. размеры церковного, главным образом монастырского, землевладения достигали 1/3 всей населенной территории страны.

Земельные владения монастырей привлекли внимание государства, нуждавшегося в свободных землях для содержания нового служилого сословия - дворянства, которое за государеву службу получало земли с крестьянами. Одновременно в обществе и в самой церковной среде нарастало недовольство богатством монастырей, их сомнительными коммерческими операциями и бесконечными тяжбами. На этой почве в XV-XVI вв. в Церкви развернулась борьба двух идейных течений - нестяжателей и иосифлян (стяжателей).

Нестяжательство зародилось в монастырях, расположенных к северу от Москвы, в Заволжье. Духовным вождем нестяжателей являлся Нил Сорский (1433-1508). Он происходил из боярского рода Майковых, монашество принял в Кирилло-Белозерском монастыре. После недолгого пребывания там отправился в паломничество на Восток. На Афоне постигал идеи и практику исихастов (исихасты - приверженцы мистического учения об исихии (греч. hesychia) - внутреннем покое, отрешенности как способе духовного восхождения к Богу, богоуподобления). Вернувшись на родину, Нил основал неподалеку от Кириллова монастыря, на реке Соре, собственную п у стынь. Устав пустыни был весьма строг: отшельник не должен не только ничего иметь, но и желать, кроме жизненно необходимого. У самого Нила, кроме книг, ничего не было.

Идеологом стяжательства являлся игумен Волоколамского монастыря Иосиф (около 1439-1515), из рода бояр Саниных. Приняв монашество лишь в 30-летнем возрасте, он в 1479 г. основал собственный монастырь в соответствии со своими представлениями о должном порядке монастырской жизни. С одной стороны, это строгое общежитие, никакой индивидуальной собственности, жесткое ограничение в самом необходимом и обязательный труд для всех; с другой - стремительное обогащение монастыря, причем не столько трудом его насельников, сколько за счет передаваемых ему сел, пашен и угодий.

Иосиф был убежден, что экономически мощные монастыри должны служить центрами социальной благотворительности, просвещения, духовного и нравственного влияния в обществе.

Прямое столкновение между стяжателями и нестяжателями произошло на Соборе 1503 г. во время развернувшейся дискуссии о вотчинном владении монастырей.

Иван III (1462-1505) был, естественно, на стороне нестяжателей. Однако иосифлянское большинство на Соборе не допустило принятия радикальных решений по этому вопросу, и великий князь вынужден был отступить. Борьба вокруг монастырского землевладения продолжалась в течение всего XVI в., но большего, нежели запрет на приобретение монастырями новых земель, княжеской власти добиться не удалось.

Одновременно с попытками светской власти ограничить материальное богатство Церкви появляются симптомы ее наступления на судебный иммунитет церковной иерархии. Первым шагом здесь стало введение практики двойной подсудности - по гражданским и уголовным делам - людей Церкви. Впервые она была оформлена в договорной грамоте Василия I с митрополитом Киприаном. Василий II продвинулся еще дальше: в грамоте игумену московского Симонова монастыря, выданной в 1460 г., устанавливалась его подсудность по светским делам только великому князю. Иван III стремился этот порядок распространить и на другие монастыри.

Таким образом, победа на Куликовом поле стала политическим рубежом, с которого светская власть прочно берет инициативу во взаимоотношениях с Церковью в свои руки. Желая укрепить экономический потенциал и централизацию государственной власти, великие князья стремятся ограничить материальные богатства Церкви, ее земельную собственность, судебно-правовой иммунитет, активно влиять на решение кадровых вопросов.

Утверждение автокефалии и разделение Русской церкви

По мере укрепления Великого княжества Московского усиливается его стремление утвердить и полную независимость Русской церкви от Константинополя. Хотя уже со второй половины XIII в. практически каждый второй митрополит был из русских, однако поставлялись они все же вселенскими патриархами.

В начале 30-х гг. XV в. Константинополь в поисках военных союзников для отражения угрозы турецкого завоевания обращается к странам Западной Европы. Ради этого он готов пойти на восстановление отношений с Римским Папой, прерванных без малого 400 лет назад. В 1438-1439 гг. на Ферраро-Флорентийском соборе обсуждаются догматические и канонические основания унии между Западной и Восточной церквами.

Однако надежды, возлагавшиеся на Собор представителями Константинополя, не оправдались. Им не удалось убедить латинских оппонентов в своей правоте по догматическим вопросам. А европейские государи, на помощь которых против турок рассчитывали греки, Собор единодушно проигнорировали. Наконец 5 июля 1439 г. после долгих и бесплодных теологических дискуссий акт об унии на условиях Ватикана был подписан.

Одним из активнейших сторонников унии был митрополит Исидор, грек, только что поставленный на Московскую кафедру (причем без согласования с великим князем Василием II, кандидатура которого - рязанский епископ Иона - была отклонена).

Вклад Исидора в соборный акт об унии по достоинству оценили в Риме. Он получил сан кардинала и звание "апостольского легата" (т.е. посла) Папы Римского для Литвы, Ливонии, Польши и России. По пути своего следования через территории этих государств в Москву он распространял окружное послание, в котором убеждал католиков ходить в православные храмы и причащаться там, а православных - в католические.

В Москве Исидор вручил Василию II послание Папы, в котором тот призывал государя помогать митрополиту в утверждении унии на Руси. Великий князь объявил митрополита-униата "латинским злым прелестником" и "волком". По его приказу Исидор был арестован и заключен в Чудов монастырь. Созванный в 1441 г. Собор русского духовенства потребовал от него отказа от униатской ереси под страхом мучительной казни. Исидор упорствовал. Сложилась тупиковая ситуация: примириться с вероотступником Москва не желала, но и осуществить угрозу в отношении иностранца, за которым теперь стоял еще и Папа, не могла. Гордиев узел разрубил сам Исидор, бежав из заточения в Рим.

Казалось бы, путь к поставлению митрополита Русской церкви, не испрашивая согласия патриарха Константинопольского, был открыт. Однако Москва не решалась открыто разорвать с матерью-Церковью. В Константинополь было направлено послание с просьбой дать согласие на избрание митрополита всея Руси Собором Русской церкви. Ответа не последовало. Тогда в декабре 1448 г. Собор русских епископов поставил "митрополитом на всю Русь" рязанского епископа Иону, нареченного на этот пост еще в 1436 г. Таким образом была установлена де-факто автокефалия Русской церкви.

Между тем Исидора и в Константинополе, и в Риме по-прежнему считали законным главой Русской митрополии, а Иону - узурпатором. Поэтому если о восстановлении его на Московской кафедре не могло быть и речи, то лояльное отношение польско-литовских властей делало реальным поставление его во главе литовско-галицкой части Русской церкви, находившейся на территории западнорусских земель, которые были к тому времени в составе Великого княжества Литовского.

В 1458 г. Исидор был утвержден главой западных епархий Русской церкви с титулом митрополита Киевского. В ответ на это Собор русских епископов (1459) постановил впредь митрополитов избирать в соответствии с волей великого князя и без согласования с патриархом Константинопольским. В документах Собора впервые говорится о Московской церкви, а ее предстоятель именуется митрополитом Московским и всея Руси. Так произошло очередное, длившееся два столетия разделение Русской церкви.

Установление фактической автокефалии Русской церкви и политическое укрепление государства создали условия для практически неограниченного вмешательства московских великих князей в дела Церкви. Теперь они определяли, кому быть митрополитом Московским и всея Руси. В течение XV в. из 11 митрополитов пять были лишены кафедры по княжескому произволу. В 1495 г. был введен особый церемониал, подчеркивающий решающую роль государя в избрании главы Церкви: великий князь вручал новопоставленному митрополиту пастырский жезл, после чего провожал его на митрополичий двор для представления епископам.

Василий III при поставлении митрополита Даниила обошелся даже без собора архиереев. Иваном Грозным были поставлены пять митрополитов. Противящихся его произволу он изгонял с кафедры. Митрополит Филипп (Колычёв), обличавший его за жестокости опричнины, был задушен.

Впрочем, такому порядку вещей способствовала и сама Церковь, придав власти великого князя (затем царя) сакральный характер. Митрополит Макарий в речи при венчании на царство 16-летнего Ивана IV, пользуясь словами Иосифа Волоцкого, так говорил о высоте царского сана: "Слушайте, цари, и разумейте, яко от Бога дана держава вам и сила от Вышняго; вас бо Господь вместо себя избрал на земле...". Поэтому, как отмечает А.В. Карташев, "царь Иван Васильевич имел множество оснований,... данных ему представителями Церкви, чтобы смотреть на свою власть как на теократически абсолютную" (Карташев А.В. Очерки по истории Русской церкви: В 2 т. Т.1. С. 439, 441).

"Москва - Третий Рим"

Константинополь пал под ударами турок-мусульман 29 мая 1453 г. Это событие потрясло православный мир. На Руси оно было воспринято как кара за вероотступничество, совершенное заключением унии с "папежниками". В результате возникла новая геополитическая картина европейского мира, в которой Московская Русь стала самым могущественным православным государством, а Русская церковь - крупнейшей из православных церквей. В Московском государстве обретает популярность идея о том, что после падения Византии достоинство ее императора по праву наследует великий князь Московский. Подкрепить правомерность этих притязаний был призван брак Ивана III с племянницей последнего императора Константина XII - Софьей Палеолог (1472).

Концептуальным выражением нового самосознания Московского государства явилась идея "Москва - Третий Рим". Впервые она была сформулирована около 1523 г. ученым монахом псковского Елеазарова монастыря Филофеем: "Вся христианская царства приидоша в конец и сниидошася в едино царьство нашего государя, по пророчьским книгам то есть Ромейское царство. Два убо Рима падоша, а третия стоит, а четвертому не быти" (Подробнее см.: Синицына Н.В. Автокефалия русской церкви и учреждение Московского патриархата // Церковь, общество и государство в феодальной России. - М., 1989. С. 126-151.)

Филофей возводит русскую государственность к "Ромейскому царству", к эпохе императора Августа, устанавливая с ним генеалогическую связь рода Рюриковичей. При этом "Ромейское царство" - не конкретное государственное образование, но духовная функция, носителями которой могут быть различные государства. Кроме того, "Ромейское царство", современное земной жизни Христа, является вместилищем апостольской Церкви. Ни Великий Рим, ни Греческое государство не смогли сохранить "Ромейское царство" и одухотворяющую его христианскую Церковь. Россия же является их наследницей, она восприняла в себя и это царство, и эту Церковь непосредственно.

Идея "Москва - Третий Рим" была подхвачена и развита последователями Филофея. Митрополит Макарий включил ее в "Четьи-Минеи" - свод житий святых и произведений религиозно-нравственного характера. Присутствует она и в грамоте об учреждении Московского патриаршества (1589 г.).

Дата добавления: 2014-01-03