Кому: Кристиан Грей 24 страница

— Черт! Папа! — громко вскрикиваю я, вспомнив с тревогой, сжимающей сердце и переворачивающей душу, почему я в Портленде.

— Эй. — Кристиан сидит на краю кровати. Он гладит меня по щеке костяшками пальцев, и я тут же успокаиваюсь. — Я звонил утром в отделение интенсивной терапии. Рэй нормально пережил ночь. Все хорошо.

— Ох, слава богу. Спасибо.

Он наклоняется и прижимается к моему лбу губами.

— Доброе утро, Ана, — шепчет он и целует меня в висок.

— Привет, — бормочу я. Кристиан уже встал, на нем черная майка и голубые джинсы.

— Привет, — отвечает он, глаза мягкие и теплые. — Хочу поздравить тебя с днем рождения. Не против?

Я нерешительно улыбаюсь и глажу его по щеке.

— Нет, конечно. Спасибо. За все.

Он хмурит брови.

— За все?

— За все.

На его лице отражается замешательство, но лишь мимолетно, и в широко открытых глазах читается приятное ожидание.

— Вот. — Он вручает мне маленькую, красиво упакованную коробочку с крошечной подарочной карточкой. 

Несмотря на всю тревогу за отца, я чувствую радостное волнение Кристиана, и оно заразительно.

За все наши «впервые» 6 твой первый дет роо/сденпя 6 какстбе мое4 возлюбленной о/сенм.

Я.люблю тебя.

Как же это мило!

— Я тоже люблю тебя.

Он усмехается.

— Открой.

Осторожно, чтобы не порвать, развернув бумагу, нахожу красивую коробочку из красной кожи. «Картье». Я это знаю благодаря своим купленным с рук серьгам и часам. Осторожно открываю коробку и обнаруживаю изящный браслет с брелоками из серебра, платины или белого золота — не знаю, но он совершенно очарователен. К нему прицеплены несколько брелоков: Эйфелева башня, лондонское черное такси, вертолет «Чарли Танго», катамаран «Грейс», кровать и рожок мороженого. Я поднимаю на него вопросительный взгляд.

— Ванильное? — Он сконфуженно пожимает плечами, и я не могу не рассмеяться. Ну конечно!

— Кристиан, какая прелесть. Спасибо.

Он широко улыбается.

— Больше всего мне нравится сердечко. Это медальон.

— Ты можешь вложить в него фото или еще что нибудь.

— Твое фото. — Я взглядываю на него сквозь ресницы. — Всегда в моем сердце.

Я нежно поглаживаю два последних брелока: букву «К» — о да, я была его первой подружкой, которая называла его по имени. От этой мысли я улыбаюсь. И, наконец, ключик.

— От моего сердца и души, — шепчет он.

Слезы щиплют глаза. Я кидаюсь к нему, обвиваю за шею руками и устраиваюсь на коленях.

— Какой тщательно продуманный подарок. Он мне безумно нравится. Спасибо, — бормочу ему на ухо. Ох, как же хорошо он пахнет: чистотой, свежим бельем, гелем для душа и Кристианом. Как дом, мой дом. К глазам подступают слезы.

Он тихо стонет и заключает меня в нежные объятия.

— Я не знаю, что бы я делала без тебя. — Голос мой срывается, когда я пытаюсь сдержать захлестывающую меня волну эмоций.

Он натужно сглатывает и крепче обнимает меня.

— Пожалуйста, не плачь.

Я неделикатно шмыгаю носом.

— Прости. Просто я так счастлива и опечалена и обеспокоена в одно и то же время. Этакая горькая радость.

— Эй. — Голос мягкий как шелк. Приподняв мою голову, он запечатлевает нежный поцелуй на губах. — Я понимаю.

— Знаю, — шепчу я и в награду снова получаю застенчивую улыбку.

— Хотел бы я, чтобы мы оказались в более счастливых обстоятельствах и дома. Но мы здесь. — Он вновь сконфуженно пожимает плечами. — А теперь давайка вставай. После завтрака проведаем Рэя.

После того как я облачаюсь в свои новые джинсы и майку, ко мне, хоть и ненадолго, возвращается аппетит. Я знаю, Кристиан рад видеть, что я ем гранолу и греческий йогурт.

— Спасибо, что заказал мой любимый завтрак.

— Это же твой день рождения, — мягко говорит Кристиан. — И перестань меня благодарить. — Он закатывает глаза с наигранным раздражением и в то же время с нежностью, как мне кажется.

— Просто хочу, чтоб ты знал, что я ценю это.

— Анастейша, я ведь твой муж. Это мой долг. — Он серьезно смотрит на меня; ну конечно, Кристиан всем командующий и все контролирующий — как я могла за быть... и хочу ли я, чтобы было подругому?

Я улыбаюсь.

— Да.

Он бросает на меня озадаченный взгляд, затем качает головой.

— Пошли?

— Только почищу зубы.

Усмехается.

— Хорошо.

Почему он усмехается? Эта мысль не дает мне покоя, когда я направляюсь в ванную. В голове неожиданно вспыхивает воспоминание. Я пользовалась его зубной щеткой в ту нашу с ним первую ночь. Усмехнувшись, хватаю его зубную щетку как дань тому первому разу. Смотрю на себя, пока чищу зубы. Бледная, слишком бледная. В тот раз я была незамужняя, а теперь замужем в двадцать два! Старею. Я полощу рот.

Подняв руку, встряхиваю, и брелоки на браслете мелодично позвякивают. Откуда мой любимый Пятьдесят Оттенков всегда точно знает, что мне подарить? Делаю глубокий вдох, пытаясь распознать чувство, все еще таящееся в душе, и снова с нежностью смотрю на браслет. Могу поспорить, он стоит целое состояние. А, ну что ж. Он может себе это позволить.

Мы идем к лифту, Кристиан берет мою руку и целует костяшки пальцев, подушечкой большого поглаживая «Чарли Танго» на браслете.

— Тебе нравится?

— Больше чем нравится. Я его просто обожаю. Как и тебя.

Он улыбается и снова целует мою руку. Я чувствую себя гораздо лучше, чем вчера. Быть может, потому, что сейчас утро, а утром жизнь всегда кажется более многообещающей, чем ночью. Или, быть может, дело в очаровательном подарке мужа. Или, возможно, оттого, что Рэю не хуже.

Мы заходим в пустой лифт, я поднимаю взгляд на Кристиана. Его глаза вспыхивают, и он снова усмехается.

— Не надо, — шепчу я, когда двери закрываются.

— Что не надо?

— Смотреть на меня так.

— Проклятая бумажная работа, — бормочу я, улыбаясь.

Он смеется беззаботным, мальчишеским смехом. Привлекает меня в свои объятия и приподнимает мою голову.

— Когданибудь я арендую этот лифт на целый день.

— Всего лишь на день? — Я выгибаю бровь.

— Миссис Грей, какая ж вы ненасытная.

— Когда дело касается тебя — да.

— Очень рад это слышать. — Он нежно целует меня.

И я не знаю, оттого ли, что мы в этом лифте, или

оттого, что он не трогал меня больше суток, или просто все дело в его одурманивающей близости, но желание разворачивается и лениво растягивается у меня в животе. Я зарываюсь пальцами в шевелюру Кристиана и углубляю поцелуй, толкаю к стене и прижимаюсь к нему всем телом.

Он стонет мне в рот и обхватывает за голову, пока мы целуемся — понастоящему целуемся, исследуя языками такую знакомую, но все еще такую новую, такую волнующую территорию — рты друг друга. Моя внутренняя богиня впадает в экстаз, освобождая мое либидо из затворничества. Я беру дорогое лицо в ладони.

— Ана, — выдыхает он.

— Я люблю тебя, Кристиан Грей. Не забывай об этом, — шепчу я, глядя в его потемневшие серые глаза.

Лифт плавно останавливается, и двери открываются.

— Пошли посмотрим, как так твой отец, пока я не решил арендовать лифт сегодня же. — Он быстро целует меня, берет за руку и выводит в вестибюль.

Мы проходим мимо консьержа, и Кристиан подает какой то чуть заметный сигнал улыбающейся женщи не средних лет за стойкой. Она кивает и вытаскивает свой телефон. Я бросаю на Кристиана вопросительный взгляд, и он отвечает мне своей загадочной улыбкой. Я хмурюсь и на мгновение замечаю, что он нервничает.

— А где Тейлор? — спрашиваю я.

— Мы скоро его увидим.

Ну конечно, он подгоняет машину.

— А Сойер?

— Выполняет коекакие поручения.

Какие поручения?

Кристиан уклоняется от вертящейся двери, и я знаю — это потому, что он не хочет отпускать мою руку. Эта мысль согревает меня. Снаружи — мягкое утро позднего лета, но в воздухе уже чувствуется запах приближающейся осени. Я озираюсь, ища «Ауди» и Тейлора. Рука Кристиана сжимает мою, и я вскидываю на него глаза. Какойто он взволнованный.

— Что случилось?

Он пожимает плечами. Меня отвлекает урчание мотора. Оно какоето гортанное... знакомое. Когда я оборачиваюсь, чтобы обнаружить источник звука, он прекращается. Тейлор выбирается из белой спортивной машины, остановившейся перед нами.

Бог ты мой! Это же «R8». Я резко разворачиваюсь к Кристиану, который осторожно за мной наблюдает. «Ты можешь купить мне такую на день рождения... белую, пожалуй».

— С днем рождения, — говорит он, и знаю, что он оценивает мою реакцию. Я потрясенно таращусь на него, потому что больше просто ни на что не способна. Кристиан протягивает ключи.

— Ты просто псих, — шепчу я.

Он купил мне чертову «Ауди R8»! Мама дорогая. В точности как я просила! Мое лицо расплывается в широченной улыбке, а моя внутренняя богиня делает кувырок назад в высоком прыжке. Я подпрыгиваю на месте в порыве неудержимой, неукротимой радости. Выражение лица Кристиана, как в зеркале, отражает мое, и я кидаюсь ему на шею. Он кружит меня.

— У тебя денег больше, чем здравого смысла! — воплю я. — Здорово! Спасибо. — Он останавливается и внезапно низко опрокидывает меня. От неожиданности я хватаю его за руки.

— Для вас — все, что угодно, миссис Грей. — Он улыбается, глядя на меня сверху. Наклоняется и целует. Уфф. Какая публичная демонстрация любви.

— Поехали навестим твоего отца.

— Да. И я поведу?

Он усмехается.

— Конечно. Это же твоя машина. — Ставит меня и отпускает, и я бегу к водительской дверце.

Тейлор открывает ее для меня, широко улыбаясь.

— С днем рождения, миссис Грей.

— Спасибо, Тейлор. — Я пугаю его тем, что быстро обнимаю, и он неуклюже отвечает на мое объятие.

Я забираюсь в машину, и все еще пунцовый Тейлор быстро захлопывает за мной дверцу.

— Езжайте осторожно, миссис Грей, — ворчливо говорит он. Я ослепительно улыбаюсь, не в силах сдержать радостное возбуждение.

— Хорошо, — обещаю я, вставляя ключ в зажигание. Кристиан усаживается рядом со мной.

— Не усердствуй. Никто за нами сейчас не гонится, — предупреждает он. Я поворачиваю ключ, и мотор с ревом просыпается. Бросаю взгляд в зеркало заднего вида и в боковые и, дождавшись короткого перерыва в движении, эффектно разворачиваюсь и с ревом устремляюсь в сторону городской больницы скорой помощи.

— Эй, эй! — обеспокоенно восклицает Кристиан.

Что?

— Не хочу, чтоб ты оказалась в отделении интенсивной терапии рядом со своим отцом. Потише, — рычит он, не допуская возражений. Я снижаю скорость и усмехаюсь ему.

— Лучше?

— Намного, — говорит он, изо всех стараясь выглядеть строгим, — и ничего у него не выходит.

Состояние Рэя остается без изменений. Это возвращает меня на землю после головокружительной езды. Мне и вправЪу надо ездить поосторожнее. Кто может поручиться, что откуданибудь на тебя не выскочит очередной пьяный водитель? Надо спросить Кристиана, что стало с тем придурком, который врезался в Рэя, — уверена, он знает. Несмотря на трубочки и проводки, отец выглядит немного лучше, и кажется, щеки у него уже не такие бледные. Пока я рассказываю ему о своем утре, Кристиан идет в комнату ожидания, чтобы сделать несколько звонков.

Сестра Келли тоже тут, проверяет трубки и провода Рэя и делает записи в карту.

— Все показатели хорошие, миссис Грей. — Она тепло улыбается мне.

— Это очень обнадеживает.

Чуть погодя появляется доктор Кроув с двумя ассистентками и бодро заявляет:

— Миссис Грей, пора везти вашего отца в рентгеновский кабинет. Сделаем ему МРТ.

— Это долго?

— Около часа.

— Я подожду. Хочу знать результат.

— Разумеется, миссис Грей.

Я иду в пустую, по счастью, комнату ожидания, где Кристиан, расхаживая взадвперед, говорит по телефону. Разговаривая, он смотрит в окно на панорамный вид Портленда. Поворачивается ко мне, когда я закрываю дверь, с сердитым видом.

— Какое превышение?.. Ясно... Все обвинения, все. Отец Аны в отделении интенсивной терапии. Хочу, чтоб он ответил по всей строгости закона, папа... хорошо. Держи меня в курсе. — Он дает отбой.

— Тот водитель?

Кивает.

— Какоето пьяное отребье из южного Портленда, — рычит он, и я шокирована как словами, так и презрительным тоном. Он подходит ко мне, и его голос смягчается. — Закончила с Рэем? Хочешь уехать?

— Э... нет. — Я вглядываюсь в него, все еще потрясенная этой вспышкой злобы.

— Что случилось?

— Ничего. Рэя повезли делать томограмму мозга. Я бы хотела дождаться результатов.

— Хорошо. Подождем. — Он садится и протягивает руки. Поскольку мы одни, я с готовностью уютно сворачиваюсь у него на коленях.

— Не так я думал провести этот день, — шепчет он мне в волосы.

— Я тоже, но сейчас чувствую себя гораздо увереннее. Приезд твоей мамы очень мне помог. Так любезно с ее стороны приехать.

Кристиан гладит меня по спине и кладет подбородок мне на макушку.

— Моя мама — удивительная женщина.

— Да. Тебе очень повезло с ней.

Кристиан кивает.

— Надо позвонить маме. Рассказать о Рэе, — бормочу я, и Кристиан застывает. — Странно, что она до сих пор не позвонила мне.

До меня доходит, и я хмурюсь. В сущности, я обижена. В конце концов, у меня же день рождения, и она присутствовала при моем рождении. Почему не позвонила?

— Может, звонила, — говорит Кристиан. Я выуживаю из кармана «блэкберри». Пропущенных звонков нет, зато несколько сообщений с днем рождения: от Кейт, Хосе, Миа и Итана. От мамы ничего. Я уныло качаю головой.

— Позвони ей сейчас, — мягко советует Кристиан. Я звоню, но ответа нет, только автоответчик. Я не оставляю сообщения. Как родная мать могла забыть про день рождения дочери?

— Не отвечает. Позвоню позже, когда узнаю результаты томографии.

Кристиан сжимает обнимающие меня руки, трется носом о волосы и благоразумно воздерживается от замечаний по поводу маминой невнимательности. Я скорее чувствую, чем слышу вибрацию его «блэкберри». Он не позволяет мне встать, но неуклюже вытаскивает его из кармана.

— Андреа, — отрывисто бросает он, снова сама деловитость. Я делаю еще одну попытку встать, и он не дает. Я снова льну к его груди и слушаю односторонний раз говор.

— Хорошо. Расчетное время прибытия? В котором часу?.. А как насчет... э... остального? — Кристиан бросает взгляд на часы. — «Хитман» оставил все детали?.. Хорошо... Да. Я могу задержаться до утра понедельника, но на всякий случай пришли мне это электронной почтой — я распечатаю, подпишу и отправлю тебе обратно... Это может подождать. Поезжай домой, Андреа... Нет, у нас все хорошо, спасибо. — Он отключается.

— Все в порядке?

— Да

— Это насчет тайваньцев?

— Да. — Он ерзает подо мной.

— Я слишком тяжелая?

Он фыркает.

— Нет, детка.

— Ты беспокоишься изза этой сделки с тайвань цами?

— Нет.

— Я думала, это важно.

— Важно. От этого зависит наша верфь. На карту поставлено множество рабочих мест.

Ого!

— Мы просто обязаны продать ее. Это работа Сэма и Роба. Но при нынешнем состоянии экономики шансы у всех у нас невелики.

Я зеваю.

— Я утомляю вас, миссис Грей? — Он снова трется носом о мои волосы.

— Нет! Никогда... мне просто очень уютно у тебя на коленях. Нравится слушать про твой бизнес.

— Правда? — Он, кажется, удивлен.

— Конечно. — Я отклоняюсь, чтобы посмотреть прямо на него. — Мне нравится слушать все, чем ты соизволяешь со мной поделиться. — Улыбаюсь, а он смотрит на меня, забавляясь и качая головой.

— Всегда жадны до информации, миссис Грей?

— Расскажи мне, — прошу я его, вновь уютно устраиваясь у него на коленях.

— Что рассказать?

— Почему ты это делаешь.

— Что делаю?

— Так работаешь.

— Мужчина должен зарабатывать себе на жизнь, — улыбается он.

— Кристиан, ты зарабатываешь больше, чем на жизнь, — с иронией говорю я.

Он хмурится и с минуту молчит. Думаю, он не собирается выдавать никаких секретов, но он удивляет меня.

— Я не хочу быть бедным, — говорит он слегка осипшим голосом. — Я это уже проходил и не намерен к этому возвращаться. Кроме того... это игра. На победу. Игра, которую я всегда находил очень легкой.

— В отличие от жизни, — тихо замечаю я, потом сознаю, что произнесла слова вслух.

— Да, наверное. — Он хмурится. — Хотя с тобой гораздо легче.

Со мной легче? Я крепко обнимаю его.

— Все не может быть игрой. Ты такой филантроп.

Он пожимает плечами, и я знаю, что ему неловко.

— В некоторых вещах, возможно.

— Я люблю Кристианафилантропа,— бормочу я.

— Только его?

— О, я люблю и Кристиана с манией величия, и Кристиана с командирскими замашками, и Кристианасекс эксперта, и Кристианаизвращенца, и Кристианаро мантика, и Кристианаскромнягу... список бесконечен.

— Целая уйма Кристианов.

— Я бы сказала, по меньшей мере пятьдесят.

Он смеется.

— Пятьдесят оттенков.

— Мои Пятьдесят Оттенков.

Он шевелится, запрокидывает мою голову и целует в губы.

— Что ж, миссис Оттенки, давайте посмотрим, как там ваш папа.

— Давай.

— Прокатимся?

Мы с Кристианом — снова в «R8», я бодра и в хорошем настроении. Мозг Рэя вне опасности — опухоль исчезла. Доктор Слудер решила вывести его из комы завтра. Говорит, что довольна прогрессом.

— Конечно. — Кристиан широко улыбается мне. — Это же твой день рождения — можешь делать все, что хочешь.

Ого! Его тон заставляет меня повернуться и посмотреть на него. Глаза темные.

— Всевсе?

— Всевсе.

Сколько же обещания он может вложить в одно слово!

— Что ж, я хочу прокатиться.

— Тогда поехали, детка. — Он ухмыляется, и я улыбаюсь в ответ.

Управлять моей машиной — одно удовольствие, и когда мы выезжаем на трассу 15, я потихоньку давлю на педаль, вжимая нас в сиденья.

— Тише, детка, — предостерегает Кристиан.

На въезде в Портленд мне в голову приходит идея.

— Ты запланировал ланч? — нерешительно спрашиваю я Кристиана.

— Ты проголодалась? — с надеждой спрашивает он.

— Да.

— Куда хочешь пойти? Это твой день, Ана.

— Я знаю одно подходящее место.

Подъезжаю к галерее, где проходила выставка работ Хосе, и паркуюсь перед рестораном «Ле Пикотин», куда мы ходили после выставки.

Кристиан ухмыляется.

— На минуту мне показалось, что ты поведешь меня в тот ужасный бар, откуда звонила мне навеселе.

— Зачем бы я это делала?

— Чтобы проверить, живы ли все еще азалии. — Он сардонически изгибает бровь.

Я краснею.

— Не напоминай мне! Кроме того... ты же все равно потом отвез меня к себе в номер. — Я самодовольно улыбаюсь.

— Лучшее решение за всю мою жизнь, — говорит он.

— Да. — Я наклоняюсь и целую его.

— Как думаешь, тот расфуфыренный павлин по прежнему обслуживает столики?

— Расфуфыренный? Мне он таким не показался.

— Он пытался произвести на тебя впечатление.

— Что ж, ему это удалось.

Рот Кристиана кривится презрительнонасмешливо.

— Пойдем посмотрим? — предлагаю я.

— Ведите, миссис Грей.

После ланча мы забегаем в «Хитман», чтобы забрать ноутбук Кристиана, и возвращаемся в больницу. Я провожу день с Рэем, читаю ему вслух одну из рукописей, которые мне прислали. Мой единственный аккомпанемент — звуки аппаратов, поддерживающих его жизнь, удерживающих его со мной. Теперь, когда я знаю, что он идет на поправку, я могу дышать чуть свободнее и расслабиться. Я настроена оптимистически. Ему просто нужно время, чтобы выздороветь. Время у меня есть — это я могу ему дать. Я раздумываю, стоит ли попробовать еще раз позвонить маме, но решаю сделать это позже. Я держу Рэя за руку, пока читаю, время от времени сжимая пальцы, мысленно внушая поправиться. Пальцы его мягкие и теплые. На безымянном все еще виднеется углубление в том месте, где он носил обручальное кольцо, — после стольких лет.

Спустя час или два, точно не знаю сколько, я поднимаю глаза и вижу Кристиана с ноутбуком в руке, стоящего в изножье кровати, и сестру Келли.

— Пора ехать, Ана.

— Ой, — я крепко стискиваю руку Рэя. Мне не хочется его оставлять.

— Я хочу накормить тебя. Идем. Уже поздно. — Кристиан настойчив.

— Я собираюсь обтереть мистера Стила губкой, — говорит сестра Келли.

— Хорошо, — уступаю я. — Мы вернемся завтра утром.

Целую Рэя в щеку, ощущая губами незнакомую щетину. Мне это не нравится. Скорее поправляйся, папочка. Я люблю тебя.

— Я подумал, мы пообедаем внизу. В отдельном кабинете, — говорит Кристиан, открывая дверь в наш номер.

— Вот как? Чтобы закончить то, что начал несколько месяцев назад?

Он самодовольно ухмыляется.

— Если вам очень повезет, миссис Грей.

Я смеюсь.

— Кристиан, у меня нет с собой ничего нарядного.

Он улыбается, протягивает руку и ведет меня в

спальню. Открывает шкаф, где висит большой белый пакет.

— Тейлор? — спрашиваю я.

— Кристиан, — отвечает он с нажимом, слегка оскорбленный. Мне смешно. Расстегнув «молнию» сумки, нахожу внутри темносинее атласное платье и вытаскиваю. Оно потрясающее. С тонкими бретелями. Маленькое.

— Какое красивое. Спасибо. Надеюсь, подойдет.

— Подойдет, — уверенно заявляет Кристиан. — И вот... — он достает обувную коробку, — туфли к нему. — Он плотоядно улыбается.

— Ты обо всем подумал. Спасибо. — Привстаю на цыпочки и целую его.

— Да. — Он вручает мне еще одну коробку.

Я вопросительно смотрю на него. Внутри черное боди без бретелек с кружевной вставкой посредине. Он гладит мое лицо, приподнимает за подбородок и целует.

— Жду не дождусь, когда сниму это с тебя.

Чистая и свежая после ванны, чувствуя себя королевой, я сижу на краю кровати и сушу волосы феном. Кристиан входит в спальню. Думаю, он работал.

— Давай я, — говорит он, указывая на стул перед туалетным столиком.

— Будешь сушить мне волосы?

Он кивает. Я недоуменно моргаю.

— Идем, — говорит он, напряженно глядя на меня. Я знаю это выражение и знаю, что лучше подчиниться. Медленно и методично он высушивает мои волосы, прядь за прядью. Несомненно, делал это раньше... и часто.

— Ты не новичок в этом деле, — бормочу я. Его улыбка отражается в зеркале, но он ничего не говорит и продолжает расчесывать мои волосы. Это так приятно и так хорошо расслабляет.

В лифте мы спускаемся не одни. Кристиан выглядит сногсшибательно в своей белоснежной рубашке, черных джинсах и пиджаке. Без галстука. Две женщины в кабине бросают восхищенные взгляды на него и менее щедрые на меня. Я прячу улыбку. Да, дамы, он мой. Кристиан берет меня за руку, привлекает к себе, и мы молча спускаемся в бельэтаж.

Тут шумно, полно людей в вечерних нарядах, сидящих, болтающих, выпивающих, начинающих субботний вечер. Я радуюсь, что одета соответственно. Платье облегает как перчатка, подчеркивая выпуклости и удерживая все на месте. Должна признаться... я чувствую себя в нем привлекательной. Знаю, что Кристиану нравится.

Вначале я думаю, что мы направляемся в отдельный кабинет, где впервые обсуждали контракт, но он ведет меня мимо кабинета в дальний конец зала, где открывает дверь в другую комнату, обшитую деревянными панелями.

— Сюрприз!

Ну и дела! Кейт и Элиот, Миа и Итан, Каррик и Грейс, мистер Родригес и Хосе, моя мама и Боб Элена — все здесь с поднятыми бокалами. Я стою, таращась на них, потеряв дар речи. Как? Когда? В оцепенении поворачиваюсь к Кристиану, и он сжимает мою руку. Мама выходит вперед и обнимает меня. Ох, мамочка!

— Дорогая, ты замечательно выглядишь. С днем рождения.

— Мама! — всхлипываю я, обнимая ее. Ох, мамочка. Слезы бегут у меня по щекам, и я прячу лицо у нее на шее.

— Нуну, милая, не плачь. С Рэем все будет хорошо. Он такой сильный. Не плачь. Это же твой день рождения. — Мамин голос срывается, но она сохраняет самообладание. Берет мое лицо в ладони и большими пальцами стирает слезы.

— Я думала, ты забыла.

— Ой, Ана! Как я могла? Семнадцать часов схваток — не то, что можно легко забыть.

Я хихикаю сквозь слезы, и она улыбается.

— Вытри глазки, милая. Смотри, сколько людей приехало, чтобы разделить с тобой этот особенный для тебя день.

Я шмыгаю носом, не глядя больше ни на кого в комнате, испытывая смущение и в то же время неописуемую радость от того, что все они не сочли за труд приехать и поздравить меня.

— Как вы добрались сюда? Когда приехали?

— Твой муж прислал за нами самолет, дорогая. Она гордо улыбается.

И я смеюсь.

— Спасибо, что приехали, мам. — Она вытирает мне нос платком, как делают только мамы. — Мама! — ворчу я, успокаиваясь.

— Такто лучше. С днем рождения, дорогая. — Она отступает в сторону, и все выстраиваются в очередь, чтобы обнять меня и поздравить с днем рождения.

— Он поправится, Ана. Доктор Слудер — одна из лучших в стране. С днем рождения, ангел! — Грейс обнимает меня.

— Плачь сколько хочешь, Ана, это ж твой день рождения. — Хосе заключает меня в объятия.

— С днем рождения, дорогая девочка. — Каррик улыбается, беря мое лицо в ладони.

— Выше нос, детка. Все будет типтоп. — Это Элиот. — С днем рождения.

— Ну, ну. — Кристиан вытаскивает меня из медвежьих объятий Элиота. — Хватит обнимать мою жену. Иди обнимай свою невесту.

Элиот озорно улыбается ему и подмигивает Кейт.

Официант, которого я не заметила, вручает нам с Кристианом по бокалу розового шампанского.

Кристиан прокашливается.

— День был бы идеальный, если б Рэй был с нами, но он недалеко. Состояние его не вызывает опасений, и я знаю, он хотел, чтобы ты, Ана, хорошо провела время. Спасибо всем вам за то, что приехали отметить день

рождения моей жены, первый из многих. С днем рожденья, любимая!

Кристиан поднимает свой бокал под хор «С днем рожденья!», и я опять вынуждена бороться с подступающими слезами.

Прислушиваюсь к оживленным разговорам за обеденным столом. Странно находиться в кругу семьи, зная, что человек, которого я считаю своим отцом, лежит в холодном клиническом окружении отделения интенсивной терапии и его жизнь поддерживается медицинскими аппаратами. Я чувствую себя несколько отстраненно, но рада, что все здесь. Наблюдаю за пикировкой между Элиотом и Кристианом, за беззлобными остроумными шутками Хосе, за восторгом Миа и ее энтузиазмом по поводу еды, за Итаном, исподволь поглядывающим на нее. Думаю, она ему нравится... хотя трудно сказать. Мистер Родригес сидит, откинувшись на стуле, как я, и наслаждается разговорами. Он выглядит лучше. Отдохнувшим. Хосе очень внимателен к отцу, разрезает ему еду, подливает в бокал. То, что его единственный живой родитель был так близок к смерти, заставляет Хосе еще больше дорожить мистером Родригесом, я знаю.

Смотрю на маму. Она — в своей стихии, очаровательная, остроумная и сердечная. Я так люблю ее. Не забыть бы сказать ей об этом. Жизнь так драгоценна, теперь я это сознаю.

— Ты как? Нормально? — спрашивает Кейт несвойственным ей мягким голосом.

Я киваю и сжимаю ее руку.

— Да. Спасибо, что приехала.

— Думаешь, мистер Денежный Мешок позволил бы мне пропустить твой день рождения? Мы прилетели на вертолете! — Она ухмыляется.

— Правда?

— Да. Все мы. Подумать только, Кристиан умеет им управлять.

— Я киваю.

— Это круто.

— Ага, я тоже так думаю.

Мы улыбаемся.

— Вы остановились здесь? — спрашиваю я.

— Да. Мы все, полагаю. Ты ничего об этом не знала?

Я качаю головой.

— Ловко он все провернул, а?

Я киваю.

— Что подарил тебе на день рождения?

— Это. — Я поднимаю руку с браслетом.

— О, прелестная вещица!

— Да

— Лондон, Париж... мороженое?

— Лучше тебе не знать.

— Могу догадаться.

Мы смеемся, и я краснею, вспоминая «Бен & Джерри & Ана».

— О... и «R8».

Кейт давится вином, и оно довольно непривлекательно стекает у нее по подбородку, отчего мы обе смеемся еще сильнее.

— Офигеть! — Она хихикает.

На десерт мне преподносят роскошный шоколадный торт, на котором горит двадцать одна серебристая свечка, и громкий хор «С днем рожденья!». Грейс смотрит, как Кристиан поет вместе с моими друзьями и родными, и глаза ее сияют любовью. Поймав мой взгляд, она посылает воздушный поцелуй.

— Загадай желание, — шепчет мне Кристиан. Одним выдохом я задуваю все свечки, горячо желая папиного выздоровления. Папочка, поправляйся. Пожалуйста, выздоравливай. Я так люблю тебя.

В полночь уходят мистер Родригес и Хосе.

— Большое спасибо, что пришел. — Я крепко обнимаю Хосе.

— Не пропустил бы это ни за что на свете. Рад, что Рэй движется в правильном направлении.

— Да. Мистер Родригес и Рэй должны какнибудь съездить порыбачить с Кристианом в Аспен.

— Да? Классно. — Хосе широко улыбается и идет за отцовским пальто, а я опускаюсь на корточки, чтобы попрощаться с мистером Родригесом.

— Знаешь, Ана, было время... ну, в общем, я думал, что вы с Хосе... — Он смолкает и смотрит на меня, темный взгляд напряженный, но теплый.

Ой, нет.

— Я очень люблю вашего сына, мистер Родригес, но он мне как брат.

— Из тебя бы вышла замечательная невестка. И вышла. Для Греев. — Он тоскливо улыбается, а я краснею.

Дата добавления: 2015-07-13