И кое-что еще

Работа, проводимая в лабораториях Пфауса и других ученых, показывает, что физическая сексуальная стимуляция имеет такой же эффект. Парада поглаживает крысиный клитор кисточкой с гелем-смазкой, чтобы понять, способна ли периодическая стимуляция вызывать у самки крысы «предпочтение места» (как при непрерывной стимуляции) и если такое предпочтение возникает, то происходят ли при этом в мозге какие-либо химические изменения.

Многолетние эксперименты в самых разных лабораториях показали, что грызуны любят посещать места, где с ними происходят приятные вещи. Несколько раз покормите крысу в одной клетке, затем предоставьте ей выбор между этой клеткой и соседней, и большую часть времени крыса будет находиться там, где ее кормили. Если крыса спаривается в клетке с неудобной решеткой на полу, а затем ей предложат выбор: оставаться в прежней клетке или переместиться в другую, с мягкими опилками на дне, скорее всего она выберет неуютную клетку. Парада предлагает своим подопытным выбор между светом и темнотой. Крысы, естественно, предпочитают темные места. Но если крыса привыкла ждать эротическую стимуляцию в клетке со стенками, покрашенными серебристой краской, а ее перемещают в соседнюю клетку с темными стенками, то она вернется обратно в светлую клетку.

Периодическую стимуляцию клитора проводят таким образом, что она имитирует то, что психологи называют «расчетом времени» (pacing). Если у самок грызунов есть возможность, они будут контролировать время секса так, как им нравится. Оказавшись в клетке с двумя комнатами и разделителем, который самка способна преодолеть, а самец – нет, крыса сама выбирает время, когда самец может ею овладевать и когда она предпочитает остаться одна. Если она в эструсе, то переходит в его часть клетки, соблазняя прыжками и беготней, а затем прогибает спину. После нескольких совокуплений она возвращается на свою половину, а потом приходит за добавкой, следуя тому сексуальному ритму, который ее устраивает, пока не будет довольна. Позже, если она вновь окажется в этой клетке даже без самца, то большую часть времени будет проводить в отделении, где обитал самец, которого она использовала. Другими словами, грызуны помнят, когда они испытывали удовольствие, и ассоциируют его с окружающей средой, в которой находились. Этот образ настолько сильный, что животные способны преодолевать свою естественную неприязнь к освещенным местам. Образ может настраивать самку и на определенные предпочтения в выборе партнера. Если ей позволят контролировать контакты с самцом, который окрашен иначе, чем другие самцы, или которого надушили каким-нибудь запахом, чтобы она сумела распознать сигнал, ассоциирующийся с удовольствием, она предпочтет заниматься сексом именно с этим самцом, а не с другими. Она не будет моногамной, но у нее появится любимчик.

У крыс полигамия – врожденная форма поведения. Недавно Пфаус задумался о том, может ли сексуальный опыт повлиять на нее. Когда у самки возникает предпочтение самца, оно основывается главным образом на запахе. Поэтому в лаборатории Пфауса уже многие годы экспериментируют с запахами при спаривании. (Пфаус использует искусственные ароматы, поскольку самцы не умеют различать самок по естественному запаху. У самок это получается лучше, но для некоторых экспериментов всё равно приходится прибегать к искусственным ароматам.) К примеру, если самцы крыс свой первый сексуальный опыт получат с самкой, опрысканной ароматом лимона, позже, выбирая между самкой, пахнущей лимоном, и самкой с естественным запахом, они предпочтут первую. Это произойдет даже несмотря на то, что запах самки в течке очень нравится самцам и обычно они спариваются со множеством разных самок.

Еще один вопрос, который исследовала лаборатория Пфауса: что произойдет, если позволить обычным полигамным крысам-самцам спариваться только с одной партнершей, которая не пахнет никакими искусственными ароматами, а имеет свой естественный запах? Они дали крысам время для постоянных спариваний, предположив, что у самца сформируется привязанность к партнерше. Затем к паре подсадили вторую самку. Результат удивил ученых: самец не отдавал предпочтений ни одной из подруг – для него они были равными. Удивительным было и поведение первой партнерши самца: она стала ревнивой и активно мешала ему спариться с новой самкой. Крысы не должны так себя вести, однако и в других парах «постоянные» подруги относились к новой самке агрессивно и пытались не пустить к ней самца.

Поскольку объектом исследований были не самки, а самцы, ученые провели опыт снова, но теперь перед началом эксперимента они надушили первых партнерш ароматом миндаля. Самец, получивший сильный обонятельный сигнал, демонстрировал заметное предпочтение при подсаживании второй самки. Эякуляция происходила у него только при спаривании с первой подругой, хотя со второй он всё равно спаривался. На этот раз первая партнерша относилась ко второй самке еще агрессивнее. «Когда ее надушили, она стала гиперагрессивной, – говорит Пфаус. – Она до полусмерти дралась со второй самкой. Я не могу найти этому никаких иных объяснений, кроме антропоморфного: если у меня такой сексуальный запах, этот самец будет мой и только мой. С ним она ассоциирует свой аромат и ожидает секса только с ним одним. Она не знает того, что знаем мы: что он извергает семя только в нее. Ей известно лишь, что он спаривается и со второй самкой. Поэтому она ее кусает и без конца к нему пристает. Она считает себя первой девушкой на вечеринке».

Описанные отклонения от естественного поведения грызунов напрямую связаны с работой той самой системы поощрения, которую Олдс и Милнер обнаружили в мозге. Пфаус и его коллеги работают в основном с грызунами. Результаты этих экспериментов нельзя напрямую переносить на людей, но давно известно, что люди тоже предпочитают места, где у них был положительный сексуальный опыт, даже если эти места – дешевый мотель, или Лас-Вегас, или «Крайслер-ЛеБарон» 1982 года, – могут кому-то показаться не самыми привлекательными. В 2010 году исследователи из Чикагского университета, используя амфетамины в качестве заменителя секса, обнаружили то, что кое-кто знает не понаслышке: если давать человеку небольшие дозы амфетаминов, у него разовьется предпочтение места, где он получал свою дозу. У тех, кто получал плацебо, такого предпочтения не возникало.

«Эффект поощрения» может распространяться не только на конкретное место, где получено сексуальное поощрение, или на конкретного сексуального партнера. Животные, в том числе люди, настолько любят его, что готовы на него работать. В своих исследованиях Барри Эверитт из Кембриджского университета доказал это, создав «курорт для крыс». В первой части эксперимента он выработал у самцов предпочтение места, где их ждала готовая к сексу самка, а затем добавил одну деталь. К стене клетки он прикрепил маленькую круглую лампочку, которая включалась каждый раз, когда крысы спаривались. Затем Эверитт перемещал самцов в клетку, оборудованную рычагом, включавшим свет. Самцы быстро научились на него жать. Они не получали за это ни угощения, ни возможности спариваться, по крайней мере не получали ее сразу. Поощрением для мозга служил сам свет, который воспринимался крысами как сигнал к сексу. Через пятнадцать минут после того, как самец включал лампочку, с потолка в клетку падала самка в течке, словно леденец из пиньяты[16].

Это и есть обучение через поощрение. Когда мужчина включает свет, с потолка, разумеется, не падает согласная на всё женщина, однако люди научились трудиться ради секса. Мы ведем себя романтично. Мы флиртуем. Мы покупаем цветы, хотя не отличим гардению от орхидеи. Мы носим сексуальную одежду, хотя предпочитаем джинсы и кроссовки. Мы говорим, что чувствуем разницу между суши из тунца и суши не из тунца, хотя понятия не имеем, о чем идет речь, и, глядя на эти маленькие порции риса с сырой рыбой, страстно мечтаем о приличном стейке. Будь мы крысой из эксперимента Эверетта, мы бы в это время включали свет.

«Мы действительно не обязаны так внимательно следить за своей внешностью, – объясняет Пфаус. – Чрезмерный уход за волосами ни на йоту не меняет ваш внешний вид. Однако мы это делаем. Нам нет нужды надевать на свидание свои счастливые носки, но однажды мы их надели, получили желаемое и поэтому надеваем их в следующий раз… Причина в том, что у нас в мозге включаются те механизмы, которые использовал Эверитт. Крыса в его эксперименте знает, что свет означает секс». Иначе говоря, свет – это как покупка сексуальной одежды женщинами из исследований Дюранте, запуск реакции, сулящей сексуальное поощрение даже без реального секса. То же и с деньгами. Получение денег вызывает в мозге эффект поощрения, и одной из причин, по которой мозг так на них реагирует, служит то, что деньги ассоциируются с сексом. Если мужчина при деньгах, он получает больше секса или, по крайней мере, у него больше возможностей для секса. И не просто для секса, а для лучшего выбора партнеров. «Спросите любого парня, и он вам скажет, что когда вы видите горячую цыпочку, то прикидываете, что вам надо сделать, чтобы ее соблазнить», – говорит Пфаус.

Большинству женщин известно: как только мужчина кончил, он перестает напрягаться ради секса, а это значит, что фраза «Я отвезу тебя на день рождения в Париж», сказанная в середине прелюдии к половому акту, после семяизвержения превращается в «Мы не можем себе это позволить». Именно желание побуждает носить одежду от Армани, мазать волосы гелем и сорить деньгами. Это – половое поведение, как прыжки крыс-самок и флирт Сьюзен: совершая такие поступки, мы стимулируем систему поощрения в мозге.

Желание может возникать внутри, когда мозг наполнен эстрогенами (как при овуляции у женщин) или андрогенами (как у мужчин), и выливаться наружу («Я возбужден и хочу заняться сексом»). Но оно может и приходить в мозг извне, например при стимуляции гениталий или когда мы воспринимаем внешние сигналы, связанные с сексом (их диапазон очень широк – от вида мужчины в военной форме до стеллажа с женским бельем).

Общее состояние возбуждения идет нам на пользу. Здесь мы имеем в виду не только сексуальное возбуждение, но и возбуждение симпатической нервной системы в целом. Если вы когда-нибудь прыгали с парашютом или занимались банджи-джампингом[17], то скорее всего вам знакомо чувство приятного возбуждения, которое длится несколько часов и даже дней. Прыжок с моста на эластичном шнуре ведет к мощному выбросу норадреналина в кровь. Ваше сердце бьется чаще, во рту пересыхает, внимание обостряется – вы готовы бежать или сражаться. Как только вы понимаете, что не умрете, вы испытываете настоящую эйфорию. Чтобы ее почувствовать, не обязательно прыгать с моста. Хорошая комедия, чашка эспрессо, упражнения и даже шлепок могут произвести тот же эффект: возбуждение порождается смехом, кофеином, мышечными усилиями или легкой болью. Ему способствует новый опыт. Давно женатые пары, которым наскучил привычный секс, могут внезапно захотеть друг друга за завтраком, находясь на курорте. Они едят другую, чем обычно, пищу, встречают новых людей, ходят по незнакомым улицам – всё это слегка будоражит, то есть стимулирует симпатическую нервную систему.

Выражаясь словами Пфауса, происходит превращение «мерина в жеребца». «Несильный шок или боль могут превратить сексуально вялых, неактивных самцов крыс в бодрых половых партнеров», – объясняет он. Увеличение активности той части нервной системы, которая отвечает за общее возбуждение, нейтрально: общее возбуждение не обязательно приводит к сексуальному желанию. Если вокруг вас пища, вам наверняка захочется есть, даже когда вы не голодны. Если вас окружают сексуальные сигналы, вы начнете думать о сексе. «Возбуждение порождается тем, чему мы придаем особое значение в данный момент времени», – объясняет Пфаус. По его словам, это «особое значение» приходит со «дна» мозга – от гипоталамуса и так называемой лимбической системы, которая работает с ним в паре. У людей, крыс и обезьян именно в этой области расположен центр управления половым поведением. Лимбическая система состоит из нескольких структур: медиальной преоптической области (для краткости будем пользоваться аббревиатурой – МПО), прилежащего ядра, миндалевидного тела и вентральной области покрышки. Наши желания просыпаются, молекулы нейрохимических веществ присоединяются к рецепторам нейронов в этих структурах и побуждают нас к действиям.

Лимбическая система и гипоталамус взаимодействуют с корой полушарий нашего мозга. Делая отсылку к Уильяму Джеймсу, Пфаус предпочитает называть это взаимодействие «низы против верхов», или, как мог бы сказать Лёвенштайн, «холодное против горячего». Когда мы выбираем, идти на поводу у соблазна или отказаться, «верхи» нашего мозга оценивают, сравнивают, прикидывают, что лучше, и в итоге обычно говорят «нет». Хорошо прожаренный цыпленок, которого готовит мать Ларри, нравится лимбической системе, но тревога за собственную жизнь побеждает. Однако, как показывают исследования Олдса, Милнера, Эверитта, а также результаты многолетней работы Пфауса, его коллег и других ученых, поощрение, возникающее в мозге, может склонить чашу весов в сторону «низов». Последнее слово в этом споре за системой, в которую входит гипоталамус, точнее, за МПО, которая действует как регулировщик на перекрестке. Она участвует в регуляции температуры тела, работы кровеносных сосудов и образования гормонов, но помимо этого рассортировывает поступающие извне сигналы по потребностям, таким как жажда, голод, сексуальное желание. Если вы никогда не пытались спариться с вареным лобстером, благодарите за это свою МПО.

При возникновении поощрения, связанного с поиском секса, в гипоталамусе, гипофизе и лимбической системе происходит сразу несколько событий одновременно. В результате в МПО поступает дофамин. Его молекулы связываются с рецепторами определенного типа, и высвобождается небольшое количество эндорфинов – природный аналог героина. Так рождается приятное ощущение. Когда дофамин присоединяется к рецепторам нейронов МПО, мы начинаем чутко реагировать на сигналы, связанные с сексом. (Если мы хотим есть, возбуждение от голода в сочетании с дофамином в МПО концентрирует наше внимание на пищевых сигналах.) МПО посылает сигналы в тот отдел нервной системы, который контролирует приток крови к гениталиям, вызывая эрекцию у мужчин и набухание клитора у женщин. (Как это работает, пока неизвестно, но в процессе участвует другая структура гипоталамуса – перивентрикулярное ядро, нейроны которого соединены с МПО. Сексуальные сигналы стимулируют высвобождение окситоцина, о котором еще пойдет речь. Окситоцин вместе с дофамином воздействует на перивентрикулярное ядро, вызывая прогиб спины у самок грызунов и эрекцию у самцов.) От МПО сигнал по нейронам поступает в вентральную область покрышки, которая передает дофамин в префронтальную кору головного мозга. Она находится в его лобных долях и отвечает, в частности, за сложное поведение и исполнительные функции.

Данте мог поместить людей, которые, поступаясь своим разумом, идут на поводу у похоти в первый круг ада, но он не знал, что предательство разума заложено в наш мозг природой или, если угодно, Богом. Дофамин приглушает голос разума, точнее, префронтальной коры, давая свободу сексуальному желанию и позволяя нам концентрироваться на сигналах, ведущих к его удовлетворению. Когда молодые люди смотрят фотографии обнаженных женщин, у них слабее проявляется реакция испуга в ответ на громкие звуки. Когда овулирующая женщина смотрит на фотографии обнаженных мужчин, ее зрачки расширяются, и она бессознательно улыбается, как Сьюзен во время общения с Невежей.

Голос разума (префронтальной коры) можно заглушить алкоголем и наркотиками. Пока родительские «верхи» накачиваются мартини в гостиной, их непослушные «низы», предоставленные сами себе, играют в «бутылочку» в подвале. Кокаин и амфетамины увеличивают половую мотивацию, потому что под их влиянием высвобождаются большие дозы дофамина. Даже чрезмерные умственные нагрузки могут привести к ослаблению родительского контроля. Организационному мышлению принадлежит большая часть мозговой недвижимости: префронтальная кора человека в десять раз крупнее гипоталамуса и потребляет гораздо больше энергии. Лёвенштайн обнаружил, что если испытуемому дать несколько математических задач, а потом предложить сладкое, например печенье с шоколадной крошкой, ему будет трудно устоять перед соблазном, даже если он сидит на диете: мыслительные усилия истощают батареи мозга.

В своей книге «О граде Божьем» Бл. Августин обращался к ранним христианам так: «Но эта похоть, о которой сейчас идет речь, тем постыднее, что душе легче справиться с собой, чем с ней, хотя тело, низшее по природе, должно было бы полностью ей подчиняться».

Дата добавления: 2015-08-31