Стилистические возможности словообразования

Паронимия

Антонимия

Особое место в русском языке занимают антонимы (от греч. anti — против и опута — имя) — слова, противоположные по значению, например: хороший — плохой, правда — ложь.

Существование антонимов в языке обусловлено характером нашего восприятия действительности во всей ее противоречивой сложности. Поэтому контрастные слова, как и обозначаемые ими понятия, не только противопоставлены, но и тесно связаны между собой: слово добрый вызывает в нашем сознании слово злой, далеко напоминает о слове близко, ускорить — о замедлить.

Использование антонимов лежит в основе разнообразных стилистических приемов. Антонимия придает особую значительность предметам и понятиям: «Война и мир», «Дни и ночи», «Живые и мертвые». Антонимы становятся своеобразным курсивом, выделяющим слова, на которые падает логическое ударение: Вкус жизни постигается не во многом, а в малом. (Солж.). Антонимы придают особую остроту и афористичность крылатым словам: Дома новы, а предрассудки стары (Гр.); Чем ночь темней, тем ярче звезды (Майк.).

Антонимы способствуют раскрытию противоречивой сущности предметов, явлений: Он (Блок)... хотел быть один. И никак не мог оторваться от ненавистной — и любимой России (Зам.). Неудивительно поэтому, что антонимы постоянно используются в антитезе — стилистическом приеме, состоящем в резком противопоставлении понятий, положений, образов, состояний. Пример классической антитезы находим у Некрасова: Ты и убогая, ты и обильная, ты и могучая, ты и бессильная, матушка-Русь.

Противоположен антитезе стилистический прием, состоящий в отрицании контрастных признаков у предмета: В бричке сидел господин, не красавец, но и не дурной наружности, не слишком толст, не слишком тонок; нельзя сказать, чтобы стар, однако ж и не так, чтобы слишком молод (Г.). Нанизывание антонимов с отрицаниями подчеркивает заурядность личности, отсутствие у нее ярких качеств, четко выраженных признаков.

Возможно и употребление одного из членов антонимической пары с отрицанием: Характер спортсмена воспитывается не триумфом побед, а горечью поражений. Такое сочетание антонимов создает речевую избыточность, что может придать речи особую эмоциональность.

Явление антонимии используется и в оксюмороне (от греч., буквально остроумно-глупое). Этот стилистический прием состоит в создании нового понятия соединением контрастных по значению слов: «Начало конца»; «Плохой хороший человек» (название статьи, кинофильма). В основе этих оксюморонов — столкновение обычных антонимов, но чаще в подобных случаях употребляются слова, объединенные как определяемое и определяющее: «Живой труп».

Особый стилистический прием — употребление слова в противоположном значении с целью иронии. Например: Откуда, умная, бредешь ты голова? (Кр.). Слово умная сказано в насмешку по отношению к ослу, и мы понимаем, что за этим определением стоит его антоним — глупая. Употребление слова в противоположном значении называется антифразисом. Для сатириков это верный способ иронического описания событий, героев. Гоголь так изобразил «оперативность» судопроизводства при разборе жалобы Ивана Ивановича на его соседа: Тогда процесс пошел с необыкновенною быстротою, которою обыкновенно так славятся судилища... Двух склочников, годами ведущих эту тяжбу, писатель называет не иначе как прекрасные люди, прибегая к антифразису.

Стилистические функции антонимов не исчерпываются выражением контраста. Антонимы помогают нам показать полноту охвата явлений: Спят богатые и бедные, мудрые и глупые, добрые и лютые (Ч.); широту пространственных и временных границ: Я поля влюбленным постелю, пусть поют во сне и наяву (Выс.).

Антонимия может отражать чередование действий, смену явлений: Вот вдали блеснула ясная зарница, вспыхнула и погасла... (Бл.); Друзей моих прекрасные черты появятся и растворятся снова (Б.Ахм.).

Столкновение антонимов порождает каламбур. Например, у Козьмы Пруткова: Где начало того конца, которым оканчивается начало?; Самый отдаленный пункт земного шара к чему-нибудь да близок, а самый близкий от чего-нибудь да отдален.

Богатство и разнообразие антонимов в русском языке создают неограниченные выразительные возможности и в то же время обязывают нас серьезно и вдумчиво относиться к использованию этих контрастных слов в речи. Столкновение антонимов, не замеченное говорящим, делает фразу нелогичной. Например, Фамусов говорит Скалозубу: Давно полковники, а служите недавно? А один из героев Достоевского предлагает: Надень мои старые сапоги. Они еще новые.

Небрежное отношение к антонимам может сделать речь абсурдной и смешной: Дела на селе улучшаются все хуже и хуже; — Как живет твой ёж? — Он живет плохо: он умер.

Случается и так, что в речи «стихийно» появляются неуместные оксюмороны: Трудно наладить работу при наличии отсутствия необходимых материалов. Бывают и немотивированные антифразисы: Не разговорчивый, но и не болтливый (следовало: не молчаливый), он притягивал к себе какой-то внутренней силой.

Поистине «бедность при богатстве»: имея возможность использовать в речи такие выразительные средства родного языка, как синонимия, антонимия, мы зачастую не владеем словом.

Еще больше трудностей возникает при употреблении однокоренных слов, близких по звучанию, но не совпадающих в значениях, то есть паронимов (от греч. para — рядом и опута — имя), например: узнать — признать, одеть — надеть, подпись — роспись. Их звуковая близость и сходство в значениях объясняются тем, что у них один и тот же морфологический корень. Есть паронимы, имеющие разные приставки (опечатки — отпечатки); паронимы, отличающиеся суффиксами (существо — сущность); паронимы, один из которых имеет непроизводную основу, а другой — производную (рост — возраст, тормоз — торможение).

Паронимы отчасти напоминают синонимы: и те и другие близки по значению. Однако расхождение в значении паронимов обычно настолько очевидно, что замена одного слова другим невозможна. В то же время известны случаи перехода паронимов в синонимы. Так, раньше слово смириться имело значение «стать смирным, покорным, смиренным», и употребление его в значении «примириться» считалось недопустимым. Однако этот глагол все чаще обозначал «привыкнуть, примириться с чем-либо» (смириться с бедностью, смириться с недостатками). Теперь в словарях русского языка это значение указывается как основное. Таким образом, бывшие паронимы могут со временем становиться синонимами.

Смысловое различие паронимов обычно не простирается до антонимии, но некоторые паронимы могут противопоставляться в контексте: Не должность, а долг; Служить бы рад, прислуживаться тошно (Гр.).

Кто не испытывал сомнений, сталкиваясь с паронимами? Как сказать: одеть или надеть очки; поставить свою роспись или подпись: у кассы стоят командировочные или командированные; встать на цыпочки или стать и т.д.? В этих случаях рекомендуется использовать выделенные слова, но в повседневной речи мы чаще наблюдаем ошибочное словоупотребление.

Смешение паронимов считается грубой лексической ошибкой, так что паронимы заслуживают внимания не меньше, чем синонимы.

Умелое использование паронимов помогает нам правильно и точно выразить мысль. Именно паронимы раскрывают большие возможности русского языка ъ передаче тонких смысловых оттенков. Вот, например, как А.С. Пушкин вводил паронимы в речь царя в драме «Борис Годунов»: Я думал свой народ в довольствии, во славе успокоить. Щедротами любовь его снискать, — я злато рассыпал им, я им сыскал работы, — они ж меня, беснуясь, проклинали (снискать — заслужить, приобрести что-либо, сыскать — найти). Еще примеры: Надев широкий боливар, Онегин едет на бульвар; Лазурный, пышный сарафан одел Людмилы стройный стан.

В иных случаях паронимы ставят рядом. При этом часто автор обращает внимание на смысловое отличие паронимов при кажущемся их подобии. Так, А. Югов писал в книге «Думы о русском слове»: Знающий язык своего народа писатель не спутает пустошь и пустырь: пустошь распахивают, а пустыри застраивают». Еще пример: Вспомнил ли он (Сабуров) об Ане в эти дни? Нет, не вспомнил — он помнил о ней, и боль не проходила (Сим.). Следовательно, употребление паронимов может быть средством уточнения мысли.

Возможно сопоставление паронимов, если автор хочет показать тонкие смысловые различия между ними: Я не люблю пластику кистей у танцовщиц. Она манерна, условна и сентиментальна, в ней больше красивости, чем красоты (Станисл.).

Яркий стилистический эффект создает противопоставление паронимов: Меня тревожит встреч напрасность, что и ни сердцу, ни уму, и та не праздничность, а праздность, в моем гостящая дому (Ев.). Обычно в этом случае паронимы соединены противительным союзом и одно из созвучных слов дается с отрицанием: Я жить хотел быстрее всех. Я жаждал дел, а не деяний. Но где он, подлинный успех, успех, а не преуспеянье?! (Ев.)

Противопоставляются и неродственные созвучные слова: не фирма, а форма; флаг, а не флюгер; Теперь он увлекся не спортом, а спиртом. Кажущаяся нелогичность сближения похожих слов придает особую экспрессию фразе: Она вся в белом, белом, белом, а я — в былом (песня).

Паронимы и еще чаще созвучные неродственные слова используются в каламбурах: Памятник первоопечатнику (И. и П.): Розыск сбежавшего жениха не обвенчался успехом. При этом одно из обыгрываемых слов может в тексте отсутствовать, но мы его обязательно вспоминаем под влиянием звуковых ассоциаций; содрание сочинений, притворные актеры, червь самомнения.

К смешению паронимов близка лексическая ошибка, состоящая в замене нужного слова его искаженным словообразовательным вариантом. В разговорной речи вместо прилагательного внеочередной употребляют неочередной, вместо выдающийся — выдающий, вместо заимообразно — взаимообразно. Такие слова образованы вопреки литературно-языковой норме, употребление их свидетельствует о крайне низкой речевой культуре.

Русский язык выделяется среди других языков богатством словообразовательных суффиксов. Сравните: дом — домик — домишко — домище — домина; брат — браток — братец — братишка; рука — ручища — ручка — ручонка — рученька. Одни звучат ласково, другие — пренебрежительно, иронически; в одних словах отражена положительная оценка предметов (девчурка, старичок, старушка), в других — отрицательная (деваха, старикан, старикашка).

Есть суффиксы, указывающие на размеры предметов и одновременно отражающие отношение к ним говорящего (домище, домина, ножища, детина, большущий, здоровенный — домик, комнатка, комнатушка, деточка, крохотный, малюсенький). Слова, к которым присоединяются уменьшительные суффиксы, очень часто получают и ласкательный оттенок: маленький домик, крошечная девчушка.

С помощью суффикса можно придать слову шутливую окраску (бумаженция, старушенция); оттенок пренебрежения (солдатня, матросня); отрицательное оценочное значение (спанье, кислятина, пошлятина, галдеж, скукота).

В русском языке исключительным богатством экспрессивных оттенков отличаются существительные с суффиксами, обозначающие лицо: девочка — девчурка — девчушка — девчонка — девчоночка — девонька — девулька — девка — деваха. Можно нанизывать суффиксы субъективной оценки, так что происходит их удвоение, утроение: дочурочка, бабуленция, крохотулечка, духотища.

Суффиксы создают богатейшие возможности для варьирования при употреблении не только существительных и прилагательных, но и других частей речи. Например: тысчонка, миллиардище, многовато, маленечко, столечко, рядком, давненько, вприсядочку, никогошеньки, ничегошеньки, баюшки, баюнюшки, охохонюшки, нетушки, спасибочко и т.д.

Для глагола еще большие возможности представляет образование новых слов с помощью приставок, например: бегать — добегаться, забегаться, отбегаться, уездиться, уходиться, обхохотаться, подзаработать, прихватить, попридержать и др. Именно приставки создают особую выразительность глаголов, указывая на высокую степень интенсивности действия или на разнообразные оттенки его проявления (исчерпанность, ограниченность и т. д.) и придавая словам сниженную, разговорную окраску.

В русской художественной литературе множество интересных примеров искусного применения словообразования для выражения разнообразных оттенков значений и эмоциональной окраски слов. Например, у Грибоедова Фамусов использует их, чтобы выразить расположение к собеседнику (Скалозубу): Прозябли вы, согреем вас; отдушничек отвернем поскорее. В иных репликах эти же суффиксы придают речи ироническую окраску: Будь плохонький, да если наберется душ тысячки две родовых, — тот и жених; создают фамильярно-непринужденный тон его монологов: Как станешь представлять к крестишку ли, к местечку, ну как не порадеть родному человечку!

Апристрастие Молчалива к уменьшительно-ласкательным словам придает его речи заискивающий оттенок, подчеркивая его зависимое положение: Ваш шпиц — прелестный шпиц, не более наперстка, я гладил все его; как шелковая шерстка. В монологах Чацкого слова с оценочными суффиксами звучат сатирически: Французик из Бордо; Посмотришь, вечерком он чувствует себя здесь маленьким царьком.

Гоголь с иронией описал увлечение уменьшительно-ласкательными словами дам города N, пересыпавших свою пустую речь сентиментальными восклицаниями: Фестончики, все фестончики: пелеринка из фестончиков, на рукавах фестончики, эполетцы из фестончиков, внизу фестончики, везде фестончики.

Использование выразительных возможностей русского словообразования в творчестве наших лучших писателей было обусловлено и особенностями их стиля, и конкретными художественными задачами.

Однако, как это ни странно, нашу речь портит немотивированное использование «ласковых» словечек. Представьте себе юношу атлетического сложения, который жалуется: Головка болит, ножку подвернул, гоняя мячик на футбольном поле; немножечко хромаю. Не покажется ли он при этом смешным?

У некоторых людей есть дурная привычка — делать свою речь «слишком вежливой»;

Два билетика, прошу вас!

Будьте любезны, подайте два салатика и двое сосисочек!

Мне справочку заверьте, пожалуйста!

В повседневной речи, а тем более в публичных выступлениях, не следует злоупотреблять уменьшительно-ласкательными словами: они лишь продемонстрируют ваше незнание законов красноречия.

Дата добавления: 2017-01-14