Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Лекция 10. Европейский карнавал




В средневековом городе (а именно в нем возникали и развивались массовые праздники этой эпохи) жить было тесно. Ограниченные малым пространством, замкнутым крепостными стенами, горожане строили дома кучно и ввысь, как правило, двух- и трехэтажными домами застраивались городские кварталы. Улицы были узкими – всего до полутора-двух метров в ширину: городские власти брали на учет буквально каждый метр, и единственным местом в городе, не зажатым домами, была рыночная площадь. Здесь город не скупился, щедро отдавая пространство.

Естественно, все и началось с городской площади. Средневековая площадь была средоточием административной, общественной, религиозной жизни города. Здесь, на площади, стояли рядом церковь и ратуша. Ратушу, как правило, украшали единственные в городе часы. Специальные часовых дел мастера сооружали для городских часов конструкции, издающие мелодичный звон, хорошо слышный далеко за городскими воротами.

В определенные дни площадь становилась шумным рынком, где собирался буквально весь город и куда съезжались люди из дальних окрестностей. Рынок был не просто торговым предприятием. Рынок — это клуб, и ателье мод, и ресторан, и всевозможные зрелищные развлечения. На средневековом рынке, в честь знаменательного события или праздника превращенном в ярмарку, зародились ростки профессионального театрального и эстрадного искусства – вначале в сатирических песенках, акробатических трюках и танцах, исполняемых на ярмарке жонглерами, универсальными актерами-одиночками, предшественниками славного племени артистов театра и эстрады (жонглер, гистрион, шпильман, мим — так в разных странах Европы называли площадных народных увеселителей, которых на Руси звали скоморохами).

На ярмарке существовала и особого рода литература, впоследствии ставшая самостоятельным жанром концертной эстрады,— устные рассказы. Устные новеллы, исполняемые жонглерами и новеллистами, а также сказы, которые исполняли авторы-сказители, пользовались огромным спросом на городской площади. Это искусство было столь значительным, что имена сказителей остались в памяти истории (Чекко, Гвидо). А один из них, Фьорентино Высочайший, был увенчан поэтическим венком в знак признания его заслуг перед отечественной поэзией.

На городской площади бродили и импровизаторы, по предложению зрителей мгновенно сочинявшие стихи на любую тему и любым размером (предшественники эстрадных буримистов). Искусство жонглеров, сказителей, импровизаторов впоследствии войдет составной частью в итальянское карнавальное действо, когда карнавал, возникший, как и многое в средневековье, на городской площади, станет значительным фактором общественной жизни Италии той эпохи.

Именно карнавальным играм – массовому театрализованному народному празднеству – обязаны зрелищные искусства рождением многих видов и жанров. В шуме, веселье, в ярких красках и динамике карнавальных процессий — истоки и комедии дель арте, и фарса, и соти, а в перспективе и эстрадных жанровых разновидностей.

Мы еще недостаточно оценили место и значение карнавала в истории зрелищных искусств, может, потому, что многочисленные разновидности и жанры, рожденные карнавалом, стали гораздо значительнее по своему удельному весу и долговечнее, нежели их первоисточник, существование которого определялось всего лишь одним или несколькими днями. Тем не менее, воздадим должное карнавалу, памятуя, что это не что иное, как народное действо, уходящее корнями своими в древние фольклорные обрядовые игрища.

Центром, возникновения карнавала считается Венеция. В хрониках Венецианской республики сохранились упоминания о том, что еще в X веке в Венеции в честь военных побед над далматинскими пиратами были специальными указами определены народные игры и всевозможные развлечения на городской площади.

Начиная с XI века городские праздники приурочивались к дням кануна Великого поста. Однако точных сроков празднеств не было, и они время от времени стихийно возникали на улицах и городской площади. В дни карнавала город преображался: толпы народа, распевающие веселые песни, со всего города стекались в центр, на городскую площадь, где звенели мандолины, рокотали гитары, где выступали народные забавники, потешая народ остроумными злободневными сценками. Начиналось общее веселье.

Венецианский карнавал — массовый народный праздник, полный ярких красок, музыки и танца. К XIII веку основными компонентами карнавала стали процессии, игры, акробатические и спортивные показы и, наконец, маски. Собственно, эти компоненты остались и по сей день основными слагаемыми данной разновидности массового праздника.

Венецианские праздники не несли чисто развлекательных функций, а, как мы увидим в дальнейшем, представляли собой важный фактор политической и общественной жизни республики. Венецианский сенат придавал большое значение устройству карнавалов и с целью упорядочения празднеств издал в 1296 году специальный декрет, в котором объявил канун Великого поста официальным праздником.

Власти неоднократно пытались использовать карнавалы в своих целях. Так, из истории известно, что в XIV веке венецианский дож Пьетро Градениго неоднократно устраивал карнавалы для успокоения моряков и арсенальских рабочих. Среди них господствовал бунтарский дух, и сенат с опаской относился к этой значительной прослойке городского плебса. Сам дож принимал участие в карнавальных увеселениях, расхаживая в толпе и вступая в переговоры с простым людом, пытаясь уверить всех в правильности и разумности своей политики.

В XIV веке карнавалы торжественно открывались церковной службой и выступлениями представителей власти Венецианской республики. В городе образовывались специальные карнавальные любительские компании, подготавливающие празднества. Очевидно, в их число входила и средневековая режиссура массовых празднеств. XV век внес своеобразие в карнавальное празднество. Появились мимы, жонглеры, буффоны. Буффоны — те же шуты, основа искусства которых — злободневная сатира на городской быт и нравы. Исследователи отмечают народный, плебейский характер выступлений буффонов, их потех, забав и игр.

В вихре карнавального веселья возникает и такая неожиданная профессия, находящаяся на стыке искусства и торговли, как зазывалы. При помощи забавных куплетов и прибауток, острот и анекдотов (т. е. своего рода конферанса) они сбывали товар доверчивым покупателям. Прикрытые смехом и весельем, прижились на карнавальном празднестве астрологи и гадалки, продавщицы всяческих невероятных лекарств, «исцеляющих от всех болезней», и другие личности, ставшие непременными участниками городских праздников, являя собой одну из разновидностей площадного карнавального развлечения.

Зазывалы, равно как и жонглеры-мимы, а также и буффоны, привлекавшие толпы народа на городскую площадь в дни карнавалов, явились предвестниками рождения итальянского народного театра, ибо несли в себе подлинную игровую природу народного действа, доходчивость и массовость.

В XVI веке на карнавальном празднестве возникает одно из самых значительных явлений искусства эпохи Возрождения — комедия дель арте. Жонглеры и буффоны, объединившись в маленькие коллективы, создали первый в Италии профессиональный театр (комедию дель арте), где ими был прекрасно использован многовековой опыт площадного массового творчества, накопленный поколениями гистрионов. Родившись в шуме и веселье массового праздника, комедия дель арте несла в себе лучшие черты народного творчества: оптимизм, жизнеутверждающее начало, сатирическое отношение к власть имущим, к духовенству. Эти драгоценные качества, веками пышно расцветавшие в карнавалах, явились прекрасной питательной средой для рождения народного итальянского театра.

А. К. Дживелегов в своем исследовании об итальянской народной комедии приводит стихотворение Иоахима Дю Белле, посетившего римский карнавал в середине XVI века: «А вот и карнавал! Зови себе подругу! Пойдем гулять в толпу и потанцуем в масках. Пойдем смотреть, как Дзани или Маркантонио дурят с Маньифико-венецианцем вместе!»

В данном случае мы встречаемся с документальным подтверждением участия в карнавале актеров-профессионалов. Этот факт подкреплен и извлеченным из римских архивов свидетельством о Маркантонио, где он называется «Маркантонио-буффон» и «Маркантонио из комедии». Есть предположение, что знаменитый карнавальный буффон Маркантонио стал впоследствии актером комедии дель арте. Это дает право говорить о том, что труппы комедии дель арте формировались из буффонов и жонглеров — непременных участников средневекового карнавала.

«В эпоху Ренессанса многое изменилось. Освобождающая, человечная, признающая законными все людские порывы идеология Ренессанса санкционировала смех... На карнавале смех получил великую хартию вольностей. Он мог греметь свободно, не прячась и не отравляя горечью душевные порывы. Никто, кроме фанатиков-изуверов, не смотрел косо на маски, на «непристойные» песни, на импровизированные выступления. Напротив, все эти вещи получали на карнавале художественную отделку и переносились на сцену. Отцы-иезуиты могли свирепствовать сколько угодно. Карнавал делал им рожи, продолжал смеяться и был школою смеха. Смех перебирался на подмостки и становился буффонадою»,— писал А.К.Дживелегов в книге «Итальянская народная комедия».

Карнавалы, в основе которых было ощущение здоровья, жизнерадостности, чувство морального превосходства над богатеями и церковниками, получили свое распространение по всей Европе.

Определяя сущность карнавальных празднеств, М. Бахтин писал, что карнавал «находится на границе искусства и самой жизни».

«В карнавале сама жизнь играет... без сценической площадки, без рампы, без актеров, без зрителей, то есть без всякой художественно-театральной специфики — другую свободную (вольную) форму своего существования, свое возрождение и обновление на лучших началах».

В стремительном карнавальном вихре стирались сословные предрассудки, исчезали барьеры между богатыми и бедными. Об этой способности народного праздника демократизировать отношения между людьми говорил Гете, оставивший красочное описание римского карнавала: «Различия между высшими и низшими на миг как будто перестают существовать: все сближаются, каждый 'относится легко ко всему, что с ним может случиться, и взаимная бесцеремонность и свобода уравновешиваются общим прекрасным расположением духа».

Церковь всегда зорко следила за умонастроением народа, безжалостно подавляя любое проявление свободомыслия, проповедуя отрешение от земных радостей. А в карнавальном веселье как раз торжествовала неуемная сила, темперамент, чувственная радость — словом, все, что было ненавистно церкви.

Протестовать можно различными способами – оружием, кровавыми восстаниями, речами, воззваниями. Смех и веселье тоже могут быть протестом, и очень действенным. Ибо в карнавальном празднестве — «вечно бьющий родник огромной протестующей энергии и буйного своеволия» (А.И.Пиотровский).

Карнавальным весельем народ протестовал против ужасов инквизиции, противопоставляя жесточайшей церковной аскетичности здоровое жизненное начало, юмор, веселье и смех. Мы знаем из истории, что зачастую «шутки, свойственные карнавалу», стоили их авторам свободы, а бывало, и жизни. Но как бы то ни было, карнавалы продолжали бушевать на городских площадях, где веселившийся народ потешался над властью церкви и государства.

В XIV—XV веках в городские европейские карнавалы проникали традиции сельских праздников. Карнавальные шествия стали обычно устраивать на масленичной неделе. Появился и бродячий традиционный сюжет, определяющий драматургию масленичного увеселения,— «Битва Карнавала и Поста». Главные герои — упитанный Карнавал и тощий Пост. Все исполнители этого театрализованного массового действа разделялись на две группы: сторонники Карнавала и сторонники Поста. Как правило, центром шумного гулянья становилась «Битва», сопровождавшаяся разыгрыванием многих сценок и эпизодов из заранее разработанного сценария, исполнением песен, разоблачающих быт и нравы духовенства, и сатирических сценок на темы городской жизни, а также свадебных обрядовых игр.

В средние века масленичными карнавальными играми (фастнахтшпиль) славился Нюрнберг. В играх принимало участие большое количество исполнителей. В маскарадных процессиях «Бег Шемберта» разыгрывалось множество сатирических эпизодов, полных злободневных политических острот и намеков. Вольнодумная направленность праздника, идущая вразрез с официальной государственной политикой, привела к его запрещению в XVI веке городскими властями Нюрнберга.

Масленичные массовые представления, в которых господствовал дух пародийной комической игры, оказали влияние и на возникновение так называемых «дурацких обществ», которые были распространены в Европе в XV веке и стали заметным явлением в общественной жизни. Основной направленностью этих обществ была критика церкви, политического и государственного устройства, облеченная в сатирическую форму и нашедшая свое воплощение в шутовских пародийных представлениях. «Орден дураков», «Беззаботные ребята», «Рогоносцы» — эти шутовские общества устраивали «праздники дураков», пародийные маскарады, сатирически высмеивающие религиозную обрядность, нравы королевского двора и т. д. В массовых играх пародировались торжественные королевские выезды, судебные споры, духовные проповеди, за что «общества дураков» постоянно подвергались преследованиям и репрессиям.

Во Франции XV века «общества дураков» объединяли несколько тысяч человек. Своей дерзостью и вольнодумием выделялось общество «Бадошь», куда входили клерки – по тем временам наиболее образованная и передовая часть городского населения. Однажды за дерзкую сатиру власти упрятали в тюрьму целую группу «бадошьцев». Так, казалось бы, невинные забавы «дураков» приобретали силу и значимость политических выступлений и, как мы видим, воспринимались властями совершенно всерьез. Недаром в XVII веке кардинал Ришелье специальным указом запретил существование шутовских обществ.

В постановлении Парижского университета (1444 год) с возмущением описывается один из «праздников дураков». «Даже во время церковной службы, надев уродливые маски, облачившись в женские одежды или львиные шкуры, тут же в храме ведут они хороводы; в середине церкви распевают непристойные песни; у самого алтаря, около служащего обедню священника поедают жирные кушанья; там же играют в карты; курят кадильницами, в которых тлеют старые подошвы; носятся вприпрыжку по всему храму»1.

Карнавальное веселье в церкви? Во времена, когда за малейшее проявление вольнодумия людей отправляли на костер? Да, это было. «Дуракам» позволялось многое, потому что они дураки. Поэтому богохульные песни распевались чуть ли не в алтаре. Поэтому же в начале XVII века члены общества «Рогоносцев» на карнавале в Руане, оповестив горожан, что они являются «предвестниками свободы», спокойно распространяли среди городского люда сатирические стихи.

Шутовские общества еще в XV веке создали особый комедийный жанр драматургии — соти (дурачество). Это было своего рода обозрение, составленное из многих сатирических эпизодов, и по форме оно приближалось скорее к эстрадному ревю, нежели к театральному спектаклю.

В конце XVI и в XVII веке в Лондоне большое распространение получили юридические школы, студенты которых были мастерами на всевозможные проделки, мистификации, розыгрыши и другие забавы. Об этих традиционных празднествах они рассказали сами: в 1688 году студенты одной из лондонских юридических школ Грейз-Инн выпустили в свет книгу «Деяния грейанцев», где в пародийном стиле описали студенческие праздники. В памяти веселых школяров-юристов хранились передаваемые от поколения к поколению учащихся предания о праздниках почти столетней давности. Из этой книги стало известно, что в 1594 году студенты организовали на рождество многодневный «праздник дураков», в котором приняли участие большие массы молодежи. Руководил дурачествами и проделками веселых школяров Повелитель бесчинств (должность, придуманная студентами специально для этого праздника).

Однако далеко не всегда студенческие забавы были такими уж безобидными. В «праздниках дураков» были увеселения, требовавшие не только находчивости, знаний и остроты ума, но и определенной политической позиции.

В «Деяниях грейанцев» рассказано, как 20 декабря 1594 го­да в присутствии всей студенческой корпорации торжественно короновался Повелитель бесчинств. Потом многие студенты выступали с шутовскими пародийными речами не совсем пристойного содержания, прославляя мудрость и величие Повелителя бесчинств. Наиболее удачные шутовские речи студенческая аудитория встречала гомерическим хохотом и овациями.

28 декабря 1594 года Грейз-Инн праздновала сбор всех членов корпорации, где присутствовали многочисленные гости из других школ. На праздник были приглашены со своим спектаклем актеры из группы лорда-камергера. Студенты так развеселились, удивляя присутствующих множеством остроумных проделок, что веселый вечер затянулся. Только в полночь, когда молодежь устала, актеры смогли начать спектакль.

Как отнеслись к этому случаю профессиональные столичные актеры — неизвестно. Но можно предположить, что один из актеров веселился от души, глядя на студенческую самодеятельность. Этот актер ценил остроумную шутку, неожиданную выдумку, полет творческой фантазии, веселье и праздничность. Он был и автором пьесы, показанной студентам (о чем есть точные исторические данные), и ее постановщиком (о чем мы можем не без основания догадываться). Пьеса называлась «Комедия ошибок», а актера, автора пьесы и постановщика звали Вильям Шекспир.

Заключительный вечер «праздника дураков», полный суматохи и смешных недоразумений, остался в летописи Грейз-Инн под названием «Ночь ошибок». Он послужил студентам-юристам поводом для нового увеселения: они назначили «судебное разбирательство» — пародийное представление, высмеивающее средневековое судопроизводство. Оказалось, что во всем виноват злой колдун. Это он устроил такую путаницу и беспорядок, пригласив в довершение всего актеров, чтобы окончательно запутать всех пьесой, где была масса всевозможных недоразумений, ошибок и путаницы.

Приведенный выше случай доказывает, что «праздники дураков» создавались и проводились с большой выдумкой и размахом и были отнюдь не простым увеселением, а несли в себе критику в адрес государства и королевских властей.

Для нас здесь интересны два момента. Во-первых, в «праздниках дураков» участвовала не только городская народная самодеятельность (как это обычно принято считать), но и профессиональные актеры, причем, как выяснилось, даже выдающиеся.

Во-вторых, о значении, которое в те времена придавалось подобным массовым празднествам, можно судить по тому, что в них принимала участие одна из лучших (если не лучшая!) лондонских трупп.

Итак, карнавал и связанные с ним карнавальные масленичные гулянья определяли многое в городской жизни как средневековья, так и последующих эпох. В течение многих веков на городских площадях шумели карнавальные массовые действа.

В итоге самого общего рассмотрения почти тысячелетнего развития народных массовых празднеств и театрализованных представлений раннего средневековья и Возрождения на территории Западной Европы необходимо выделить следующие моменты.

Народные празднества, возникшие в доисторический период и получившие развитие во времена языческих обрядов и игр, в пору раннего средневековья активно искореняются католической церковью и феодальной верхушкой общества. Но совсем задушить народные празднества, обряды и представления не удается. Народное театральное творчество выливается в деятельность многочисленных народных артистов-умельцев — гистрионов.

Начиная с IX века церковь берет на вооружение некоторые формы народной театрализации, пытаясь приспособить народные обрядовые действования к своим нуждам, ввести эти действования в русло библейских тем и догматического мировоззрения, подчинить себе все празднества материально и организационно, а тем самым и идеологически. На первых порах церковникам удается это сделать. Но с развитием городов и городского быта, с появлением бюргерства, широких слоев свободного ремесленного люда и его празднеств, массовых шествий, ярмарочных представлений народно-карнавальная стихия ломает рамки, поставленные ей католической церковью, освобождается от церкви и идеологически и организационно.

Но двойственность бюргерского сознания сказывается на характере городских представлений. С одной стороны, в народных сценах этих представлений (в «дьяблериях», в бытовых эпизодах и пр.) изображались картины реальной действительности, порицались нравы феодалов, осуждались жестокость и своекорыстие; с другой стороны, продолжали разыгрываться библейские эпизоды, на глазах у зрителей творились «чудеса» и пышно декорировались картины «небесного рая», что приводило к чисто поповским выводам, сводившим обличение пороков к порицанию, призывавшим «грешника», т. е. зрителя, к раскаянию.

Идеологическая незрелость бюргерства того периода обусло­вила половинчатость критики коренных недостатков феодального общества. Критика была возможной только с позиций абстрактного христианского идеала, который, по существу, снимал всякую критику, так как имел в основе своей призыв к терпению и раскаянию.

Но как только новый класс — окрепшее бюргерство — сбрасывает с себя оковы, навязанные дворянством и церковью, и народное сатирическое представление освобождается от религиозных пут, оно начинает выполнять социальные агитационно-пропагандистские функции. В странах, охваченных протестантизмом, борьба против католической церкви ведется в обостренных полемиче­ских тонах, и это находит полное отражение в самодеятельном театральном движении масс. Вместе с тем фарсы, сатирические пьесы мейстерзингеров и другие театрализованные представления вбирают в себя множество элементов шутовской игры, придающих сатире и пародии игровой, увлекательный характер. Сатирически-карнавальная основа этих представлений близка к народным празднествам. Смех, освобожденный в народном фарсе от прямолинейно высказываемого религиозно-нравственного поучения, звучит открыто, уверенно, направляется к точной цели. Театрализованные представления — сценки, небольшие пьесы и массовые празднества — соответствуют закономерностям поэтики народного театра, основополагающие принципы которой будут подробно рассматриваться во второй части учебника.




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2014-01-03; Просмотров: 2738; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.011 сек.