Интерпретации. Партия власти

Список использованных источников

Контрольные вопросы

1 Поверхности сопрягаемые и несопрягаемые, охватывающие и охватываемые, формы сопрягаемых поверхностей.

2 Какие размеры называются номинальными, действительными, предельными, условные обозначения размеров.

3 Предельные отклонения, их назначение, условное обозначение, случаи задания отклонений и графическое расположение отклонений относительно нулевой линии.

4 Что называется допуском условное обозначение допуска, определение допуска по заданным предельным размерам и отклонениям (формулы). Может ли допуск быть отрицательным, либо равным нулю?

5 Посадка. Типы посадок. Допуск посадок. Обозначение посадок на чертеже.

6 Расположение полей допусков отверстия и вала в каждой посадке, характеристики посадок, формулы определения зазоров и натягов.

7 Что называют основным отклонением, что оно определяет, как обозначается основное отверстие и основной вал: определение, условное обозначение, графическое изображение. Симметричное поле допуска, условное обозначение и графическое изображение.

8 Дать определение квалитета, перечислить квалитеты. Чем один квалитет отличается от другого?

9 Система отверстия и система вала, определение. Перевод посадки из одной системы в другую.

10 Способы обозначения размеров на чертеже. Что называют полем допуска, дать определение.

11 Таблицы предельных отклонений, диапазоны, интервалы. В каких единицах измерения заданы предельные отклонения и допуски в справочниках?

1 Радкевич, Я.М. Метрология, стандартизация и сертификация: учеб. для вузов / Я.М. Радкевич, А.Г. Схиртладзе, Б.И. Лактионов. – 2-е изд., доп. – М.: Высш. шк., 2006. – 800 с.: ил.

2 Марков, Н.Н. Нормирование точности в машиностроении: учебник / Н.Н. Марков, В.В. Осипов, М.Б. Шабалина. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Высш. шк.: Академия, 2001. – 335с.:ил.

3 Якушев, А.И. Взаимозаменяемость, стандартизация и технические измерения: учеб. для вузов / А.И. Якушев, Л.Н. Воронцов, Н.М. Федотов. – 6-е изд., перераб. и доп. – М.: Машиностроение, 1986. – 352 с.: ил. – Библиогр.: с. 343-448.

4 ГОСТ 25346-89 ОНВ Единая система допусков и посадок. Общие положения, ряды допусков и основных отклонений. – Введ. 1990-01-01 – М.: Изд-во стандартов, 1989. – 25с.

5 ГОСТ 25347-89 ОНВ Единая система допусков и посадок. Поля допусков и рекомендуемые посадки. – Введ. 1989-01-07 – М.: Изд-во стандартов, 1982. – 53с.

Автор: И. И. ГЛЕБОВА

Вам нужны великие потрясения - нам нужна "Единая Россия".

"ПАРТИЯ ВЛАСТИ" - одна из излюбленных тем современной российской политической публицистики. И хотя ее обсуждение ведется преимущественно в негативно-разоблачительном тоне, благодаря усилиям публицистов соответствующий политический феномен трансформировался в общественном сознании в некий мистический образ: перестав быть очередной "страшилкой" для общества, он превратился в волшебное средство неясной природы с практически безграничными возможностями.

В политической науке "партия власти" трактуется как некое общее явление, характерное не только для России. Признавая, что его теоретическое осмысление находится в начальной стадии, отечественные политологи сходятся в том, что создание "партии власти" - типичная реакция элит новейшего времени на ситуацию "транзита". Делая упор на "партийную" составляющую "партий власти", они обычно рассматривают их как особые образования, участвующие в электоральном процессе и решающие специфические задачи, которые появляются у исполнительных структур в период "демократической трансформации"*. Однако подобный исследовательский подход не выдерживает испытания российской действительностью**. Природа данного феномена - не партийная, а властная, что непосредственным образом связано со спецификой самой Русской Власти.

СОВРЕМЕННЫЕ ИССЛЕДОВАТЕЛИ квалифицируют русскую культуру как "властецентричную", считая власть если не единственным, то доминирующим субъектом русской истории и политики [Пивоваров, Фурсов 1997]. И в этом своем качестве Власть не нуждается ни в ком и ни в чем. Между тем, как известно, "партии" есть продукт европейской политической традиции, а само понятие происходит от латинского pars (часть). Но если так, то по- русски (не только в филологическом, но и в социально-политическом смысле) словосочетание "партия власти" - это contradictio in adjecto. У Русской Власти не может быть партии. Ведь Власть - это все.

Правда, в некоторые исторические периоды Русская Власть мимикрирует, временно - и сугубо внешне - становясь похожей на обычную европейскую власть. Как правило, это происходит тогда, когда ресурс Власти по той или иной причине оскудевает, и она оказывается вынуждена допустить на историческую сцену гораздо более слабых и даже еще не вполне состоявшихся игроков. В этой ситуации и возникают "партии власти". Так было в 1906 г., когда самодержавию, наиболее устойчивой и совершенной форме Русской Власти, пришлось согласиться на создание парламента (впрочем, ограниченного в своих полномочиях). Так было и в 1993 г., когда во второй раз в XX столетии

ГЛЕБОВА Ирина Игоревна, кандидат исторических наук, доцент, докторант ИНИОН РАН.

* Обзор интерпретаций "партии власти" в отечественной литературе см. Лихтенштейн 2003.

** Аналогичные российской "партии власти" сложились и в других частях постсоветского пространства, что объясняется сущностном единством политической культуры постсоветских стран, которое сохранилось, несмотря на распад СССР. Что же касается "переходных" обществ Восточной Европы, то, на мой взгляд, "партий власти" как таковых там нет. Внешне напоминающие их образования имеют совсем иную природу и служат, в первую очередь, инструментом достижения победы в электоральной борьбе.

стр. 85

Русская Власть, пытаясь погасить огонь гражданской войны, даровала стране Конституцию и парламент.

На протяжении последнего десятилетия Власть только тем и занималась, что конструировала собственные "партии". "Выбор России", "НДР", "Единство", "Единая Россия" - таков неполный перечень российских "партий власти". Долгое время подобные усилия напоминали арьергардные бои в попытке перегруппировать силы для последнего наступления и возвращения на утраченные позиции. Первые "партии власти" выглядели весьма слабыми политическими игроками. Причины их неудач до сих пор принято искать в партийно-политической сфере (неспособность эффективно использовать имеющиеся ресурсы в коалиционных взаимодействиях, идеологическая самостоятельность многих членов партии, нестабильность опоры на рыхлое центристское большинство в Думе т.п.). Но такое направление поиска, на мой взгляд, абсолютно ошибочно. Истоки низкой действенности бывших властных политических образований - в слабости Власти, а не партий. Победы "Единой России" связаны с усилением Власти, ее стремлением преодолеть свою "разделейность" (в понимании Монтескье), попыткой собраться, "сосредоточиться" и занять привычное место - единственного субъекта социальной действительности.

Создание "партии власти" - это показатель способности Русской Власти адаптироваться к меняющимся социальным условиям. Такая "партия" есть инструмент организации политического пространства "под Власть", способ восстановления традиционной российской социальности. Современная Русская Власть становится все более единой, монолитной, все менее ограниченной в своих возможностях - разве что извне.

ДЛЯ ПОНИМАНИЯ природы "партии власти" необходимо обратиться к русской истории начала XX в. Тогда практически одновременно родились два конкурирующих политических проекта: в 1903 г. - "партии нового типа", в 1905 г. - "партии власти". Показательно, что инициатива их создания принадлежала "персонификаторам" Русской Власти: В. И. Ленину, олицетворявшему будущую Власть, и ближайшему сподвижнику Николая II - генерал-губернатору Санкт- Петербурга Д. Ф. Трепову. Эти проекты появились в момент зарождения российской многопартийности, когда в России еще не было партий в классическом европейском смысле*.

Специфика ленинской "партии нового типа" российскому читателю хорошо известна, поэтому остановлюсь лишь на треповском проекте. Вкратце этот проект сводился к следующему: создать "твердо сплоченную консервативную партию порядка", образовать в Думе "партийное" большинство "верноподданных" депутатов; включить в эту партию генерал-губернаторов и градоначальников, "которые, в силу своего служебного положения, всегда будут в состоянии составить около себя кружок влиятельных в данной местности лиц"; командировать в провинцию "особо доверенных лиц" для организации партийных отделений; поставить под "партийный" контроль периодическую печать, с помощью которой формировать "проправительственное" общественное мнение. По замыслу Трепова, "партия порядка" должна была принципиально отличаться от обычных партийных образований и выражать не эгоистические интересы мелких социальных групп, но фундаментальные интересы подавляющего большинства населения Российской империи [подробнее см. Глебова 2003].

Судьба этих проектов - ленинского и треповского - сложилась неодинаково. Слабая, растратившая свою субъектную энергию Русская Власть того

* Был и еще один проект "русской партии", предложенный в середине 1920-х годов евразийцами. Будучи напрямую связан с ленинским как его продолжение и отрицание, этот проект имел общие черты и с треповским. Это свидетельствует о глубинном внутреннем родстве всех русских концепций партии.

стр. 86

времени оказалась не готова к созданию собственной партии. Она была мало приспособлена к нетрадиционной для нее политической деятельности по европейским правилам и не понимала характера надвигавшейся эпохи. Поэтому вместо "партии власти" возникла "партия нового типа". Именно на ее основе и возродилась рухнувшая вскоре Русская Власть. Укрепив свое положение, эта "партия" перестала быть партией (в смысле "pars") и переродилась в инструмент Власти. Властное начало победило в ней партийное. Иначе говоря, она превратилась в саму Власть, "оправленную" в партийность.

Идея "партии власти" была реализована лишь почти век спустя после своего появления, став одним из механизмов утверждения и поддержания Русской Власти в новых исторических условиях.

СЕГОДНЯ "партию власти" нередко называют новым изданием КПСС (сразу вспоминаются слова В. С. Черномырдина: "Какую бы партию ни создавали, все время получается КПСС"). Но это совсем не так. КПСС пронизывала абсолютно всю социальную ткань СССР. Она была системообразующим элементом этой системы, основой тотальной власти. Называть "Единую Россию" КПСС-2 (равно как и правящей партией) - значит, превратно толковать ее истинный смысл и значение.

Российская "партия власти" конца XX - начала XXI в. - не штурмовой отряд, завоевывающий общество, но исполнитель очередного властного заказа, часть самой Власти, инструмент ее легитимации и приспособления к новой реальности. Эта роль "партии власти" нуждается в особом осмыслении.

В условиях "переходного" периода Власти приходится решать две трудно совместимые задачи: выстраивать электоральную поддержку на конкурентной основе и пытаться сделать общество максимально управляемым. Ее "партия" вынуждена участвовать в электоральной борьбе. Но суть этого участия нельзя свести к такому хорошо известному на Западе явлению, как артикуляция интересов граждан. В современной российской политической системе "партия власти" выполняет уникальную функцию - представительства Власти. Действуя в партийном обличий и в рамках соревновательной системы, она образует тот инструмент, который позволяет Власти добиваться электоральных преимуществ и поддерживать свое доминирующее положение в обществе.

Окрепшая российская Власть снова претендует на безусловное право быть единственным источником и регулятором политических процессов. Для продвижения к этой цели она и использует "партию власти" (а с ее помощью - и население). Голосование на выборах как наиболее распространенная форма гражданского участия становится в российской политической системе не столько формой влияния на политический курс, сколько способом легитимации Власти, ее символической поддержки.

На выборах "партия власти" демонстрирует свое участие. Она участвует, но не борется. Эта стратегия аналогична той, что была избрана для В. В. Путина, - стратегия победителя. Она определяется самой природой этой "партии" как компонента Власти, делегированного "отрабатывать" функцию представительства в условиях российской "представительной демократии". Поэтому "партия власти" - вне реальной партийной конкуренции.

Особенности электоральной борьбы "Единой России" имеют еще один, глубинный смысл. "Партия" есть способ приспособления Русской Власти к эпохе публичной политики. Власть в России традиционно тайная. Она формируется вне общества и управляет им дистанционно (и в этом ее коренное отличие от западноевропейской власти, порожденной обществом, в нем укорененной и ему подотчетной), а потому, оказавшись открытой для общества, она перестанет быть самой собой. "Партия власти" - публичный инструмент "непубличной " Русской Власти. Но и в таком качестве эта "партия" должна демонстрировать свою сопричастность к "тайне Власти". Именно здесь объяснение того, почему "Единая Россия" уклонилась от участия в публичных

стр. 87

предвыборных дебатах - и почему наши граждане решили, что она в этих дебатах победила*.

"Единую Россию" упрекают в отсутствии программы, в том, что в нарушение законов избирательного жанра ее единственное обещание - быть с Президентом. Эти упреки - следствие непонимания природы российской "партии власти". У нее и не должно быть "партийной" программы. Ее программу формулирует, представляет и выполняет Власть. Электоральное преимущество этой "партии" обеспечивается не партийной программой, а фактом причастности к Власти.

Современная "партия власти" прекрасно обходится без предъявления обществу своей "идеологии" (она и в этом отношении - не КПСС). Важно, чтобы с внятной идеологией, приемлемой стратегией развития выступила Власть. Роль такой партии скорее представительская и мобилизационная, чем "рабочая" (в смысле определения основ политического курса и его реализации). Поэтому не правы те ее лидеры, которые заботятся о программе партии и выдвижении инициатив социального порядка. Это - прерогатива Власти. "Партийцы" в России не пользуются доверием общества (как и объединяющая их представителей выборная законодательная структура), а значит незачем тратить "ресурс" на заведомо провальные проекты. Главная публичная роль "партии власти" - заботиться об имидже Власти, особенно в кризисные для нее периоды. В России уважают сильную Власть, и даже вызываемый ею страх готовы принять как порождение и проявление этой силы. Поэтому реальные шансы в борьбе за голоса избирателей имеет "партия" сильной Власти. Точнее говоря, голосов будет тем больше, чем глубже утвердится в сознании избирателей представление о причастности этой "партии" к сильной Власти.

Выборы декабря 2003 г. отчетливо продемонстрировали, что, несмотря на чрезвычайно низкий уровень доверия наших сограждан к властным институтам, Власти как таковой общество доверяет. Можно не соглашаться с народным выбором, но приходится признать, что "партия власти" оценивается россиянами не так, как другие партии.

Только Власть строит, обеспечивает и поддерживает жизнь в нашей стране; только она хотя бы за что-то отвечает. Власть, укрепившаяся и подтвердившая свою силу, - единственный гарант относительной стабильности, порядка и безопасности в обществе. В этом смысле народ и Власть (а значит - и ее "партия") едины. Поэтому в России всегда побеждает Власть. Любой выбор "против нее" невозможен, потому что он "антинароден". Отсюда - предсказуемость, "понятность" российского избирателя и вообще российского человека, о котором еще в середине XIX в. совершенно справедливо писал выдающийся политический мыслитель Л. В. Дубельт: "Наш народ оттого умен, что тих, а тих оттого, что не свободен... не избалован свободою и ни с чем не сообразными правами человека" [цит. по Ерошкин 1981: 41 - 42].

Именно поэтому "Единая Россия" не скрывала на выборах своей истинной природы: того, что и по форме, и по содержанию она - "партия власти" и ее единственная идеология - Власть. Этой идеологией и определялась специфика лозунгов, транслируемых единоросами через СМИ. Стоит отметить, что в таком соответствии виртуального образа, представляемого обществу, внутреннему содержанию - сила "Единой России". А одна из причин поражения российских правых - разрыв, несовпадение сущностного (принадлежность к современному "политическому классу", в ходе реформ 1990-х годов получившему все) и изображаемого (радетель за интересы страны и ее граждан). Не случайно "Единая Россия" позиционировала себя как партия "конкретных дел". Ее электоральная стратегия была связана с апелляцией к настоящему

* Так, во время социологического опроса, проводившегося ВЦИОМ 13 - 16 ноября 2003 г., 12% респондентов объявили, что наиболее интересными на теледебатах им показались выступления представителей "Единой России". Любопытно, что ни один из реальных участников этих дебатов не получил столь высокой поддержки.

стр. 88

(обустройством современной жизни), в то время как КПРФ ориентировалась на прошлое (их ценности вне современной жизни), а СПС был устремлен в будущее (но не в наше, в "их" будущее - богатое и "демократическое").

Стратегия победителя сработала. Однако не надо забывать, что, голосуя за "партию власти", российские избиратели отдавали свои голоса именно Власти, а не партии. Партия "российской бюрократии", "чиновников", "государевых людей" для них не сама Власть, не вся Власть. И тот факт, что конституционным большинством в парламенте теперь обладает "Единая Россия", не изменил отношения граждан к этому институту.

ОСУЩЕСТВИВ проект "Единая Россия", Власть, похоже, получила все, т.е. осталась без конкурентов (быть может, только коммунисты попробуют вести арьергардные бои). Это означает, что теперь не только общественные, но и ее собственные условия существования будут зависеть лишь от нее самой. И здесь возникает вопрос - удержит ли себя власть хотя бы в рамках того, что сама называет "управляемой демократией", а если нет - то что с ней (властью) произойдет дальше?

Попытаюсь обрисовать возможные сценарии нашего политического развития на ближайшую перспективу. Прежде всего хочу заметить, что прозвучавшие в западной прессе оценки итогов выборов декабря 2003 г. - "Путин получил царскую власть"; "в России наступила новая эра однопартийной системы после 12 лет коррумпированной демократии" и т.п. - представляются мне упрощенными и чересчур оптимистичными для Власти. Уже сегодня ясно, что триумфальные парламентские выборы не избавят Власть от политических конфликтов. Более того, именно этот триумф делает вполне вероятным политический конфликт между "партией власти" и самой Властью (точнее, личностью, ее персонифицирующей).

Как это ни странно, первое (неформальное) лицо "партии власти" - В. В. П. - меньше всего было заинтересовано в ее абсолютной победе. Логика поведения победителей неизбежно заставит "Единую Россию" претендовать на роль самостоятельного политического субъекта, что рано или поздно столкнет ее с Властью. Кстати, и у Ленина были постоянные конфликты с "его" партией. И вожди этой самой партии "помогли" болезни одолеть Владимира Ильича.

Правда, существует несколько обстоятельств, способных помешать возникновению и развитию конфликта. Во-первых, современная российская Власть (в отличие от старой, царской) сама "вышла из народа", вернее, является порождением того "политического класса", из которого сформирована "партия власти", и потому очень хорошо знает, что от этого класса можно ожидать. Но не притупили ли властное чутье победа на выборах и постоянно демонстрируемые "партией власти" верноподданнические настроения? Президент уже сделал некоторые неосторожные шаги, напрямую связав себя с этой политической силой. Эти шаги никак не вписываются в логику политического поведения персонификатора Русской Власти. Понимая всю условность аналогий с дореволюционной ситуацией, позволю себе напомнить, как мыслилась тогда позиция (символический образ) Власти: "В представлении народном обаятельная прелесть самодержавия заключается именно в том, что монарх стоит вне партий, не подчиняется известным сочетаниям голосов, не увлекается мелочными и страстными стремлениями, а руководствуется во всех своих решениях истинными пользами и благом своих подданных, внимательно выслушивая мнения как большинства, так и меньшинства призванных им к себе на помощь в делах законодательных советников" [Секретные протоколы 1917: 136]. Это звучит тем более актуально, что положение российского президента гораздо менее устойчиво, чем положение русского императора.

Во-вторых, Народ, который наряду с Властью является вечным символическим полюсом российской политической системы, поддерживает только "фактическую" Власть, а не тех, кто при ней находится. Притязания "партии государевых людей" на самостоятельность (политическую и экономическую)

стр. 89

как потенциальный источник Смуты для Народа страшнее, нежели для самой Власти. Уставший от социальных катаклизмов Народ всегда будет с Властью, так как не знает других "защитников". Правда, персонифицировать эту Власть могут разные люди, ведь в России больше нет наследственной монархии.

Современная политическая ситуация еще раз показала, что отечественной политической культуре не органична "демократия", т.е. система организации власти, "опосредованная" обществом, гражданами. Победа "партии власти" обнаруживает и подтверждает "кратократическую " природу российского социума. В российском обществе все происходит "для, через и посредством" Власти. Даже партии, которые, вроде бы, представляют собой независимые политические образования и должны артикулировать и агрегировать разнообразные политические интересы, в российской политической системе "приватизируются" Властью.

Стоит прислушаться к высказываниям наших публичных политиков. Б. В. Грызлов, лидер "Единой России" и спикер российского парламента, в одном из своих недавних выступлений заявил: "Большинство проблем мы получили от партий старой власти". В данном случае язык выдает стиль мышления русского государственного человека: если у нас и могут быть партии, то они обязательно должны "принадлежать" какой-либо власти; значимые, влиятельные политические образования 1990-х годов - это партии "старой" (ельцинской) власти. Не менее примечательно и заявление руководителя Администрации Президента РФ Д. Медведева, квалифицировавшего результаты парламентских выборов 2003 г, как свидетельство того, что старый марксистский вывод о правых и левых партиях утратил свою силу. Конечно, такое заключение имеет под собой некоторые основания - в российском политическом пространстве реальной силой сейчас действительно обладает одна, "центристская", партия (Власти), а "правые" и "левые" либо растворились, либо "подтянулись" к лидеру, либо же пребывают в нерешительности. Однако "правые" и "левые" суть не марксистское измышление, но реальность нормальной политической жизни, порождение плюралистического общества.

Власть устами своих представителей дает публичные оценки современной политической ситуации. И, с точки зрения российской практики, эти оценки во многом верны. В 1990-е годы, в ходе становления в России партийной системы, возникли три группы партий: обломки партийных структур коммунистической власти, партии новой, посткоммунистической, власти и, наконец, партии, лишенные традиционной для России властной природы и потому более всего похожие на западные. Последние и были порождением самого процесса перехода от "старого" к "новому"*. О том, что это не был "демократический транзит", свидетельствует, в частности, и судьба этих партий - растеряв свою влиятельность и независимость, они превратились в политических аутсайдеров или вошли в "партию власти". "Переход" 1990-х годов можно охарактеризовать как "кратократический транзит " - движение от одних властных структур, одного способа "организации" Власти к другим, отвечающим новым социальным условиям.

ОЧЕВИДНО, что сейчас Власть ищет пути восстановления традиционных способов существования, органичных для нашей социальной природы, восполнения тех "дефицитов", которые обусловлены новой социальной реально-

* "Партия власти", безусловно, тоже есть продукт переходного состояния общества. Но каков вектор этого "перехода"? В настоящее время уже очевидно, что сущность пережитых нами с конца 1980-х годов изменений невозможно описать ни в терминах модернизации и демократического транзита, ни в терминах возврата к "старому" ("коммунизму", "тоталитаризму"), ни в терминах "гибридности" (сосуществования и взаимовлияния "старого" и "нового"). Российский вариант "перехода" еще раз доказывает, что для России характерны устойчивость, сохранение традиционных доминант политической (и не только политической) жизни, постоянно возрождающихся в формах, адаптированных к новой социальной реальности. Одной из таких доминант и является Русская Власть.

стр. 90

стью. "Партия власти" (которую не стоит связывать исключительно с "Единой Россией", а следует рассматривать как политическую идею, способную воплощаться в самых разных формах) есть инструмент достижения указанной цели. Это не узко партийный, а широкий многоцелевой проект, предполагающий создание нового "социально-властного " организма. У данного проекта есть несколько измерений.

Прежде всего, речь идет о выходе Власти в публичное информационное пространство. Власть неизбежно будет использовать медийную среду для решения своих задач. Партийный проект - одно из средств "приватизации" этой среды и навязывания определенных политических идей "массовому зрителю".

"Партия власти" - это попытка создать привластную группу, с помощью которой Власть будет управлять обществом. В Московской Руси действовал боярский принцип управления, в имперской России - дворянский, а в современной России - партийно-государственный. Для выходцев из партийно- коммунистической советской системы это - прекрасная находка. Возрождая проект "партии власти", Власть признает усложнение социального организма и наличие в обществе конфликтов, на которые следует реагировать.

Признание социальных конфликтов привело к появлению в начале XX в. идеи "партии власти". На разрешение таких конфликтов была нацелена (и в теории, и на практике) "партия нового типа". Новый проект "партии власти" свидетельствует о том, что Власть не только отдает себе отчет в сложной конфликтной природе современного общества, но и не может справиться с ней старыми советскими методами. Партия власти - это способ преодоления социальных конфликтов с помощью новых технологий, приспособленных к социальным изменениям.

Введение принципа партийного управления способно (пусть на некоторое время) сгладить остроту конфликта между ведомственным и региональным - областным, краевым, республиканским - управленческими принципами. Через партию как синтез учрежденческого и государственного начал Власть вновь становится единой и неделимой. Недаром "партию" новой Власти возглавили лидеры наиболее влиятельных государственных структур современной России. "Партия власти" - это способ не отмены, но преодоления ограничений системы разделения властей. Российский вариант приспособления к современным формам организации управления предполагает ликвидацию самостоятельных властных образований. Если представители различных ветвей власти (или хотя бы их большинство) станут в тоже время членами одной партии, что будет для них важнее - сохранение независимости или соблюдение партийной дисциплины?

Наконец, "партия власти" может послужить инструментом восстановления традиционного принципа российской Власти - соединения в одних руках административных и хозяйственных функций, единства Власти и Собственности. Это единство было разрушено в 1990-е годы, в период нового накопления капитала (прежде всего за счет ограбления городского населения, а не крестьянства, как в 1920-е годы) и перехода к конкурентно-властной системе. Формирование монопольной системы власти предполагает возвращение Властью утерянных ею позиций в сфере бизнеса.

Объединение в одной партии олигархов и чиновников во многом снимает противоречие между Властью и Собственностью. Те представители бизнеса, которые пытаются сохранить свою независимость и влияние, будут раздавлены Властью, а "допускаемая" в обществе Собственность будет ею контролироваться. Через свою "партию" Власть пытается реализовать идею нового "общественного договора", достичь базового социального консенсуса, но не по западному сценарию, а со своих собственных позиций.

Таковы, с моей точки зрения, перспективы "партии власти" как многопрофильного социально-политического проекта, который предложила новая, постсоветская, Русская Власть. Осуществление данного проекта еще только начинается, и неясно, удастся он или нет. В этом смысле не предопределены и перспективы нашего "кратократического перехода".

стр. 91

ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ПОДХОД, представленный в настоящей работе, безусловно, может показаться односторонним. Вся сложность социальной жизни сведена к доминированию Власти, и при этом вроде бы не принимается во внимание, что в рамках современного российского общества действуют и иные "акторы". Да, было бы странно не видеть тех громадных изменений, которые произошли в России в последние годы. И нельзя недооценивать значение таких новаций, как Конституция, разделение властей, федерализм, права человека и многое другое.

Вместе с тем наша страна "умудрилась" во многом сохранить традиционный для нее тип культуры, в т.ч. и политической. Это хорошо видно на примере истории российского парламентаризма как начала, так и конца XX столетия. И в одном, и в другом случае между Властью и парламентом шла острая конкурентная борьба за политическое доминирование, причем чем сильнее был парламент, тем слабее оказывалась Власть, и наоборот. Логика этой борьбы постепенно делала парламент похожим на Власть: он тоже не хотел "вписываться" в разделение властей, пытаясь стать Властью. Но ей такой парламент не нужен. Такой - значит не "левый" или "правый", не реформистский или реакционный, а Властный.

Говоря о Власти и "властецентричности" русской культуры, я имею в виду не только и даже не столько тех, кто сидит сегодня в Кремле. Гораздо важнее, что российское общество имеет "кратократический" характер, и это не может не сказываться на природе отечественных политических партий.

-----

Глебова И. И. 2003. Задача государства - "создание твердо сплоченной консервативной партии порядка" (Из официальной переписки Николая II и Д. Ф. Трепова) - Россия и современный мир, N 3 (40).

Ерошкин Н. П. 1981. Крепостническое самодержавие и его политические институты. М.

Лихтенштейн А. 2003. Институциональные условия возникновения и функционирования "партий власти"в России и Украине: сравнительный анализ. М.

Пивоваров Ю. С., Фурсов А. И. 1997. Русская Система. - Политическая наука, N 2 - 3.

Секретные протоколы Петергофского совещания в июле 1905 г. 1917. - Голос минувшего: Журнал истории и истории литературы, N 4.

стр. 92

Дата добавления: 2015-07-13