От издательства 23 страница

Здесь мы вправе спросить: что же удерживает воина на этом одиноком, отрешенном и печальном пути? Способен ли он испытывать подлинную радость от общения с миром, есть ли в этом пути хоть что-то, искупающее страдания и тоску, помимо далеких приключений в устрашающих мирах нагуаля? Этот же вопрос задавал себе и сам дон Хуан: "Есть ли у этого пути сердце? Если есть, то это хороший путь; если нет, то от него никакого толку. Оба пути ведут в никуда, но у одного есть сердце, а у другого - нет. Один путь делает путешествие по нему радостным: сколько ни странствовать, ты и твой путь нераздельны. Другой путь заставит тебя проклинать свою жизнь. Один путь дает тебе силы, другой - уничтожает тебя." (I, 93)

И здесь, как ни странно, на помощь воину приходит _любовь_. Это вполне естественное чувство, когда глаза ваши, наконец, прозрели и вы сподобились увидеть _чудо_ и _красоту_ мира. Эгоистическое сознание, озабоченное только собой, ропщет, жалуется, стонет, скучает наконец - ему нет дела до великолепия окружающей его вселенной, до этой восхитительной земли, повсюду разметавшей свой сокровенный и непостижимый блеск, изобилие, очарование... Эти сокровища открыты теперь взору, и воин принимает их как дар, с почтением и любовью. Мир более не является оппонентом, врагом, пассивной средой, требующей покорения, переделки, "благоустройства". Мир прекрасен сам по себе, помимо человека, и воин любит его самой чистой любовью, потому что ничего от мира не хочет.

"Любовь Хенаро - этот мир,- сказал он.- Только что он обнимал эту огромную землю, но из-за того, что он такой маленький, он может только плавать в ней. Но земля знает, что Хенаро любит ее, и дарит ему свою заботу. Вот почему жизнь Хенаро полна до краев, и, где бы он ни был, он всегда будет иметь это богатство. Хенаро странствует по дорогам своей любви, и повсюду ощущает свою полноту.

Дон Хуан присел перед нами на корточки. Он нежно поглалил землю.

"Это предрасположение двух воинов, - сказал он. - Эта земля, этот мир. Для воина нет большей любви."

Дон Хенаро поднялся и присел рядом с доном Хуаном на какое-то мгновение, в течение которого они пристально глядели на нас, а затем одновременно сели, скрестив ноги.

"Только если любишь эту землю с неизменной страстью, можешь освободиться от свое и печали,- сказан дон Хуан.- Воин всегда весел, потому что любовь его неизменна, и земля, его возлюбленная, обнимает его, осыпая непостижимыми дарами. Печаль принадлежит только тому, кто ненавидит то самое, что дает ему убежище."

Дон Хуан снова с нежностью погладил землю.

"Это прекрасное существо, живое до самой последней черточки своей, понимающее любое чувство, утешило меня, исцелило меня от боли, _а в конечном счете, когда я окончательно понял свою любовь к нему, научило меня свободе_." (IV, 295-296)

Так, между радостью и печалью, между отрешенностью и любовью странствует великое воинство толтеков. Это сочетание печали и восторга, боли и благоговения действительно напоминает влюбленность. Чогьям Трунгпа отмечает эту особенность и в тибетском "пути воина":

"Переживание возвышенности мира - это радостная ситуация, однако она также приносит печаль. Она подобна влюбленности. Когда вы влюблены, присутствие возлюбленной приносит одновременно восторг и сильную боль."

Этот же автор напоминает о другом, не менее важном моменте - о том, что только _радость_ позволит адепту пройти путь до конца. Не война с самим собой, а радость и любовь делают возможными высшие достижения _безупречности_.

"... В прошлом мы видели, как некоторые люди пытались стать воинами при помощи напряженного усилия. Но результатом оказывалось дальнейшее смятение, когда такой человек открывал в себе целые залежи проблем и некомпетентности. Если вы не чувствуйте радости, не ощущаете магического характера практики, то вам кажется, что вы просто наткнулись на высокую стену безумия."

В самой первой книге Кастанеды ("Уроки дона Хуана") учитель поведал Карлосу о так называемых "врагах человека знания". Их четыре - _страх_, _ясность_, _сила_ и _старость_. Все то, о чем мы говорили в этом разделе, оказывается могущественной зашитой перед этими "врагами". Пока воин "верит, не веря", "принимает, не принимая", _ясность_ не победит его. Он никогда не придет к выводу, что постиг суть всех вещей и не превратится в пленника этой иллюзии. Пока воин способен испытывать печаль и отрешенность, а пуще всего - любовь, _сила_ не ослепит его. ("Это - самый грозный враг.... Ведь в конце концов ее обладатель действительно непобедим. Он хозяин, который вначале идет на обдуманный риск, а кончает тем, что устанавливает закон, потому что он - хозяин... Он превращен своим врагом в жестокого, капризного человека." - I, 73)

Ну, а старость - печальная пора слабости и угасания - не сможет вступить в свои права, если столкнется с подлинным, высоким _беспристрастием_ воина. Ибо беспристрастие рождает свободу, а свобода указывает путь к _бессмертию_.

4. Переход в безличное

_Небо пустое -

Вот твой путь в этот вечер.

Откройся же мне:

Где, одинокий ворон,

Ты сыщешь себе ночлег_?

<Подражая Сайгё>

Если вдуматься, _безупречность_ - довольно странная вещь. Будучи вполне рациональной дисциплиной, она в какой-то неуловимый миг погружает нас в самые пучины мистики. Таким же странным образом безупречность, опираясь на личные достижения воина, все более обособляя его от других представителей рода человеческого, делая его ярким и уникальным явлением, вдруг заводит его в пустыни безличного, неосязаемого, неопределимого и неприметно исчезающего на фоне грубого эгоизма серой массы посредственностей. "Одинокая птица" - вот, пожалуй, наиболее удачный образ, раскрывающий всю парадоксальность жизненного пути воина. Одинокая птица, как вы помните, "поет очень тихо". И "нет у нее окраски определенной". Словом, даже трудно сказать, есть ли она на самом деле - тень, призрак, порыв ветра, устремленный в бескрайние небеса, на которые мы так редко глядим из-под своего тяжеловесного панциря - _заботы о выживании_. При помощи безупречности воин достигает неимоверной личной силы, но личность его словно делается невесомой, далекой и безвестной. Как говорил Чжуан-цзы - "неизвестно, где положен им предел". Казалось бы, _личная сила_ - это завоевание _тоналя_, но и сам _тональ_ ничего не может сказать по этому поводу.

"Мы - светящиеся существа,- сказал дон Хуан.- А для светящихся существ значение имеет только личная сила. Но если ты спросишь меня, что такое личная сила, я отвечу, что этого мои объяснения тебе не объяснят." (IV,

15)

Действительно, странно. _Безупречность_ (как мы уже сказали, являющаяся делом _тоналя_) есть усиление именно тоналя, но ведет эта дисциплина к раскрытию, проявлению, реализации эффектов нагуаля.

"... маги знают, что только путем усиления _тоналя_ может появиться _нагуаль_. Понятно, что я имею в виду? Это усиление называется личной силой." (IV, 163)

Непостижимым образом сильный тональ привлекает к себе Реальность, как будто она "знает", что все части существа уравновешены и могут выдержать натиск энергетических полей _нагуаля_. Разум в своем развитии и самоконтроле достигает некоего качественного скачка - теперь неповрежденный разум может отойти в сторону и безразлично созерцать разрушительные явления, бесцеремонно отрицающие всякую ценность его рассудочности. Цепи разорваны: смерть на пороге вызывает только смех, собственная важность - пыль на дороге, до которой нет никакого дела, жалость перед лицом Реальности глупа и бессмысленна. Только непреклонная сила свидетельствует каждый шаг - несгибаемое намерение идти вперед вопреки всему, пусть даже пропасть мерещится в конце тропы. Безупречный воин не может страшиться таких пустяков.

"Мне нужна только безупречность, энергия...- понял Кастанеда. - А начинается все с какого-нибудь одного действия, которое должно быть целенаправленным, точным и осуществляемым с непреклонностью. Повторяя такое действие достаточно долго, человек обретает несгибаемое намерение. А несгибаемое намерение может быть приложено к чему угодно. И как только оно достигнуто - путь свободен. Каждый шаг повлечет за собой следующий и так будет продолжаться до тех пор, пока весь потенциал воина не будет полностью реализован." (VII, 410)

Такая нечеловеческая устремленность почти отталкивает, но не забывайте, что на ее достижение уходят иногда десятилетия, и то, что сейчас кажется непонятным и чуждым, спустя время вполне может стать самой природой вашего существа. Тем более, что правила далеки от догматизма и учитывают особенности индивидуума. Даже в отношении сексуальных отношений ("больная" тема для любой аскетической дисциплины) здесь не существует однозначного запрета.

"А нагваль Хулиан,- начал Хенаро,- говорил, что заниматься сексом или не заниматься - вопрос наличия энергии. Сам он с сексом проблем не имел никогда: у него ее была прорва. Но мне он с первого же взгляда сказал, что мой член предназначен только для того, чтобы мочиться. Потому что у меня не хватало энергии на секс. Бенефактор сказал, что мои родители были ужасно утомлены, когда делали меня, и им было скучно. Он назвал меня результатом исключительно тоскливого совокупления - "конда абуррида". Таким я и родился - скучным и утомленным. Нагваль Хулиан вообще не рекомендовал людям моего типа заниматься сексом. Тем самым мы можем сэкономить то небольшое количество энергии, которым обладаем." (VII, 312-313)

Через некоторое время нагваль Хулиан, чтобы продемонстрировать важность своего совета, взял свой отряд в один из параллельных миров вместе с их физическими телами. Хенаро и несколько других учеников, таких же "скучных и утомленных", но не послушавшихся рекомендаций Хулиана, "чуть не погибли там", по словам самого Хенаро. Как видите, в некоторых случаях экономия половой энергии оказывается жизненно необходимой но совсем не по той причине, о которой говорят моралисты и религиозные проповедники.

Совсем другое дело, если речь находит о _желании_. Человек - любопытно устроенное существо. Он способен испытывать желание (в том числе половое), даже когда не чувствует никакой физиологической потребности. На этом, по сути, строится вся человеческая цивилизация. Желание - это продукт человеческого эго, лишь иногда совпадающий с биологической необходимостью. Мы знаем об этом со времен Будды, но никак не способны принять эту идею _практически_, так как подсознательно относим ее к этическим или нравственным условностям.

"Желание - вот что заставляет нас страдать, но как только мы научились уничтожать свои желания, любая полученная нами мелочь превратится в бесценный дар... Бедность и нужда - это только мысли; то же касается ненависти, города, боли." (II, 315)

Практика _безупречности_ дает воину возможность понять, что даже такие конкретные чувства, как голод и боль, в гораздо большей степени относятся к нашей способности _саморефлексии_, чем к непосредственно переживаемому опыту. Задумывались ли вы, что человек больше страдает не _от_ боли, а _по поводу_ боли, не _от_ голода, а _по поводу_ голода? Если вам трудно понять разницу, попробуйте поразмышлять над этим.

"Я много раз говорил тебе: только воин может выжить. Воин знает о своем ожидании и знает, чего он ждет. Когда он ждет, у него нет желаний, и потому, какую бы малость он ни получил, это всегда больше, чем он может взять. Если он хочет есть, то найдет путь, потому что не голоден. Если он ранен, то справится с этим, потому что не страдает от боли. Быть голодным или страдать от боли означает, что сила голода или боли уничтожает тебя." (II, 315)

Прекращение _саморефлексии_ - поистине революционный шаг в развитии психологии личности. Этот качественный скачок - плод десятилетий упорного труда - так перестраивает всю систему ценностей, всю совокупность способов переживания окружающего мира, что невольно напоминает даосскую притчу о "великом сне" и "великом пробуждении". ("Но есть еще великое пробуждение, после которого узнаешь, что все это - великий сон.") Мы не можем выйти из сновидения _тоналя_, даже когда обретаем способность перемещаться в другие участки энергетического спектра Реальности. _Тональ_ неустраним, как неустранима сама _точка сборки_, выстраивающая по своим законам блоки или пучки из энергетических потоков бытия. Мы можем бесконечно расширять способности своего тоналя, делать его гибким и послушным, чтобы максимально приблизиться к Реальности, но навсегда уничтожить перцептуальный аппарат вместе с его условностями и ограничениями, значит, просто _перестать быть_. Поэтому единственная свобода заключается в _осознании сна_. Как пишет В. Малявин, "только спящий не знает, что он спит и смешон в своей самоуверенности. Но только "великое пробуждение" открывает нам существование "великого сна". Иными словами, чем более я сознаю себя спящим, тем более я кажусь себе спящим. Миг пробуждения вмещает в себя бесконечно долгий сон. Не сон и не явь, а бодрствование во сне и сон наяву или даже, точнее, "пробуждение к Сну во сне" - вот правда Чжуан-цзы."

И если "пробудившийся во сне" смотрит на других "спящих", он, безусловно, осознает их призрачность, подобно тому, как Хенаро по дороге в Икстлан видел только фантомов - бессознательных героев одного "великого сна". Отсюда - глубокая пропасть, разверзающаяся между человеком и безупречным воином. Остается ли он человеком после пробуждения? С точки зрения _нагуаля_, вряд ли. Что-то необратимо меняется в структуре энергетического кокона - индейские маги называют это "потерей человеческой формы". Дон Хуан так описывает этот процесс:

"... _видящие_ называют человеческой формой неодолимую силу настройки эманаций, зажженных свечением осознания в том месте, где располагается точка сборки человека в нормальном состоянии. Это сила, благодаря которой мы являемся человеческими личностями. Таким образом, быть человеческой личностью - значит быть вынужденным подчиняться этой силе настройки, а следовательно, быть жестко привязанным в своих действиях к тому месту, откуда она исходит.

Благодаря практике воина его точка сборки в определенный момент начинает сдвигаться влево. Этот сдвиг устойчив, он приводит к необычному чувству отстраненности, или контроля или даже самоотрешенности. Смещение точки сборки влечет за собой перенастройку эманаций. (Вот оно, "пробуждение во сне"! - А. К.) Новая настройка становится началом целой серии еще более значительных сдвигов. Первоначальный же сдвиг _видящие_ очень точно назвали потерей человеческой формы, поскольку он знаменует собой начало неумолимого движения точки сборки прочь от ее исходной позиции, в результате чего необратимо утрачивается наша привязанность к силе, делающей нас человеческими личностями." (VII, 446)

В классификации перемещений точки сборки, которую мы предложили ранее, этот изначальный сдвиг нами назван _углублением_. Теперь, когда мы разобрали основные идеи _безупречности_, понятно, почему данная традиция называет его "потерей человеческой формы". Дон Хуан неоднократно предупреждает, что в этом состоянии прежние "щиты" внимания перестают функционировать, и потому потеря человеческой формы гибельна для личности, которая не смогла добиться подлинной _безупречности_ в повседневной жизни. Раскрывшийся "просвет" впускает внутрь кокона такое чудовищное количество энергии, что при малейшей оплошности разрушение целостности неизбежно.

Это рискованная игра, и, тем не менее, находятся счастливчики, способные удержать точку сборки в измененном положении и уцелеть, не следуя при этом практике безупречности. Они относятся к особой категории _видящих_. Такой случай упоминается доном Хуаном только для того, чтобы показать дисгармоничность и неполноту подобного достижения. Например, в книге "Отдельная реальность" он говорит следующее:

"_Видящий_ не должен жить, как воин, или как кто-то еще, ему это ни к чему. Он _видит_, следовательно, для него все в мире предстает в обличье своей истинной сущности, должным образом направляя его жизнь. Но, учитывая твой характер, я должен сказать тебе, что, возможно, ты так никогда и не научишься _видеть_. В этом случае тебе придется всю жизнь быть воином.

Мой бенефактор говорил: встав на путь знания, человек постепенно осознает, что обычная жизнь для него навсегда осталась позади, что знание

- страшная вещь, и средства обычного мира уже не могут его защитить. Поэтому, чтобы уцелеть, нужно жить по-новому. И первое, что необходимо сделать на этом пути,- захотеть стать воином. Важное решение и важный шаг. Путь знания не оставляет выбора - идти по нему может только воин." (II, 322-333)

В другом месте дон Хуан подчеркивает: "Те же _видящие_, что умели только _видеть_ [но не были безупречными воинами - А. К.], были обречены. И когда на их землю пришли завоеватели, они оказались такими же беззащитными, как и все остальные." (VII, 265)

Здесь мы касаемся довольно тонкой проблемы, связанной с отношением друг к другу трех важных аспектов дон-хуановского знания: _видения_, _безупречности_ и _намерения_. О _намерении_ речь впереди - это сложная и серьезная тема. Пока же следует только указать на сущность возникшей ситуации. Разумеется, для достижения _видения_ требуется определенное накопление энергии, но только путь воина (т.е. _безупречность_) дает возможность пользоваться _намерением_ и, таким образом, произвольно манипулировать всеми энергетическими полями, доступными воину благодаря _видению_. С другой стороны, воины, имевшие достаточно _личной силы_, чтобы входить в контакт с _намерением_, могли, однако, так и не обнаружить того энергетического состояния, что приводит к _видению_. В этом случае, как говорил дон Хуан, они были "великими магами, но не были _видящими_". Манипулируя энергиями "наощупь", они добивались замечательных результатов, и все же многое оказывалось для них скрыто по причине магической "слепоты". Об энергетической стороне этих процессов еще будет сказано в заключительной части этой книги - "Реальность нагуаля".

Теперь, рассмотрев детально всю концепцию _безупречности_, с такою основательностью представленную нам в книгах Кастанеды, и осознав грандиозные масштабы личностной трансформации, необходимой на пути воина, можно оценить емкость и содержательность "магической формулы", оставленной Карлосу Сильвио Мануэлем (книга "Дар Орла"),- своеобразного заклинания, которое возвращает силы воину в тяжелые минуты его жизни.

Каждая сентенция здесь содержит как бы краткий итог пройденного за годы ученичества этапа и очерчивает самые важные положения практики в краткой афористической форме. В каждой фразе заключено отрицание и утверждение - отрицание одного из основополагающих аспектов личностной установки ординарного сознания и утверждение новой установки, снимающей или преодолевающей прежнюю.

(1) _Я уже отдан Силе, что правит моей судьбой_.

С самого начала мы сталкиваемся с отрицанием экзистенциальной _озабоченности собственной судьбой_. На первый взгляд, смысл сентенции негативен: она утверждает подчиненность (не-свободу) человеческого существа перед лицом неумолимого закона, осуществляющего его судьбу. Парадокс, заключенный в таком утверждении, постоянно присутствует в учении дона Хуана, как и в ряде иных метапсихологических доктрин оккультизма. Сила, о которой идет речь, принципиально непостижима, работа ее неумолима и загадочна, а потому она как бы космически удалена от индивида - удалена в обоих значениях этого слова: устранена из внутренне освоенного пространства и, одновременно, отодвинута в немыслимую даль. Словом, она _обесчеловечена_, _дегуманизирована_; это холодный и фатальный образ - ему нельзя молиться, он не знает жалости и безразличен к страданию. Но есть и другая сторона этой Силы: будучи чем-то бесконечно большим, чем человек, она все же включает в себя человека, некою частью словно резонирует с ним и растет из него же. (Быть может, следует говорить _пронизывает_ его, что скорее соответствует действительности. Но в данном случае нам хочется подчеркнуть участие субъекта в этом над-субъективном процессе,- тем более, что Сила абсолютна, и любая точка оказывается источником ее, оставаясь в равной степени предметом ее приложения.) В конечном счете, это непостижимый _союз_ между человеком и универсумом, блистательно осуществляющий бытие в его гармонии. Так преодолевается отчужденность человека Судьбе. Парадоксальным образом он, осознавая себя игрушкой в руках могущественной стихии мира, становится подлинно свободным: судьба его реализуется в истинной гармонии с его сущностью, а дух избавляется от каторжного груза страхов, забот, ожиданий. Негативная подчиненность есть на самом деле подчиненность себе же, но в содружестве с Реальностью, а не в противостоянии ей. Тональ личности, осознав свои границы и незначительность свою перед лицом Бытия, отдает право на власть _нагуалю_, оставив себе лишь _сталкинг_ - сложную игру, о которой мы поговорим в следующей главе. "Нет ни раба, ни свободного, ни того, кто стремится к свободе",- сказано в Упанишадах.

(2) _У меня ничего нет, и (потому) мне нечего защищать_.

Смысл этой фразы достаточно прозрачен, хотя в системе дона Хуана имеет особую прагматическую ценность. Одной из центральных уловок, питающих _чувство собственной важности_ (то есть, аспект эгоистического, "отделенного" сознания), является идея собственности в самом широком смысле: субъект _владеет_ опытом, знанием, навыками, пытается владеть людьми (т.е. их чувствами по отношению к нему), не говоря уже о владении материальном. Это то, что создает один из главных бастионов эго, так как именно обладание _отличает_ (т.е. _изолирует_) личность от всего остального, т.е. от мира. Самый тяжелый порок идеи обладания заключается в том, что любая вещь, явление, факт перестает быть собой, а превращается в комплекс искаженных представлений субъекта. Мы _защищаем_ свою собственность, отвергая, замалчивая, игнорируя те черты или явления универсума, что своим существованием посягают на нашу собственность. Иллюзорное владение чем-либо или кем-либо истощает субъекта, ничего не давая взамен. Сознание отрезано от Реальности и слабеет, пытаясь такую отрезанность культивировать.

(3) _У меня нет желаний, и (потому) я ничего не боюсь_.

На протяжении многих лет обучения дон Хуан теоретически и практически демонстрирует пагубность страха. В наиболее широком смысле изначальной причиной _всякого страха_ является _желание_. В случае страха смерти это - желание жить. Любое желание _иметь_ неизбежно порождает страх _утраты_.

(4) _У меня нет мыслей, и (потому) я буду видеть_.

Четвертая сентенция, быть может,- самый краткий способ декларировать сущность магической практики. Это главный ключ к практическому постижению Реальности, ко всем чудесам _нагуаля_. Конечно, здесь подразумевается _остановка внутреннего диалога_. Его рассмотрение заняло у нас много места, и теперь мы знаем, что "отсутствие мыслей" - лишь одна, и, быть может, наиболее поверхностная характеристика данного состояния. Здесь, как видите, остановка внутреннего диалога прямо названа причиной, предпосылкой непосредственного восприятия _нагуаля_. По сути дела, весь корпус идей, формирующий _безупречность_, направлен на облегчение достижения внутреннего безмолвия. Можно даже сказать, что непосредственная практика безупречности - уже есть затухание или ослабление внутреннего диалога, а интенсивная концентрация на молчании укрепляет безупречность во всем поведении субъекта.

Взглянув на дон-хуановскую практику во всей ее полноте, мы находим для концепции _безупречности_ далеко идущие обоснования. Так, мы видим, что безупречность воина постоянно связывается с накоплением _личной силы_, а та, в свою очередь, является универсальным триггером для всякого движения точки сборки, что и есть, по сути, овладение искусством магии. Что же такое _личная сила_? Дон Хуан так часто намекает на ее связь со всеобщей Силой, движущей мироздание, что вполне можно допустить: _личная сила_ есть частный аспект Силы универсальной. Мы еще будем подробно останавливаться на этом непостижимом и мощном феномене в реальности _нагуаля_. Дон-хуановская традиция именует его _намерением_, _духом_ или _абстрактным_.

"Никто ничего не решает,- как-то сказал дон Хуан, - _дух_ или решает это за нас, или нет. Если да, то маг обнаруживает себя действующим в магическом мире, сам не зная как. Вот почему я всегда настаивал, что безупречность - это единственное, что идет в счет. Маг живет безупречной жизнью - и это, кажется, привлекает решение. Почему? Никто не знает." (VIII, 214)

Следовательно, _личная сила_ есть лишь наша личная способность отвечать чему-то большему - _намерению_, сливая воедино личный и безличный аспекты энергии.

"Безупречность, как я уже говорил тебе много раз, это не мораль, - сказал он. - Она только напоминает мораль. Безупречность - это только наилучшее использование нашего уровня энергии. Естественно, это требует и бережливости, и благоразумия, и простоты, и моральной чистоты, но прежде всего это подразумевает _отсутствие саморефлексии_. И хотя это напоминает выдержку из монастырского устава, но это не так.

Маги говорят, что для того, чтобы управлять _духом_, - а под этим они подразумевают управление движением точки сборки,- необходима энергия. Единственная вещь, которая сберегает для нас энергию, - это наша безупречность." (VIII, 214)

Теперь нам легко понять, почему _безупречность_ ведет к накоплению _личной силы_. Первоначальное и достаточно элементарное объяснение дона Хуана - там, где речь идет о сохранении и перераспределении внутренней энергии существа за счет отказа от совокупности эгоистических оценок, ложных установок и переживаний, - соблазняет своей простотой, но содержит далеко не всю истину. Мы знаем, что на практике безупречность ведет в первую очередь к ослаблению и постепенному растворению эго, т.е. к усилению в существе начала _безличного_, каковым и является _намерение_, _дух_, _абстрактное_.

"Реальным сдвигом [точки сборки - А. К.] занимается _дух_, _абстрактное_. Нечто такое, чего нельзя увидеть или почувствовать, чего, казалось бы, нет, но что существует реально. По этой причине маги утверждают, что точка сборки смещается сама собой. Но они также говорят, что ее сдвигает Нагваль [лидер отряда магов - А. К.]. Нагваль, будучи проводником _абстрактного_, имеет возможность выражать его посредством своих действий.

Я вопросительно взглянул на дона Хуана.

- Нагваль смещает точку сборки, и все же не он сам делает это, сказал дон Хуан. - Возможно, тебе будет понятнее, если я скажу, что _дух_ проявляется в соответствии с безупречностью Нагваля. _Дух_ может смещать точку сборки в результате простого присутствия безупречного Нагваля." (VIII, 157)

Пронизывая мироздание и в каждой точке его зарождаясь, эта универсальная сила делается явной, подчеркнуто эффективной, когда встречает свободное, ничем не затрудненное пространство для своей манифестации. Конечно, мы не можем объяснить этого иначе, как прибегая к метафорам или аналогиям. Мы не знаем и, быть может, не способны знать природу и сущность этого процесса. Древние находили достаточным объяснение подобных вещей симпатическими связями. Как бы то ни было, _безличное_, утвердившись во внутреннем мире существа, притягивает (усиливает, актуализирует, раскрывает?) _безличное_ универсума во всей его невыразимости, необъяснимости, с его загадочной устремленностью и скрытой мощью.

Таким образом, _безупречность_ - практика, смахивающая, казалось бы, лишь на рациональную психотерапию, дисциплина, позволяющая избежать стрессов, разочарований и других огорчений, а также повышающая эффективность любого действия, предпринимаемого субъектом, - оказывается в сокровенном смысле _дверью_, _путем_ в Непостижимое и раскрывает поистине магические перспективы.

ГЛАВА 7. СНОВИДЕНИЕ И СТАЛКИНГ

1. Внимание сновидения

_Сновидение - полноценное психическое явление. Оно - осуществление

желания_.

З. Фрейд

_Сновидение_ - важнейшая техника в дон-хуановской магии. Именно через _сновидение_ воин получает регулярный доступ к измененным режимам восприятия, используя мир грез как тренировочную площадку для развития экзотических умений и способностей. Очевидно, пристальное внимание ко сну и вывело дисциплину дона Хуана на столь высокий уровень в деле освоения энергетики _нагуаля_. Многие оккультные течения прилагают массу усилий для достижения экстаза, признавая за этим состоянием исключительную роль в развитии магической потенции субъекта, а ведь состояние сновидения остается, пожалуй, самой доступной и регулярно настигающей человека разновидностью "экстаза". Мы, конечно, не станем утверждать, будто Кастанеда первым открыл цивилизованному миру возможность использования сновидений в оккультных целях, однако _способ_, предложенный в его книгах, степень разработанности метода, да и сам подход к природе сновидений - все это глубоко оригинально. Масштабы данной темы столь огромны, а значение ее столь велико, что следовало бы посвятить сновидению отдельную книгу. Так что, мы сможем предложить вашему вниманию только самые важные моменты этой особенной методики, нисколько не претендуя на ее исчерпывающее описание.

Прежде чем погрузиться в пучины магического опыта (к чему нас неминуемо приведет исследование _сновидения_), надо твердо уяснить: мы будем постоянно иметь дело с необычными играми _тоналя_, пересекающего неизмеримый и неописуемый _нагуаль_. О самом _нагуале_ как реальном источнике опыта мы вряд ли будем рассуждать много, хотя бы потому, что _разуму_ о нем нечего сказать. Читатель конечно, вправе спросить: зачем же тогда автор так настойчиво и подробно описывает дорогу в _нагуаль_, если маг в конечном счете не достигает его? Во-первых, следует помнить, что будучи Реальностью вне интерпретации, бытием _вне_ человека и _помимо_ него, _нагуаль_ не может быть достигнут так, как это воображает тональ. Реальность - это не конечный пункт интеллектуального поиска и не высший взлет интуиции, это не конкретность знания или чувства, хотя безусловно включает в себя и это. Человек способен постигать только эффекты бытия, но не само бытие. Мы уже говорили, что нагуаль безразличен к информации, но предоставляет субъекту самого себя как поле для операций на основе резонансных процессов, присущих восприятию (см. главу 4). Все нижеследующее только подтверждает данный тезис. Постижение _нагуаля_ не информативно, а потому представлено сознанию лишь в виде эффекта или функции, зато в этом виде оно исчерпывающе. Мы не можем описать его, так как не можем составить адекватной интерпретации его восприятия, но в момент действия _нагуаль_ при определенных условиях целиком вовлекается в "магическую" работу воина. Что же это за условия? Прежде всего, речь идет о совершенстве внимания и гибкости всего перцептуального аппарата человека, что достигается через _осознание_ нагуаля в предложенной концепции дон-хуановского знания. Другими словами, только всестороннее постижение _условности_ любой интерпретации восприятия позволяет использовать эффект нагуаля во всей его полноте. Можно также сказать, что _нагуаль_ - это квинтэссенция свободы, и лишь свободное сознание способно вкусить его дары. Свобода же познается через осознание несвободы и последовательное растождествление с механизмом ограничений. Вот почему крайне важно вначале постичь работу _тоналя_, разрушить "описание мира" и указать на реальность того, что лежат за описанием, определив направление, следуя которому можно приблизиться к внеразумному бытию. _Нагуаль_ - это дыхание чистой энергии и сущность _воли_. Любой его образ всегда наивен - как во сне, так и наяву. Потому техника _сновидения_, о которой мы собираемся рассказать, не должна служить материалом для мифа или давать повод к еще одному бегству в мир иллюзий. Как и все в системе дона Хуана, _сновидение_ - крайне трезвая и прагматическая техника. Иначе говоря, это отрешенное погружение в иллюзорную реальность с целью научиться жить в реальности подлинной. Но прежде чем приступить к самой технике, нам необходимо разобраться в природе сновидения, по сей день остающегося довольно загадочным явлением в психической жизни человека. История цивилизации знает два полярно противоположных подхода к проблеме сновидения. Если в древности люди были склонны верить в реальность всего происходящего во сне, то затем развитие абстрактного мышления и углубление интроспекции привело к полному отрицанию объективности восприятия во сне. Как нам кажется, сама возможность столь крайних идей по поводу одного предмета должна наводить на размышления. В самом деле - что заставляло древних видеть в ночных грезах реальные странствия души? Некоторые исследователи придерживаются мнения, что наши предки вообще плохо различали реальность и галлюцинацию. В подобное слабоумие человека, отчаянно боровшегося за выживание (и, между прочим, добившегося своего), трудно поверить. Ведь опыт сновидения и реальной жизни при всей их схожести все-таки довольно различен. Далеко не всегда мы видим во сне нечто последовательное и вразумительное, о практической же ценности ночных видений можно говорить исключительно редко, хотя подобные отучай действительно привлекают к себе внимание. Но достаточный ли это повод для широкого распространения религиозных фантазий среди различных культур и цивилизаций?

Дата добавления: 2015-08-31