Ааргх в эльфятнике 21 страница

— Но больше всех-превсех на свете я ненавижу эту тупоголовую груду жира и дряблых мышц, этого трусливого самозванца, неизвестно каким образом втершегося ко мне в доверие, это чудовищное порождение пьяного сверчка и сбрендившей на белене коровы, этот упрек гинекологии, тупиковую ветвь развития, именуемую ааргхом! Я бы мог говорить о нем долго, но… Давайте я лучше просто придавлю его одним пальцем!

Огромный, как гора, Эшли вдруг замахнулся на меня и больно ударил по щеке. Я даже едва не заплакал, но быстро рассердился. Помню, что успел поймать его за ногу (хотя он вырывался как сумасшедший), после чего еще сгрести в охапку то ли четырнадцать, то ли шестнадцать дерущихся гномов и как-то горлом издать совершенно незнакомый мне, боевой клич:

— Гр-р-р!!!

А потом березовый листик стукнул меня в висок, и тьма наступила так резко, словно дверь в мир живых была кем-то безжалостно захлопнута. В самой темноте ничего не происходило. Это как раз я помню совершенно отчетливо, потому что спал. Причем почти без снов. То есть был один коротенький и невнятный о том, что меня куда-то волокут, но очень недалеко и урывками. А других снов не было. Проснулся оттого, что холодная жидкость расплавленным железом обожгла мне горло и словно вулканическая лава, раздирая все на своем пути, пробежала трусцой по моему пищеводу. Я резко сел…

— Все в порядке, ааргх? — Рядом со мной стоял бледный и совершенно измотанный Эландер. — Ты бы знал, чего мне стоило оттащить тебя подальше в лес. С остальными было проще…

Я оглянулся, шагах в десяти как ни в чем не бывало синело Черное озеро. Слева от меня рядком лежали Туром, Нетуром и юный граф Эльгенхауэр. У каждого на голове лиловела солидная шишка…

— Я был вынужден, — тихо извинился эльф. — Вы все просто сошли с ума. Наверное, не надо было пить эту воду и купаться в ней.

Меня посетила нехорошая мысль, и, быстро коснувшись правого виска, я обнаружил у себя точно такой же шишкарь, если не больше. Теперь понятно, как ему удалось завалить боевого ааргха. И ведь, если вдуматься, я же еще должен сказать ему спасибо…

— Вернемся, маме ни слова — она тебя убьет…

— Могила, — понимающе поклялся остроухий. — Нашим тоже говорить не будем? Они все равно ничего не помнят. Мне еще повезло, что на берегу попался приличный булыжник, иначе я бы к тебе не подобрался. А этих… просто еловым суком сзади. Гномов, правда, по два раза…

— Шлемы им обратно надень, и сойдет, — согласно кивнул я.

Голова слегка побаливала, но не настолько, чтоб я не смог оценить великий подвиг эльфа. Он единственный среди нас не прикасался к воде Черного озера, которую мне, между прочим, дорогой дядюшка Трувор рекламировал как абсолютно безобидную. Типа, главное на ночлег там не оставайтесь и никаких проблем не огребете. А оно вона как…

Получается, что Эландер, видя охвативший нас всех приступ сумасшествия, вовремя укрылся за деревьями, а потом принял единственно разумное решение: вырубить всех нас по одному, пока мы друг дружку не поубивали. Вот подальше унести нас от этого страшного места он, к сожалению, не сумел. Чисто физически — никакой мощи не хватило бы. Эшли и гномы не в счет, речь исключительно обо мне. Уже то, что он хотя бы на пару шагов перетащил мою неподъемную тушу, — нереальное достижение! Надеюсь, ничего не надорвал? А то будет потом ходить с грыжей…

— Поднимай остальных, — вставая на ноги, попросил я. — Гномам также плесни меж зубов их же знаменитой самогонки, пробирает до костей.

— А графу?

— Ему дай пробку понюхать, и достаточно. У них в столице такой убойный напиток запросто могли бы отнести к разновидности смертной казни…

Сын леса тонко улыбнулся и, не выпуская из рук именной фляжки родственников, в пять минут привел наш отряд в вертикальное положение. Ново-очухавшимся мы объяснили, что вода в озере действительно опасна, она насылает кошмарные сны. Все охотно и сразу поверили, Туром даже пытался рассказать, как он «во сне» дрался с Нетуромом из-за того, что тот обзывал его нехорошими словами и в детстве не делился дождевыми червями, которые было так смешно засовывать дедушке в курительную трубку. Нетуром ничего не отрицал и не подтверждал, он внимательно и осторожно проверял большим грязным пальцем сохранность каждого зуба во рту. Все оказались на месте, но три шатались…

— Малыш, — подозрительно сощурившись, Эшли уставился на шишку у меня на виске, — я сейчас ни о чем не буду тебя спрашивать (почему-то так болит голова), но вечером, перед сном, мы еще коснемся с тобой этой темы. Я хочу знать правду о том, что произошло на этом проклятом озере…

— Гр-р-р, — не стал спорить я. — А сейчас собираем вещички — и в дорогу!

Мы обошли озеро справа и бодрым маршем двинулись в сторону Огненных пустошей. Но вот что удивительно: опасная вода, вызвавшая такие страшные галлюцинации, словно бы подарила взамен свежие силы — мы шли не останавливаясь до самого вечера.

А вечерок тоже выдался… как бы поделикатнее выразиться… специфичный. Как написано все в той же книжке о колдовстве: «Злобное волшебство способно принимать самое невинное обличье. Безобидный старик, красивая девушка, милое дитя — на деле легко могут оказаться носителями темных сил. Ибо Добро редко носит маску, но Зло всегда скрывает свое истинное лицо…»

Ну тут, признаться, ничего нового я не почерпнул, кто же в Приграничье не знает, в какие разные личины рядятся ведьмы? Традиционными горбоносыми старухами они становятся годам к тридцати, а до этого в большинстве своем редкие симпатяшки. Чем и подкупают молоденьких девчонок — дурочки думают, что вмиг станут такими же, получат власть над мужчинами, выйдут замуж за принца или какого-нибудь перевоспитанного «князя тьмы», а к тридцати быстренько покаются и завяжут с колдовством. И Великий Абсолют примет раскаяние их сердца ради той чистой любви, которой они околпачили принца, или ради их чудных детишек. Все будет прощено, грехи отпущены, ведьма перестанет быть ведьмой, ее все поймут, и в свои тридцать пять она будет выглядеть, как другие селянки в девятнадцать. Ага-а… если бы! Всем этим девчонкам стоило бы запомнить главное: второе имя Зла — это Ложь…

— Малыш, что-то не так?

— Гр-р-р? — Я сбился с шага, вопрос Эшли застал меня врасплох.

— Ну у тебя лицо стало такое… каменное, и зубы сжались, словно ты вспоминал что-то печальное. Опять думал о своем отце?

Я отмолчался. Говорить о том, что ведьмы не отступают и не выпускают добычу из когтей, уже не хотелось. Проклятая татуировка на шее мертвого убийцы не выходила у меня из головы. Он ведь просто бросился на нас, он не выбирал цели, значит, ему было приказано убить всех. Весь отряд. Всех наших. То есть всех, кто в прошлый раз встал на пути у Верховной и сорвал налаженную контрабанду ведьм. «Ящерка» возвращается…

— Эльф остроухий ночлег указал, дом небольшой стоит на отшибе, что, — доложился подбежавший Нетуром.

Его братец вместе с Эландером отправились на разведку. Раздвинув густые кусты, мы действительно увидели в сгущающихся сумерках маленький, но хорошо укрепленный высоким бревенчатым забором домик. Лес есть лес, кто здесь только не шастает, так что хозяева правы, не экономя на безопасности жилища. С ночлегом, кстати, как повезет, вполне могут и не пустить, платить-то нам особенно нечем…

Однако гном, правильно истолковав мои сомнения, беспечно выудил из кармана горсть серебряных монет.

— О, да мы при деньгах, — заметно повеселел наш граф. — Я думал, в трактире мы отдали за постой последние гроши. Откуда деньжищи?

— Нашли, — стыдливо выдал Нетуром и, ускорив шаг, быстренько смылся, игнорируя запоздалый вопрос Эшли:

— А где нашли-то?

— В карманах у гонцов тайной полиции, — безошибочно угадал я, хотя особого ума эта «загадка» не требовала. — За время нашего ужина тот человек с красной повязкой на рукаве дважды отправлял своих людей за подмогой. Гномы перехватывали их, связывали и складировали в свинарнике. А чтоб уважающий себя гном не проверил карманы поверженного противника, это уже из области детских сказок…

Мой хозяин только улыбнулся, а ведь еще не так давно мог бы устроить нам тут целую истерику по поводу, что благородно и достойно истинного воина, а что нет. Согласен, молодому и амбициозному столичному рыцарю шарить по карманам не пристало, но мы, простые наемники, в этом плане ближе к земле, у нас заморочек меньше, с нас и спрос иной. А с деньгами даже самый бессердечный хуторянин всегда пустит путников переночевать…

— Все чисто. — Нам навстречу вышел задумчивый Эландер, оба гнома старались держаться поодаль, за его спиной. — Обычное человеческое жилище, за забором собаки, судя по запаху, есть лошадь и две коровы. Неподалеку маленькое поле, скорее всего, здесь обосновались заурядные крестьяне.

— Но почему так далеко от людей? — ни к кому не обращаясь, спросил Эшли и сам же себе ответил: — Быть может, у поселян некоторые проблемы с законом? Но если подумать, то у кого в Приграничье их нет…

— Точно, — переглянувшись, кивнули мы.

Племянник главнокомандующего еще раз улыбнулся и постучал в ворота.

Басисто залаяли сторожевые псы. Гномы, выругавшись сквозь зубы, тоже пару раз приложились обухами своих секир. На этот грохот из дома вышел уже сам хозяин. Ошибиться было невозможно — тяжелые шаги, властный голос и режущий запах чеснока, пробивающийся даже сквозь ворота.

— Кто там? Чего надо?! Пошли вон, вон, я сказал…

— Холоп и хам! Именем Императора приказываю немедленно отворить ворота моей светлости графу Эльгенхауэру-младшему!!!

От такого командного рева подпрыгнули все, включая всегда невозмутимых гномов. Иногда Эшли даже меня ставит в тупик, парень быстро учится и, когда надо, умеет настоять на своем. Если он действительно решит набирать собственную армию, я, пожалуй, запишусь…

Ворота открыли не сразу. Сначала хозяин посадил на цепь псов, потом снял здоровенный брус, который использовался в качестве запора, и только потом, выглянув осторожно, мрачно осмотрел нас:

— Два гнома, ааргх и эльф… У вас большая свита господин граф. А мы тут люди бедные, так что…

— Мы заплатим, — величаво бросил потомок столичных аристократов и, обойдя хозяина, как неодушевленный предмет, элегантно ввинтился во двор. — Моему отряду необходим ужин и ночлег. Надеюсь, милейший, мы не слишком злоупотребляем вашим гостеприимством…

— Пегий мое имя, господин. — Хозяин закрыл за нами ворота и, еще раз цыкнув на рвущихся псов, проводил нас к дому.

Ничего необычного или зловещего в этом человеке не было — средний рост, крепкое сложение, короткая борода, без усов, размеренные движения. Правда, эльф за моей спиной вполголоса заметил, что ему здесь не нравится. Но эльфы мнительны по натуре и традиционно не любят оставаться на ночь в человеческом жилище. Не та эстетика, что уж тут попишешь, хотя наутро я дал себе слово чаще прислушиваться к мнению лесного народа. Не хочу заранее нагнетать обстановку, но тот, кто сказал, что ааргхи ничего не боятся, явно преувеличил нашу врожденную отвагу…

— Заходите и не судите нас строго, в наших краях гости нечасты. — Хозяин собственноручно распахнул дверь. — По лесам чаще разбойники да всякая нечисть шарятся, благородные господа нынче редки…

— Мы тоже не задержимся надолго, — уверенно буркнул мой наниматель, когда мы вошли в помещение.

Собственно сам дом представлял собой примитивную коробку из бревен с двумя узкими окнами и крышей из грубо обработанных досок. Никаких излишеств, сплошной минимализм, что снаружи, что внутри. Внутри, кстати, был большой стол, солома на полу, брошенные шкуры в углу и немолодая женщина у открытого очага. Я бы дал ей далеко за шестьдесят, этакая неопрятная толстуха в грязной одежке, с широким ножом, босая и со злобными синими глазищами.

— Я привел постояльцев, мама, — зычно предупредил Пегий.

Женщина молча кивнула и продолжила что-то кромсать в закопченный котел над огнем.

— Чудный вечер, леди, — изысканно поклонился наш столичный граф, всегда вежливый, как школьный учебник хороших манер. — Ароматный запах! Что готовите, если не секрет?

Мама хозяина широко улыбнулась, демонстрируя редкие пеньки гнилых зубов и… отсутствие языка.

— Она безобидная женщина, господин, — поспешил вклиниться ее великовозрастный сын. — Злые люди обвинили ее в колдовстве, и после долгих пыток разум оставил ее. Нам пришлось поселиться подальше от чужих глаз…

— Печальная история.

По знаку Эшли гномы выложили на стол шесть серебряных монет. Плата более чем щедрая, даже учитывая уровень цен в харчевне старого Трувора.

Мы расселись за столом, рукавами смахнув крошки и мелкий мусор — стандартными требованиями общепита здесь явно пренебрегали. Женщина закурлыкала что-то невнятное, потом засмеялась и, раза три низко поклонившись нам, вышла из дома. Хозяин достал из корзины хлеб, кислый сыр и принес большой кувшин очень плохого вина.

— Спать можно прямо здесь, мы с матушкой устроимся на сеновале. Во двор не ходите, я псов на ночь с цепи спускаю, мало ли что…

Еда была скудной и безвкусной. Настроение у всех соответственное, застольный разговор не ладился, мы то ли просто устали, то ли кожей ощущали необъяснимую ауру опасности, зримо витающую в затхлом воздухе. Хотя чего уж там особо необъяснимого, знаки видели все, просто не все сделали выводы…

Но Туром и Нетуром на любую проблему реагировали лишь по факту, «гипотетической» опасности для гномов не существует в принципе, они для этого слишком практичный народец. Эльф — самоубийца наоборот, он был готов напридумать себе самых рискованных приключений на пятую точку, если вблизи нет реальной возможности сложить голову героем. Благо судьба его в этом плане покуда баловала, то есть рисковали мы не по-детски и каждый день.

С моим хозяином все было еще проще, он не местный, у него интуиция не развита, а значит, если и дернется лишний раз, так исключительно из романтического склада души. Ну там спасти какую-нибудь невинную девицу, восстановить справедливость, покарать зло, наказать негодяя. Поэтому единственный, у кого вечно болит голова, — это я. Мама всегда говорила, что у меня мягкое сердце и чересчур развитое понятие о личной ответственности. Наверное, потому, что я большой, а большие должны заботиться о маленьких…

— Всем спать! — приказал граф Эшли, пересчитал нас по головам и добавил: — Первую половину ночи на страже будут гномы, вторую я сам. Малыш и Эландер нуждаются в полноценном отдыхе.

Никто не спорил. Все правильно. Прошлую ночь я вообще не спал, а остроухому досталось с переноской всех наших туш от Черного озера. Кстати, надо будет на обратном пути набрать этой водички и налить тому же Трувору в суп. А потом мы все вместе повеселимся, глядя, как старый наемник будет ловить под барной стойкой двадцать восемь маленьких ааргхов… Что, не смешно? Гр-р, а я так старался…

В негласном своде правил выживания для жителя фронтира есть и такое: ночуя в незнакомом месте, держи оружие под рукой и оставляй меж собой и другом расстояние, достаточное для одного трупа. Гномы, отработав свое, честно заявились в дом и улеглись «спать», то есть театрально захрапели.

Огромные псы действительно были спущены с цепи и злобно порыкивали на сидящих у крылечка родственников. Но если кто слышал о гноме, покусанном собакой, пусть попробует повторить эту грязную ложь в лицо Турому и Нетурому. Это лесные эльфы умеют находить общий язык с любыми животными, у них и медведи, и волки, и даже заграничные крокодилы опрокидываются на спину, счастливо болтая лапками, как расшалившиеся щенки. Гномы считают подобное поведение неоправданным слюнтяйством.

Короче, после того как самый злобный песик мигом словил по ушам обухом топора, остальные уже не нарывались. Эшли мог выйти на свою «стражу» абсолютно безопасно. А мы все, не сговариваясь, поднялись, быстренько готовя свое временное пристанище к решительной обороне. Этот услужливый Пегий мог обманывать кого угодно, но не нас, мы народец ушлый…

— Что там, именуемый Малышом ааргх, смотришь в щель дверную пристально? — шепотом поинтересовался Туром, подкатываясь сзади.

— Слежу за нашим благородным господином, — так же тихо ответил я.

— И как он там? — подал голос эльф.

— Вроде не спит, бдителен, как старина Трувор у винного погреба. Надеюсь, ему не очень долго придется там стоять, как только нападут — я сразу распахну дверь и за шиворот втащу его внутрь. Эландер?

— Понял, прикрою. — Остроухий приготовил луки воткнул шесть стрел в половицы, так удобнее, чем вытаскивать их из колчана.

— Ждем скольких, хватит всем ли нам?

— В прошлый раз мы встретили одного, — припомнив, задумался я. — Но всем известно, что черные орки не охотятся в одиночку. Когда хозяин запирал за нами ворота, он что-то вывесил снаружи на забор.

— Хвост росомахи, — подсказал эльф.

Гномы многозначительно переглянулись:

— Знак разбойничий повсеместно любому известен очень. Вещает, добыча есть что, а делим по сговору, дело не первое, значит…

— Гр-р-р, а кто, собственно, сомневался, что мы для них первые? У собачьей будки человеческие кости, хозяин дома носит одежду с чужого плеча, одним огородом в лесу не прокормишься никогда, а языки в наших краях вырывают лишь ведьмам или бабкам, помогающим девчонкам избавиться от нежелательного плода.

— Грязное искусство, — поморщился Эландер и, наверное, хотел что-то еще спросить, но я предупреждающе поднял руку.

Эшли, стоя на часах, нервно привстал, как будто кого-то услышал.

— К оружию! — обернувшись, скомандовал я. Хотя мог бы и не говорить ничего, все и так находились в полной боевой готовности.

В щель было видно, как к нашему благородному графу метнулась смутная тень откуда-то слева, но, к чести Эшли, он отреагировал даже быстрее, чем я…

— Что вам угодно?

— Эм… гм… господин хороший, чего это вы на пороге встали? Не спится, может?

— Может, и не спится, — холодно ответил храбрый племянник главнокомандующего. — Мне показалось, что вы шли от ворот…

— Я-то? — Похоже, Пегий не знал, куда отвести глаза от сияющей рапиры молодого графа. — Да… это… засовы проверял, мало ли… Места у нас глухие, лучше лишний раз поостеречься. А вы бы в дом шли…

— Это мое дело, милейший!

— Да уж шли бы…

— Повторяю, это мое дело!

Не стану спорить, если бы хозяин не знал, что у этого столичного птенчика за спиной ааргх, эльф и пара гномов, он, скорее всего, не побоялся бы схватиться с ним и голыми руками. В крайнем случае натравил бы собак, против трех псов такого размера ни одна рапира не поможет. Но Пегий почему-то запаниковал и сделал первую глупость: он начал пятиться от моего хозяина, и даже в слабом лунном свете было заметно, какой лютой ненавистью исказилось его лицо…

— Низкий предатель! — прозрел Эшли, делая длинный выпад, но было поздно.

Негодяй отпрыгнул назад, ворота бесшумно распахнулись, и двор быстро наполнился черными орками. На беглый взгляд штук шесть или семь, а может, и все восемь, они слаженной шайкой ломанулись, двигаясь по ночному подворью, как по давно знакомой территории.

Храбрый, но поумневший потомок древнего аристократического рода Эльгенхауэров развернулся к врагам и, набрав полную грудь воздуха, попытался как можно громче проорать:

— Тре-во-г… ик! — Конец его вопля смазался, потому что я уже распахнул дверь и мигом втянул его за воротник внутрь. Впрочем, оправился он тоже быстро: — Враги у стен наших! Вставайте, к оружию, мои верные соратни… гм… ну, вообще-то могли бы и сразу сказать, что никто не спит. А то они все уже в полной боевой готовности, а я тут горло рву, словно проспавший петух через час после рассвета… Малыш, это твоя работа?

— Гр-р-р! — смущенно улыбнулся я.

— Ну так давайте хотя бы подеремся с этим орочьим отродьем, — раздраженно пожимая плечиком, предложил Эшли, и в этот момент черные орки вломились в дверь.

Бой был яростным, коротким и безжалостным…

— Бейруби-рубибей-й!!!

— За красоту лесов эльфийских, за нежность ланьих глаз любимой, что ждет бестрепетно героя, лежащего с мечом в…

— Гр-р-р!!!

— За Императора! За моего деда! И за меня! А почему нет?!

Это, как вы понимаете, мы орали. Орки толкались в узком дверном проеме, глухо рычали, скалили зубы и визжали от ран. Все шесть стрел Эландер выпустил меньше чем за минуту и не промахнулся ни разу. Проблема лишь в том, что орки живучи до занудства и даже со стрелой в горле вполне способны размахивать дубиной еще добрых минут пятнадцать. Так что в нашу задачу входило не дать им эту занимательную возможность, а добивать с размаха и без малейшего сожаления. Они, конечно, тоже представители реликтовых рас, и люди теснят их племена с каждым годом, но, если я буду всерьез задумываться о заповедном сохранении стад черных орков, меня убьют сегодня же. Ибо я для них, несмотря на наше некоторое сходство, всего лишь большой кусок белого мяса…

Туром и Нетуром вновь показали себя молодцами, рубясь в привычной им гномьей манере, спина к спине, в гуще врагов, на уровне колена. Их боевые секиры прорубают почти любой доспех, а огреть дубиной сверху мечущегося в боевой ярости гнома не так-то просто.

Узкий эльфийский меч тоже хлебнул орочьей крови, хотя мы с Эшли не позволили Эландеру умереть героем. Его в этом смысле вообще хоть на цепи держи — лезет очертя голову в самую мясорубку, да еще стихи патриотические декламирует о ручьях, деревцах и нежных эльфийских красавицах в прозрачных платьишках свободного покроя…

А вот мой шумный наниматель умудрился совершить настоящий подвиг. Не здесь. Во дворе. Но суть от этого не меняется, наше уважение к этому столичному интеллигенту опять резко возросло, на целых час-полтора. Дольше смысла не имеет, по крайней мере, у нас, наемников, такое не принято…

— Они бегут! — воодушевленно вопил столичный граф, первым бросаясь в погоню, но перелезть через кучу трупов в дверях было не так просто, один или два орка умудрились уйти.

У Эландера не осталось стрел, а гномы не рискнули метать топоры в ночь. Известно немало случаев, когда черный орк убегал с чьим-нибудь копьем в спине и возвращался через полгода в новый набег, с тем же копьем, но уже в руках. Тем не менее, когда мы кое-как выбрались наружу, в углу у забора скулили сторожевые псы. Я не сразу обратил внимание, почему они все там собрались…

— Это Пегий, — тихо сказал Эландер, опуская меч. — Они убили его, убегая, как изменника, подсунувшего им слишком опасную «дичь».

— Не жаль ни капли его нам, тьфу! — дружно откликнулись гномы.

Я покачал головой и шагнул поближе, это и оказалось едва ли не роковой ошибкой. Что-то мягкое и сопящее ударило меня под колени, я опрокинулся на спину, краем глаза успев заметить тусклое лезвие острого ножа, занесенного над моим горлом бездушной старухой. Вся жизнь промелькнула перед глазами, но удара не последовало…

Я перехватил руку с ножом, и женщина беспомощно упала на колени — из ее груди на две ладони торчал клинок рапиры графа Эльгенхауэра! Бледный как смерть Эшли, вздрогнув, выпустил рукоять, старуха обернулась, посмотрела на него с укоризной, погрозила пальцем и, пробормотав что-то невнятное, завалилась набок. Мой свежеиспеченный спаситель опрометью бросился в сторону, его тошнило, как котенка…

— Кончено все тут, псов не будем добивать, их жаль. — Бородачи с двух сторон дружно помогли мне подняться.

Солнце еще не выглянуло из-за горизонта, но небо стало заметно светлее. Протяжно замычала корова. Мы смотрели на разгромленный двор и не чувствовали себя победителями. Да, эти люди вершили зло, на их совести немало загубленных душ, и хозяева лесного хутора наверняка получили по заслугам. В противном случае, будь на то воля небес, в лужах быстро впитывающейся крови лежали бы мы, а не они.

— Фляжку дай, — обратился я к задумавшемуся Нетурому.

— Чего ааргху надо?

— Пойло у тебя осталось? — повысил я голос, кивая на скрючившегося Эшли. — Не видишь, плохо человеку!

— А выпить дадим, копыта он вовсе откинет, станет лучше ему ли? — резонно парировал Туром, тем не менее извлекая заветный каменный сосуд из-за пазухи. — Глотка одного, не более, на ведро воды бы разбавил, а то, хотя… Скажет как ааргх. Может, зажился хозяин, но мысли его дело не наше…

— Да ну вас обоих, — беззлобно рыкнул я, забирая заветный сосуд и тряся им у уха — вроде что-то еще булькало. — Очень мне надо его поить! Дам нюхнуть разок, думаю, полегчает…

Гномы обменялись сюсюкающими ухмылочками, но вслух ничего ляпнуть не посмели, тем более поймав пристальный взгляд героического эльфа. Видимо, Эландер все еще помнил обрывки пламенной речи молодого графа о том, что кое-кто может и не желать успеха нашему походу…

— Хватит терзаться, — быть может, не слишком ласково начал я, осторожно встряхивая Эшли за плечи. — Это были очень плохие люди — и мать, и ее разбойник-сынишка. Они заманивали в дом путников, а потом вывешивали на воротах хвост росомахи. Старый знак, все его знают… Поэтому черные орки следили за хутором. Мы уложили семерых, двое бежали, один из них серьезно ранен…

— Это просто бойня, Малыш, — тихо ответил он. — Просто трупы и кровь… вечная цена любой победы…

— А еще ты спас мне жизнь.

— Серьезно?

— Гр-р-р, — опуская голову, подтвердил я. — Если бы не твой клинок, мне пришлось бы кормить лесных воронов и других пожирателей падали…

— А так они будут кормиться телом этой несчастной?!

— Угу. Нюхни-ка, полегчает…

Эшли послушно втянул ноздрями воздух над открытой гномьей фляжкой и едва не брякнулся в обморок. Потом его волнистые волосы встали дыбом, глаза попытались вылезти из орбит, лицо свело судорогой, но уже через минуту он кое-как выдохнул, овладел собой и как ни в чем не бывало вскочил на ноги.

Туром и Нетуром гордо задрали бороды, словно им только что вручили главную медаль на конкурсе лучших виноделов всей Империи и почетные дипломы химиков-ядерщиков от двух сопредельных государств. Спорить не буду, напиток во всех смыслах достоин похвалы — и как отборный алкоголь, и как отличное тонизирующее, и как добротное средство для гравировки металлов или чистки ржавчины. В отдельных случаях пойдет и в качестве яда, но это уже не для нас, мы существа мирные…

— Надо отнести тела убитых в дом и поджечь здесь все, — твердо приказал мой хозяин. — Я не хочу, чтобы осталась даже память об этом ужасном месте. Если орки снова нагрянут за своей долей законной добычи, то пусть они найдут лишь заросшее пепелище.

Через полчаса мы уходили, подгоняемые свежим рассветным ветерком, а на месте хутора бушевало пламя. На лес перекинуться не должно, все прочее нас не волновало. Юный граф строжайше запретил брать хоть что-нибудь из разбойничьего гнезда, чем немало огорчил хозяйственных гномов. Да, там наверняка где-нибудь можно было нарыть припрятанное золото, какие-нибудь ценности, но мы не взяли ничего, даже скудных продуктов в дорогу.

Более того, Эшли настоял, чтоб мы тащили за собой до ближайшего населенного пункта всю домашнюю скотину! Типа, не бросать же ее в лесу на съедение волкам. Хозяйские псы разбежались, но они сумеют себя прокормить, а в результате наш маленький отряд напоминал теперь небольшой табор циркачей-кобольдов или шайку угонщиков чужого скота.

Сам племянник главнокомандующего ехал на неоседланной кобыленке, стройный эльф скользил шагов на двадцать впереди, высматривая потенциальные опасности, Туром и Нетуром, ворча, вели на веревочках двух откормленных коров, а замыкал все это цирковое шествие я с книжкой в руках, весь поглощенный чтением. А потому уже дважды наступивший в свежие коровьи лепешки…

«Но чем же так притягательно волшебство для юных и неокрепших душ? Вопрос не риторический и не праздный, ибо суть ответа лежит в полноценности семьи. Чаще всего колдунами и ведьмами становятся дети из неполных семей, потерявшие отца или мать в бесчисленных войнах нашей Империи. Еще чаше ими становятся сироты. Те, кто были обделены родительской лаской и не успели получить твердые нравственные ориентиры. Именно они — послушная глина в руках многочисленных сект, школ и институтов магии. Именно из них опытные педагоги лепят свое страшное подобие…»

Вообще-то во многом верно. Если не брать в расчет, что услугами квалифицированных магов охотно пользуется само государство и платят им очень нехило. Ради моего годового заработка ни один приличный волшебник даже не почешется, хотя жизнью они тоже рискуют не меньше нас, смертность среди этой профессии всегда была на самом высоком уровне. У нас герцог отправил на учебу двух своих младших братьев в известную школу магии и колдовства сразу, как только узнал, что до выпускных экзаменов доходят лишь пять учеников из пятидесяти. Так он вскоре законно стал единовластным хозяином отцовских земель…

Мы дотопали до ближайшей деревушки в шесть дворов уже к обеду. Эшли демонстративно выбрал самый бедный дом, разом сделав его владельцев богаче на одну лошадь и две головы крупного рогатого скота. Поселяне едва не валялись у нас в ногах, и дальше мы пошли уже без стада, нагруженные буханкой хлеба и шестью морковками. Больше поживиться было нечем, но мы обещали зайти на обратном пути, может, повезет больше. А может, нас и не вспомнят, богатство портит людей, обычное дело…

О всадниках в черных плащах здесь не слыхали, о неизвестном Жреце Зла, летающем по поднебесью на драконе, тоже. Наш следопыт эльф вынужденно признал, что дальше прятаться под защитой лесов мы больше не можем, пора сворачивать к большим проселочным дорогам. Если повезет, то на границу Огненных пустошей выберемся уже завтра. На полпути гномы шумно потребовали устроить привал. И не из-за того, что они две ночи толком не спали, что ножки коротенькие и мозоли сбиты в кровь, что доспехи тяжелые, а драться приходится не один раз в сутки… Все проще — гномы хотели есть!

Дата добавления: 2015-07-13