Л. А. Сулержицкому. Дорогой Александр Николаевич!

Л. Я. Гуревич

В. Я. Брюсову

Л. Я. Гуревич

А. Н. Бенуа

5/I -- 916

5 января 1916

Москва

Дорогой Александр Николаевич!

С Новым годом. Шлю привет и поздравление многоуважаемой Анне Карловне, Коке, Вашим милым барышням, а Вас крепко обнимаю. Вы о нас забыли, а мы о Вас помним и часто говорим. Я все ждал, что Вы соберетесь в Москву, как обещали. Сколько раз спрашивал у Мстислава Валериановича¹, но он никогда не мог ответить о том, что Вы делаете, и о Ваших намерениях. У нас год -- бешеный в смысле материальном (против всех ожиданий), но совершенно мертвый -- по художественной части. Ожидание призыва делает артистов совершенно нетрудоспособными, а все планы и предположения -- гадательными. Мережковский скоро пойдет². "Волки и овцы" заделаны и временно оставлены, так как они столкнулись в действующих лицах с теми актерами, которые усиленно заняты в репертуаре ³.

Теперь увлеклись "Селом Степанчиковым" Достоевского, из которого выходит прекрасная пьеса (не переделка). Чехов играет Фому, я -- дядюшку, Берсенев -- племянника, Мизинчиков -- Шахалов (принят в труппу), Гейрот -- Обноскина, Сашеньку -- Дурасова, Татьяну Ивановну -- Коренева, гувернантку -- Сухачева или Крыжановская, генеральшу -- Бирман, Пе-репелицыну -- Успенская⁴.

В студии прошел "Потоп". Играют недурно, и очень хорошо играет Чехов⁵. Пьеса -- неважная. Скоро пойдут в студии два спектакля Чехова: все его водевили и, кроме того, миниатюры: "Ведьма", "Налим", "Поленька", "Переполох", "Жена", "Мертвое тело" и пр. ⁶. Сейчас вернулся с большого концерта в студии -- для солдат. Играли наши водевиль "Пишо и Мишо" и "Неизлечимый" Успенского, потом девицы плясали, пели и пр.

Я даю уроки (так называемой системы) в Большом театре?!! Вышло совершенно неожиданно. Мне нужны были певцы для обновленной программы концертов, над которой мы работаем. Предложил, с разрешения дирекции, молодежи Большого театра. К удивлению, на первый же урок собрались все премьеры и так увлеклись, что теперь не выпускают меня. Не думаю, чтобы увлечение продлилось долго. Большинство отпадет, и останутся 2--3 человека, с которыми, быть может, удастся сделать что-нибудь.

Играю жестоко много, очень устаю. Еще больше устают нервы от войны и ожидания призыва Игоря. Он зубрит усиленно, Кира серьезно работает и, по-моему, делает успехи в живописи. Я, жена, дети шлем Вам и всему Вашему дому поклон. Все мы помним и любим и скучаем о Вас.

Душевно преданный

К. Алексеев

5 -- I -- 916. Москва

5 января 1916

Дорогая и милая

Любовь Яковлевна!

Пока пишу два слова. Играю днем и вечером.

С Новым годом.

Спасибо за письмо. Часто думаю о Вас. Вспоминаю Мариенбад. Тоскую о начатой вместе работе.

В искусстве живется тяжело. Сезон -- мертвый.

Ждем больше призывов. Не знаем, с кем и что ставить. В материальном отношении -- сезон бешеный. Полные сборы, но это не радует. В студии работа идет. Сыграли "Потоп". Готовят два спектакля Чехова (водевили и миниатюры). Принимаемся за "Село Степанчиково" Достоевского. Фому -- Чехов, я -- дядюшку. Выходит чудесная пьеса.

Приедем ли в Петроград, не знаю. Напишите, какое настроение. Ждут ли наступления, и думаете ли Вы, что будет весенний сезон?

Целую ручку. Всем кланяюсь -- маме, дочери, сестре, братьям. Душевно преданный

К. Алексеев

31 января 1916

Москва

Глубокоуважаемый Валерий Яковлевич!

Приветствуя Вас в Вашей новой роли -- друга и советчика артистов, я льщу себя приятной надеждой, что Вы приглядитесь к той трудной душевной работе, которой мы захвачены¹.

Кроме того, спешу сообщить Вам, что я сделаю невозможное и добуду несуществующий билет на премьеру, которую к слову сказать, мы считаем лишь одной из неудачных публичных проб. И чем сложнее внутренний план роли, тем труднее выполнить его, тем неудачнее публичная репетиция.

Примите уверение в моем глубоком почтении к Вам.

К. Алексеев (Станиславский)

31 -- I -- 916 Мскв.

12 апреля 1916

Москва

Дорогая Любовь Яковлевна!

Спасибо за Ваше милое письмо. Не сразу мог ответить, так как я нахожусь в таком же ненормальном состоянии неврастеника, в котором был в Берлине.

Призывают Игоря, и у меня в мозгах не могут соединиться эти два представления -- полубольного ребенка и безжалостного к врагам воина. Живу надеждой, что доктора поймут эту нелепость подобного соединения и освободят его, так как он действительно никуда не годится по здоровью. Оказывается, что у него и сердце слабо, и в легких выдыхи, и желудок никуда не годится, и расположение к аппендициту. Какой же это воин? Пока живем и ждем.

В Петроград мы не едем. И на этот раз говорим: слава богу! -- хотя материальные потери от этого громадны. В Москве сборы падают, а в провинцию тоже ехать нельзя. Почему не едем? Потому что, во-первых, поездка не художественная, а чисто материальная. Это торговля, а не искусство. В этом году мы ничего не могли делать при постоянных призывах. Все пьесы спутаны, ансамбль нарушен, нервы истрепаны. При таких условиях нельзя играть. Лучше мы останемся дома и будем работать над "Селом Степанчиковым", над "Розой и Крестом"¹ и пр. Теперь Вы должны приехать сюда. Только таким способом можно будет возобновить прерванную работу по выпискам. Вторая причина, почему мы не едем, та, что идет разговор: вот, мол, Художественный театр едет наживать деньги, как и все купцы теперешние; он занимает вагоны, которые нужны для перевозки снарядов. Конечно, 20 вагонов при 1500 ежедневной отправки -- ровно ничего, и нам их дают охотно, без всяких оговорок и подкупов, но толпу нельзя разубеждать, и потому уж лучше понести убыток и не бросать тени на театр.

Итак, ждем Вас сюда. В самом деле, приезжайте. Посмотрите "Потоп", "Будет радость" и сговоримся о выписках.

Еще просьба. Помните эту милую барышню, которую явстретил у Гессена (она ученица его сына) на вечере и ужине? Она прислала мне премилое письмо с просьбой ответить ей два слова на моей посткарте с портретом. Я хотел ей послать свой большой портрет и выписал его из Киева с большим трудом. Портрет пришел, а письмо я опять потерял. Выручите. Напишите ее имя, отчество, фамилию и адрес.

Напишите еще несколько слов о своем здоровье, оно нас очень беспокоит. Знаете, ведь одно из лучших средств для невроза сердца -- переменить обстановку... Приезжайте же в Москву.

Да, забыл главное. Давно я убеждал кое-кого из наших (задолго до разговора с Вами) о том, чтобы издавать сборник "Круг чтения для актера" ². Моя идея не прививалась, и я стал убеждать Вас.

В этом году Леонидов ничего не делает и отдыхает без работы, по болезни. Он, как недавно оказалось, принялся за эту-работу. Читает, собирает. Всего того, что Вы достали, он не знает, и я, конечно, ему не говорю, но теперь у Вас и у него намерения сошлись, и я спешу Вас предупредить об этом вовремя, чтобы самому не оказаться перед Вами в ложном положении. Я вернусь к этому вопросу, когда мозги придут в порядок после волнений с Игорем. Очень хочу и мечтаю о нашей совместной работе. Знаю, что без Вашей помощи изучение истории актерского искусства не удастся произвести, и потому еще раз от души желаю, чтоб Вы скорее приезжали бы в Москву.

Поклон Вашей маме, братьям, сестре и милой дочери от

душевно преданного Вам

К. Алексеева

1916--12--IV

Жена и дети мне вторят.

15 мая 1916

Москва

Милый Сулер!

Я сейчас получил письмо от Владимира Ивановича, в котором он извещает меня о двух постановлениях Совета.

Первое: признание Ваших заслуг художественно-этическо-идейных, как в театре, так и студии (словом, признание Вашей победы).

Второе: Совет просит Вас принять на лечение 500 рублей, которые я должен Вам послать, -- но как? Я знаю Ваш ящик на почте, и туда я только что послал чек на 500 с чем-то рублей (моя часть по содержанию имения). По этому чеку надо получить в банке по моему текущему счету (у меня текущий счет в Евпатории). Чек послал заказным письмом. Получите ли Вы его? Напишите. Мой адрес: Ессентуки, санаторий доктора Пржисецкого (с 13 июня), до этого времени -- в Москве.

Мы все играем и играем. Невыносимо, особенно во время жары. Сборы почти все полные -- у нас и совершенно полные -- в студии.

Студию признали и в правлении театра и хорошо относятся к ней. Студийцы нормировали свое жалованье. Чего недостает до нормы, сравнительно с тем, что они получают в театре, будет ими получаться из доходов студии.

Кончаю письмо недоконченным. Третий звонок. Пишите скорее, как пересылать деньги.

Ваш К. Алексеев

Может быть, послать с Хмарой чек?

Дата добавления: 2017-01-13