Кому: Анастейша Стил 2 страница

Кристиан остановился в дверях и с бесстрастным видом смотрит на меня. Долго он так стоит? У меня такое чув­ство, будто меня поймали, когда я запустила руку в вазу с пирожными.

—Привет. — Я нервно улыбаюсь и знаю, что у меня вытаращены глаза и что я смертельно бледная.

—Что ты делаешь? — Он спрашивает мягко, но в его тоне чувствуется некий подтекст.

Вот черт. Он злится? Я краснею.

— Э - э... мне было скучно, и еще меня разбирало любо -пытство, — смущенно бормочу я. Он ведь сказал, что бу­дет работать два часа.

— Очень опасное сочетание.

В задумчивости Кристиан проводит указательным пальцем по нижней губе, не отрывая от меня глаз. Я сгла­тываю комок в горле. У меня пересохло во рту.

Он неторопливо входит в комнату и спокойно закрыва­ет за собой дверь. В его глазах пылает жидкий серый огонь. О господи... Небрежно опирается на комод, но я догадываюсь, что его спокойствие обманчиво. Моя внут­ренняя богиня не знает, что ей предстоит: драться или ле­тать.

— Что вас конкретно заинтересовало, мисс Стил? Воз­можно, я смогу вас просветить.

— Дверь была открыта... я...

Я гляжу на Кристиана, затаив дыхание; как всегда, я не знаю его реакции или того, что мне нужно сказать. Его глаза потемнели. Мне кажется, что происходящее его за­бавляет, но сказать это трудно. Он опирается локтями о комод и, сцепив руки, кладет на них подбородок.

— Сегодня я заходил сюда и размышлял, что мне де­лать со всем этим. Вероятно, забыл запереть. — Он мгно­венно хмурится, словно видит в этом непростительную ошибку. Я тоже хмурюсь: тут что-то нечисто, забывчи­вость не в его духе.

-Да?

— И вот ты здесь, сунула сюда свой любопытный нос, — ласково и озадаченно продолжает он.

—Ты не сердишься? — шепчу я на исходе дыхания. Он наклоняет голову набок, на его губах усмешка.

—С чего мне сердиться?

—Ну, я как бы... без разрешения... ты всегда злишься на меня за это. — Мой голос звучит спокойно, я перевожу дух. Кристиан морщит лоб.

—Да, ты зашла сюда без разрешения, но я не сержусь. Я надеюсь, что когда-нибудь ты будешь жить в моем до­ме, и все это, — он обводит рукой комнату, — станет и твоим.

Моя игровая комната? Раскрыв рот, я, не отрываясь, смотрю на него: вот еще новости!

— Вот почему я был здесь сегодня. Пытался решить, что с ней делать. — Он похлопывает по губам кончиком указательного пальца. — И потом, разве я все время на тебя злюсь? Вот, например, разве сегодня утром я злился?

А, верно. Я улыбаюсь, вспомнив о том, как Кристиан проснулся и что было дальше. Это отвлекает меня от мыс­лей о судьбе игровой комнаты. Сегодня утром Пятьдесят Оттенков был такой забавный.

—Ты был такой веселый. Я люблю веселого Кристиана.

—Правда? — Он выгибает бровь, и его красивые губы растягиваются в улыбке, робкой улыбке. Вот это да!

—Что это? — Я беру в руки серебряную штучку, похо­жую на пулю.

—Мисс Стил, меня восхищает ваша неизменная жажда информации. Это анальная затычка.

—О-о...

—Куплена для тебя. Что?..

—Для меня?

Он медленно кивает, его лицо стало серьезным и насто­роженным. Я хмурюсь.

— Ты покупаешь новые... э-э... игрушки... для каждой сабы?

— Некоторые — да.

— Затычки для попы? -Да.

Ну ладно... Я сглатываю комок в горле. Анальная за­тычка. Сплошной металл — наверняка неприятно? Я вспо­минаю нашу, уже давнюю, дискуссию об игрушках для секса и жестких пределах. Кажется, в тот раз я сказала, что попробую. Теперь же, увидев одну из них, я не увере­на, что мне хочется это делать. Я рассматриваю еще раз ее и кладу в ящик.

— А это?

Я вынимаю нечто длинное, черное, резиновое, состоя­щее из постепенно уменьшающихся сферических пузырей, соединенных вместе. Первый пузырь большой, а послед­ний — гораздо меньше. Всего восемь штук.

— Анальные бусы, — говорит Кристиан, не отрывая от меня пристального взгляда.

Ой! Я разглядываю их с интересом и ужасом. Все они, внутри меня... там! Не представляю.

— От них получается впечатляющий эффект, если их вытаскивать посреди оргазма, — добавляет он будничным тоном.

—Это для меня? — шепчу я.

—Для тебя, — кивает он.

—Значит, это попочный ящик?

—Можешь назвать его так, — усмехается он.

Я поскорее задвигаю ящик, чувствуя, что я стала крас­ной, как запрещающий сигнал светофора.

—Не нравится тебе попочный ящик? — спрашивает он невинным тоном. Я неопределенно пожимаю плечами, пытаясь справиться с шоком.

—Это явно не весь список Кристиана, — бормочу я и нерешительно выдвигаю второй ящик. Кристиан усме­хается.

— Здесь хранится коллекция вибраторов. Я тут же задвигаю ящик.

— А что в следующем? — шепчу я, побледнев, но на этот раз от смущения.

— Тут кое-что более интересное.

А-а! После недолгих колебаний я выдвигаю ящик, не отрывая глаз от прекрасного, но лукавого лица моего воз­любленного. В ящике я вижу набор каких-то металличе­ских штучек и бельевых прищепок. Прищепки? Я беру в руки крупное металлическое изделие, похожее на зажим.

— Генитальный зажим, — объясняет Кристиан. Он об­ходит вокруг комода и встает рядом со мной. Я поскорее кладу зажим на место и выбираю нечто более деликат­ное — два маленьких зажима на цепочке. — Некоторые из них вызывают боль, но большинство предназначены для удовольствия, — бормочет он.

—А это что?

—Зажимы для сосков — для обоих.

— Обоих? Сосков? Кристиан веселится.

— Да, ведь тут два зажима, детка. Да, для обоих сос­ков, но это не то, что я имел в виду. Именно эти вызыва­ют одновременно и удовольствие, и боль.

Ну и ну. Он берет у меня зажимы.

— Дай твой мизинец.

Я делаю, как он сказал, и он цепляет зажим на мой ми­зинец. Не так уж и страшно.

— Ощущение очень интенсивное, но больше всего удо­вольствия и боли ты получаешь, когда их снимаешь.

Я стаскиваю зажим с пальца. Хм-м-м, возможно, это действительно приятно. При мысли об этом я ежусь.

— Эти мне нравятся, — бормочу я, и Кристиан улы­бается.

— Неужели, мисс Стил?

Я робко киваю и кладу зажимы в ящик. Кристиан на­клоняется и вытаскивает еще парочку.

—Вот эти регулируются. — Он протягивает их мне.

—Регулируются?

—Ты можешь закрутить их крепче... или нет. В зави­симости от настроения.

Как он ухитряется говорить так эротично! Я сглатываю и, чтобы отвлечь его внимание, вытаскиваю нечто, похо­жее на нож для пиццы.

—А это что? — хмурюсь я. Мы ведь не на кухне.

—Это игольчатое колесо Вартенберга.

—Для чего?

Он забирает у меня девайс.

— Дай мне твою руку. Ладонью кверху.

Я протягиваю ему левую руку, он ласково берет ее и проводит большим пальцем по моим суставам. У меня сразу бегут мурашки по спине. Еще не было ни разу, что­бы он не вызывал во мне бурной реакции, когда моя ко­жа соприкасается с его. Он проводит колесом по моей ладони.

—Ай! — Шипы впиваются в мою кожу — и это не столько больно, сколько щекотно.

—Теперь представь, что это колесо прикладывают к твоей груди, — сладострастно бормочет Кристиан.

Ох! Я вспыхиваю и отдергиваю руку. Мое дыхание уча­щается, пульс — тоже.

—Анастейша, существует незримая черта между удо­вольствием и болью, — мягко говорит Кристиан, накло­няется и убирает колесо в ящик.

—А бельевые прищепки? — шепчу я.

—С ними можно сделать очень много. — Его глаза горят.

Я нажимаю рукой на ящик, и он задвигается.

— Все? — удивляется Кристиан.

—Нет... — Я выдвигаю четвертый ящик, набитый раз -ными ремешками. Я тяну за один ремешок... оказывает­ся, к нему прикреплен мячик.

—Круглый кляп. Чтобы ты не дергалась, — говорит Кристиан.

— А как же мягкий предел? — бормочу я.

— Я помню наш разговор, —- отвечает он. — Но ведь ты можешь дышать. Твои зубы сжимают мячик.

Забрав его из моих рук, он сжимает мячик пальцами, показывая, как во рту его сжимают зубы.

— А ты сам испробовал что-то на себе? — интересу­юсь я.

Кристиан замирает и глядит на меня.

—Да, испробовал.

—Чтобы приглушить свои крики?

Он закрывает глаза, и мне кажется, что он раздражен.

Нет, его назначение не в этом. Да?

— Анастейша, тут дело в контроле. Насколько беспо­мощной ты себя почувствуешь, если ты связана и не мо­жешь говорить? Насколько ты можешь мне доверять, зная, что ты полностью в моей власти? Это я должен ви­деть по твоему телу и твоим реакциям, а не слышать из твоих слов. Это делает тебя более зависимой от меня, а мне дает полнейший контроль.

Я сглатываю комок в горле.

—Ты говоришь так, словно тебе этого не хватает.

—Это то, чем я владею, — бормочет он и глядит на меня серьезными, широко раскрытыми глазами. Между нами изменилась атмосфера; сейчас он словно исповеду­ется мне.

—Ты обладаешь властью надо мной. Ты ведь зна­ешь, — шепчу я.

—Правда? Ты заставляешь меня чувствовать... мою беспомощность.

—Нет! — Ну Кристиан... — Почему?

—Потому что ты единственная из всех моих знакомых, кто может действительно меня ранить. — Он протягивает руку и заправляет выбившуюся прядь мне за ухо.

—Ох, Кристиан... это обоюдно. Бели бы ты не хотел меня... — Я вздрагиваю и опускаю глаза на свои дрожа­щие пальцы. В этом состоит еще одно мое потаенное опа­сение насчет нас. Бели бы он не был таким... сломлен­ным, захотел бы он меня? Я стараюсь не думать об этом.

—Меньше всего на свете я хочу тебя обидеть. Я люблю тебя. — Я протягиваю руки и нежно провожу пальцами по его вискам, щекам. Он тянется навстречу моим при­косновениям, бросает мячик в ящик и обнимает меня за талию. Привлекает к себе.

—Мы закончили показ? — спрашивает он нежно и вкрадчиво и передвигает руку на мой затылок.

— А что? Что ты хочешь сделать?

Он наклоняется и нежно целует меня. Я таю в его объ­ятьях.

—Ана, ты сегодня едва не пострадала. — Его голос звучит нежно, но с тревогой.

—Ну и что? — спрашиваю я, наслаждаясь его близо­стью, чувствуя тепло его рук. Он откидывает голову и хмуро, с упреком смотрит на меня.

— Как это «ну и что»?

Я озадаченно гляжу в его милое, недовольное лицо.

— Кристиан, со мной все в порядке. Он крепко прижимает меня.

—Когда я думаю, что могло случиться... — Он утыка­ется лицом в мои волосы.

—Пойми, наконец, что я сильнее, чем кажусь! — горя­чо шепчу я в его шею, вдыхая его восхитительный запах. Нет ничего лучше на этой планете, чем стоять или лежать в объятьях Кристиана.

—Я знаю, что ты сильная, — спокойно соглашается Кристиан. Он целует меня в макушку, а потом отпускает меня, к моему огромному разочарованию. И все?..

Наклонившись, я вытаскиваю из нижнего ящика еще одну игрушку. Несколько наручников, прикрепленных к планке. Я вопросительно смотрю на Кристиана. У него темнеют глаза.

—Это, — говорит он, — распорка с ограничителями для щиколоток и запястий.

—Как этим пользоваться? — спрашиваю я, искренне заинтересованная.

—Тебе показать? — удивленно спрашивает он и на миг закрывает глаза.

Я смотрю на него. Когда он открывает глаза, в них го­рит темный огонь.

—Да, я хочу, чтобы ты показал мне. Я люблю, когда ты меня связываешь, — шепчу я. Моя внутренняя богиня делает кульбит и садится в шезлонг.

—Ох, Ана, — бормочет он. Внезапно его лицо искажа­ется от боли.

—Что?

—Только не здесь.

—Почему?

—Я хочу любить тебя в моей постели, а не здесь. Пой­дем. — Он берет меня за руку, хватает распорку и стре­мительно выходит из комнаты.

Почему мы уходим? Я оглядываюсь назад.

— Почему не здесь?

Кристиан останавливается возле лестницы и строго смотрит на меня.

Ана, может, ты и готова вернуться сюда, а я нет. В последний раз, когда мы были с тобой здесь, ты ушла от меня. Сколько мне раз повторять, когда ты это пой­мешь? — Он хмурится и, отпустив меня, жестикулирует свободной рукой. — В результате изменилось все мое по­ведение. Радикально сдвинулся мой взгляд на жизнь. Я уже говорил тебе об этом. Вот только я не сказал тебе, что... — Он замолкает, проводит рукой по волосам, по­дыскивая точные слова. — Я сейчас похож на выздоро­вевшего алкоголика, понятно? Это единственное сравне­ние, которое я могу привести. Зависимость снята, но я не хочу, чтобы на моем пути возникали соблазны. Я не хочу причинять тебе боль.

Он выглядит полным раскаянья, и в этот момент меня пронзает острая боль. Что я сделала этому человеку? Улучшила ли я его жизнь? Он был счастлив и до встречи со мной, разве нет?

— Мне невыносима даже мысль о том, что я причиню тебе боль, потому что я люблю тебя, — добавляет он, его лицо сейчас абсолютно искреннее, как у маленького мальчика, говорящего нехитрую правду.

Он совершенно простодушен, и у меня захватывает дух. Я обожаю его больше всего и больше всех на свете. Я очень люблю этого мужчину, люблю бескорыстно.

Я бросаюсь к Кристиану так стремительно, что он ро­няет распорку, чтобы подхватить меня, и я толкаю его к стене. Обхватив его лицо ладонями, я прижимаю его губы к своим и, наслаждаясь его удивлением, всовываю свой язык ему в рот. Я стою выше его на ступеньку — наши ли­ца сейчас на одном уровне, и меня охватывает эйфория от ощущения собственной силы. Я страстно целую его, по­гружаю пальцы в его волосы; я хочу трогать его, трогать всюду, но сдерживаю себя, зная о его страхе. Но мое же­лание все равно возрастает, горячее и тяжелое, расцвета­ет внутри меня. Он стонет, берет меня за плечи и оттал­кивает.

—Ты хочешь, чтобы я трахал тебя на лестнице? — бор­мочет он. — Смотри, я могу.

—Да, — бормочу я и не сомневаюсь, что сейчас мои глаза такие же темные, как его.

Он смотрит на меня затуманенным и тяжелым взгля­дом.

— Нет, я хочу тебя в моей постели.

Внезапно он подхватывает меня и кладет на плечо, от­чего я громко вскрикиваю, и больно шлепает меня по за­ду, так что я снова кричу. Спускаясь по лестнице, он на­гибается и подбирает упавшую распорку.

Когда мы проходим через гостиную, из кладовки выхо­дит миссис Джонс. Она улыбается нам, и я виновато улы­баюсь в ответ. Кажется, Кристиан ее даже не заметил.

В спальне он ставит меня на ноги и швыряет на кровать распорку.

— Я думаю, что ты не причинишь мне боль, — шепчу я.

—Я тоже думаю, что я не причиню тебе боль, — гово­рит он. Обхватывает мою голову ладонями и целует меня, долго и крепко, зажигая мою и без того горячую кровь. — Я очень хочу тебя, — шепчет он возле моих губ, задыхаясь от страсти. — Ты точно хочешь меня — после сегодняш­него?

—Да. Я хочу тебя тоже. Я хочу тебя раздеть. — Аж пальцы зудят, так мне хочется трогать его, ласкать.

Его глаза раскрываются шире, и какую-то секунду он колеблется, вероятно, обдумывает мою просьбу.

— Ладно, — с опаской говорит он.

Я тяну руки к второй пуговице на его рубашке и слышу, как он затаил дыхание.

— Если ты не хочешь, я не буду тебя трогать, — шепчу я.

— Нет, — быстро отвечает он. — Делай, как тебе хочет­ся. Все в порядке.

Я осторожно расстегиваю пуговицу, и мои пальцы скользят по рубашке к следующей. Его глаза широко рас­крылись и сияют, губы разжались, он учащенно дышит. Как он красив, даже когда боится... потому что боится. Я расстегиваю третью пуговицу и вижу волосы на его груди.

—Мне хочется поцеловать тебя сюда, — шепчу я. Он резко вдыхает.

—Поцеловать меня?

—Да, — шепчу я.

Он ахает, а я расстегиваю следующую пуговицу и очень медленно наклоняюсь, чтобы он увидел мои намерения. Он задерживает дыхание, замирает, и я ласково целую его мягкие волосы. Покончив с последней пуговицей, я под­нимаю на него глаза. Он смотрит на меня, и на его лицея читаю покой и... удивление.

- Тебе уже легче, да? — шепчу я.

Он кивает, а я медленно стаскиваю рубашку с его плеч; она падает на пол.

Что ты сделала со мной, Ана, — ласково говорит он. — Не останавливайся, ладно?

Он обвивает меня руками, запускает обе руки в мои волосы и запрокидывает мою голову, открывая себе дос­туп к моему горлу.

Он проводит губами по моей коже, мягко покусывая. Из меня вырывается стон. Ох, я хочу этого мужчину! Мои пальцы возятся с его поясом, расстегивают пуговицу

и тянут вниз молнию.

—Ох, детка, — шепчет он и целует меня за ухом. Я чув­ствую бедром его эрекцию. Я хочу его — хочу почувство­вать его своим ртом. Делаю шаг назад и падаю на колени.

—О-о! — стонет он.

Я поскорее сдергиваю вниз его брюки и боксеры, и его член упруго выскакивает на свободу. Прежде чем он ус­певает остановить меня, я беру его в рот, сосу что было сил, наслаждаясь его удивлением и шоком. Открыв рот, Кристиан наблюдает за мной, за каждым моим движени­ем. В его потемневших глазах я читаю плотское наслаж­дение. О господи. Я сосу еще сильнее. Он закрывает глаза и отдается своим чувствам. Я понимаю, что делаю для не­го, и это приятно, очень сексуально и дарит мне неверо­ятную свободу. Ощущение головокружительное; я не только сильная — я всемогущая.

— Черт, — шипит он и, осторожно придерживая меня за затылок, выдвигает бедра вперед и еще глубже входит в мою глотку.

О да, я хочу этого, я ласкаю его языком, тяну, сосу... вновь и вновь.

— Ана. — Он хочет отстраниться.

Ну нет, я не пущу тебя, Грей. Я хочу тебя... Я крепко хватаю его за бедра, удваиваю усилия и чувствую, что он уже на грани.

— Пожалуйста, Ана, — задыхаясь, молит он. — Я сей­час кончу.

Хорошо! Моя внутренняя богиня запрокинула в экстазе голову, и он кончает в мой рот, бурно и обильно.

Он открывает свои ярко-серые глаза, глядит на меня сверху, а я улыбаюсь ему и облизываю губы. В ответ он ухмыляется коварно и обольстительно.

— Ого, так вот в какую игру мы играем, мисс Стил? Он наклоняется, берет меня под мышки и ставит на но­ги. Внезапно его губы накрывают мои. Он стонет.

— Я чувствую вкус самого себя. Ты вкуснее, — бормо­чет он у моих губ.

Потом стягивает с меня футболку и бросает на пол, поднимает меня и швыряет на кровать. Схватившись за низ штанов, резко дергает и стаскивает их одним движе­нием. Я распростерлась на его кровати, голая. Жду. Хочу. Его глаза впиваются в меня. Не отводя от меня взгляда, он не спеша снимает оставшуюся одежду.

— Анастейша, ты красавица, — заявляет он. А-а-а... Я кокетливо наклоняю голову и лучезарно

улыбаюсь.

— Кристиан, ты красавец и очень вкусный.

С коварной ухмылкой он берется за распорку. Хватает мою левую лодыжку, быстро надевает на нее фиксатор и защелкивает на нем застежку, туго, но не слишком. Про­веряет, сунув мизинец между фиксатором и лодыжкой. При этом он не отрывает от меня глаз; ему не требуется смотреть, что он делает. Хм-м... он делал это и раньше.

— Сейчас мы посмотрим, какова вы на вкус, мисс Стил. Насколько мне помнится, вы — редкий, изысканный де­ликатес.

Ой!

Схватив мою вторую лодыжку, он быстро и ловко ско­вывает и ее. Мои ноги оказываются раздвинутыми на два фута.

— В этой распорке хорошо то, что ее длину можно ре­гулировать, — бормочет он.

Нажимает на что-то, толкает, и мои ноги раздвигаются еще сильнее. Ого, на три фута. Моя челюсть отвисает, я судорожно хватаю ртом воздух. Черт, это круто! Я горю страстью и жажду ее утоления.

Кристиан облизывает нижнюю губу.

— Ну, Ана, сейчас мы развлечемся.

Наклонившись, он берется за распорку и поворачивает ее. Я шлепаюсь на живот. Неожиданно для себя.

—Видишь, что я могу с тобой делать? — мрачно спра­шивает он и опять резко поворачивает распорку; я опять оказываюсь на спине и, еле дыша, гляжу на него.

—Другие фиксаторы предназначены для твоих запяс­тий. Я еще подумаю. Зависит от того, как ты себя вела.

— Когда я вела себя плохо?

— Я могу назвать несколько нарушений, — нежно го­ворит он и проводит пальцами по моим ступням. Мне щекотно, но распорка держит меня на месте, как я ни пы­таюсь увернуться от его пальцев.

—Во-первых, твой «блэкберри». Я ахаю.

—Что ты собираешься делать?

— О, я никогда не раскрываю своих планов. — Он ус­мехается, в глазах зажигаются озорные огоньки.

О-го-го! Он умопомрачительно сексуален, даже дух захватывает. Он ползет по кровати и теперь стоит на ко­ленях между моих ног, обнаженный и великолепный, а я совсем беспомощна.

— Хм-м, вы так беззащитны, мисс Стил. — Он ведет пальцами по внутренней стороне моих ног, медленно, уверенно, делая круговые движения. И ни на секунду не отрывает глаз от моего лица. — Вот интересно, Ана, об­ладаешь ли ты даром предчувствия. Что я сейчас с тобой сделаю?

Его тихие слова проникают прямо в самую глубокую и темную часть меня. Я извиваюсь на кровати и испускаю стоны. Его пальцы продолжают медленный путь по моим йогам, они уже миновали колени. Инстинктивно я хочу соединить ноги, но не могу.

— Запомни, если тебе что-то не понравится, просто скажи мне «стоп», — воркует он.

Наклонившись, целует мой живот, нежно, слегка вса­сывая кожу, а его руки продолжают свой медленный, му­чительный для меня путь по внутренней стороне моих ля­жек, гладят и дразнят меня.

- Пожалуйста, Кристиан! — умоляю я.

- Мисс Стил, я обнаружил, что вы бываете беспощад­ной в своих амурных атаках на меня. И сейчас мне пора вернуть должок.

Вцепившись руками в одеяло, я отдаюсь на его ми­лость. Его рот постепенно движется вниз, а пальцы — вверх, к беззащитной и обнаженной верхней части моих ляжек. Я издаю стон, когда он вставляет пальцы внутрь меня, и выгибаю бедра им навстречу. Кристиан стонет в ответ.

— Ты не перестаешь удивлять меня, Ана. Ты так про­мокла, — бормочет он, обдавая теплым дыханием волосы на моем лобке. Потом его губы находят меня, и я выгиба­юсь в экстазе.

О-о-о!

Он начинает медленную и чувственную атаку, его язык кружит и кружит по моей коже, а пальцы движутся внут­ри меня. Все это интенсивно, очень интенсивно, так как я не могу ни пошевелиться, ни сдвинуть ноги. Я лишь выги­баю спину.

—Ох, Кристиан! — кричу я.

—Я знаю, детка, — шепчет он и, снимая напряжение, нежно дует в самую чувствительную часть моего тела.

—Ах-х! Пожалуйста! — молю я.

—Назови меня по имени, — приказывает он.

—Кристиан! — зову я, с трудом узнавая свой голос — такой он пронзительный и полный страсти.

—Еще.

— Кристиан, Кристиан, Кристиан Грей! — громко кричу я.

— Ты моя. — Его голос звучит мягко и категорично, и вместе с последним движением его языка я буквально па­даю в оргазм, а поскольку мои ноги широко раздвинуты, пароксизм длится и длится, и я теряю связь с реально­стью.

Смутно сознаю, что Кристиан перевернул меня на живот.

— Мы сейчас попробуем, малышка. Если тебе не по­нравится или будет слишком неудобно, скажи мне, и мы остановимся.

Что? Я слишком погружена в отсветы моего оргазма, чтобы связно мыслить. Я уже сижу на коленях у Кристиа­на. Как это получилось?

— Наклонись, детка, — бормочет он мне на ухо. — Прижми голову и грудь к постели.

Как в тумане, я послушно выполняю все команды. Он заводит мои руки назад и приковывает их к планке, рядом с лодыжками. Ой... Теперь мои колени торчат вперед, попка — в другую сторону, я абсолютно не защищена, це­ликом в его власти.

— Ана, ты так красиво смотришься.

Его голос наполнен восторгом; я слышу, как рвется фольга. Он проводит пальцами по моей попе, от крестца к лону, и задерживается, чтобы похлопать меня по анусу.

— Когда ты будешь готова, я хочу и так. — Его палец тихонько прижимается к заднему проходу. Я громко охаю и вся напрягаюсь от его нежного касания. — Нет, не сего­дня, моя сладкая Ана, но когда-нибудь... Я хочу тебя всю. Я хочу владеть каждым дюймом твоего тела. Ты вся моя.

Я вспоминаю про анальную затычку, и внутри меня все сжимается. Его слова исторгают из меня стон, а его паль­цы движутся вниз, на более освоенную территорию.

Через считаные секунды Кристиан уже грубо вторгается в меня.

- Ах! Осторожнее! — кричу я, и он сдерживает свой напор.

- Так нормально?

- Помягче... дай мне привыкнуть.

Он медленно выходит из меня и также медленно вхо­дит, наполняя, растягивая меня, один раз, два, три — и я абсолютно беспомощна.

— Так, хорошо, я уже привыкла, — бормочу я, наслаж­даясь его властью над собой.

Он стонет и набирает свой привычный темп. Движется, движется... без устали... вперед, внутрь, наполняя меня... и это восхитительно. Я нахожу радость в своей беспомощ­ности, радость полной капитуляции перед ним; мне при -ятно сознавать, что он может раствориться во мне так, как он хочет. Что я могу позволить ему это. Он переносит меня в такие темные места, о существовании которых я даже не подозревала, и мы вместе наполняем их ослепи­тельным светом. Ода, ярчайшим, ослепительным светом.

И я взлетаю на вершину, наслаждаясь его любовью, получаю сладчайшее освобождение и снова прихожу к це­ли, крича, визжа его имя. И он замирает, выливая в меня свое сердце и душу.

— Ана, детка! — вскрикивает он и падает без сил рядом со мной.

Его пальцы ловко расстегивают фиксаторы, и он расти­рает мои лодыжки, потом — запястья. Наконец, освобо­див меня, Кристиан заключает меня в объятья, и я уплы­ваю куда-то, обессиленная.

Когда я снова прихожу в себя, я лежу рядом с ним, свернувшись в клубок, а он глядит на меня. Я не имею представления, сколько прошло времени.

— Ана, я могу смотреть бесконечно долго, как ты спишь, — воркует он и целует меня в лоб.

Я томно улыбаюсь и обнимаю его рукой.

— Я никогда не отпущу тебя, — нежно заявляет он и прижимает к себе.

Хм-м...

—Я и не хочу никуда уходить. Никогда не отпускай меня, — сонно бормочу я, мои тяжелые веки не желают открываться.

—Ты нужна мне, — шепчет он, но его голос уже ка­жется мне далекой, легкой, как эфир, частью моих снов.

Я нужна ему... нужна ему... И когда я окончательно соскальзываю в темноту, последнее, что я вижу, — мне робко улыбается маленький мальчик с серыми глазами и грязной копной медных волос.

Глава 46

Xм-м-м... Кристиан щекочет губами мне шею, и я медленно просыпаюсь. Я лежу спиной к нему.

- Доброе утро, детка, — шепчет он и легонько прику­сывает мою мочку.

Я открываю глаза и тут же закрываю. Яркий утренний свет наполняет спальню, рука Кристиана нежно ласкает мою грудь, дразнит меня. Потом он перемещает руку на мое бедро, прижимает меня к себе.

Я потягиваюсь, наслаждаюсь его прикосновениями, ощущаю ягодицей его эрекцию. О боже! Сигнал Кристиа­на Грея к побудке.

—Ты рад меня видеть, — сонно бормочу я, нарочно прижимаюсь к нему еще сильнее и ощущаю на коже теп­лое дуновение от его усмешки.

Я очень рад тебя видеть, — подтверждает он, сколь­зит ладонью по моему животу, накрывает ею мое лоно и ласкает его пальцами. — Есть определенное преимущест­во в том, чтобы просыпаться рядом с вами, мисс Стил, — шутит он и осторожно переворачивает меня на спину. — Как спала, хорошо? — интересуется он, а его пальцы про­должают свою чувственную пытку. Он улыбается мне — своей широкой, ослепительной, модельной, американской улыбкой, обнажающей безукоризненные зубы. У меня за­хватывает дух.

Мои бедра начинают двигаться в ритме танца, задан­ном его пальцами. Он целует меня в губы, потом перехо­дит на шею, медленно целует ее, покусывает, подсасыва­ет. Его легкие прикосновения несут мне божественное на­слаждение. Тем временем неугомонные пальцы движутся вниз, и Кристиан медленно вставляет один палец внутрь меня и восхищенно вскидывает брови.

— Ана, — бормочет он. — Да ты всегда готова.

Он движет пальцем синхронно с поцелуями, а его губы неторопливо проходят по моей ключице и приближаются к груди. Он терзает зубами и губами сначала один сосок, потом другой, но так ласково — и они набухают и вытяги­ваются при своей сладкой реакции.

Из меня вырывается стон.

— М-м-м-м, — ласково мычит они поднимает голову, чтобы одарить меня своим ярко-серым взглядом. — Я хо­чу тебя немедленно.

Он протягивает руку к столику, ложится на меня, пере­неся свой вес на локти, раздвигает мои ноги своими ко­ленками и трется носом о мой нос. Потом встает на коле­ни и разрывает упаковку фольги.

— Никак не дождусь субботы, — говорит он, и в его глазах сверкает сладострастный восторг.

—Твоего дня рождения?

—Нет. Наконец-то я не буду надевать эту хреновину.

—Подходящее название. — Я хихикаю.

Он усмехается в ответ и надевает презерватив.

—Вам смешно, мисс Стил?

—Нет. — Я пытаюсь убрать с лица улыбку и не могу.

—Сейчас не время хихикать.

Он строго качает головой, и его голос тоже звучит не­громко, строго, но выражение лица — боже мой! — одно­временно ледяное и горячее, как вулкан.

У меня перехватывает дыхание.

—Мне казалось, что тебе нравилось, когда я смеюсь, — шепчу я хриплым голосом, глядя в темные глубины его грозных глаз.

—Не сейчас. Для смеха есть другое время и место. Мне нужно тебя остановить, и я знаю, как это сделать, — го­ворит он зловещим тоном, и его тело накрывает мое.

—Ана, что вы хотите на завтрак?

—Я бы съела немножко гранолы. Благодарю вас, мис­сис Джонс.

Я смущаюсь, когда занимаю место за стойкой рядом с Кристианом. В последний раз, когда я видела миссис Джонс, очень чопорную и правильную особу, Кристиан бесцеремонно тащил меня на плече в спальню.

—Ты смотришься очень мило, — говорит Кристиан. Я опять надела серую юбку-карандаш и серую шелковую блузку.

Дата добавления: 2015-07-13