Коллизия обвинителя и потерпевшего

Правило ст. 248 УПК РСФСР об отказе прокурора от обвинения носит сугубо этический характер. Здесь отказ от обвинения не влечет юридических последствий. «Отказ прокурора от обвинения не освобождает суд от обязанности продолжать разбирательство дела и разрешить на общих основаниях вопрос о виновности или невиновности подсудимого». Иначе говоря, процесс продолжается, как будто отказа от обвинения и не было.

Совершенно иное правило, впрочем, относящееся только к рассмотрению дела судом с участием присяжных, устанавливает Закон от 16 июля 1993 г. Не отменяя и не изменяя ст. 248 УПК РСФСР, этот закон дополняет кодекс ст. 403, которая содержит, в частности, следующее положение: «Отказ прокурора от обвинения в стадии судебного разбирательства при отсутствии возражений со стороны потерпевшего влечет прекращение дела полностью или в соответствующей части за недоказанностью участия обвиняемого в совершении преступления либо, если это деяние не содержит состава преступления, за отсутствием в деянии состава преступления». Предусматривая таким образом коллизию между прокурором и потерпевшим, закон в данном случае, однако, не устанавливает процессуальной формы возражений потерпевшего и их правовых последствий. Между тем речь идет о значительных социальных ценностях – о конституционном праве жертв преступления на доступ к правосудию и на скорейшую компенсацию за причиненный ущерб. Государственное обвинение, осуществляемое прокурором, – одна из весомых гарантий этого права. Чем же может быть восполнено выпадение этой гарантии при отказе прокурора от обвинения? Как видно, здесь налицо существенный пробел закона, который может быть преодолен предоставлением потерпевшему, а также общественному обвинителю права поддерживать обвинение наряду с прокурором или вместо прокурора, не явившегося в суд или отказавшегося от обвинения.

[1] Белкин Р. С. Курс советской криминалистики. М, 1979. Т. 3. С. 80.

[2] Баев О. Я. Конфликты в деятельности следователя. Воронеж, 1981. С. 57.

[3] Доспулов Г.Г. Психология допроса на предварительном следствии. М., 1978. С. 13.

[4] Доспулов Г.Г. Психология допроса на предварительном следствии. М., 1978. С. 18.

[5] Ратинов А.Р. Советская судебная психология. С 30.

[6] Доспулов Г.Г. Указ. соч. 14.

[7] См.: Ратинов А.Р. Теория рефлексивных игр в приложении к следственной практике//Правовая кибернетика. М., 1970. С. 186.

[8] См: Петрухин И.Л. Правосудие: время реформ. М., 1981. С. 41.

[9] См.:, напр. Строгович М.С. Право обвиняемого на защиту и презумпция невиновности М, 1984 С 127—139, Пантелеев И Ф Некоторые Bопpocы психологии расследования преступлений//Труды ВЮЗИ М, 1973. Вып. 29 С. 218- 233, Любичев С.Г. Этические основы следственной практики. М., 1980. С. 13—14.

[10] Белкин Р.С. Курс советской криминалистики. Т 3 С. 85. См.: также Там же С 80—85; Он же: Криминалистика проблемы, тенденции, перспективы. От теории к практике М, 1988 С. 98—103.

[11] Проблемы судебной этики/Под ред. М.С. Строговича. М., 1974. С. 154. Автор главы Ю.В. Кореневский.

[12] Строгович М.С. Право обвиняемого на защиту и презумпция невиновности. С. 131—132.

[13] См.: Божьев В. П. Уголовно-процессуальные отношения. М., 1975. С. 77— 97, 136—175

[14] Следователь прекращает уголовное преследование, установив ошибочность, несостоятельность обвинения. На пути к такому решению неизбежны некоторые психологические барьеры. Высота их, однако, снижается, если это ошибки не следователя, принимающего решение, а его предшественника – следователя, ранее расследовавшего данное дело. В этом смысл правила о передаче дела от одного следователя к другому (п. 9 ст. 211 УПК РСФСР).

[15] Следователь несомненно вправе направить вышестоящему прокурору возражения и по поводу других действий и решений нижестоящего прокурора. Однако в случаях, помимо перечисленных в ч. 2 ст. 127 УПК РСФСР, возражения следователя не приостанавливают исполнения указаний прокурора и не сопровождаются представлением дела вышестоящему прокурору.

[16] Впрочем, практике известны парадоксальные конфликты, в которых обвиняемые упорствовали в самооговоре после прекращения уголовного преследования, чаще всего для того, чтобы отвести обвинение от действительного преступника. Возможны и другие мотивы. Неоднократно судимый Швырев настаивал на признании в убийстве и после обнаружения настоящего убийцы. Впоследствии оказалось, что он принял на себя поручение преступной группировки совершить это преступление, но не успел и взял на себя вину неизвестного лица, чтобы избежать подозрений в трусости.

[17] Мартынчик Е.Г. Гарантии прав обвиняемого в суде первой инстанции. Кишинев, 1978. С. 163—164.

[18] Матвиенко Е.Г. Судебная речь. Минск, 1972. С. 50.

[19] См: Янош Я. Коллизия защитника и подзащитного//Соц. законность. 1977. № 12. С. 40—41.

[20] См.: Поляк А., Вуколов А., Фурер И., Мельниковский М. Отклики на статью Я. Яноша//Соц. законность 1978. № 4. С. 60—62; № 5 С. 66—67; № 6. С. 68—69.

[21] Это постановление принято 17 декабря 1978 г. См.: Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—1986 М., 1987. С 805—812.

[22] Соц. законность. 1978. № 5. С. 66.

Дата добавления: 2017-01-14