Хроники Хранителей 15 страница

Мое сердце потяжелело.

– Вы хотите, чтобы я… чтобы я покончила с собой?

– Совершенно верно. – Он ласково погладил пистолет. – Потому что иначе тебя не убить. И чтобы… ну скажем так – поддержать твое отношение к происходящему, я застрелю твоего друга Гидеона, как только он здесь появится. – Он посмотрел на часы. – Это должно произойти приблизительно через пять минут. Поэтому если хочешь спасти его жизнь, ты должна сейчас принять капсулу. Но ты можешь подождать, пока он свалится мертвым на пол. Мой опыт говорит, что это очень сильная мотивация, вспомни Ромео и Джульетту…

– Ты злой! – закричал маленький Роберт и заплакал.

Я попыталась ему ободряюще улыбнуться, но у меня ничего не получилось. Больше всего мне хотелось сесть рядом с ним и тоже расплакаться.

– Мистер Уитмен… – начала я.

– О, я предпочитаю графский титул, – сказал он радостно.

– Пожалуйста… вы не должны…

Мой голос сорвался.

– Почему же ты не понимаешь, глупое дитя? – Он вздохнул. – Я ждал этого дня с нетерпением. Я хочу наконец‑то вернуться к своей настоящей жизни. Учитель в школе Сент‑Леннокс! Из всех занятий, которым я себя посвятил за последние 230 лет, это было самым паршивым. Столетия я держал руку на пульсе власти. Я мог бы обедать с президентами, с нефтяными магнатами, с королями. Пусть даже сегодня они уже не те, что были когда‑то. Но нет, я должен был преподавать глупым детишкам, да еще в собственной ложе пройти путь от послушника до члена Внутреннего круга. Все годы после твоего рождения были ужасны для меня. Не потому, что мое тело снова начало стареть и постепенно появлялись признаки дряхления, – на этом месте он самовлюбленно улыбнулся, – а только потому, что я был таким уязвимым. Столетия я жил без страха. Я ходил по полю боя под градом пушечных ядер, подвергал себя любому риску, всегда будучи уверенным, что со мной ничего не случится. А теперь? Любой вирус может прикончить меня, любой чертов автобус может меня задавить, любой кирпич может свалиться мне на голову!

В этот момент я услышала шум, и через стену на сумасшедшей скорости пролетел Ксемериус. Он приземлился рядом на письменном столе.

– Где эти проклятые Хранители? – закричала я, обращаясь к нему, не обращая внимания на графа, который все слышал. Но оказалось, он решил, что я спрашиваю у него.

– Они не могут сейчас помочь тебе, – сказал он.

– Он, к сожалению, прав. – Ксемериус возбужденно размахивал крыльями. – Эти идиоты замкнули вместе с Гидеоном Круг крови. Потом этот мистер Модник взял придурка Марли заложником и заставил всех уйти в комнату с хронографом. Теперь они там заперты, сидят и причитают во весь голос.

Граф покачал головой.

– Нет, это была для меня не жизнь. И это должно прекратиться. Что может предложить такая маленькая девочка, как ты, миру? А у меня много планов! Великих планов…

– Отвлеки его, – крикнул Ксемериус. – Просто отвлеки его, как угодно.

– А как вы все это время элапсировали? – быстро спросила я. – Неконтролируемые прыжки должны быть очень неприятны.

Он засмеялся.

– Элапсировать? Пф‑ф‑ф. Время моей естественной жизни истекло. С того момента, когда я должен был умереть, утомительные прыжки во времени прекратились.

– А мой дедушка? Вы его тоже убили? И украли его дневники?

У меня тут же глаза налились слезами. Бедный дедушка. Ему не хватило совсем немного, чтобы раскрыть заговор. Граф кивнул.

– Мы должны были успокоить умника Лукаса Монтроуза. Это задание взял на себя Марли‑старший. Потомки барона Ракоци верно служили мне на протяжение веков, только последний в этом ряду разочаровал меня. – Он снова посмотрел на часы, а потом с ожиданием на кресла напротив. – В любой момент это может уже произойти, Джульетта. Очевидно, тебе придется увидеть своего Ромео в луже крови. – Он снял пистолет с предохранителя. – Очень жаль. Мне нравился этот парень. У него был хороший потенциал!

– Прошу вас, – прошептала я последний раз, но в этот момент Гидеон приземлился перед дверью, слегка согнувшись. У него даже не было времени разогнуться, мистер Уитмен выстрелил в тот же миг. И еще раз. И еще. Не останавливаясь, пока магазин не опустел.

Выстрелы оглушительно разносились по комнате, пули попадали в грудь Гидеону и в живот. Взгляд его широко распахнутых зеленых глаз блуждал по комнате, пока он не нашел меня. Я выкрикнула его имя. Как при замедленной съемке он съехал по двери, оставляя широкий кровавый след. Странно изогнувшись, он остался лежать на полу.

– Гидеон! Нет! – Я с криком кинулась к нему и обняла безжизненное тело.

– Божемойбожемойбожемой! – кричал Ксемериус, изо рта которого лилась вода. – Пожалуйста, скажи, что это часть вашего плана. Во всяком случае, бронежилета на нем нет. Боже мой! Столько крови!

Он был прав. Кровь Гидеона была везде, и подол моего платья пропитался ею, как губка. Маленький Роберт, дрожа, забился в угол и закрыл лицо руками.

– Что вы сделали? – прошептала я.

– То, что должен был сделать! И что ты, очевидно, не захотела предотвратить! – Мистер Уитмен положил пистолет на письменный стол и протянул мне футляр с капсулами цианистого калия. Его лицо слегка покраснело, он дышал быстрее чем обычно. – Но сейчас ты не должна колебаться. Ты хочешь жить дальше с таким чувством вины? Хочешь ли ты вообще жить без него дальше?

– Не делай этого! – закричал Ксемериус на меня и выплеснул воду на лицо доктора Уайта.

Я медленно покачала головой.

– Тогда будь добра и не испытывай больше мое терпение! – сказал мистер Уитмен, и я впервые услышала, что его голос ему не подчинился. Сейчас он звучал не мягко и не иронично, а почти истерично. – Потому что если ты меня заставишь ждать дольше, я предоставлю тебе еще больше причин покончить с жизнью! Я убью всех, одного за другим: твою маму, твою докучливую подружку Лесли, твоего брата, твои миленькую младшую сестру… поверь мне! Я никого не пощажу!

Дрожащими руками я взяла протянутый футляр. Боковым зрением я заметила, что доктор Уайт с большим трудом подтягивается, держась за письменный стол. Он был насквозь мокрый. К счастью, мистер Уитмен смотрел только на меня.

– Вот и хорошо, – сказал он. – Я, может, еще успею на самолет. В Бразилии я…

Но он не успел рассказать, что он собирается делать в Бразилии, потому что доктор Уайт ударил его рукояткой пистолета по голове. Раздался ужасный тупой звук, и мистер Уитмен свалился на пол, как срубленный дуб.

– Да! – закричал Ксемериус. – Так ему и надо! Покажи негодяю, что в старом докторе еще полно сил.

Но для доктора Уайта эти усилия оказались слишком сильными. С ужасом глядя на кровь, он с легким вздохом снова потерял сознание и остался лежать рядом с мистером Уитменом.

И таким образом, только Ксемериус, маленький Роберт и я стали свидетелями того, как Гидеон внезапно закашлялся и сел. Его лицо все еще было мертвенно‑бледным, но глаза были полны живого блеска. Медленно на его лице показалась улыбка.

– Все кончено? – спросил он.

– Елки‑палки! – сказал потрясенный Ксемериус внезапно очень тихо. – Как он это сделал?

– Да, Гидеон, все кончено! – Я кинулась к нему, не обращая внимания на его раны. – Это был мистер Уитмен, и я не могу поверить, что мы его не разгадали.

– Мистер Уитмен?

Я кивнула и еще теснее прижалась к нему.

– Я так боялась, что ты мог этого не сделать. Потому что мистер Уитмен все правильно сказал: без тебя я не хочу жить. Ни одного дня!

– Я люблю тебя, Гвенни. – Гидеон так стиснул меня, что я не могла дышать. – И, конечно, я это сделал. Под надзором Пола и Люси мне ничего больше не оставалось. Они растворили субстанцию в стакане воды и заставили меня выпить всё, до последней капли.

– Теперь я всё понял! – заорал Ксемериус. – Так вот какой у вас был гениальный план! Гидеон схрумкал Камень Мудрости и тоже стал бессмертным. Неплохо, неплохо. Особенно, если подумать, что иначе Гвендолин когда‑нибудь почувствовала бы себя очень одиноко.

Маленький Роберт убрал от лица руки и смотрел на нас огромными глазами.

– Все будет хорошо, золотко, – сказала я ему.

Как жаль, что нет психотерапевтов для травмированных призраков – это ниша на рынке, о которой стоит поразмыслить.

– Твой папа выздоровеет. И он у тебя – герой.

– С кем ты разговариваешь?

– С одним очень смелым другом, – сказала я и улыбнулась Роберту. Он нерешительно улыбнулся в ответ.

– О! Мне кажется, он приходит в себя, – сказал Ксемериус.

Гидеон отпустил меня, встал и посмотрел на мистера Уитмена сверху вниз.

– Мне надо будет его связать, – сказал он со вздохом. – И надо перевязать рану мистеру Уайту.

– Да, а потом надо освободить остальных из комнаты с хронографом, – сказала я. – Но сначала мы должны хорошо подумать, что мы им скажем.

– Но перед этим я обязательно должен тебя поцеловать, – сказал Гидеон и обнял меня.

Ксемериус застонал.

– О, не может быть! У вас с этого момента впереди целая вечность для этого!

В понедельник в школе все было как обычно. Ну… почти всё.

Синтия несмотря на весеннюю температуру явилась с толстым шарфом, завязанным узлом на шее, и пересекла школьный двор, не глядя по сторонам. Гордон шел за ней следом.

– Ах, Синтия, ну хватит! – ворчал он. – Ну извини! Но ты же не можешь вечно злиться на меня. Кроме того, я не был единственным, кто захотел немного… э‑э‑э… расшевелить твою вечеринку. Я точно видел, что твой друг из «Мэдисон Гарденер» тоже вылил бутылку водки в крюшон. И Сара потом призналась, что ее зеленое фруктовое желе на девяносто процентов состояло из крыжовниковой настойки ее бабушки.

– Уйди, – сказала Синтия, пытаясь при этом изо всех сил игнорировать группку хихикающих восьмиклассников, которые показывали на нее пальцами. – Ты… ты выставил меня на посмешище всей школе! Я никогда тебе этого не прощу!

– А я, дурак, пропустил такую вечеринку! – сказал Ксемериус. Он сидел на бюсте Шекспира, который после «небольшого прискорбного несчастного случая» (как выразился директор Гиллс, после того как отец Гордона сделал щедрое пожертвование для ремонта спортивного зала, до этого он говорил о злонамеренном разрушении ценного культурного наследия) лишился кусочка носа.

– Син, но это же глупо! – пискнул Гордон. У него, наверное, никогда не закончится ломка голоса. – Никому не интересно, что ты с этим четырнадцатилеткой зажималась, а засосы через неделю исчезнут, и в принципе это очень… ай! – Ладонь Синтии с громким хлопком приземлилась на щеку Гордона. – Больно!

– Бедная Синтия, – прошептала я. – Если она еще сейчас узнает, что боготворимый ею мистер Уитмен уволился, она этого не переживет.

– Да, без Бельчонка будет странно. Может даже случиться такое, что теперь английский и история нам понравятся. – Лесли взяла меня под руку и потянула в сторону лестницы. – Но будем справедливы. Я его всегда терпеть не могла – здоровый инстинкт, можно сказать, но его уроки были очень даже не плохи.

– Ничего удивительного – он же везде побывал вживую.

Ксемериус летел за нами. По дороге наверх я загрустила.

– Дьявол – это белка,[53] – сказала Лесли. – Теперь мы хотя бы знаем, откуда пошло это выражение. Я желаю ему сгнить в подвалах Хранителей. О, сейчас Синтия, рыдая, бежит прятаться в туалет. – Она засмеялась. – Кто‑нибудь должен рассказать Синтии о Шарлотте, могу поспорить, она сразу почувствует себя лучше. Кстати, где твоя кузина? – Лесли обернулась, ища ее взглядом.

– У онколога! – объяснила я. – Мы осторожно попытались намекнуть тете Гленде, что для тошноты, зеленого цвета лица, плохого настроения и ужасной головной боли у Шарлотты могут быть другие объяснения, но феномен похмелье, очевидно, не знаком моей тете, тем более у непогрешимой дочери. Она твердо убеждена, что у Шарлотты лейкемия. Или опухоль мозга. Сегодня утром она не хотела верить в чудесное исцеление, несмотря на то что бабушка Мэдди тихонько подсунула брошюру о проблемах подростков с алкоголем.

Лесли хихикнула.

– Я знаю, это гадко, но немножко злорадства можно себе разрешить, не портя себе карму, или? Совсем чуть‑чуть. И только сегодня. С завтрашнего дня мы будем очень милы с Шарлоттой, да? Может быть, мы сумеем свести ее с моим кузеном…

– Да, если хочешь попасть в ад, можешь продолжать.

Я вытянула шею, чтобы через головы посмотреть на нишу Джеймса. Она была пуста. И хотя я не ожидала ничего другого, что‑то меня кольнуло внутри. Лесли сжала мне руку.

– Его там нет, правда?

Я покачала головой.

– Ну, значит, твой плат сработал. Гидеон когда‑нибудь станет очень хорошим врачом, – сказал Лесли.

– Я надеюсь, ты не станешь рыдать из‑за этого дурака‑сноба? – Ксемериус кувыркнулся у меня над головой. – Только благодаря тебе он получил долгую полноценную жизнь, в которой он несомненно доведет до безумия кучу народа.

– Да, я знаю, – сказала я и украдкой вытерла нос.

Лесли протянула мне носовой платок. Потом она увидела Рафаэля и помахала ему.

– И у тебя же есть я. На всю твою оставшуюся бессмертную жизнь. – Ксемериус мазнул меня подобием поцелуя. – Я намного круче. И опаснее. И полезнее. И я буду с тобой, даже когда твой бессмертный друг через двести‑триста лет решит иначе и начнет улыбаться другой. Я самый верный, красивый и умный спутник, которого только можно пожелать.

– Да, я знаю, – сказала я опять, проходя мимо Рафаэля и Лесли и наблюдая, как они приветствуют друг друга – тремя обязательными поцелуями в щеку, которые Рафаэль выдал за типично французские. Им постоянно удавалось стукаться головами.

Ксемериус нахально улыбнулся.

– Но если ты чувствуешь себя одиноко, то что ты скажешь по поводу идеи завести кошку?

– Может быть, позже, – сказала я. – Когда я буду жить уже не дома и если ты себя будешь хорошо ве… – Я запнулась. Прямо передо мной, из стены классной комнаты миссис Каунтер материализовалась темная фигура. Над потрепанной бархатной накидкой вытягивалась тощая шея, а сверху на меня смотрели черным, наполненные ненавистью глаза виконта ди Мадрона – Дарта Вейдера.

Он тут же начал браниться.

– Вот где я нашел вас, демон с сапфировыми глазами! Без отдыха я исколесил столетия в поиске вас и вам подобных, ибо я поклялся уничтожить вас, а каждый Мадрон никогда не нарушает клятву.

– Твой друг? – спросил Ксемериус, в то время как я от ужаса замерла на месте.

– А‑а‑агрррр! – прорычал призрак, вытащил меч из‑за пояса и стал приближаться. – Ваша кровь пропитает землю, демон! Мечи Флорентийского Альянса пронзят вас…

Он размахнулся для удара, который должен был отрубить мне руку, если бы это не был призрачный меч. Но я все равно вздрогнула.

– Эй‑эй‑эй, дружок, не надо устраивать тут никому стресс, – сказал Ксемериус и приземлился перед моими ногами. – Ты, видно, не имеешь ни малейшего понятия о демонах. Она – человек, пусть даже очень своеобразный, и твой дурацкий призрачный меч не может ей ничего сделать. Если хочешь убить демона, можешь испытать свою удачу со мной.

Дарт Вейдер на какое‑то мгновение был сбит с толку. Но потом засопел решительно:

– Я никогда не уйду от дьявольского отродья, пока не исполню свою задачу. Я прокляну каждый сделанный ею вдох.

Я вздохнула. Какой ужас! Я уже видела Дарта Вейдера, шатающегося всю мою оставшуюся жизнь вблизи от меня и изрыгающего кровожадные проклятия. Я завалю все экзамены, потому что он будет беспрестанно сопеть мне на ухо, он испортит мой выпускной вечер, и мою свадьбу, и… Похоже, Ксемериус подумал о том же. Он доверчиво посмотрел на меня снизу вверх.

– Можно я его сожру?

Я улыбнулась.

– Как я могу отказать, если ты так мило спрашиваешь?

~~~

Дата добавления: 2015-07-13