Герцог Орлеанский, Филипп Эгалите

Герцог Орлеанский был потомком Фридриха Пфальцского и Елизаветы Стюарт, злосчастной королевской четы из Богемии, непредумышленно ускоривших деятельность розенкрейцеров в Германии и другие события, которые привели к Тридцатилетней войне. Прапрадед герцога, тоже Филипп Орлеанский, был вторым сыном Людовика XIII и младшим братом «короля-Солнца» Людовика XIV. В 1661 году Филипп женился на Генриетте Английской, дочери Карла I, а в 1671 году снова женился, на этот раз на Шарлотте-Елизавете, принцессе Пфальцской и дочери

Карла-Людовика, курфюрста Пфальцского и сына Фридриха и Елизаветы из Богемии. [61]

Не вызывает сомнений, что с такой родословной герцог Орлеанский был завзятым англофилом, и его одержимая увлеченность английскими традициями и культурой обусловила появление в высших кругах парижского света причудливой моды, известной как англомания. Герцог восхищался британским парламентом, устройством конституционной монархии и открыто противостоял деспотическому правлению своего дяди Людовика XV, который изгнал его в Англию в 1771 году. Впоследствии он вернулся в Париж, где сразу же оказался в оппозиции новому королю Франции, Людовику XVI.

В 1786 году герцог Орлеанский был избран магистром французской ложи Великого Востока и таким образом фактически стал главой всех франкмасонов в этой стране. Будучи невероятно богатым человеком и единственным владельцем значительной части лучшей недвижимости во Франции, герцог сблизился со знаменитым революционным оратором Мирабо, а его огромная личная резиденция в Пале-Рояль стала местом регулярных встреч для революционно настроенных парижан.

Многие считают, что он воспользовался своим огромным состоянием для финансирования революционеров, а некоторые даже полагают, что он был невидимой силой, стоявшей за штурмом Бастилии в июле 1789 года.

Как бы то ни было, совершенно ясно, что он ненавидел своего кузена Людовика XVI и был в числе тех, кто голосовал за его казнь в 1793 году. Вполне возможно также, что герцог тешил себя несбыточной надеждой самому стать королем и учредить конституционную монархию наподобие английской.

¹ от фр. Egalité — равенство.

Герцог так ревностно поддерживал Конвент и Парижскую коммуну — два главных революционных органа, управлявших Францией после революции, — что в 1792 году Филипп Орлеанский сменил имя и стал Филиппом Эгалите¹. Но, к несчастью для Филиппа Эгалите, у него сложились очень неприязненные отношения с маркизом Лафайетом, героем и французской, и американской революций. Это наряду с другими факторами в конце концов привело к его падению, и в ноябре 1793 года Филиппа Эгалите постигла такая же участь, как и его царственного кузена, когда его голова слетела с плеч под лезвием гильотины. Однако честолюбивые помыслы о конституционной монархии во Франции были воплощены в жизнь его старшим сыном Людовиком-Филиппом I, так называемым «королем-гражданином», который в 1830 году взошел на французский трон с помощью заклятого врага своего отца, маркиза Лафайета.

Вскоре мы увидим, как волна антиклерикальных настроений, порожденная событиями 14 июля 1789 года, прокатилась по всей христианской Европе и новая, хотя и очень старая религия едва не возродилась из чрева богини, которую теперь назвали «рассудком». Эти события, безусловно, заворожили бы графа Калиостро, который, к сожалению, теперь медленно гнил в папской темнице в окрестностях Неаполя. Кто касается богини Рассудка, то, как выяснилось, она сильно напоминала египетскую богиню Исиду, которую Калиостро так превозносил в Париже... [62]

Дата добавления: 2015-07-13