А чему научились Церковь в ХX веке?

Сейчас Церковь принимает все большее участие в делах государства. Какие положительные стороны этого процесса вы видите?

Начинается новое тысячелетие. Какими вам видятся перспективы отношений Церкви и государства?

— Принятие Социальной концепции на Архиерейском Соборе 2000 года означает, что нынешняя модель отношений Церкви и государства сохранится надолго. Это модель нейтралитета в диапазоне от благожелательного до холодно-враждебного, но тем не менее без открытых гонений. То, что называется свободой совести. Для Православия это впервые: Церковь, существующая в светском обществе. Только в этих условиях возможен диалог. Ведь когда Церковь и государство составляли единое целое, тогда не было места для диалога. Между левой и правой рукой никакого диалога быть не может. Сегодня мы разделены. А значит, должны узнать друг друга. Социальная концепция и есть наш откровенный рассказ светскому обществу о том, какими мы хотим видеть наши отношения.

— Тем, кто говорит о сращивании Церкви с государством, хочу напомнить, что Церковь просто не участвует в жизни государства. Церковь не занимается назначением чиновников и контролем за ними, Церковь не цензурирует законы, Церковь не занимается формированием и распределением бюджета, не контролирует награды и наказания, раздаваемые государством, не формирует внешнюю и внутреннюю политику государства. Кстати, все эти «не» верны и относительно влияния государства на внутреннюю жизнь самой Церкви.

С другой стороны, есть несколько сфер жизни общества, которые всецело контролируются государством, и именно по этой причине присутствие Церкви в этих сферах необходимо. Это государственное образование, государственная медицина, государственные интернаты (для малых и старых), система исправительных учреждений и государственные средства массовой информации. 3десь человек слишком зависит от государства, и потому нельзя его оставлять с нашим государством один на один.

В эти государственные гетто Церковь желает войти вовсе не для того, чтобы привлечь в свои ряды новых членов, а для того, чтобы откликнуться на потребность в ее присутствии, которая уже есть у людей, в этих гетто находящихся. Проповедники новых сект идут в эти пространства, чтобы создать там спрос на свою идеологию. Традиционные религии в этом не нуждаются: люди их и так ждут.

— Боюсь, что ничему. Просто потому, что даже вопрос такой не ставится. Или вам знакомы публикации в официальной церковной прессе с таким вопросом? Есть страшные слова у пророка Исаии. Господь ему говорит: «В какое место мне еще бить тебя, народ непокорный?»[112]. В славянском языке слово «наказание» происходит от слова «наказ» (урок, вразумление). Более страшного урока, чем в ХX веке, Православная Церковь не получала никогда. Это означает, что гонения — это не приступ сатанинской ярости, но обжигающий огнь Божественной любви, Божественного неравнодушия к нам, к судьбам нашего народа и нашей Церкви. Если Господь избрал средство столь радикальное (таких гонений не было даже в Римской империи), значит, и мера наших болячек, нашей духовной тупости в дореволюционные годы была такова, что эти болезни не могли бы излечиться средствами менее радикальными, нежели прижигание. А теперь подумайте: какие болячки в нашей церковной жизни были сто лет назад, но Господь прикоснулся к ним каленым железом гонений, и сейчас они исчезли... Если сможете ответить на этот вопрос — то это и будет ответом на вопрос о том, «чему мы научились».

Некоторые из тех болячек действительно исчезли. Скажем, сейчас нет такой бумажной канители, когда каждую проповедь надо было согласовывать, в двух экземплярах, заранее у благочинного. С Церкви сняты полицейские функции: выискивать сектантов, разбираться в причинах развода, устанавливать вину: кто изменил первым и тому подобное.

Эта консисторская обыденность ушла, но то, что пришло на смену, тоже не всегда вызывает восторг. Например — кошмарный обвал уровня богословской культуры и образования даже в духовенстве и монашестве...

Но это частности, конечно. Более серьезно то, что сегодня со страниц церковной печати нередко раздаются призывы «принять меры» против каких-то человеческих действий или убеждений, расходящихся с православным верованием. Дело в том, что когда человек, только что сам вышедший из тюрьмы, требует посадить всех остальных, это означает, что заключение он пережил не по-христиански. Страдание не обострило его совесть.

Дата добавления: 2015-08-31