Социально-политические взгляды

Деятельность Милля относится к эпохе бурного роста капита­лизма и связанных с ним либеральных преобразований в Англии:

проведения парламентских реформ, утверждения свободной тор­говли, демократизации самоуправления. В «Основаниях полити­ческой экономии» (1848), «Размышлениях о представительном правлении» (1861), в трактатах «О свободе» (1869) и «О подчине­нии женщины» (1861) Милль выступает как апологет либеральной демократии и сторонник умеренных социальных реформ.

Сам Милль относил себя к социалистам. Он осуждал систему частной собственности и наемного труда, порождающую зависи­мость рабочих от капиталистов и вражду между ними.

Однако на самом деле, считая частную собственность «неот­чуждаемым и священным нравственным правом», он был верен именно либеральным принципам. Отрицательные стороны капи­талистической системы хозяйствования, как полагал ученый, не связаны необходимым образом с существованием частной соб­ственности. Поэтому главной целью стремлений при нынешнем состоянии человеческого развития должно быть «не низвержение системы личной собственности, а ее улучшение и доставление пол­ного участия в ее выгодах каждому члену общества»¹.

Но как это согласовать с учением классиков политической экономии о неизменности экономических законов буржуазного общества?

Чтобы разрешить возникшее противоречие, Милль разделил экономические законы на два принципиально отличных друг от друга вида: законы производства и законы распределения. Первые относились к социальной «статике», вторые — к социальной «ди­намике».

По Миллю, «законы и условия производства имеют характер истин, о каких говорят естественные науки. В них нет ничего, за­висящего от воли, ничего такого, что было бы можно изменять»².

Иначе обстоит дело с законами распределения. «Распределе­ние — дело человеческого учреждения. Когда явились вещи, то люди, или как частные лица, или как общество, могут поступать с ними, как захотят. Они могут отдать их в распоряжение кому им угодно и на каких им угодно условиях»³.

Таким образом, по мнению ученого, справедливое распреде­ление продуктов вполне возможно и в современном буржуазном обществе. Необходимы лишь соответствующие реформы. Здесь, по мнению Милля, могут помочь кооперативные и профессиональные союзы с их пропагандой «справедливости и самоограничения».

Вмешательство государства в экономическую жизнь общества Милль не считал невозможным или нежелательным, однако пред­лагал ограничить его сферой распределения (сфера производства товара должна регулироваться естественным путем). Используя индивидуализм, свободу и прогресс общества в качестве свое­образных стандартов, он признавал преимущества неавторитар- ной государственной интервенции в форме поддержки частного бизнеса или соревнования с ним в том случае, когда существует опасность монополии. Однако согласно Миллю, хотя организация общества на коммунистической основе способствует повышению уровня жизни рабочего класса в целом, это не стоит того ограни­чения свободы, которое станет ее неизбежным результатом.

В интерпретации современной ему общественной системы Милль был противником классового подхода. Классовый интерес как капиталистов, так и пролетариев он считал эгоистическим. Его путь — пропаганда гуманистических принципов, нравствен­ное воспитание.

В этой связи значительный интерес представляет учение Милля о морали, которое во многом составляет основу его социально-по­литических взглядов. Так, Милль отличает общественные, или «нравственные», науки от этики или морали, которая относится к области «искусства» («практической деятельности»).

Милль считал ложной точку зрения интуитивистов, утверж­давших, что различие между правильным и неправильным дейс­твием, между верным и неверным моральным принципом очевид­но, и доказывал правоту «индуктивной школы», согласно которой «добро и зло, равно как истина и ложь, суть вопросы наблюдения и опыта».

Милль определял нравственность как совокупность правил «для руководства человеку в его поступках, через соблюдение ко­торых доставляется всему человечеству существование, наивоз­можно свободное от страданий и наивозможно богатое наслажде­ниями, — и притом не только человечеству, но... и всякой твари, которая только имеет чувство»¹.

Этика Милля принципиально отличается от этики Бентама не только количественной, но и качественной оценкой наслаж­дений. «Было бы... — пишет Милль, — совершенной нелепостью утверждать, что удовольствия должны быть оцениваемы исклю­чительно только по их количеству, тогда как при оценке всякого другого предмета мы принимаем во внимание и количество ка­чество»².

С этой точки зрения Милль отдает предпочтение умственным, духовным наслаждениям (высшего порядка) перед сугубо чувствен­ными наслаждениями (низшего порядка).

Вслед за Бентамом ученый утверждал, что принцип пользы или счастья сознательно или бессознательно всегда играл решаю­щую роль в образовании нравственных доктрин. Однако счастье, по мнению Милля, — это не только жизнь в удовольствии без боли, это жизнь в удовольствии высшего порядка, возможно, даже ценой перенесенных физических страданий и жертв.

Если Бентам делал акцент на личном интересе, то Милль предпочитал альтруизм. Под влиянием прогресса культуры и вос­питания у человека формируется чувство солидарности и единства своих интересов с интересами других людей. И именно те мораль­ные действия, социальные или индивидуальные, более оправдан­ны, которые дают счастье наибольшему числу людей.

Важно отметить, что основные выводы этической концепции ученого имели существенное значение для обоснования им своих социально-реформаторских планов.

Во-первых, общества, в которых люди добиваются удо­вольствий высшего порядка, являются более прогрессив­ными.

Во-вторых, культивирование стремления к удовольствиям вы­сшего порядка требует социальной свободы; и только свободное общество может быть истинно цивилизованным.

Наконец, люди могут лучше сосуществовать именно тог­да, когда они стремятся к высшим наслаждениям, поскольку у них развиваются такие черты характера, которые способствуют наилучшей форме политической организации.

Наука — высшее достижение интеллектуальной жизни — тре­бует, чтобы люди были истинно моральными существами. Поэтому правительства несут ответственность за обучение своих граждан удовольствиям высшего порядка. Моральное обучение, привно­симо ли оно правительством или частными лицами, является обя­занностью хорошего общества. Это обучение должно прививать­ся человеку не лишь как ищущему удовольствие животному, а как прогрессивному существу

Безусловно, индивид главенствует над государством. Но это не тот индивид, каков он есть сам по себе, а хорошо обученная личность в правильно организованном обществе. Однако такая точка зрения вовсе не означает, что ученый пытался навязать один-единственный образец человеческой жизни, который бы служил универсальной моделью для всех людей. Он хотел доказать то, что существует огромное число вариантов проявления человеческого потенциала, и общество должно создать условия, в которых каж- дый человек мог бы свободно развивать присущие ему таланты и делать их доступными всему человечеству.

Милль был убежден, что активное участие индивидов в об­щественной жизни с точки зрения морали превосходит пассив­ную покорность. Поэтому правительство, которое «вдохновляет» граждан к активному участию в делах общества, лучше (несмотря на те проблемы, которые могут возникнуть вследствие этого) пра­вительства, которое принуждает людей лишь к пассивному подчи­нению указам правящих групп (даже при их кажущейся моральной справедливости).

Согласно точке зрения ученого, непосредственная задача на­стоящего времени — смягчение социального неравенства. Однако социалистические теории, делавшие ставку на классовую борьбу, ненависть и насилие, Милль отвергал. Будучи поборником рефор­мы, он предлагал, например, ограничить право наследования, что­бы не допустить разрыва между собственностью и трудом¹.

Милля можно отнести к приверженцам базирующейся на мо­дели представительного правления развитой демократии, которая дает «необходимый опыт» и способствует «высокому и гармонич­ному» развитию индивидуальных способностей. По мнению уче­ного, представительное правление — не просто лучший, а идеаль­ный образец осуществления власти, эта форма правления может и должна быть установлена во всем современном мире.

Вместе с тем Милль считал ошибочной трактовку предста­вительного правления как правления представителей народа. Функции правительства, как функции исполнительной, законо­дательной и юридической властей, предполагают активность, тре­бующую наивысшей квалификации, которая есть лишь у хорошо обученных индивидов и которую обычные люди попросту не имеют. Другими словами, Милль был сторонником правительства экс­пертов. Простые люди, не способные править сами, все же могут контролировать поступки и действия правительства в интересах народа посредством периодически избираемых депутатов. Так, для Милля представительность — это не правление, а способ действия людей, чтобы контролировать правительство.

Парламент (в качестве выборного репрезентативного органа) должен быть своеобразным контролером правительства в интере­сах людей. Милль рассматривал такой парламент главным образом как совещательный орган, как «конгресс мнений». Содержащий простую выборку от каждой группы общества, он в целом апелли- рует к мнению народа, поэтому функция такого органа — изучение чаяний и нужд народа.

Таким образом, «представительная демократия» в трактовке Милля предполагает правление экспертов под контролем предста­вителей народа, ибо бесконтрольная демократия сродни тирании или абсолютной монархии.

Специфические предложения Милля относительно реформы представительного правления можно рассматривать как попыт­ку облегчить установление профессиональной демократии. Без профессионализма сложные проблемы правления в свободном обществе не могут быть решены. Без демократии нет правитель­ства, способного защищать права граждан. Милль находил, что традиционная концепция демократии основана на неадекватном понимании мажоритарного закона. Если демократия означает уп­равление всеми (путем выбора большинства), то основные цели демократии тем самым нивелированы, поскольку меньшинство, не имеющее представителей, не будет уверенным, что его права защищены. Большинство же будет в том положении, когда оно может преследовать «нехорошие» интересы¹.

Так, например, Милль опасался, что репрезентативный ор­ган, представляющий главным образом интересы рабочего класса, поставит вопрос о частной собственности состоятельных лиц, что в конечном счете нанесет удар всей национальной экономике.

Поэтому правление большинства исходя из интересов только большинства — это такое же правительство неравенства и приви­легий, как и правление привилегированного меньшинства в ин­тересах этого меньшинства. С другой стороны, истинная демок­ратия — это правление всех, так как все должны быть равноценно представлены. В действительности, если следовать рассуждениям Милля, существует лишь система «ложной демократии», кото­рая подразумевает возможное частичное отсутствие голосов тех в мажоритарной партии, кто противостоит избранному кандида­ту, и полное «непредставительство» голосов тех, кто голосовал за партию, которая проиграла выборы. В отсутствии эффективной оппозиции большинству в репрезентативном парламенте правя­щая группа формируется из посредственных и некомпетентных людей.

Расширение существующей системы парламентского пред­ставительства приводит к появлению «правительства посредствен­ностей». Истинная же демократия, подчеркивал Милль, — это правление всего народа, которое на деле сводится к правлению большинства. Этим нарушается равенство и в пользу господству­ющего класса, который получает воз-можность проводить эго­истическое, классовое законодательство. Если же править станет рабочий класс, это также окажется ложной демократией, которая приведет к новому варианту эгоистического, классового законо­дательства¹.

Милль предлагал правовые нормы, сводящие к минимуму эти недостатки демократии. Речь идет о том, чтобы обеспечить дейст­вительно пропорциональное представительство. Так, он полностью одобрял проект реформы избирательной системы, выдвинутый в 1855 г. Т. Герром. Суть его такова.

Делением числа избирателей на число мест в парламенте получают норму представительства. Каждый кандидат, набрав­ший минимальную норму, должен получить место в парламенте. Голосовать можно за кандидатов, выдвинутых в любом округе. Подсчет осуществляет единая избирательная комиссия в масш­табах всей страны. Чтобы голоса не пропадали, избиратель может указывать в бюллетене несколько имен кандидатов, четко обоз­начая при этом (путем нумерации) порядок предпочтения. Если кандидат, поименованный первым, уже набрал необходимое коли­чество голосов, голос переходит ко второму кандидату и т.д. То же происходит и в том случае, когда кандидат, названный первым, проваливается. Теоретически проект Герра—Милля способен обес­печить действительно пропорциональное представительство и ин­тересы меньшинства. Однако сложность проекта, а возможно, и стремление большинства сохранить свои привилегии исключали попытки его реализации на практике².

Для обеспечения прав меньшинства Милль готов был перейти на нарушение принципа равенства. Он считал разумным, чтобы люди, по своим интеллектуальным качествам более пригодные для руководства, обладали не одним голосом, а несколькими (на­пример, неквалифицированные рабочие должны иметь всего один голос, квалифицированные — два голоса, высококвалифициро­ванные — четыре, а мастера и профессионалы — пять или шесть голосов); в этом случае к власти будут приходить профессиональ­ные политики и члены образованной элиты³.

Милль не без оснований опасался, что голоса представите­лей наиболее образованных слоев общества будут растворяться «в потоке голосов от низкоквалифицированных слоев», т.е. свое­образная «тирания большинства» (Токвиль) будет продуцировать невежество и конформизм, и потому стремился сохранить свободу для личности, уберечь ее от тирании не только государственной власти, но и общества¹.

Как еще помешать превращению демократии в угрозу для сво­боды человека? Милль считал эту проблему одной из важнейших, и именно ей была посвящена его знаменитая книга «О свободе».

Милль определяет индивидуальную свободу как право граж­данина на автономию во всем, что не причиняет обществу вреда, требующего ответных защитных мер. Он выделяет три вида, или компонента, личной свободы.

1. Свобода совести в самом широком смысле слова, т.е. свобо­да мысли, чувства, мнения относительно всех предметов, как прак­тических, так и спекулятивных, как научных, так и нравственных и теологических. Предполагается возможность выражать и распро­странять (публиковать, пропагандировать) свои идеи.

2. Свобода выбора в преследовании той или иной цели, т.е. свобода действовать, устраивать жизнь по своему усмотрению.

3. Свобода объединения с другими индивидами, т.е. возможность действовать с ними сообща для достижения какой-либо цели.

Согласно концепции Милля, свобода мысли и слова, свобода жить, как хочется, и свобода объединений требует, чтобы каждый индивид, группа индивидов, правительство и народные массы воз­держивались от вмешательства в дела, мысли и действия любой личности. Это основной принцип свободы.

Однако такое невмешательство, если его рассматривать абс­трактно, в действительности сделает существование правительс­тва и упорядоченное общество невозможными. На самом деле это анархический принцип. Милль уточнял его в своих дальнейших практических выкладках, поясняя, что только мысль должна быть абсолютно свободной, а свобода индивидуальных действий может быть ограниченна в целях общественной безопасности.

Дата добавления: 2014-01-03