Латерализация функций полушарий мозга в онтогенезе

МОЗГ И РЕЧЕВОЕ РАЗВИТИЕ В ОНТОГЕНЕЗЕ

Основы информатики и вычислительной техники

Рекомендации по выполнению

Рекомендации по выполнению

Запустите программу Speed Disk из пакета Norton Utilites, выполнив команду ПускàПрограммыàNorton UtilitesàSpeed Disk

Подождите пока программа проанализирует состояние вашего жесткого диска и предложит метод оптимизации.

В окне Recommendation нажмите кнопку [Cancel].

В диалоговом окне выберите гибкий диск, установив флажок напротив.

В появившемся окне Recommendation нажмите кнопку [Start].

Подождите окончания выполнения оптимизации.

Нажмите кнопку [Close].

ЗАДАНИЕ 8. Провести дефрагментацию данных на диске при помощи программы Speed Disk из пакета Norton Utilites (с освобождением свободного пространства).

Запустите программу Speed Disk из пакета Norton Utilites, выполнив команду ПускàПрограммыàNorton UtilitesàSpeed Disk

Подождите пока программа проанализирует состояние вашего жесткого диска и предложит метод оптимизации.

В окне Recommendation нажмите кнопку [Cancel].

В диалоговом окне нажмите кнопку [Properties].

В появившемся диалоговом окне установите флажок напротив надписи Wipe Free Space и нажмите [OK].

Нажмите кнопку [Start].

Подождите окончания выполнения оптимизации.

Нажмите кнопку [Close].

Учебное издание

Бородина Алла Ивановна

Крошинская Лариса Израйлевна

Сапун Оксана Леонидовна

Сервисные программы

Редактор-корректор Л.Р.Рецкая

Компьютерная верстка

Подписано в печать Формат Печать офсетная.

Гарнитура «Таймс». Усл.печ.л. Уч.-изд.л. Тираж 100 экз. Заказ №

НО ООО «БИП-С». 220004, г.Минск, ул.Короля,3. Лицензия ЛВ № 251.

Размножено на ризографе

[1] В разработке тренинга умений принимала участие Л.С.Черепица.

В современной науке пока еще нет единства в решении вопроса о характере генетической предрасположенности человека к языку. Стремительное усвоение человеком родного языка заставило неко­торых исследователей предположить существование в сознании ре­бенка врожденных структур, облегчающих овладение языковой сис­темой [Chomsky1979; Pinker 1996]. Другой взгляд на эту проблему, позволяет в языковой способности увидеть реализацию некоторых психофизиологических механизмов, которые младенец наследует генетически [Lenneberg 1967; Бельтюков 1977]. Традиция в зарубеж­ной науке, берущая начало от крупнейшего психолога нынешнего столетия Ж. Пиаже, связывает овладение языком с развитием интел­лекта [Пиаже 1983]. Как бы там ни было, с уверенностью можно утверждать одно: конкретный национальный язык по наследству не передается, но способность, предрасположенность к овладению сис­темой коммуникации человек наследует генетически.

С давних пор известно, что поражение речевых зон мозга у взрослых и у детей приводят к неодинаковым нарушениям речевых функций. Наблюдения нейропсихологов показывают, что поражение левого полушария у детей, в отличие от взрослых не ведет к ради­кальной потере речевых функций. Кроме этого, в литературе отме­чаются факты возникновения речевых патологий у детей при право-полушарных поражениях мозга. Как показали исследования амери­канского ученого М. Московича, частота правополушарных афазий в возрасте до 5 лет достигает 35%.

Накопление клинических данных привело к созданию теории эквипотенциалыюсти, или прогрессивной латерализации функций, смысл которой в том, что в раннем онтогенезе оба по­лушария головного мозга в равной мере участ­вуют в осуществлении речевой деятельности [Lenneberg 1967]. Латерализация, или разделение функций правого и Левого полушарий, происходит не сразу. По мере развития организ­ма, формирования психики происходит постепенной разделение обязанностей по руководству физиологическими и психологически-ми функциями. В ходе становления личности одновременно с расширением социального опыта и под воздействием обучения наибо­лее важные речевые операции постепенно сосредотачиваются в ле­вом полушарии мозга. На ранних же этапах развития оба полушария одновременно осуществляют руководство речью, реализуя принцип билатерального функционирования языковых и речевых явлений [Gazzaniga1970].

В этой связи возникает рад вопросов, ответить на которые не так-то просто: как протекает процесс латсрализации? Когда он за­вершается? Есть ли генетические предпосылки разделения функций полушарий?

Американский нейролингвист Эрик Леннеберг на основе об­ширного клинического материала сделал вывод, что латерализация функций в мозге развивается постепенно и завершается в период полового созревания [Lenneberg 1967]. Он утверждал также, что по­ловое созревание является критическим периодом для способности овладеть новым языком путем погружения в языковую среду. При этом стартовым для начала процесса латерализации Леннеберг счи­тал возраст начала овладения языком (около года).

Исследования невропатолога Л. Бассера показали, что латерали­зация завершается раньше, к периоду, когда ребенок проходит ста­дию самонаучения языку (5-6 лет) [Basser 1962].

В дальнейшем у теории эквипотенциальноcти появились крити­ки. В нейропсихологии стали накапливаться факты, ей противоре­чащие. Некоторые исследователи вообще утверждают, что латерали­зация уже существует у человека к моменту его рождения и т.п. Чтобы достоверно описать процесс возникновения латерализации, обратимся к некоторым данным нейропсихологии.

Гемисферэктомия: удаление половины мозга.

В нейрохирургии известны случаи, когда по медицинским пока­заниям (например, опухоль головного мозга) приходится произво­дить удаление одного из полушарий, или значительную часть полу­шария. Такая операция получила название гемисферэктомия. В тех случаях, когда одно из полушарий удаляют у взрослых паци­ентов, последствия свидетельствуют о довольной четкой латерали­зации: при удалении левого мозга исчезает способность к языковой коммуникации.

Иная картина наблюдается, если пациентами оказываются дети. Особенно большой интерес представляет гемисферэктомия, осуще­ствленная на младенцах (возраст до 1 года). Клинические данные о результатах такого рода операций показывают, во-первых, что, если удаление половины мозга осуществлялось в возрасте до 1 года, па­циенты впоследствии не испытывают практически никаких призна­ков «ненормального» развития личности. Они овладевают родным языком в сроки, соответствующие средним показателям нормы, у них нет явных отклонений в развитии мышления и каких-либо иных психологических функций (память, внимание и т.д.). Все это позво­ляет сделать вывод о том, что в младенчестве латерализации либо вовсе нет, либо она минимальна, и молодой, развивающийся мозг обладает способностью к перестройке программы мозгового разви­тия, в рамках которой происходит компенсация поврежденных уча­стков.

Американские нейропсихологии обследовали троих 9-10-летних детей (предподростковый возраст), перенесших гемисферэктомию в 5-месячном возрасте. У одного было удалено правое, у двух других - левое полушария. С детьми были проведены лингвистические тес­ты. Все трое хорошо артикулировали и различали слова. Однако в тестах на выявление синтаксических нарушений в предложениях ребенок с удаленным правым полушарием продемонстрировал зна­чительно более высокие показатели. Дети, у которых был удален левый мозг (притом, что на первый поверхностный взгляд их речь ничем не отличалась от нормы) не замечали некоторых грамматиче­ских неправильностей в построении предложений [Спрингер, Дейч Е983: 155].

Эти наблюдения позволяют высказать мысль о том, что уже в младенческом возрасте у человека наблюдается минимальная тен­денция к распределению межполушарных функций.

Критика теории эквипотенциальности подтверждается исследо­ваниями младенческого мозга методом дихотического прослушива­ния, которые были проведены американскими нейропсихолингви-стами. Процедура опытов заключается в одновременном предъявле­нии на оба уха двух различных звуковых сигналов. В этой ситуации информация, подаваемая в левое ухо, попадает только в правый мозг, и наоборот, звуковой сигнал, подаваемый в правое ухо, идет только в левый мозг [Подробнее Спрингер, Дейч 1983: 81]- Не уг­лубляясь в описание процедуры опытов, отметим, что в некоторых случаях были выявлены признаки латерализации мозговых функций.

Полученные данные совпадают и с результатами опытов, про­веденных с использованием электрофизиологических методов. В качестве испытуемых привлекались младенцы (10 человек), которым предъявлялись речевые и неречевые звуки. При этом проводилась регистрация электрической активности левого и правого полушарий.

Реакция на речевые звуки показала незначительную, но все-таки большую вовлеченность левого полушария. На неречевой звуковой стимул (кратковременный шум, фортепьянный аккорд) у подавляю­щего большинства испытуемых потенциалы большей амплитуды были в правом полушарии [Там же: 152].

Еще одно свидетельство в пользу представления о том, что асимметрия мозга возникает в раннем периоде - анатомические ис­следования мозга новорожденных. Они обнаружили более длинную височную плоскость слева.

Развитие латерализации - процесс, на который оказывает суще­ственное влияние среда. Мы будем подробно рассматривать этапы голосового развития ребенка в младенчестве. Но, забегая вперед, отметим, что на лепетной стадии огромную роль играет окружение, обратная связь. Если ребенок в этом возрасте не слышит человече­скую речь, его лепет угасает и формирование голоса прекращается. Поэтому, соглашаясь с критиками концепции эквипотенциальности, нужно подчеркнуть, что на ранних этапах онтогенеза латерализация существует главным образом в виде программы будущего развития мозга. При этом именно в этот период мозг обладает колоссальной пластичностью, позволяющей перестраивать эту программу.

Связь формирования межполушарной специфичности со средой иллюстрирует и нашумевшая в свое время история девочки Джеки. Суть истории в том, что в одном из американских городов была об­наружена 13-летняя девочка, которая в течение всей своей жизни была лишена возможности нормального общения. Когда в судьбу девочки вмешались социальные службы, ее отец, тяжело психически больной, покончил с собой. Все 13 лет жизни дочери он держал ее в полной изоляции, привязывая при помощи специальных креплений к подобию детского стульчика, давая в качестве пищи только молоко и детское питание. Мать девочки, полуслепая женщина, не имела возможности общаться с дочерью. По се словам, в раннем возрасте ребенок был нормальным в физическом и психическом отношении ребенком.

В 13 лет девочка весила 59 фунтов, У нее были деформированы кости рук и ног; она не умела самостоятельно жевать и сознательно контролировать функции кишечника и мочевого пузыря. При этом она не могла говорить и не понимала обращенной к ней речи.

История с Джеки получила широкую огласку. Ее дальнейшей судьбой стали заниматься нейропсихологии и психолингвисты. В последующие шесть лет она научилась говорить на уровне 2-3-летнего ребенка и стала в какой-то степени понимать речь окру-

жающих ее людей. Кроме того, она научилась пользоваться предме­тами, рисовать, перемещаться в пространстве.

Интересно то, что электроэнцефалограммы, снятые во время осуществления ею речевых действий, отчетливо показали, что как для речи, так и для неречевых мыслительных операций Джени ис­пользовала правое полушарие мозга. Это дало основание психолин­гвисту С. Кертис высказать предположение, что в случае, когда в определенный период области мозга, которые призваны отвечать за речевые функции, не получают стимулов извне, «корковая ткань, в норме предназначенная для речи и связанных с нею способностей, может претерпевать функциональную атрофию» [По Блум и др. 1988: 189]. Более того, по мнению исследователя, овладение языком действует как пусковой механизм для развития у человека латерали­зации, становления полушарной специализации.

Однако, несмотря на теоретические разногласия, можно с дос­таточной долей уверенности согласиться с тем утверждением, «что удельный вес правополушарных и левополушарных компонентов речевой деятельности является неодинаковым на разных ступенях онтогенеза и что в детском возрасте правополушарные компоненты играют более важную роль, занимают больше места в общей струк­туре речи, чем у взрослых» [Симерницкая 1985: 15]. При этом в ге­нетической памяти, которая присутствует уже у младенца, есть про­грамма развития речевых функций каждого полушария, есть зоны мозга, готовые принять на себя руководство этими функциями. И если в нужное время внешние воздействия не запускают механизм реализации этой программы, то в мозговых тканях начинаются не­обратимые процессы деградации тканей.

Рассмотрим через призму проблем нейропсихолингвистики данные возрастной психологии, исследующей факты развития ком­муникативной компетенции в онтогенезе.

§2. Дословесный этап эволюции речи и формирование мозга

Дословесной стадией развития коммуникативной компетенции обычно считают первый год жизни ребенка. Некоторые исследова­тели (например, Е.И. Исенина) полагают, «то и в течение второго года жизни основным способом общения выступают невербальные компоненты.

Появившись на свет, младенец испытывает то, что психологи на­зывают кризисом новорожденности. И в самом деле, в одно мгнове­ние изменяются все привычные условия его обитания: из влажной среды ребенок переходит в среду воздушную; изменению подверга­ются система питания, кислородный обмен. Все это не может не вы­звать сильного стресса, последствия которого преодолеваются пер­вый месяц жизни. В это время интерес новорожденного к окружаю­щему миру сильно ослаблен. Как же начинают проявляться первые признаки языковой личности? как начинается путь усвоения систе­мы коммуникации?

Человек рождается с несомненными предпосылками к овладению речью: он обладает слухом, он сразу же издает крик при рождении - это его первая неосознанная фонация; он обладает рядом инстинктов и безусловных рефлексов, позволяющих ему реагировать на мир зрительно, на слух, осязательно, обонятельное и вкусом. Врожден­ным, например, является хватательный рефлекс и развивающаяся способность фиксировать взгляд на том или ином предмете. Лицо и все тело ребенка приспособлено для выражения первых (пока еще примитивных) эмоций, сигнализирующих а его состоянии. Позднее появится жест «дотягивания и обладания», связанный с объектом, привлекшим его внимание. Этот момент станет фундаментальным в становлении жестикуляции в целом: жест «дотягивания» вместе с мимикой и движением глаз впоследствии будет сокращаться и пре­вращаться в указательный жест, который сохранится на всю жизнь. Безусловный рефлекс ощупывания ближнего предмета со временем превратится в описательный жест, как бы повторяющий контуры представляемого объекта («круглый», «квадратный», «большой» и пр.). Весь первый год своей жизни ребенок старательно преобразует полученные по наследству рефлекторно-двигательные реакции - крик, хватательный рефлекс, поворот головы, направление взгляда и т. п. - в знаковые (протознаковые) средства общения. Превращение

рефлекса в знак можно проследить на примере младенческих кри­ков.

Крик - инстинктивная оборонительная реакция ребенка на любой испытываемый им дискомфорт: голод, жажду, боль, мокрые пеленки и т. п. Поначалу крик ни к кому не обращен. Однако довольно скоро на рефлекторном уровне младенец устанавливает связь между соб­ственным криком и последующим устранением возникших не­удобств. Крик обретает адресата, он делается прерывистым. Ребенок подаст голос и ждет: услышали ли его призыв. И если в течение пау­зы ничего не меняется - никто не подходит к кроватке, - крик во­зобновляется, иногда - с усилением экспрессии. Так крик обретает знаковые функции.

Другая рефлекторная реакция новорожденного - улыбка. Биоло­гический смысл улыбки не прояснен до сих пор. Опрос многих мо­лодых мам показал, что улыбка появляется на лице младенца в пер­вые дни его пребывания на свете. Однако, как и крик, она поначалу не имеет адресата. Первое время улыбка - лишь физиологическое проявление удовольствия. Но уже после трех недель жизни ребенка она приобретает черты психологически обусловленного поведения: она становится своего рода жестом, адресованным взрослому. Впо­следствии она войдет в «комплекс оживления» - радостную реакцию на появления в поле зрения младенца любого взрослого - и где-то к трехмесячному возрасту приобретет инструментальную функцию: будет направлена на то, чтобы вызвать ответную реакцию.

Итак, физиологические, генетически наследуемые рефлекторные двигательные проявления становятся первыми протознаками, в совокупности образующими то, что известный специалист по дет­ской речи Е. И. Исенина называет протоязыком, т. е. первич­ную дословесную систему коммуникации. Отметим еще раз, что протоязык имеет невербальную паралингвистическую природу. Он состоит из жестов, мимических движений, манипуляций с предме­тами, неречевых звуков и т. д.

Основой протоязыковой системы являются жесты (их еще назы­вают кинезнаками). Психологи выделяют два типа кинезнаков, кото­рые используются младенцами для передачи каких-либо желаний:

1. Знаки, которые изобретались ребенком в процессе общения.
Это изобразительные знаки, которые не имеют социально-
фиксированной формы (указание, отталкивание и т. п.).

2. Паралингвистические жесты, которые составляют часть рече-­
вого поведения, присущего именно данной культуре. Эти знаки по­
являются несколько позже и могут отличаться у различных народов.

Например: у русских согласие обозначает кивок головой, у болгар и турок - отрицание; русские, помогая себе при счете, загибают паль­цы, начиная с мизинца, европейцы и американцы - разгибают, начи­ная с большого пальца; и т. п.

Невербальные протознаки составляют основу речевой деятельно­сти ребенка первые два года его жизни. С появлением «нормаль­ного» словесного языка они не исчезают вовсе, а уходят вглубь язы­кового сознания становящейся личности. Уйдя внутрь, протоязык образует базис для формирования особого языка интеллекта, кото­рый, как мы уже говорили, Н. И. Жинкин называл универсально-предметным кодом. Позже эта система будет совершенствоваться вместе с языком, влияя на процесс порождения и понимания речи.

Первичная система коммуникации ничего общего не имеет с ко­дами левополушарной грамматики. Она строится на чисто правопо-лушарных стратегиях передачи информации. Знаковый материал ее имеет явно мотивированный характер. В проявлении своих волеизъ­явлений ребенок не столько передает информацию, сколько выража­ет эмоции, эмоционально реагируя на свои внутренние и внешние переживания. Подчеркнем еще раз: развитие коммуникативной ком­петенции ребенка на ранних стадиях его развития начинается с ов­ладения правополушарными способами обработки информации. По­началу в оба полушария мозга принимают участие в этом процессе. В последствии функции протоязыка уйдут в правое полушарие и составят периферию средств коммуникации. Протоязыковые эле­менты в будущем будут служить для создания эмоциональной выра­зительности коммуникации.

Другая сторона становления коммуникативной компетенции в этот возрастной период находит выражение в голосовом развитии, которое имеет свои стадии. Голосовое развитие протекает в соответ­ствии с генетически наследуемой программы.

Стадия крика длится первые два месяца жизни человека. С фи­зиологической точки зрения, крик младенца представляет собой оборонительную реакцию на любой физический дискомфорт. Стадия крика имеет важное значение для координации дыхательного и го­лосового аппаратов; она готовит почву для последующего развития интонации голоса, для активизации артикуляторного аппарата.

Стадия гуления и гукания (2-3 мес. - 4-5 мес.). Как и крик, гу­ление и гукание суть реализация наследственной программы голосо­вого развития: они не предполагают «обратной связи» и характерны даже для глухонемых от рождения детей. Внешне гуление представ­ляет собой фонацию дослогового типа, монотонную вокализацию,

напоминающую воркование голубя. Гукание - это короткие звуко­вые реакции, представляющие собой звукокомплексы типа: агу, убу, эгн, экх, эбм и т. п.

Стадия лепета (4-5 - 1 9-20 мес.) Лепет представляет собой сло­говые фонации, где чаще всего производятся удвоенные слоги типа «да-да», «ма-ма», «ба-ба» и пр.). На ранней стадии лепетного разви­тия ребенок произносит звуки, которые есть в самых разных языках, и даже звуки, которые не свойственны человеческой речи: щелканье, бульканье, фырчание, птичий щебет и т. п.

Голосовая эволюция в лепетный период подчинена действию имитационного рефлекса. В этом ее принципиальное отличие от гу­ления: теперь уже, помимо «разминки» мускулатуры речевого аппа­рата, начинает работать и слуховой анализатор. Важнейшая роль здесь принадлежит механизму, называемому эхолалией - бес­сознательному подражанию звукам слышимой ребенком речи. «Работа» механизма эхолалии протекает в согласии с общим имита-тивным рефлексом: посторонние, чуждые для данной речевой среды звуки «отсекаются», собственные же вокализации «подгоняются» под слышимую речь. К шестисемимесячному возрасту в лепете младенцев уже хорошо представлены фонетические особенности языка, на котором говорят окружающие ребенка взрослые. Об этом свидетельствуют опыты американских ученых, записавших на маг­нитофон лепет детей: американцев и китайцев. Запись предлагалась для прослушивания американским и китайским студентам, которые безошибочно узнали вокализации своих соплеменников.

В развитии лепета слуховой и речедвигательный анализаторы ра­ботают во взаимосвязи. Важнейшую роль приобретает слух, кото­рый позволяет ребенку воспринимать звучащую речь окружающих и сличать (на бессознательном уровне) с ней собственное звукопроиз-ношение.

Голосовое развитие не имеет отношения к формированию меха­низмов речемышления. Это лишь реализация генетической про­граммы, которая включается на определенной стадии развития моз­га. Однако на первом году жизни голос уже становится каналом коммуникации. И проявляется это поначалу на уровне интонации.

Уже в крике новорожденного намечается определенный интона­ционный рисунок. Интересно то, что интонация младенческого кри­ка сохраняется и впоследствии воспроизводится в плаче детей более старшего возраста и даже - в плаче взрослых (особенно - у жен­щин). Эта первая интонация становится средством однонаправлен­ной коммуникации: взрослый (мать) «заражается» чувствами, которые передаются интонационно. Уже к концу 1-го месяца жизни ре­бенка его мать может по характеру крика распознать причину недо­вольства своего чада. Позже, в результате взаимодействия с взрос­лыми, младенец усваивает другие виды интонационной выразитель­ности. С 2-го месяца в его вокализациях появляется интонация сво­бодного гуления; с 3-го - интонация радости. К 6-му месяцу интона­ция радости начинает подразделяться на радостные восклицания и звуки, выражающие удовольствие. С 7-го месяца в фонациях ребен­ка появляется интонация просьбы, а с начала второго года жизни -интонация вопроса.

Развитие интонационных возможностей ребенка в дословесный период его речевого развития связано с расширением его социально­го кругозора. Наблюдения ученых показали, что в разных коммуни­кативных ситуациях интонация звуковых проявлений ребенка меня­ется. Он начинает выделять типические ситуации речевого общения в целом, как интонационно завершенные. При этом ребенок ориен­тируется на коммуникативную ситуацию в целом, на бессознатель­ном уровне выделяя для себя элементарные речевые жанры. Как справедливо писал М. М. Бахтин, «интонация плюс соответствую­щая ситуация - таков простейший идеологический аппарат (до чле­нораздельной речи)» [2000: 112] Можно говорить о том, что уже на ранних стадиях речевого развития (на интонационном уровне) в коммуникативном поведении ребенка проявляются элементы про-тожанрового мышления. Появление все новых интонационных воз­можностей у ребенка свидетельствует о наличии у него обратных рече-слуховых связей в системе «взрослый - ребенок» при домини­рующем значении взрослого. Наблюдения ученых показали, что ре­акция ребенка 7-8 месяцев на слово зависит от положения тела, от степени знакомства ребенка с окружающей обстановкой, от того, кто произносит фразу. Так на предложение, произнесенное близким че­ловеком, он дает иную реакцию, чем на то же высказывание в устах «чужого». Находясь, к примеру, в вертикальном положении на руках у матери, он может иначе реагировать на речь взрослых, чем в по­ложении в кроватке на спине и т. п.

Интонация речи, как помнит читатель, - прерогатива правополу-шарной грамматики. Как видим из приведенных примеров, первыми коммуникативными проявлениями ребенка, которыми по закону эквипотенциальности управляют оба полушария, становятся ресур­сы правополушарной грамматики. Интонационное оформление го­лоса приобретает коммуникативные функции раньше, чем ребенок научится передавать информацию в речи при помощи слов. И здесь

мы опять сталкиваемся с тем, что правополушарные механизмы об­работки информации, которые составят основу правополушарной грамматики, у ребенка появляются значительно раньше механизмов левополуш арных.

Появление подлинного понимания слов начинается у ребенка лишь на втором году жизни. Оно' связано с переходом от диффузно­го к фонематическому восприятию звуковой структуры слова, т. с. идентификацией звуков по их отношениям к тем или иным фонемам. При этом еще раз подчеркнем важную для нас мысль, формирование языковой структуры в сознании ребенка базируется на уже сформи­рованной системе правополушарного протоязыка.

§3. Развитие мозга и овладение языком

Дата добавления: 2015-07-13