Это наши наших бьют

Кто передаст потомкам нашу повесть?
Ни записи, ни мысли, ни слова
К ним не дойдут: все знаки слижет пламя
И выест кровь слепые письмена.
М.Волошин

До сих пор ощущаю то чувство любви и жалости, которой были наполнены рассказы, уже ушедших в мир иной, бабушек, когда речь заходила о Викторе Попове. Этот человек, убитый в рассвете сил, до конца жизни оставался в их памяти. Между тем, в краеведческой литературе советских времен, сложился образ Виктора Попова, как бандита и руководителя бандитов, воевавших в 1920-1921 годах против Советской власти. Так был ли бандитом Виктор Попов? И была ли у него банда? Попытаемся найти ответы.
Виктор Попов родился в Братске, в семье волостного писаря Аполлона Ивановича Попова и жены его Варвары Гавриловны. Кроме него, в семье было еще двое детей: Леонид и Клавдия. После окончания Братского двухклассного училища, Виктор поехал в Иркутск и поступил в Иркутскую учительскую семинарию. Там, одновременно с ним, учился его друг Михаил Ефимович Карпов, о чем упоминается в переписке М.Е.Карпова с родителями. После окончания семинарии Виктор учительствовал в пос. Хайта, где располагался известный фарфоровый завод. Школьные же каникулы проводил дома в Братске. На последнее указывает письмо инспектора Бибикова, адресованное учителю Виктору Попову 3 июня 1915 года. «Вследствие Вашей и прочих лиц просьб уведомляю Вас, милостивый государь, что, с моей стороны, не встречается препятствий к постановке разрешенных властью спектаклей в здании Братского училища во время летних каникул».
Действительно, Виктор был активным участником летних любительских спектаклей, которые ставились в Братске и проходили иногда в здании училища, иногда в доме купца Михаила Алексеевича Самарина и его молоденькой жены Прасковьи Павловны. В это время Виктор Аполлонович был «душой» общества: пел, играл на гитаре, мандолине.
В то время молодежь была увлечена делами просвещения. Когда в Братске в 1913 году начали создавать музей и избу-читальню, то Виктор и Леонид Поповы стали участниками этого, нужного для братчан, дела. В сохранившемся «Предметном указателе музея» (из фондов БГОМ) можно прочитать об одном их подарке; они решили отдать в музей великолепный эвенкийский костюм, привезенный с севера. Тогда они были добры, беззаботны и счастливы. И, наверное, как и все, живущие в мирное время, счастья своего не замечали.
Но вот началась первая мировая война. В 1916 году В.А.Попова призвали в армию и отправили на учебу в школу прапорщиков. В тот год учителя, как и студенты, стали, едва ли не основным источником пополнения, таявшего в боях, младшего командного состава офицерского корпуса. Их направляли на краткосрочное обучение (4-8 месяцев) в военные училища, после чего давали первый офицерский чин прапорщика. Так Виктор Попов стал русским офицером. И это, в свою очередь, предопределило его дальнейшую трагическую судьбу.
Родные сохранили фотографию, сделанную в Омске. Шел, видимо, 1917 год. Виктор в ладной офицерской форме.Рядом сестра Клавдия, пережившая драму: сначала болезнь раненного на войне и больного туберкулезом офицера, своего любимого, а затем его смерть. Известно, что в Омске они встретили давнего своего знакомого, бывшего братского ссыльного Филиппа Гавриловича Виноградова. У него умерла жена, без матери осталось двое детей. Клавдия и заменила им мать после того, как семья переехала в Москву.
О Викторе же что-то определенное можно сообщить лишь с сентября 1919 года, когда прапорщик (поручик в воспоминаниях Я. Шебашева) Попов появился в Братске, где отряд 14 сибирской дивизии под началом капитана Белоголового проводил операцию, направленную против местных партизан - бурловцев. В ряде источниках написано, что он появился вместе с отрядом. Но вот история, рассказанная женой брата его Леонида - Агафьей Ивановной Лютиковой (в девичестве Чекановой): «Постоянно мы с мужем жили в Братске, но подолгу находились и в Большеокинске, помогали отцу. Там коммунист Ефимка Ч. украл у Алексея Попова, сродного брата Виктора, литовку. Лентяй был Ефимка, все лето сидел с удочкой на реке. Виктор привез с севера эвенкийский костюм, который и отдал в музей, а унты оставил себе. И унты эти реквизировал Ефимка. Алексей Попов тогда на собрании сказал: «Вот коммунист украл мою литовку, там и пометка моя». После этого Ефимка пригрозил его убить. Алексей же сел в лодку и приплыл в Братск. В Братске стоял теплоход с белыми.Алексей пришел к ним. Виктор был в отпуске. Алексей именем Виктора прикрылся, когда белые его спросили: «Кто за Вас может поручиться?». Он сказал: «Брат сродный прибыл в отпуск - Виктор». Так и на службе в отряде Белоголового оказался не только Алексей, но и Виктор».
Агафья Ивановна говорила, что для Виктора это было тяжелое время, время раздумий, тогда он часто повторял слова песни: «Это кто же там дерется? Это наши наших бьют!». С горечью она вспоминала: «Федю Глушкова на штыки подняли!». Их общий знакомый, тоже офицер, Федор Глушков, сын торговца из д. Долоново, гармонист, любимец села, был схвачен партизанами и забит по дороге на Николаевский Завод. В том же 1919 году стало известно об еще одной мученической кончине - падунского священника Тимофея Вязунова.
На нападения партизан белые отвечали расстрелами, поркой родственников и поджогами домов. В это время взаимной ожесточенности, когда свои убивали своих, Виктор пытался оставаться человеком. И многим помогал. Об его помощи старожилы вспоминали часто. Рассказывали об его попытке спасти партизана из Большеокинска И.П.Большешапова, о том, как он отпустил на поруки арестованного Я.Юрина.
Документальных подтверждений этому, однако, не было, пока жительница Калтука не передала в музей г.Братска справку, подписанную группой бывших красных партизан с. Шаманово и заверенную подписью председателя сельсовета и печатью. Она была выдана Кузнецову Петру Григорьевичу, снабжавшему в 1919 году партизан продуктами. В справке говориться о заслугах Петра Григорьевича перед Советской властью. Он попал в плен разведки отряда Белоголового, подвергался избиению, его уже приговорили к расстрелу, «но находившийся в отряде Белоголового, знающий Кузнецова, офицер Попов Виктор Аполлонович, уроженец с. Братск, спас Кузнецова от смерти».
Но не все памятливы на добро. После гражданской войны главным обвинением В.А.Попову было то, что он был проводником в отряде белых. В статье «Боевой путь партизанского отряда Бурлова» бывшие партизаны Ф.Е.Моренков и Н.Я. Вотяков написали: «В конце сентября 1919 года … во время боя стало известно, что в с. Братск высадился отряд капитана Белоголового и движется к Шаманово. Командование партизан решило отступать в тайгу. Вел их житель д. М. Када Василий Романов. В начале ноября 1919 г. белогвардейцы решили разгромить отряд партизан. Ночью они подошли к д.Анчириково…. План белых был следующий: внезапно напасть на д. Анчириково, перебить партизан, а тех, что прорвутся и побегут в д. Кобляково, встретить по дороге. Для этого они послали в обход отряд под командой офицера Попова. Но этому плану не суждено было осуществиться. Партизаны отбили атаку карателей. Потеряв несколько человек убитыми и ранеными, враги бежали в Братск». Вот этот поход и припомнили ему. «А офицером – проводником - то был Алексей, а не Виктор», - говорила Агафья Ивановна.
События разворачивались быстро. В декабре 1919 года Братск был захвачен красными партизанами. Среди первых указов новой власти было распоряжение Бурлова о конфискации имущества офицера–контрреволюционера В.А.Попова и его брата Леонида, также контр- революционера. Тогда Бурлов никак не думал, что Попов вернется.
Тот же, в составе колчаковской армии, отступал до Байкала, а затем, не желая покидать родину, перешел со своей частью на сторону Красной армии, став командиром роты.Белые офицеры, не сумевшие и не захотевшие скрыться, проходили тогда регистрацию и вливались в Красную армию. Тогда большевики еще не ужесточили режим. В 1920 году В.А.Попов с другими местными парнями приехали в Братск, откуда их в дальнейшем должны были призвать в армию на переформирование.
Чтобы понять дальнейшие события обратимся к общей обстановке в Сибири в 1920-1921 годах. Ее во многом определял политический разбой, официально названный властями «красным бандитизмом». Зверства наиболее озлобленных партизан, желающих немедленного и поголовного «истребления всех гадов», являлись продолжением гражданской войны.
В 1921 году «красный бандитизм» принял такие масштабы, что секретарь Сиббюро ЦК Яковлева назвала его ликвидацию первоочередной задачей коммунистов Сибири. Циркуляр Сибирского ВЧК от 14.08.1921 года констатировал, что «проводниками красного террора на местах являются политбюро и милиция», которые редко «арестованных доводят до места, по дороге «при попытке бежать» расстреливают».
Не были исключением и действия в Братском районе в 1920 году командира отряда особого назначения Н.А.Бурлова. Виктор Попов и его товарищи - бывшие колчаковцы оставались его врагами, которых он хотел уничтожить. Они были обречены погибнуть или в своих домах, или по дороге на призывной пункт в Тулун.
Между тем, важнейшей задачей, которую ставили большевики в Восточной Сибири, было пополнение оставшихся частей 5-й армии. Призывники нужны были для борьбы с Польшей, бароном Врангелем, атаманом Семеновым. Центр настойчиво требовал призвать всех родившихся в 1895-1901 гг. и всех бывших унтер-офицеров. Кто не приходил на призывные участки, объявлялись дезертирами, на них начиналась охота.
Спасаясь от расправы над ними Бурлова, В.А.Попов с парнями из Большеокинска, Анзеби и Падуна скрылся в лесах. Уже за это их всех объявили дезертирами и бандой. В воспоминаниях Я.Н.Юрина «В борьбе с бандитизмом», опубликованных в местной газете в 1957 году, написано, что коммунары узнали, что Виктор Попов сколачивает банду для свержения Советской власти в районе в ноябре 1920 года. Далее он пишет: «Вместе с предревкомом Я.М. Оседловым и сотрудником из «Ангарометалла» т. Дрейманом мы обнаружили банду в 15-20 верстах от Братска, в местечке Каштак. Здесь было построено зимовье. Вокруг него метров на 50 весь лес был вырублен дочиста и сложен в завал, вроде стены, затруднив подход к зимовью. Люди, человек 15, что-то копали, рубили и громко разговаривали. Впоследствии выяснилось, что бандиты готовили для себя убежище. На завтра был организован отряд из местных партизан и коммунистов в числе 20 человек, но банду взять не удалось. Окружить их, ввиду открытых, крутых угоров по обе стороны речки, было невозможно. После длительной перестрелки у нас двух ранило и ввиду морозного дня и ночи, отряд под командой Я.М.Оседлова отступил от д.Черная речка. Утром, на другой день, у зимовья банды не оказалось. Она, видимо, с вечера вышла по направлению к р.Ангаре. В зимовье обнаружили одного убитого бандита. По следу банды наш отряд выехал на берег р.Ангары, но безрезультатно. След потерялся. Как потом выяснилось, бандиты шли по забереге (тонкий ледок у берега), и последний обламывал этот ледок и, таким образом, уничтожал следы. И только в декабре 1920 года банда была окружена на берегу Дубынинского порога в 80 км от Братска. Банда находилась под скалой и взять или выбить бандитов не представлялось возможным. Отряд был вынужден отойти в с. Дубынино. Банда снова скрылась».
11 февраля 1921 года райвоенполитсовещание решило построить 2 легких балагана и теплый барак вблизи пребывания банды, мобилизовав для этого крестьян.
Какое то время группа Попова только отбивалась, не совершая явных противоправных действий. Но вот в мае 1921 года около села Дубынино она, каким-то образом, столкнулась с продагентом Тарасовым. И уже 6 мая 1921 года Бурлов доносил в Иркутск о произошедших событиях: «В Братском районе в с.Дубынино бандой Попова при участии крестьян расстрелян продагент Тарасов. Штаб Попова 7 человек и присоединилось крестьян 300 человек. Меры по ликвидации приняты. Им оказывают деятельное содействие крестьяне Дубынино, Антонова, Матеры, Бурнино. Эти деревни располагаются на островах р.Ангары, что не дает возможность охватить эти деревни внезапно. Для того, чтобы население выдало Попова считаю необходимым принять следующие меры. Первое: наложить контрибуцию на население, второе, взять заложников, третье, в Братской и Больше - Мамырской волостях восстановить революционную власть, на что просим вашего разрешения».
Гибель Тарасова - следствие проводимой в стране политики «военного коммунизма», для которой характерна непомерность продовольственной разверстки и ничем и никем неограниченное насилие при ее взимании. Тогда крестьянские волнения охватили всю Иркутскую губернию. Масштаб восстаний был таков, что Сибревком ввел в губернии военное положение.
Сам факт расстрела Тарасова при участии крестьян зарегистрирован. Но как это произошло? Участвовал ли в расстреле сам Виктор Попов? На эти вопросы ответа нет и вряд ли сегодня можно отыскать. Большинство мужиков, участников тех событий, в 30-е годы были репрессированы.Ведь Дубынино – одно из сел, наиболее пострадавших от репрессий.
Те, немногие из братчан, кто знал Виктора, в голос утверждали: «Он невиновен». Я.Н. Юрин, рассказывая о своем участии в «разгроме банды кулацких сынков», не связывает гибель Тарасова с В.А.Поповым. Агафья Ивановна о Тарасове ничего не слышала. Спустя многие годы она рассказывала лишь то, что когда-то слышала от мужа и деверя.
«На севере, куда ушла группа парней, они жили в каких - то землянках. Однажды, когда они спали, на них напали. В палатке убили Ковальченко. Виктор убежал. Долго плутал, пока не набрел на крестьянина. Виктор сказал, что он чернорабочий, потерял паспорт, идет в Братск за новым. Тот: «Руки-то у тебя не чернорабочие. Тут недавно ребят пленных прогнали. Один плакал, что начальник их утонул. Не Ты ли их начальник?». В дальнейших скитаниях по лесу Виктор набрел неожиданно на своих ребят. Они вырвались из плена».
Думается: не в Дубынино ли они вырвались из плена? И не тогда ли был убит Тарасов?
На происшедшие события Братский райревкомитет ответил обращением к рабочим и крестьянам Братского района 16.05.1921 года: «В эти тяжело горячие для нас дни среди нас рабочих и крестьян находятся гнусные гады, которые жаждут мести и крови, стремятся к возврату старого монархического строя, они не могут помириться с тем, что сейчас управляет государством наш мужик - лапотник, им нужны опять пиры и палаты, и золотые погоны. Вот к чему стремятся эти лесные звери, которые оказываются среди крестьян, заводят их в темноту и на их глазах расстреливают советских работников, примером которого служит Попов со своей бандой в убийстве тов. Тарасова. …Ясно, что банда скрывалась и скрывается благодаря только крестьян, которые всяческими путями оказывают этой банде содействие. Райревкомитет заявляет, что твердо будет стоять на страже рабоче-крестьянской власти, и, при повторении подобных случаев в убийстве советских работников бандой, будет принимать самые жесткие меры. В первую голову (ко) всем заложникам, которые были взяты нач. штаба коммунистического отряда, (ко) всем родным и сочувствующим банде; все хозяйство движимое и недвижимое будет конфисковано с первым выстрелом со стороны банды в совработников. К самим же будут приняты самые строгие меры вплоть до расстрела. Райревкомитет говорит, что Советская власть не хотит крови и мести, а если и был убит наш товарищ Тарасов, то мы репрессий не принимали, но предупреждаем, что при повторении подобных случаев будем беспощадны». Что же такое натворил в Дубынино тов. Тарасов, если за его убийство «репрессий не принимали», а дело ограничилось захватом заложников?
После майских событий группа, видимо, на время разошлась. Виктор скрывался то у родственников в д.Черная Речка (там жили дяди Виктора - Никифор Иванович и Федор Иванович Поповы и их дети), то рядом: в лесу, то в районе рудника (Рудничный угорчик), около селения Озерного. Из Братска, по словам Агафьи Ивановны, приезжали к нему друзья Михаил Ефимович и Степан Ефимович Карповы.
С Виктором был и его брат Леонид. «Леонид одно работал в райисполкоме секретарем-писарем. Хозяйство у них отняли. Самого Леонида отправили на переподготовку в Тулун. «Как я поеду? И на что? Вы же все у меня отняли», - говорил он. Знакомый ему Пихтин работал на почте телеграфистом. Там он не раз читал приказы: «Арестуйте такого-то и по дороге расстрел». Все знали, что по дороге расстреливают. Поэтому Леонид до Большеокинска доехал и сбежал. В Черную Речку пришел и жил у дяди Коти (Константина Федоровича Попова). Ждал, пока все ушумкуется. Там же скрывался и Пихтин, бежавший из Братска», - вспоминала Агафья Ивановна.
Нина Федоровна Попова, двоюродная сестра с Черной речки, носила им еду. Позднее один из приезжих жителей Черной речки выдал Нину. Ее прилюдно избили шомполами.
Вновь приведем отрывок из статьи Я.Юрина: «Все бандиты были местные. Большинство из богачей, имели много родственников, а поэтому пользовались их поддержкой. Банда была неуловима. Из многочисленных, организованных нами засад, успех имела одна в июле 1921 года, устроенная на правом берегу р.Ангары в ручье Пинига, где и был убит главарь банды Попов и три бандита ранено».
В музее хранятся воспоминания еще одного участника событий Я.Н. Шебашева: «В конце августа 1921 года на правом берегу Ангары была устроена засада, и Аликин Иван убил главаря банды Виктора Попова, а другой товарищ ранил бандита Зарековского». Там же находится характеристика И.Л.Аликина, предназначенная для назначения ему персональной пенсии. В документе сказано: «Тов.Аликин принимал активное участие в ликвидации банды Попова. Причем руководитель этой банды был убит лично т.Аликиным». Добавим, что персональную пенсию Аликину в 1958 году назначили.
Итак, в июле или в августе Виктор Аполлонович Попов был убит. Стали охотиться и за Леонидом. М.П. Пожони рассказывала: «Погиб по дороге в деревню, куда отправился за хлебом. Я.Юрин узнал об этом и сообщил. Подстрелили его разрывной пулей, когда он перескакивал через оплот. Ему отняли ногу в Братске, но через 3 дня он умер. Его похоронили на деревенском кладбище. Василий Кобылянский впоследствии говорил, что если бы он не убегал, то мы бы его не тронули».
Агафья Ивановна более точна, ведь речь шла об ее муже: «Раненного Леонида привезли в Братск, ногу отняли. Сутки жил после операции. Перед смертью ему назвали имя, покушавшегося на него, Василия Кобылянского. «Не надо мне говорить, - был ответ, - Я мстить не буду».
Братчанин И.А.Обломков: «Его похоронили в церковной ограде. Отпевал отец Леонид».
Трагичность русских судеб поражает. Как и та легкость, с какой расправлялись с людьми. «И я бы мог быть на месте Виктора», - не раз говорил, награжденный Советской властью орденом Ленина, учитель М.Е.Карпов. Он назвал в память о погибшем товарище своего сына. А когда и сын его лейтенант Виктор Михайлович Карпов погиб в армии в рассвете лет произнес: «Это имя приносит несчастья».
Прошло более чем полгода после гибели Виктора Аполлоновича Попова. Разрозненные группы, скрывавшиеся в лесах, стали объединяться и вести настоящую партизанскую войну. Лозунгами их стали: «Смерть коммунистам», «Ни грамма хлеба дармоедам», «Долой комиссародержавие».
Во главе движения стоял Михаил Васильевич Зарековский, уроженец д. Филиппово Братского района, бывший красный партизан. В годы гражданской войны наш район, как и вся Сибирь, отличался массовым «красным» партизанским движением. Но часто бывало, что после окончания войны, через неделю, месяц, бывшие «красные» партизаны поворачивали оружие против большевиков. Вывод из этого один: плоха та власть, которая стремиться переделать крестьянина, не учитывая его пожеланий и многовековых традиций, которая воспринимает крестьянское хозяйство исключительно в качестве «дойной коровы», а сельских жителей – как «пушечное мясо» или объект для экспериментов.
Кстати, в городском музее сохранилась фотография Зарековского. Об этом писал И.Г.Усов: «Есть всем известная фотография сибирских партизан. Длинная колонна пеших людей остановилась на дороге и замерла в строю. Справа разведчики на лошадях....А в строю пеших партизан своим ростом выделялся один мужчина. Старожилы - братчане быстро узнавали его по фотокарточке». Это и есть М.В.Зарековский, ставший лидером повстанцев. Правда, нередко «главой банды» называли еще и Иннокентия Ведерникова, бывшего одно время председателем Больше- Мамырского волостного землеуправления.
Под их руководством в Братской и Б.- Мамырской волостях началась самая настоящая война против новой власти. Попробуем проследить, на основе информационных сводок 1922 года, действия сопротивленцев и реакцию на них властей и крестьян.
Итак:
-02.02.1922
Протокол совещания политработников.
«Крестьянство в своей массе стоит к Советской власти в глухой враждебной оппозиции».
-03.03.1922
Донесение начотряда тов. Чаусова
«Банда Пихтина и Зарековского вновь была обнаружена отрядом у д.Парилово, держит направление на Балаганский уезд».
-28.04.1922
Рапорт командира комвзвода Ремезова райкому партии. «Напоминаю, что если еще появится банда вверху, то я в каждом селении более половину крестьян перепорю нагайками. Лишь только тогда можно получить хорошие всходы»
-04.1922
Инфсводка.
«Крестьяне Братской, Больше-Мамырской волостей за неимением хлеба, распродавая пожитки, группами тянуться на Лучихинский и Николаевский заводы на заработки».
- Сводка Иркутского ГПУ с 15.04.1922 по 10.05.1922
«В Братском районе бандой в 6 человек под командой Ведерникова обезоружено 3 красноармейца и расстрелян сотрудник Рупвода».
-05.1922
Распоряжение командира комотряда Ремезова Больше-Мамырскому волисполкому
«Приказываю: с 3 по 18 мая обязать всех крестьян Больше-Мамырской волости найти банду. В случае не указания населением в означенный срок местопребывания бандитов будет выслана вооруженная сила; содержание таковой, как продовольственное, так и фуражное для лошадей, падет на населении, и не будет выведена до тех пор, пока не будет ликвидирована банда».
-06.05.1922
Письмо Ремизова в райком партии из Большой Мамыри. «Я решил собрать общее собрание граждан, где крестьянами было показано крайнее нежелание идти рука об руку с коммунистами, и последовал категорический отказ в даче тех или иных обязательств. «Вы, коммунисты, ничего кроме вреда, крестьянам не приносите». А потому и нет сомнений, что все они живут одной душонкой. Рассчитывать на них не приходится. И потому прошу Вас выслать мне красноармейцев в количестве 200 человек на волость для окончательной борьбы с бандой».
- Сводка ГПУ с 15.05.1922 по 01.06.1922
«Банда Зарековского соединилась с бандой Пихтина численностью до 15 человек и перекинулась из Нижнеудинского уезда в Балаганский уезд».
- 22.05.1922
Телеграмма ЧОНа. «К 24 часам 21 мая 1922 года кавотряд №7 под командованием Бурова в поисках банды Пихтина –Ведерникова в районе Большая Мамырь наткнулся на бандитов в числе 10 человек. В результате убит Буров и два красноармейца, ранено тяжело 2, легко 1, убито две лошади, 2 ранены, 2 уведены бандой».
-28.05.1922
Оперсводка «Для ликвидации банды Пихтина и Ведерникова из Илимска выступил отряд в 38 штыков под командой Викулова при пулемете».
-23.06.1922
Донесение уездуполномоченного. «19 июня отмечен налет банды Зарековского на с.Большеокинск. Бандой разграблена лавка».
- Сводка ГПУ с 15.06.1922 по 01.07.1922
«По сведениям банда имеет намерение перебраться на левый берег с целью соединения с Донским».
- 03.07.1922
Оперсводка «Для окончательной ликвидации банды в составе 9 роты ЧОН Иркполка выслан отряд числом 6 коммунистов и 6 красногвардейцев из остатков отряда Бурова под командой Ремизова».
- 06.07.1922
Сводка «Банда Зарековского 29.06. в числе 11 человек напала на с.Долгий Луг. Окружив дом коммунара, убила одного, бросив в дом гранату. 3 коммуниста вступили в бой, в результате коего 3 бандита ранено. Банда, захватив оружие убитого коммунара и раненых, перебросилась на правый берег р.Оки».
- 15.07.1922
Политсводка Братского замрайпродкомиссара. «29 июня в д.Долгий Луг (в 26 верстах от села) банда убила коммуниста из крестьян Василия Сухих. Последний в течении 2-х часов отстреливался из амбара, в котором банда его застала на рассвете сонным. Одного их бандитов тяжело ранил. Также тяжело ранил второго бандита у себя в деревне Долгий Луг коммунист Оседлов, состоящий на службе в Николаевском заводе, в то время как банда осаждала Сухих. Помощь с Николаевского завода опоздала. Сухих, несколько раз раненный, погиб от гранаты, брошенной бандитом в амбар через выбитую им дверь».
- 07.07.1922
Сводка «Со слов очевидцев выясняется, что убийство завземотделом Тулуна Л.О.Терпугова 09.06. произведено жителем д.Калтук Егором Карташовым-Татаринцевым и Михаилом Беломестных, принадлежащих, по-видимому, к банде Зарековского».
- 07.07.1922
Сводка Сводка «Агентданными выяснено, что в банде жители д.Филиппово Горбунов Иннокентий и его брат Василий».
- 15.07.1922
Политсводка Братского Замрайпродкомиссара «Население все больше и больше содействует и симпатизирует банде. Все более открыто выражает недовольство против существующего порядка, питаясь ложными слухами о бандитском движении в Балаганском и др. уездах, поговаривая о перевороте. В особенности, разгорается недовольство на почве острого недостатка хлеба не только в Больше-Мамырской и Братской волостях, где оперирует банда, но и в Тангуйской и Шамановской волостях, считающихся хлебными, но в действительности переживающими голод. Ежедневно осаждают Райпродком отдельные лица и представители сельских обществ с ходатайствами и требованиями об отпуске взаймы хлеба, указывая на то, что хлеб лежит и портится, а власть не желает его дать».
- 1922
Переписка с ячейками ВКП(б) «24 августа 1922 года во время налета на Б. Мамырь белобанды были расстреляны местные коммунары и беспартийные милиционеры: 1)Ремезов Николай, продинспектор и начальник отряда по борьбе с этой бандой, 2) Триеховский, счетовод ссыпного пункта, 3) Шебашев Алексей, служащий ВИКа, 4) Фомин-волостной милиционер».
- 12.09.1922
Донесение начальник штаба ЧОНа в Управление Губкома ВКП(б) «Завтра 13 сентября в 10 часов утра отряд конных разведчиков 104 полка отправляется пароходом. Место назначения Братск».
- 20.09.1922
Донесение комбата ЧОН. «18 сентября кавотрядом ЧОН в тайге в 9 верстах от с.Кежма обнаружена и разбита после 18 -минутной перестрелки банда Зарековского в числе 14 человек, из коих 8 убито, в том числе главари банды Ведерников Иннокентий, Зарековский Михаил, Зарековский Григорий и рядовые Малецкий Иван, фельдшер Подгорбунский Иннокентий, священник Кадоев Фрол, Дорофеевы Иван и Петр. Остальные 6 человек разбежались по тайге и преследуются тем же кавотрядом. С нашей стороны потерь нет. Трофеи: 4 пуда пороха, 12 оседланных лошадей 12 винтовок».
То же, «Разбил их отряд коммунаров 3 роты ЧОН батальона под командованием Баженова».
- 24.09.1922
Сводка «Кавотрядом ЧОН в землянке в 9 верстах от д.Красный Яр пойманы 2 бандита из состава разбитой банды, братья Малецкие: Иван и Николай. Исправление разведсводки: в числе убитых был не Малецкий Иван, а кто-то другой»
- 27.09.1922
Сводка «Захвачены Петр и Иван Громовы»
- 09.1923
Справка «О движении бандитизма на территории ВСВО за сентябрь 1922 года» (отправлена в Москву в ГПУ) «Банды тесно связаны друг с другом, корректируются одной и той же директивой. Раскрытая и ликвидированная в с.Кежма белая ячейка, включавшая в себя священника, кулака - зав. военным отделом волисполкома и конторщика заготпункта и осуществлявшая связь банды Зарековского и Донского, по крайней мере, говорит за это».
Последнее сообщение позволяет сделать вывод о причинах прихода в отряд Зарековского священника Фрола Кидяева, приехавшего в Кежму из Пензенской губернии с женой и 6 детьми. Когда была раскрыта его связь с повстанцами, он вынужден был покинуть Кежму. Перед уходом священник выступил на общем сходе жителей села.
Я.Н. Юрин довольно образно передал выступление о.Фрола, хотя сам он не мог присутствовать на этом собрании. Разве что чей-то пересказ услышал. «Братие, видите ли вы, что нас обижают большевики, все у нас отбирают. Вековые наши святыни оскверняют, над величием нашего милосердного Господа надсмеиваются. Русь нашу великую, в веках непобедимую, постигло бедствие, позор. Мой сан священнослужителя не позволяет брать в руки оружие, но я с Божьей милостью добровольно иду защищать нашу Веру и Величие Господа Бога!».
Священник пришел к Зарековскому в сентябре 1922 года, перед самым разгромом. Он был не один. В это же время в отряд вступил потомственный почетный гражданин, внук кежемского священника Виктора Погорбунского, сам псаломщик в молодые годы, фельдшер Иннокентий Гаврилович Подгорбунский. Оба они шли на верную гибель. Прошло несколько дней и группа будет уничтожена.
Из документов городского архива явствует, что указал на местонахождение банды, видимо, после допросов с пристрастием, крестьянин из Кежмы Панов Н.Я., шурин находящихся в банде, Ивана и Петра Дорофеевых, за что и получил 1,5 года тюрьмы. В коллективизацию он был раскулачен и сын, вступаясь за него, сообщил, как отец помог Советской власти.
Спасаясь от чоновцев, жители д. Красный Яр Иван и Николай Малецкие скрылись в зимовье, в 9 верстах от отчего дома. Говорили, что к ним привел после долгого блуждания по лесу их же отец (ведь как-то заставили!) и крикнул: «Дети! Вас окружают!». А потом их повели по родному селу. На мосту была вечерка и невеста младшего находилась там. Красноармейцы куражились: «Немного жить осталось. Выполним последнее желание». Тогда младший крикнул: «Танцевать хочу!», Этим танцем он так потряс земляков, что помнят они о нем до сих пор. «Плясать, врага топтать» - это русское выражение о нем, Иване Малецком.
В этой борьбе были свои герои, хоть и вступили они на путь кровавого, гибельного и фактически безнадежного сопротивления. Бесшабашная русская удаль, самоотвержение, жертвенность во имя справедливости – черты, вызывающие симпатии во все времена.
Час кончины близок, братцы,
Нет спасенья никому…
Нам бы вволю разгуляться,
Прежде чем сойти во тьму!
Всех убьют нас темной ночью,
Как бандитов и воров…
Коммунисты зря хлопочут-
Каждый к смертушке готов!
(Антоновская)
В воспоминаниях Шебашев писал о том, что Ивана оставили в живых, пока шло следствие. Позднее выездной трибунал в г. Тулуне приговорил его к расстрелу. Пособников банды было выявлено 52 человека. Все они получили разные сроки заключения.
В городском архиве хранятся списки лишенных избирательных прав в 30-х годах. Среди них значатся те, кто был осужден по делу банды Зарековского. Это Карнаухов Василий Герасимович (судим за бандитизм, за участие в банде и в вооруженном выступление 1920-1921 гг.), Карнаухов Прокопий Васильевич (судим за банду), Карнаухов Алексей Дмитриевич (судим за банду), Ведерников Василий Тимофеевич (судим за банду, за участие и сочувствие банде), Муратов Константин Иванович (за сочувствие и участие в банде), Малецких Анисья Федоровна. В этих же документах находится заявление Ведерникова Василия Тимофеевича в Тулунский окрисполком: «Судебным постановлением выездной сессии Иркутского губернского ревтрибунала от 25-26 сентября 1922 года я был осужден на 4 года лишения свободы с поражением в правах на 3-х летний срок по делу банды Зарековского. По кассации срок лишения свободы был сокращен на 1 год 4 месяца и таким путем я … пробыл до июня м. 1924 года, т.е. до разгрузки тюрьмы, из которой я был освобожден. Срок поражения в правах окончился в июне месяце текущего 1927 года. Посему прошу Тулунский окрисполком восстановить меня в правах гражданского состояния. К сему Ведерников Василий».
Несмотря на разгром, сопротивление новым властям продолжалось. В сводке от 06.07.1923 Тулунского УК ВКПб говориться: «В районе опять появилась банда. Остатки местной банды Зарековского, некто Карташов, Большешапов, Беломестных Михаил Афанасьевич, который был осужден за связь с бандой на 5 лет и после сбежал к Карташову, и еще 4 человек». Банду Карташова властям удалось ликвидировать; по словам секретаря Братского РК партии И.Кузьмина «его убил, посланный Баженовым, его же родственник в 1923 году».
На смену им придут другие; еще многие сотни братских мужиков будут погибать в выступлениях 1926,1929,1930, 1933 годов. В нашем районе было много отчаянных голов, которые бежали в леса и мстили за жизнь свою погубленную. Большинство из них не предстало перед судом, до нас не дошли рассказы о судьбе их горемычной; они были загнаны, как зверье, в лесу и убиты там. …Когда же наши перестанут убивать наших?

Дата добавления: 2015-08-31