Мои посмертные приключения 11 страница

Я кивнула.

– Что же ты молчишь, Анна?

Я еще немного покивала, помотала головой, а потом кое‑как выдавила из себя:

– Что я могу сказать на это? Только одно. Слава Богу за все!

Ангел улыбнулся. Как я люблю его улыбку! Неужели я на Земле совсем‑совсем не буду ее видеть, до самой следующей смерти? Ну, тогда я хоть буду стараться, чтобы он всегда улыбался, глядя на меня. Пусть я не смогу этого увидеть, но я буду стараться угадывать, улыбается мне мой Ангел или нет?

– Ну что ж, за твое смирение будет тебе и награда. Мария, подойди к нам, не бойся!

В сторонке тихой стайкой стояли послушники и послушницы, с восторженными улыбками взирая на моего Ангела. И среди них я увидела…

– Мамочка!

Мы кинулись друг к другу, столкнулись, обнялись. Господи, еще и это… Какой же щедрой рукой, – нет, обеими руками! – Ты раздаешь милости, когда милуешь нас!

Оказалось, что мама и Георгий встретились сразу, как только его принес сюда Ангел. Конечно, они обрадовались друг другу. Мама рассказала ему о нашей встрече в больнице. Он, конечно же, поведал ей о наших совместных странствиях по адским пустыням и весям.

Можно представить себе, как мама стала молиться о моем вызволении из зыбучих песков!

Я очень обрадовалась, что Георгий и мама вместе, что у них тут маленькая, но семья.

– Мамочка, а я опять возвращаюсь на Землю!

– Я знаю. Смотри, не повторяй прежних ошибок! И молись, молись за себя и за нас. Я надеюсь, что теперь уж ты сумеешь подготовиться к смерти как подобает христианке, и когда придет твой настоящий срок, ты попадешь прямо в Рай, а не сюда.

– Разве здесь так уж плохо?

– О, нет! Конечно, тут нет ни птички, ни былинки, но Господи! – да ведь мы и этой милости не заслужили, чтобы жить в молитве, с церковью, а главное – в стороне от бесов. Вот и ангелы когда‑никогда нас посещают…

Нашу беседу нарушил странный равномерный стук по дереву.

– Что это, мама?

– Это било, – сказала она. – Это так нас созывают на вечернюю молитву.

Мама простилась со мной и, пряча слезы, пошла в пещерную церковь с другими послушниками.

Георгий подошел ко мне и обнял за плечи.

– Благодаря тебе я оказался здесь. Если бы не ты, меня или бесы сожрали бы в лагере, или я сам ушел бы к озеру Отчаянья и там погиб.

– Ошибаешься, Георгий, – вмешался Хранитель. – Анна спасла тебя от худшей участи. Души бессмертны: те, кого бесы пожирают в одном круге ада, таким образом переносятся ими в другой, еще более ужасный.

– Вот видишь, Аннушка! Как же я буду теперь без тебя? Ты вернешься к жизни и еще, может быть, жить будешь долго‑долго… но ты не забудешь, не оставишь меня? Ты помни, пожалуйста, что муж женой спасается! Молись там за меня.

– Это ты сам придумал, что муж женой спасается? – спросила я, невольно улыбаясь.

– Нет, это тут так говорят. Скажи, ты сделаешь что‑нибудь для моего Саши?

– Ты еще спрашиваешь? Если не буду там полным инвалидом, то, как только смогу, поеду к нему в гости. И молиться за тебя буду. Да я теперь из церкви не вылезу! Да я в монастырь пойду! Постриг приму!

– Анна, не увлекайся! – остановил меня Хранитель. – Иди, Георгий, тебе пора на службу. А то она до Второго пришествия на Землю не соберется.

Мы с мужем обнялись в последний раз, и он ушел вслед за моей мамой. Прощай, Лопоухий!

– Пора, Анна! – сказал Ангел.

– Ангел мой! Миленький! А мы не могли бы еще немного задержаться и слетать подальше в адские глубины? Не в самые опасные места, конечно.

– Что ты такое говоришь, Анна!

– Мне так хочется хотя бы попробовать разыскать Олафа Рыжебородого! Скажи, это в принципе возможно?

Видал ли кто‑нибудь когда‑нибудь растерянного Ангела‑Хранителя? Я – видела.

– Ну, Анна, с тобой не соскучишься! Такой воспитанницы у меня еще не было! Подожди, я должен получить на это разрешение.

Из складок своей одежды Хранитель достал небольшой круглый предмет, показавшийся мне зеркалом. Он что‑то в него сказал, но язык был мне незнаком, и потом долго ждал ответа. Наконец ответ, видимо, пришел.

– Летим! – сказал Хранитель и протянул ко мне руки.

Нашего варяга мы нашли, как и следовало ожидать, на берегу моря. Только море это было черное, как мазут, вокруг было сумеречно и голо. Черные камни торчали на берегу, и если бы Ангел не подсказал, я бы не догадалась, что один из них – человек. Он и сам был черен, даже волосы и борода. И красного плаща на нем не было, одни каменные лохмотья. А вот глаз был – один, и на левой руке не хватало двух пальцев.

– Олаф! – окликнула я его. Каменная фигура еще долго оставалась неподвижной, а потом поднялось темное веко и блеснул глаз. Уставился на меня и долго так глядел.

Потом Олаф, с трудом разлепив окаменевшие губы, прошептал:

– Хельга!

– Нет, я не Хельга. Я ее внучка, – незачем было углубляться в подробности генеалогии, он бы не понял.

– А где же Хельга?

– Хельга в Раю.

– Так она… спаслась?

– Да, потому что ее вел Спаситель. Верь в Него, Олаф! Проси Его о спасении! Хельга любит и ждет тебя. Помни: муж женой спасается.

Он снова закрыл свой единственный глаз и погрузился в тяжелый сон. Может, ему теперь приснится Хельга?

– Больше тут ничего нельзя сделать, – сказал мой Ангел‑Хранитель. – Нам пора, Анна!

Возвращение в полумертвое измученное тело было мучительным и тяжелым. В нем было холодно, тесно и больно. Еще долгие, долгие дни я лежала в том же положении, в каком застигла меня смерть. Умные аппараты заставляли мои легкие и сердце работать, гоня кровь и кислород к дремлющему мозгу. Я терпеливо прислушивалась изнутри к своему организму. Сначала только я уловила собственное трепетание моего сердца, которое начало выбиваться из ритма, навязанного ему машиной. Врачи обнаружили это только через несколько часов. Еще позже я начала дышать самостоятельно. Сознание сначала было тусклым, потом проснулось и оно. Я все вспомнила и открыла глаза. В больнице был целый переполох. Еще бы: я пролежала в коме почти полгода! Врачи сбежались и поздравляли друг друга. Кто‑то догадался поздравить и меня. Когда я смогла говорить, я первым делом попросила:

– Пожалуйста, пригласите ко мне русского священника.

Дата добавления: 2017-01-13