В гостях у Смерти 1 страница

Часть III

…Разверзлись небеса, задымилась твердь, и задрожали стены небесного города. Так пронесся в вышине трубный звук медного рога Причастия! И маги оставили бесплодные гадания, и волхвы перестали приносить жертвы на алтарях, и заря на Востоке приняла фиолетовый цвет королевского дома, и раскололся мир на две половины – за и против! А Ризенкампф познал беспокойство и понял, что тринадцатый ландграф Меча Без Имени не свернет с дороги…

Хроники Локхайма

События тех двух дней врезались мне в память навечно. Сколько раз я рисковал своей шкурой до этого, сколько после, но никогда, никогда я не был так близок к собственной могиле! Это не самые приятные впечатления, но рассказать о них надо в назидание тем, кто тоже вздумает шастать по параллельным мирам. Матвеич не ошибался – игра велась по всем правилам. Незримое участие Ризенкампфа не сковывало действий, давая меж тем удивительное ощущение детских шалостей под пристальным взглядом строгого родителя. С той лишь разницей, что родительским наказанием обычно не предусматривается гибель ребенка. Здесь же это было обязательным условием. Пришлось внести свои коррективы…

…До последнего момента я надеялся на заступничество мага-предсказателя. Мне принесли теплой воды умыться, выдали стакан вина и чистую рубашку. Я по-прежнему во что-то верил… Даже когда меня со связанными руками, в сопровождении почетной стражи вывели к наспех сколоченному эшафоту, я не слишком волновался. Рыночная площадь, на которой высилось данное сооружение, полнилась народом. Все возбужденно галдели и ожесточенно спорили. По отдельным выкрикам я сообразил, что часть народа была убеждена в моей виновности, а часть рьяно доказывала обратное. Причем основным аргументом был тот, что такого грешника Бог попросту не допустил бы на землю. Приятно слышать…

Далее постараюсь быть сух и документален. Меня поставили на крепкий табурет, и маленький монах обратился к присутствующим с короткой речью:

– Мы собрались здесь, чтобы предать казни величайшего преступника современности, самозваного ландграфа, дерзнувшего своим дурацким мечом пошатнуть сами устои спокойствия и процветания нашей страны… (Далее следовал столь длинный список моих злодеяний, что к концу многие уже откровенно зевали.) Мы все скорбим о его заблудшей душе и молим Господа простить ему, как мы ему прощаем!

– Это в том смысле, что вы меня отпустите? – наивно полюбопытствовал я.

– Нет! – раздраженно отмахнулся монах. – Это такая дежурная фраза. Вы что, хотите испортить нам церемонию?

– Молчу, молчу…

Закончив обвинительную речь, церковник сделал знак палачу, но в это время из толпы выбрался крайне раздраженный маркиз де Браз.

– Черт подери! Я не допущу скоропалительной казни лорда Скиминока! Еще как-то могу согласиться с его арестом, не мешает иногда отдохнуть в тюрьме, она у нас теплая и сухая. Но казнь… Я требую дополнительного расследования и вещественных доказательств.

– Они здесь, – кротко поклонился монах, и де Браза окружили шестеро священнослужителей. Когда они закрыли его своими рясами от взглядов горожан, послышался глухой стук, и маленький монах, не меняя елейного тона, объявил: – Достопочтенного маркиза хватил апоплексический удар. Ему дурно. Унесите главу города в его апартаменты. А мы с вами продолжим. Кто-нибудь еще выражает сомнения в компетентности нашего суда?

– Я! – Рокочущая толпа выдвинула вперед Бульдозера. – Все, что здесь было сказано в обвинение моему господину, – грязная ложь!

– Но он сам признался!

– Выдумки! – презрительно бросил Жан, даже не глядя в протокол допроса.

– Здесь его подпись! – взвыли монахи.

– Подделка! – парировал мой оруженосец.

– Ну так спросим у него самого! – осатанели дети церкви. – Лорд Скиминок, вы признаете себя виновным в вышеперечисленных преступлениях и ваша ли подпись стоит здесь?

– Брехня! – громко ответил я.

– Что?

– Все – брехня! Ничего я не говорил, никаких бумаг не подписывал и страдаю безвинно из-за интриг и зависти!

– Он лжет! – возопил маленький монах, а Жан грозно спросил народ:

– Кому вы больше верите – склочному монаху или благородному ландграфу Меча Без Имени?

Это было что-то! Толпа гудела, разделившись на три группы. Первая орала: «Казнить его! Он не нашенский!» Вторая тузила первую и вопила: «А он нам нравится!..» Третья – самая большая – без устали скандировала: «Сво-бо-ду Ски-ми-но-ку!» Но вот когда один из рослых монахов заехал Бульдозеру табуреткой в висок и мой оруженосец рухнул, возмущенно взревела уже вся площадь.

– Спокойствие, братья! – надрывался ведущий этого мероприятия. – Вот сейчас быстренько повесим – и по домам, и всем хорошо, и все забудется… Ваше последнее желание, ландграф?

– Спаренный пулемет…

На меня накинули веревку, а приехавшая с церковниками стража оттеснила народ.

– Что, Матвеич не приходил? – мельком спросил я у палача.

– Нет, он еще не проспался после вчерашнего… – сочувственно ответил тот.

Я пристально вгляделся в небеса, пытаясь отыскать в облаках несущуюся на метле черноволосую девчонку. Увы, на этот раз чудес не ожидалось. Священники давали последние наставления палачу, когда в отработанную программу вломились нежданные персонажи. Рыночная площадь находилась на перекрестке четырех дорог. Сначала с юга заклубилась пыль, застучали копыта, и отряд всадников, общим числом около пятидесяти, расталкивая толпу, двинулся к эшафоту. Подъехав вплотную, их предводитель снял шлем, и на солнце тускло сверкнули соломенные волосы принца Раюмсдаля. Елы-палы, кого я вижу!

– Ага, ты все-таки попался, нечестивая скотина! Как долго я тебя искал… Но судьба благосклонна – мы встретились, ландграф! Эй, там! Уберите палача, я хочу сам отрубить эту свиную голову!

…Народ угрюмо молчал. Чувствовалось, что принца здесь знают и… ненавидят! Однако, прежде чем испуганные монахи с улыбочками отошли в стороны, с севера показался другой отряд, и первым, кто пробился к виселице, была незабвенная принцесса Лиона!

– Скиминочек, сладкий мой мужчинка!

В эту минуту я впервые испытал к ней искреннюю симпатию!

…Толпа замерла. Случилось непредвиденное – столкнулись интересы двух противоборствующих сторон. Нашла коса на камень. Сын могущественного колдуна Ризенкампфа и дочь славного государя Плимутрока встали друг против друга, уперев руки в бока. Ох и парочка, скажу я вам! Это надо было видеть…

– Пошла прочь, коронованная дура! Этот самозванец оскорбил моего отца и меня лично. Он сдохнет здесь же, как подзаборная крыса!

– Попробуй только тронуть моего усатенького котика своими грязными лапами! Уйди в туман, или я так врежу тебе по уху, что его не отклеит уже ни один чернокнижник!

– Что? Ты посмеешь противиться воле Ризенкампфа? Да мой папочка одним движением мизинца сотрет в порошок этот город!

– Вот и беги к нему жаловаться, трус несчастный! Любовь не ведает страха, и я отдам все королевство за одну улыбку моего ландграфчика! (При этом Лиона одарила меня таким взглядом, что я едва не задохнулся без помощи петли…)

– Жалкая тварь! Продажная девка! Гулящая кошка! Мы позабавимся с твоим любовником, а потом я отдам тебя воинам! (Ну, тут он явно перебрал – между мной и принцессой ничего такого не было. Ей-Богу!)

– Лорд Скиминок! – раздался знакомый голос, и с западной стороны к эшафоту вылетел отряд рыцарей – участников турнира под предводительством знаменитого Повара. Восседающая рядом с ним Лия спрыгнула с коня и рванулась ко мне.

– Вы живы, слава Богу! Я так боялась опоздать. Эй, придурок! (Это уже палачу). Быстро развяжи милорда и не доводи меня до греха! С утра нервы на пределе, грублю всем подряд… Как только вас увели на допрос, я сразу же бросилась за помощью. Сэр Чарльз и другие рыцари повернули лошадей, и вот мы здесь. Господи, как я переволновалась…

– Мы помним о своем обете и клятве дружбы, – широко улыбнулся Повар, демонстративно вытаскивая боевой топор. – Ваши враги – это наши враги! Эгей! Прежде чем вы повесите лорда Скиминока, вам придется пройти по моему бездыханному телу. Нападайте, и посмотрим, много ли таких счастливчиков, что сумеют сделать из меня мостовую!

Остальные рыцари склонили головы в знак полного согласия и молча обнажили оружие. Палач торопливо распутывал узлы, он явно обрадовался исходу спора.

Все присутствующие на какое-то время опешили, и лишь когда с меня упали последние веревки, принц Раюмсдаль истошно завопил:

– Что вы стоите, идиоты? Убейте его!

Непоколебимая Лиона выпрямилась во весь свой баскетбольный рост и взревела:

– Именем короля Плимутрока – не троньте моего ландграфчика!

Склочный Раюмсдаль с размаху закатил ей пощечину. Принцесса рухнула, как срубленное дерево, издав такой же стук. Площадь замерла. Ах, Лиона, Лиона… Да, я не любил ее. В отдельных случаях даже пугался… Да, она капризная, взбалмошная, недалекая особа. Не ангел, все мы далеки от совершенства… Но он?! Он-то кто такой, чтобы распускать руки? Я почувствовал, как волна необузданной ярости душит горло. Лия сунула что-то в мои ищущие руки, и пальцы радостно сомкнулись на знакомой рукояти. Мой меч! Меч Без Имени!

– Порешу гада! – Я спрыгнул с эшафота.

Что началось! Сэр Чарльз Ли взмахнул рукой, и девять рыцарей бросились на отряд принца. К ним присоединились двадцать стражников принцессы. Толпы народа в праведном гневе разобрали по доскам помост и включились в общую месиловку. Драка велась с размахом, от всего сердца! Энтузиазм горожан с успехом компенсировал недостаток вооружения. В сущности огреть противника по шлему рыцарской булавой или бревном от виселицы – разница невелика. Для схлопотавшего особенно… Ну, тут уж мы все позабавились от души! Одно обидно: когда наконец с супостатами было покончено, никто не смог отыскать принца Раюмсдаля. Эта высокородная сволочь умудрилась смыться. Жаль… Искренне жаль! И не мне одному… А вообще-то хорошо все то, что хорошо кончается. Жителям Вошнахауза так понравился этот незабываемый день, что его объявили всенародным праздником. И впоследствии раз в году здесь устраивали театрализованное представление-шоу «Казнь лорда Скиминока и его чудесное избавление». Шились костюмы, на конкурсной основе шел выбор актеров на главные роли, загодя набиралась массовка, и во имя победы добра над злом принца, конечно, ловили. Хотя на самом деле, как вы знаете, ему все же удалось удрать…

Бульдозер отделался ссадиной на виске, де Браз – шишкой на затылке, куда его стукнули, чтобы не мешал церемонии. Монахов гнали из города пинками, причем занимались этим лично местные священники, которые, кстати, лихо повеселились в час всенародного мордобоя. Я был бы почти счастлив, если бы не одна проблема. Лиона ломилась ко мне в спальню, и нам пришлось срочно разработать коварный план моего бегства. Для этой цели маркиз выпустил из тюрьмы четверых отъявленных уголовников и поклялся подарить им жизнь, если они сумеют сбежать от принцессы. Те радостно согласились, хотя задачка была не из легких. Доблестный де Браз отправился к Лионе и с самой скорбной миной сообщил, что лорда Скиминока похитили! Взбеленившаяся принцесса влетела в нашу комнату и пронзительно заверещала:

– Где мой котик? Я тут всех поубиваю! Как вы могли позволить ему похититься?

– О госпожа наша… – театрально заламывая руки и закатывая глаза с риском окосеть, простонала Лия. – Я умоляю вас – спасите моего господина! Он так добр, доверчив, беззащитен… Мы не уберегли его и теперь всю жизнь проведем в монастыре, пытаясь замолить этот страшный грех!

– Да, миледи Лиона… – поддакнул Жан для пущего эффекта, успешно изображая труса, спрятавшегося под табуреткой. (Чтобы это представить, вообразите себе бегемота, прикрывающегося тазиком…) Нам нет прощения ни на земле, ни на небесах! Только вы способны ему помочь, и только из ваших рук он примет помощь…

– Вы это серьезно? – сощурилась принцесса.

– Еще бы! – в один голос уверили мои ребята. – Больше он никому не позволит себя спасти. Милорд такой принципиальный…

…А я все это время прятался в шкафу в той же комнате. Вскоре во дворе раздался гром командирского голоса единственной и неповторимой дочери короля Плимутрока. Отряд принцессы Лионы спешно выехал на поиски лорда Скиминока. Живем! На какое-то время мы в безопасности. Можно вздохнуть посвободнее…

– Боюсь, если мы останемся, Ризенкампф действительно отомстит городу.

– Вы правы… Господи, в какое страшное время мы живем! – вздохнул де Браз. – Мой город вынужден отказывать в гостеприимстве самому благородному из ландграфов. Вы ведь теперь у нас всеобщий любимец, можно сказать, национальный герой…

– Ладно, ладно, захвалите, – перебил его Матвеич. – Рыцаря надо держать в строгости.

– Ему и жить-то осталось небось не больше недели… – возмутился маркиз. – Что же, мне напоследок и похвалить его нельзя?

Я с трудом выдохнул и попытался не обращать внимания на их спор. Мы находились за южной стеной Вошнахауза. Праздники кончились. Лия и Бульдозер уже сидели верхом, полностью снаряженные для дальней дороги. Мне же хотелось уточнить напоследок кое-какие детали.

– А что, господа, Ризенкампф контролирует все народы в вашем мире?

– В общем, да. Где-то далеко на юге есть полудикие племена, которые пока не попали под его власть. Попадаются отдельные герои, готовые бороться с неизбежностью, но их с каждым годом все меньше и меньше. Люди быстро усваивают уроки огня и стали… Ну, и в окраинных княжествах встречаются волшебники, дерзнувшие не подчиниться властителю Локхайма. Однако их тоже немного… – пояснил маг-ветеринар.

Больше вопросов у меня не было. Маркиз посоветовал нам нанять корабль и плыть подальше от Соединенного королевства. Мы обнялись, еще раз поклялись не забывать друг друга, и наша троица вновь пустилась в путь. Я о многом задумывался в то время. Ну, например, долго ли мы сможем убегать, если спрятаться все равно невозможно? Может быть, плюнуть на все и самим броситься в атаку? А что это даст? Вот если бы действительно поднять каких-нибудь бедуинов, скооперировать десяток-другой волшебников и тогда уж взбулгачить на священную войну все королевство! План неплохой! Собственно, именно это я и обещал королеве Танитриэль в свое время. Надо подумать…

Меж тем солнце поднималось к зениту, и Вошнахауз уже скрылся за девственными лесами. Дорога увела нас в сторону от побережья, хотя Жан и говорил, что море по-прежнему близко. Идея маркиза насчет кругосветного плавания меня не очень вдохновляла. Я, знаете ли, плохо переношу качку. Море – это все-таки не Волга в дельте, а меня даже там тошнило. Не говоря уже о том, что в море легко нарваться на пиратов и неких милых змееобразных чудовищ. По словам Лии, их там видимо-невидимо. Она, конечно, преувеличивает, но по мне так и двух штук много! Так что ну их, мореплавателей. И вообще судьба в тот день была благосклонна, избавив меня от всех предвыборных хлопот. Кстати, сразу и местечко нашлось, где ни Лионе, ни Каллу, ни Раюмсдалю с папочкой меня вовек не найти… Догадались? Ну что же вы… Я отправился прямо в… ад!

Это случилось вечером, когда светило уже укрылось за верхушками деревьев и мы устроились на ночлег, облюбовав себе уютный пригорок недалеко от опушки леса. Я всегда ценил отдых на природе, а сейчас имел возможность наслаждаться свежестью воздуха, плотной синевой наступающей ночи и вкусом полноценной дикой жизни… Лия и Бульдозер суетились вокруг костра, а я на правах господина вольготно развалился на фиолетовом плаще.

– Эй, Жан! Как ты полагаешь, кардинал Калл – азартный человек?

– Думаю, да. А почему вы спросили, милорд?

– Пытаюсь выяснить, долго ли он намерен за мной гоняться. Вот ведь вздорный старик! Ничего плохого ему я не сделал. Но он за такой короткий срок сумел раскрутить уйму народа на противоправные действия супротив меня. Зачем?

– Затем же, что и Раюмсдаль, и Ризенкампф, и прочие… – влезла Лия. – Это похоже на соревнование, где победитель получает право первым убить самого ландграфа! К тому же вы восстановили против него принцессу. Теперь она его и слушать не желает!

– Как это все мелко… – поморщился я. – Развлечения на уровне каменного века. Олимпийские игры придумали бы, что ли… Или съезд прогрессивной молодежи. Или шоу первых красавиц Вошнахауза, да мало ли чего… Когда у меня будет хоть немного свободного времени, я обязательно попрошу у Плимутрока портфель министра культуры. Пляжи благоустроим, казино откроем, театры разные… Я вам не рассказывал, что такое варьете? Ладно, поясню после ужина. Жан, раздобудь воды, Лия приготовит что-нибудь горяченькое.

– Идти к ручью ночью?! – округлил глаза Бульдозер. К слову сказать, этот ручеек протекал шагах в двадцати от нашей стоянки. – Но, милорд… а вдруг… там…

– Отдай котелок! – гордо бросила Лия и уверенной походкой направилась в темноту. Мы остались ждать и сначала не волновались.

– Так… – заворчал я минут через десять. – Здесь туда и обратно – два шага, а несносной девчонки все еще нет!

– Может, что-то случилось?

– Ага, волки ее съели или мыши сгрызли! Если бы она хоть что-нибудь заметила, то подняла бы такой крик… В Ристайле король Плимутрок и тот бы услыхал! Нет, ее только за смертью посылать…

…И буквально в тот же миг в освещенный круг костра вступила Лия. С попутчицей. Такая высокая фигура в балахоне с капюшоном и здоровенной косой на плече, точь-в-точь как на гравюрах Гольбейна. Очень похожа на… Смерть!

– Милорд… – еле слышно выдохнул Бульдозер. – Можно, я упаду в обморок?

– Нет, я первый!

Лия застыла, как каменная, опустив руки по швам, вглядываясь в даль невидящим взглядом. Смерть шагнула вперед и уселась напротив меня. Сомнений не было. Белый череп с зелеными огоньками в глазницах, аккуратные костяшки рук, сжимающие древко косы, черное одеяние и вкрадчивый, ласкающий голос:

– Мир вам, путники!

– Привет, привет… – только и сумел выдавить я.

– Вы позволите мне погреться у вашего огня?

– Запросто. – Молчание затянулось. – Может, хотите выпить?

– Что? – Зеленые огоньки увеличились от удивления.

– Ну, в смысле, опрокинем по маленькой в честь знакомства. – Я интуитивно почувствовал опасность, нависшую над нами, и всеми силами старался разрядить обстановку. – Пива нет, так, может, чего покрепче?

– Право, не знаю… – немного поломалась Смерть.

Это было явное кокетство.

– Жан, тащи флягу! Значит, за знакомство?

– …Суши-й, ландграф! Не-е-е, ты на нее не гляди, суши-й сюда… Ты думаешь, меня хто-нибудь любит? Никто! А как зовут… как зовут! Приди, Смерть! Я умереть хочу-у-у! Дайте мне помереть сп-к-ой-на… Врут! Все врут! Б-с-совестна! Я к ним прихожу, а мне… нате вам… У всех глаза квадратные, и вроде мы вас не вызывали… Я им че? Слесарь какой? Вот ты… ми-не скажи пр-р-равду! Ты меня боис-с-ся?

– Да! – честно икнул я.

– Значит, уважаешь… – удовлетворенно хрюкнула Смерть. – Я тебя тоже ув-важаю! Люди везде помирают, что в этом мире, что в твоем. Я везде! И тут, и там, и здесь, вот… Жан! Че ушки развесил, т-ты… Налей нам с ландграфом!

Бульдозер послушно откупорил третью флягу, это была последняя. Но и мы со Смертью уже нализались до предела. Хоть я и старался контролировать себя, но старуха нипочем не желала пить в одиночку. Мой оруженосец, косея от страха, исправно наполнял наши кубки. За полуторачасовую беседу я уяснил одно – Лию она не отпустит!

– Н-не могу! И не проси… Вот, веришь, – тебе бы отдала… без разго-во-ру… Но… не могу! Не в моей ком-п-тенции…

– А в чьей? Вы мне ск-а-жите… в чьей? Я разберусь…

– Я те скажу… потом… – Смерть панибратски обняла меня за плечи и, дыша перегаром, ткнула пальцем в Бульдозера:

– А он… почему не пьет?

– Он… – Я задумался. Надолго. – Он… этот… трезвенник!

– Язвенник! – понимающе кивнула она. – Хочет здоровеньким помереть… Смешно, а? Ха-ха-ха…

– Смешно… Ты мне его ост-а-вишь?

– Забирай! – Смерть сделала широкий жест рукой. – На фига он мне? У меня и… и не таких… у меня всяких… Девчонку – не могу. Ландграф! Да-вай споем че-нибудь?!

…И мы пели, а потом пили, опять пили и снова пели, потом только пили, потому что петь уже не могли. Язык не ворочался… Казалось, что все естественные жидкости моего тела заменил алкоголь. С величайшим трудом удерживая в голове хоть какие-то крохи ясного сознания, я старательно выпытывал – как вернуть Лию? Кто за это отвечает? В чьей это компетенции? Узнать удалось немного. Смерть всегда точно знает, кого и когда она должна забрать. Но не решает это самостоятельно, указания приходят свыше. У каждого из нас свой срок и своя цель пребывания на земле. Похоже, что срок нашей подруги истек и цель выполнена. Роптать бессмысленно, с Господом Богом не поспоришь – он все равно умнее. Но все же меня не покидало ощущение, что где-то произошла ошибка! Осечка! Досадное недоразумение! Иначе все теряло смысл. Рыцарь не может без пажа… Что за чушь я несу? Это от горя и безысходности… Я не представлял себе дальнейшего пути без этой девчонки. Опасности и испытания, смех и слезы, комедия и трагедия бытия так привязали нас друг к другу, что мы и дышали в унисон. Да, я ругал ее и буду ругать впредь… хотя нет, теперь уже не буду… Мы с Бульдозером осиротели…

– А если я… сам… за ней приду?

– Сам? Ты че, пьяный?

Я честно кивнул… Еще какой!

– Все мертвые уходят во Тьму. Там темно, как… ну не знаю где. Такая темень, мрак такой… не ходи!

– П-пойду!

– Не надо! Я тебя у-уважаю… плюнь на нее, не ходи.

– А я пойду! Прям щас… разбегусь только…

– Смотри, ландграф… я тебя перду-пердила… Не говори потом, что не перж-ду-перждала! Смотри… вот гора… тут! А тут… пещера! Глубокая-а-а! Там на дне и ад и рай, ну вроде рас-п-реде-лителя… Будешь в тех краях – з-за-ходи! Я – угощаю!

– Так мне ее отдадут?

– А фиг-ик… их знает… За все время один Орфей… и тот туда же, пылкий влюбленный! – Смерть поманила пальцем Жана, едва встала с его помощью и, балансируя косой, вприпляску подошла к Лии. Мне все казалось, что Безносая не удержит равновесия и хрястнется, но старушка держалась молодцом. В голове шевельнулась дурная мысль, я смерил взглядом расстояние и потянулся к мечу. Потом опомнился… Ну нельзя же в самом деле бить костлявую бабульку по лысой черепушке сразу же после дружеской попойки. Тем более за то, в чем она, собственно, не виновата. Смерть взяла Лию за руку и, обернувшись напоследок, обожгла меня совершенно трезвым взглядом.

– А ты не дурак, ландграф! Я видела, как ты потянулся за оружием… Но тебе стало стыдно – ты рыцарь! Слава о лорде Скиминоке гремит повсюду. Тебя называют Ревнителем Благородства и Чести, а еще Хранителем Обиженных Безвинно! Твоя жизнь подобна капле на лепестке цветка – один миг, и она канет в бесконечность… Или воспарит к солнцу! Что ж, прощай, лорд Скиминок – Ревнитель и Хранитель, тринадцатый ландграф Меча Без Имени. Желаю нам больше не свидеться! Хотя мне почему-то кажется, что мы еще выпьем…

Нашей спутницы не стало. Старуха с зазубренной косой тоже растворилась в воздухе. Жан плакал, уткнувшись носом в мой фиолетовый плащ. А я тупо смотрел на огонь, пока жаркий костер не стал тлеющими угольками. Мысли были предельно короткими. Лия. Тьма. Гора. Пещера. Снова Лия… Слезы сдавливали горло, но на этот раз я не мог себе позволить ни малейшей поблажки.

– Жан!

– Да, милорд…

– Хватит реветь, у нас много дел. Вот… сейчас протрезвею, и пойдем.

– Куда?

– За Лией. Неужели ты думаешь, что я ее брошу? Надо найти гору, пещеру и вход во Тьму.

– Лорд Скиминок, мы же и примерно не знаем, как это далеко и в какой стороне. Но я пойду за вами, как пес, а если струшу – убейте меня, как собаку!

– Забавный каламбурчик… – улыбнулся я. – Однако тут ты прав, нам нужен проводник. Кто может знать путь в загробный мир?

– Какая-нибудь нечисть? – предположил мой оруженосец.

– Логично. Знакомой нечисти у нас не так уж много, хотя…

– Вероника! – выкрикнули мы в один голос.

Да! Юная ведьма из Тихого Пристанища, спасенная мной от костра и уже дважды спасавшая мою собственную жизнь. Пусть она молода, неопытна и недоучена – в этом есть даже какой-то шарм. Главное, что Вероника любила нас и никогда не рассуждала, если надо было действовать. Мы вскочили на ноги и в порыве яростного отчаяния взревели на весь лес:

– Вероника-а-а-а!!!

Казалось, даже луна вздрогнула в темном ультрамарине ночного неба. За нее не ручаюсь, но вот набегающие тучи от нашего вопля быстренько повернули назад.

Это был не условленный пароль, не обычный метод вызывания друг друга, не упрощенная методика древнего заклинания – нет! Это была всего лишь бессознательная реакция двух потерянных мужчин в безнадежной и нелепой попытке получить желаемое прямо сейчас! И она сработала! Как, почему, в честь чего – не хочу гадать! Мне это неинтересно… Главное, что буквально через секунду заспанная Вероника в одной ночной рубашке рухнула мне в объятия с такой скоростью, что я бухнулся на траву.

– Ой, мамочки! Это вы, милорд?

– Жан! Она приехала. Приехала!

– Жан? Привет трусливому рыцарю. А что, собственно, произошло? – Юная ведьма бодро вскочила на ноги и критическим взглядом обвела окрестности. – Как я сюда попала посреди ночи? Мисс Горгулия с ума сойдет от беспокойства…

– Может быть, ее как-нибудь предупредить? – предложил Бульдозер на свою голову.

– Сейчас попробую, – деловито кивнула девушка и что-то забубнила себе под нос. Потом взмахнула руками и… весьма упитанная Горгулия Таймс – верховная властительница Тихого Пристанища – в одной сорочке с вышивкой и разрезами ухнула в руки Жана. На полянке стало заметно оживленнее.

– Опять напутала… – обреченно вздохнула Вероника.

Когда наконец весь этот бедлам утих и я ввел нашу женскую половину в курс дела, все сделали вид, что глубоко задумались.

– Прошу высказываться по старшинству.

– Да, веселенькое дело ты замыслил, ландграф, – медленно протянула Горгулия, она еще не совсем отошла от яростной ругани в адрес Вероники, Бульдозера, меня, святых угодников, демонов подземного мира и матерей всех народов. – На моей памяти никто не отваживался шагнуть во Тьму. И уж тем более вернуться оттуда живым. А ты еще хочешь вытащить за хвост свою подружку… Я ведь предупреждала, что из-за этой девчонки ты еще хлебнешь неприятностей! Не надо было тебе вмешиваться, съели бы ее тогда, и дело с концом.

– Отставить воспоминания! – уперся я. – Лия шла за мной начиная с первого дня моего появления в вашем мире. Может быть, она и не ангел, а язычок у нее точно далек от сгущенного молока, но кто заботился о нас с Жаном? Кто нас обстирывал, кто нас откармливал, кто благоприятно воздействовал своей женственностью на наши грубые мужские натуры?

– Как это справедливо! – поддакнул Бульдозер.

– Она – ворчунья! – уязвила Вероника.

– Мы привыкли.

– Она завлекающе действует на негодяев, – поддержала Горгулия Таймс.

– Это даже пикантно! – убежденно парировали мы.

– Вы что, действительно не в состоянии без нее обойтись?

– Но кто-то же должен подавать милорду бутерброды! – искренне возмутился Жан.

Я подумал и согласился.

– Ну что ты будешь делать? – всплеснули руками обе ведьмы одновременно. – С обычным мужиком всегда можно договориться, но эти двое… Спелись рыцарь с ландграфом. В последний раз взываем к вашему скудному благоразумию…

– Нет! – торжественно привстал я. – Все, что я хотел сказать, – сказано! Добавить нечего, правок и купюр не будет. Жан, добавь что-нибудь высокое, но по существу.

– Скорее Лиона станет монахиней, король Плимутрок – прачкой, а принц Раюмсдаль – интеллигентом, чем лорд Скиминок, Ревнитель и Хранитель, тринадцатый ландграф Меча Без Имени, изменит своему слову.

Это прозвучало убедительно. Как видите, с легкой руки Смерти мой титул увеличивался на глазах.

– А… пропади все пропадом! Значит, у вас одна проблема – где искать Тьму?

– Две проблемы, – поправила юная ведьма свою наставницу. – Вторая – это я! Нельзя же допустить, чтобы милорд пошел в такую даль без магической поддержки?

– Через мой труп! – отрезала Горгулия. – Им все равно помирать, а ты слишком молода для активных глупостей. Учиться, учиться и учиться – помнишь, кто это говорил?

– Да, – ехидно улыбнулась Вероника. – Но я также помню, что Тихое Пристанище – это свободное объединение вольных ведьм. И я могу уйти оттуда в любую минуту – у нас демократия!

Горгулия Таймс тихо выругалась сквозь зубы и так плюнула в костер, что пламя переменило цвет на бледно-зеленый. Однако крыть было нечем. По неписаному кодексу поведения одна ведьма могла удерживать другую лишь от такого опрометчивого шага, как хороший поступок.

– Вы присмотрите за девочкой, ландграф?

– Разумеется. Я бы и не настаивал на ее участии, если бы мог справиться сам. Но обещаю отпустить ее сразу же, как только мы найдем вход во Тьму.

– О нет! Пожалуйста! – взмолилась Вероника. – Дайте мне все досмотреть до конца. Там, в загробном мире, должно быть столько интересного! Вотчина Смерти, где каждый шаг – постоянная опасность, каждый вдох – неоправданный риск, каждый миг настолько приближен к вечности, что ты уже не ощущаешь перехода! Трупы, скелеты, мумии, злобные черти, страшные демоны, ожившие мертвецы и красноглазые вампиры. Вы ведь наверняка набьете кому-нибудь морду, милорд?

– Только ради тебя, – закашлялся я. Список возможных достопримечательностей вызвал спазм и устойчивое желание сию же минуту вернуться домой.

– Что ж… – развела руками Горгулия Таймс. – Тогда я вынуждена показать вам путь во Тьму. В конце концов, почему бы и не расшевелить это сонное царство?

Дата добавления: 2015-07-13