Агрессия против Австрии

Фон Бломберг

ИЗ СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНОГО ПРИКАЗА ИМПЕРСКОГО МИНИСТРА ОБОРОНЫ И ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО ОТ 2 МАРТА 1936 г, АДРЕСОВАННОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМУ АРМИЕЙ ФРИЧУ, ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМУ ФЛОТОМ РЕДЕРУ И МИНИСТРУ АВИАЦИИ И ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМУ ВОЗДУШНЫМИ СИЛАМИ ГЕРИНГУ

Фон Бломберг

[Документ С-159, США-54] ^[60]

Имперский военный министр

и главнокомандующий вооруженными силами.

Управление вооруженных сил.

№380/36.

Главнокомандующему

сухопутными войсками.

Главнокомандующему

военно-морским флотом.

Имперскому министру авиации

и главнокомандующему

военно-воздушными силами.

Совершенно секретно.

Только для командования,

1-й отдел обороны страны.

Записано офицером.

Фюрер и канцлер империи принял следующее решение:

1) После заключения франко-русского пакта о взаимной помощи обязательства, принятые на себя Германией по Локарнскому договору и касающиеся статей 42 и 43 Версальского договора о демилитаризованной зоне, следует считать утратившими силу.

2) В связи с этим части сухопутных войск и военно-воздушных сил внезапно и одновременно переводятся в предназначенные для них пункты дислокации на территории демилитаризованной зоны.

Приказываю:

3) а. Главнокомандующему сухопутными войсками, сформировав новые дивизионные штабы, перебросить подчиненные ему части — преимущественно из состава 6-го, 9-го и 5-го армейских корпусов — в демилитаризованную зону с таким расчетом, чтобы они заняли постоянные места дислокации на р. Рейн и к востоку от этого рубежа. Аналогичным образом перебросить по одному пехотному батальону в Ахен, Трир и Саарбрюккен. Полиция земель, инспекции «Запад», «Юго-Запад» и «Юг» переподчиняются главнокомандующему сухопутными войсками в целях органического включения их в состав этих войск.

б. Имперскому министру авиации и главнокомандующему военно-воздушными силами перебросить по одной истребительной эскадре в районы Кельн и Кобленц, а также силы зенитной артиллерии — в указанные города или в прилегающие к ним районы в нижнем и среднем течении р. Рейн, где находятся важнейшие переправы через этот водный рубеж.

4) Главнокомандующим сухопутными войсками и военно-воздушными силами подготовить переброски и составить их график по времени с таким расчетом, чтобы в 12.00 дня «Z» первый эшелон, составленный из батальонов, направляющихся в Ахен, Трир и Саарбрюккен, и из зенитно-артиллерийских частей, прибыл в долину р. Рейн, а первые истребительные эскадрильи приземлились к тому же сроку в предназначенных для них районах. Второй эшелон, включающий все прочие предусмотренные для переброски в демилитаризованную зону части сухопутных войск, передислоцировать в течение последующих 24 часов. День «Z» будет объявлен дополнительно.

5) Приказ на приведение перебрасываемых войск в походную готовность отдать возможно позже. Принять все меры к тому, чтобы до предела сократить промежуток времени между началом практической подготовки к эвакуации прежних мест дислокации и моментом прибытия частей в демилитаризованную зону. Главнокомандующему сухопутными войсками принять меры к тому, чтобы сведения о передислокации определенных частей наземных войск и авиации в те или иные районы демилитаризованной зоны были сообщены соответствующим органам общей и местной администрации, полиции земель, правлениям общин и органам партии не ранее 8 часов дня «Z»

6) В целях сохранения мирного характера всей акции не принимать никаких военных мер (подготовка к обороне, предварительное развертывание сил) без моего категорического приказа. Однако с 8.00 дня «Z» вплоть до дальнейших указаний командным инстанциям всех трех видов вооруженных сил находиться в состоянии готовности как в дневное, так и в ночное время, с тем чтобы они могли приступить к выполнению своих обязанностей через короткий срок после соответствующего сигнала. Отпускников к местам службы не отзывать.

7) Если прочие страны, подписавшие Локарнское соглашение, начнут в ответ на передислокацию немецких войск в демилитаризованную зону те или иные военные приготовления, то право принятия каких-либо военных контрмер я оставляю за собой. В случае нарушения противником границ и попыток наступления на нашу территорию действовать согласно указаниям о развертывании сил и вступлении в бой.

8) Предлагаю:

а. Своевременно доложить мне о мерах, принятых во исполнение пунктов 3а и 3б.

б. Периодически доносить мне о ходе передислокации в новые районы. Первое донесение представить к 13.00 дня «Z» в управление вооруженных сил (отдел обороны страны). Контрразведка получает специальное задание.

в. В кратчайший срок представить мне соображения о том, какие из предварительных мер «первой фазы напряженности» следует принять, если станет известно о военных приготовлениях соседних государств.

ИЗ ПИСЬМЕННОГО ПОКАЗАНИЯ ДЖОРДЖА С. МЕССЕРСМИТА ОТ 28 АВГУСТА 1945 г.^[61]

[Документ 1760-ПС, США-57]

С первого дня существования нацистского правительства многие первостепенные и второстепенные чиновники Германии говорили мне, что включение Австрии в Германию является политической и экономической необходимостью и что это включение будет совершено «любыми средствами». Хотя я здесь не могу точно ссылаться на время и место, я абсолютно уверен, что в различные периоды все германские чиновники, которых я перечислил выше в своем списке, говорили мне об этом, за исключением Шахта, фон Крозика и Круппа фон Болен. Я могу удостоверить, что все в Германии прекрасно знали (я имею в виду тех, кто знал хоть что-нибудь о ходе событий), что Гитлер и нацистское правительство совершенно точно собирались провести дело именно таким образом и что единственное сомнение, которое у них возникало, — это: как и когда.

В начале нацистского режима в 1933 году Германия, конечно, была слишком слабой для того, чтобы выступить с открытой угрозой силой против любой страны, как она это сделала в 1938 году. Вместо этого тогда была принята и объявлена иная политика нацистского государства; то, что потом нацисты сделали силой, тогда нужно было проводить методом, который оказался успешным в самой Германии: получить опору в кабинете, особенно в министерстве внутренних дел, которое контролировало полицию, а затем уничтожить оппозиционные элементы.

Я много раз слышал от канцлера Дольфуса и канцлера Шушнига, президента Микласа и других государственных деятелей Австрии, что германское правительство постоянно оказывало давление на австрийское правительство с тем, чтобы оно согласилось на включение в правительство целого ряда министров нацистской ориентации. Английский и французский послы в Вене, с которыми я работал в тесном контакте, подтверждали в разговорах со мной эту информацию на основании сведений, которые они получили в беседах с высокопоставленными нацистскими государственными деятелями...

Такие акты^[62] были почти постоянным явлением. Однако были три периода, в которые они достигли кульминации. Первые два из этих периодов — середина 1933 года и первая часть 1934 года — относятся к тому времени, когда я был еще в Берлине. Однако в течение этого периода, как говорили нацистские государственные деятели в разговорах со мной, террор подстрекался и направлялся ими. Никто из них не отрицал в разговорах со мной, что они ответственны за эту деятельность австрийских террористов. Эти признания совершенно соответствовали нацистскому тезису о том, что террор необходим и должен проводиться, чтобы навязать волю партии не только в Германии, но и в других странах. Я помню, что генерал Мильх говорил особенно откровенно, что эти акты в Австрии направлялись нацистской партией. Он выразил беспокойство и заявил, что он не согласен с этой частью политики партии. Во время этого подъема волны террористических актов в мае — июне 1934 года я уже вступил в должность полномочного министра в Вене.

Террористические акты главным образом совершались на железных дорогах, в туристских центрах и против католической церкви, являвшейся в глазах нацистов одной из самых сильных организаций, стоявших в оппозиции к ним. Я напомню, однако, что волна этих выступлений спала в период встречи Гитлера с Муссолини в Венеции в середине июня 1934 года. В это время Муссолини поддерживал австрийское правительство и в очень значительной степени был заинтересован в сохранении независимости Австрии. Он хотел также устранить, по возможности, нацистское влияние и активность в Австрии. В это время Гитлер не мог себе позволить пойти на открытый разрыв с Муссолини и, несомненно, согласился на кратковременное прекращение этих актов, как настаивал Муссолини, потому что хотел создать благоприятную атмосферу во время этой встречи с Муссолини.

Прекращение террористических актов в период встречи Гитлера с Муссолини рассматривалось мной и австрийскими властями и всеми наблюдателями в то время как открытое признание Гитлером и представляемым им германским правительством того факта, что эти акты на самом деле систематически и полностью подстрекались Германией и контролировались ею...

В добавление к этим террористическим актам нацисты пытались оказывать давление на Австрию с помощью австрийского легиона...^[63]

...Путч в июле 1934 года^[64] слишком хорошо известен для того, чтобы говорить о нем здесь. Я хочу сказать здесь только, что я нисколько не сомневаюсь в том, что этот путч был организован по приказу нацистских чиновников из Германии, через их организации в Австрии, состоящие из германских и австрийских нацистов. Д-р Ритт, германский посол в Вене, был полностью знаком с тем, что должно было произойти и что было запланировано.

Германское посольство было расположено как раз через улицу от британского посольства, и австрийская секретная полиция все время наблюдала за теми, кто входил в германское посольство. У Англии была своя собственная секретная служба в Вене, и ее агенты тоже все время наблюдали за людьми, которые входили в германское посольство. Мне говорили и английские и австрийские чиновники, что многие из тех, кто потом был осужден австрийским судом, как участники путча, очень часто бывали в германском посольстве. Я сам внимательно наблюдал за деятельностью д-ра Ритта и никогда не сомневался, что д-р Ритт был в постоянном и систематическом контакте с австрийскими агентами как немецкого, так и австрийского происхождения. Д-р Ритт не мог не знать о путче и всех деталях, которые были с этим связаны. Я ясно помню свой разговор с ответственными чиновниками австрийского правительства после путча. Они говорили, что д-р Ритт все время был в связи с доктором Ринтеленом, который должен был стать канцлером после Дольфуса, если бы путч удался.

Возможно, что д-р Ритт не сочувствовал проведению путча, но совершенно точно, что он был знаком с этим планом и, несомненно, помогал проведению его в жизнь. Поскольку путч имел такое значение и явился попыткой свергнуть австрийское правительство и окончился убийством д-ра Дольфуса, канцлера Австрии, и в то же время решил проверить и подобрать другие доказательства, указывавшие на то, что путч проводился не только с согласия германского правительства, но и был запланирован им. Я выяснил и точно установил, что еще за месяц до путча Геббельс сказал Черутти, итальянскому послу в Берлине, что через месяц в Вене будет нацистское правительство.

...Тот факт, что политика аншлюсса^[65] оставалась неизменной, был подтвержден мне фон Папеном, когда он приехал в Вену в качестве германского посланника. Он принял это назначение, хотя он и знал, что он был некогда в числе обреченных во время Варфоломеевской ночи 30 июня 1934 г. Когда он в соответствии с правилами этикета нанес мне визит по приезде в Вену, я решил, что во время этой беседы мы не будем говорить ни о чем серьезном, и свел беседу только на разговоры самого общего характера, чего я вполне мог достигнуть, так как он посетил меня в моем служебном кабинете...

Я счел необходимым не наносить ему ответного визита в течение нескольких недель, чтобы дать ему понять, что я знал, но не симпатизировал целям его миссии в Австрии. Когда же я в конце концов посетил фон Папена в германской миссии, он приветствовал меня следующими словами: «Теперь вы в моей миссии и я могу контролировать нашу беседу».

В самой неприкрытой и циничной форме он стал рассказывать мне о том, что вся Восточная Европа до границ Турции является внутренним пространством Германии и что его миссия заключается в том, чтобы способствовать установлению германского экономического и политического контроля над всей этой областью. Затем он прямо заявил, что первым шагом будет установление контроля над Австрией. Он с определенностью заявил, что в Австрии он находится для того, чтобы подорвать и ослабить австрийское правительство и, находясь в Вене, стремиться ослабить другие правительства Южной и Юго-Восточной Европы. Он сказал, что с этой целью намеревается использовать свою репутацию хорошего католика, чтобы установить влияние над некоторыми австрийцами, как, например, кардиналом Иннитцером. Он сказал, что говорит мне это потому, что германское правительство твердо решило добиться установления контроля в Южной Европе, и ничто не может его остановить. Он также сказал, что наша политика и политика Франции и Англии не реалистичны.

Я находился в таком положении, что должен был выслушивать все, что он говорил, и, конечно, я готов был его слушать, хотя знал заранее, какова была его миссия. Тем не менее я был шокирован тем, что он говорил со мной с такой наглой откровенностью. Когда он кончил, я встал и сказал ему, насколько я был шокирован тем, что аккредитованный представитель якобы дружественного государства признает, что намеревается заняться деятельностью, направленной к подрыву и уничтожению этого правительства. Он лишь улыбнулся и сказал, что это должно остаться между нами и что с другими он не будет разговаривать так открыто о своих целях...

ИЗ ДНЕВНИКА ПОСЛА США В ГЕРМАНИИ ДОДДА^[66]

[Документ 2832-ПС, США-58]

В понедельник 23 июля 1934 г. после нескольких террористических актов, проведенных нацистами, судно, нагруженное взрывчатыми веществами, было захвачено на Констанцском озере швейцарской полицией. Это судно везло германские бомбы в Австрию. Как это ни казалось мне ужасно, это было одно из таких частых событий, что я даже не сообщил о нем в Вашингтон...

Сегодня я получил сведения, что вчера в 11 часов вечера правительство передало в газету официальное сообщение, в котором выражало удовлетворение по поводу падения Дольфуса и заявляло, что ему будет наследовать великая Германия. Нам также стало известно, что германский посол в Вене помогал сформировать новый кабинет, он же обещал австрийским террористам, что им будет разрешено беспрепятственно перейти через границу в Германию, но в 11 часов выяснилось, что хотя Дольфус умер, австрийцы, лояльно относящиеся к правительству, окружили захваченный нацистами дом и не дали им установить фашистский режим. Они захватили убийц. Германское министерство пропаганды поэтому запретило публикацию информации, посланной за час до этого, и постаралось изъять уже вышедший тираж газет. Один из друзей передал мне сегодня один экземпляр.

Все германские газеты горько оплакивали зверское убийство Дольфуса и заявляли, что это нападение совершено недовольными австрийцами, а не нацистами. По сообщению из Баварии стало известно, что тысячи австрийских нацистов, живших в Баварии год на содержании у немцев, начали проявлять активность за 10 дней до этого события; некоторые из них незаконно переходили границу и все они готовились к возвращению в Австрию.

Несмотря на все обещания Гитлера заставить замолчать германского пропагандиста Хабихта, последний все еще продолжал произносить радиоречи о том, что Германии необходимо аннексировать древнюю область Габсбургов, но после того, как этот ход не удался и все убийцы оказались в тюрьме в Вене, германское правительство начало отрицать всякую поддержку этого путча из Берлина.

Я уверен, что настанет день, когда станет ясно, что много миллионов долларов и большое количество оружия посылались в Австрию для поддержки этого путча, начиная с весны 1933 года. Еще и еще раз весь мир осуждает гитлеровский режим. Никто в истории еще не был так непопулярен, как нацисты Германии. Этот последний удар кисти завершает картину. Я думаю, что увижу в американских газетах, когда они сюда прибудут через несколько дней, горькое осуждение действий нацистов.

Дата добавления: 2017-01-14