Экспрессивные возможности структуры предложения

В результате большого опыта создания художественных текстов были выработаны особые синтаксические построения, которые наделены большой экспрессивностью - так называемые стилистические фигуры. Они будут рассмотрены особо. Сначала становимся на обычных, стандартных для языка конструкциях, которые могут быть выразительно использованы писателями или в их типичном виде, или с некоторым преобразованием. Назовем хотя бы основные направления, в которых автор может вести поиски таких конструкций.

Богатые возможности для создания экспрессии дает интонация. Всегда выразительны интонационно разнообразные построения. Если не касаться стилистических фигур, это прежде всего восклицательные и вопросительные предложения в своем основном значении. Обычно они используются в диалогах и передают эмоции героев. Усиление интонации графически передаются при помощи употребления различного количества и сочетаний вопросительного и восклицательного знаков.

Структура простого предложения располагает большими возможностями для создания выразительности. Уже в языке есть типы предложений которые предполагают не нейтральное использование. Это, прежде всего, односоставные предложения, которые могут использоваться с самыми разными целями. Эффект от их употребления может возрастать если они встречаются с большим количеством или автор придает им особый смысл, который становится ясным из текста. Всегда интересны неполные предложения, которые могут быть средством речевой характеристики. И односоставные глагольные и неполные предложения делают текст лаконичным, могут придавать ему особую динамичность.

Может быть стилистически интересным и само выполнение двусоставного предложения: способы выражения главных и второстепенных членов, особенности согласования подлежащего и сказуемого, усложненность обособленными или однородными членами. Обычно однородные определения вносят в текст эмоциональность, выражают оценку предмета с точки зрения автора или героев: однородные подлежащие или дополнения конкретизирует описание, акцентирует внимание читателя Например деталях; однородные сказуемые /глагольные/ делают текст динамичным. Особую роль может играть несоответствие синтаксической однородности и логической или стилистической несовместимости, оно может служить приемом создания комического эффекта. Важно так же количество членов: чем их больше, тем предложение необычнее, то есть выразительнее.

Таким образом, при оценке экспрессивности и художественного своеобразия текста мы можем руководствоваться в большинстве случаев сопоставлением предложения из текста о той абстрактной моделью идеального предложения, которая существует в нашем сознании: в ней предложение является двусоставным, полным, распространенным /очень незначительно/, неосложненым, с прямым порядком слов и типичными способами выражения членов. Чем больше отличается предмет анализа от модели, тем он интереснее в стилистическом отношении, причем, в тех случаях, которые мы рассматриваем сейчас, это различие не выходит за пределы языковой нормы, то есть синтаксические конструкции уже в системе языка обладают богатейшими возможностями для выражения различного рода дополнительно информации.

Мастерство художника заключается в том, что не просто умело, но и творчески использовать возможности языка. Удачное употребление предложения внимательному читателю может доставить эстетическое удовольствие, помогает раскрыть замысел автора, представить в деталях объект изображения. Остановимся на небольшом отрывке из повести А. Н. Толстого «Детство Никиты». Текст описывает разговор Никиты с мальчиками, которые хвастаются и придумывают невероятные события, которые с ними будто бы происходили. За дверям и комнаты стоит сестра мальчиков Анна, которая с любопытством слушает и пытается принять участие в разговоре, объясняет Никите, что братья фантазируют.

«Лешка, круглолицый, вихрастый, без передних зубов, рассказывал: - В прошлую пасху в подкучки играли, так я яиц наиграл. Ел, ел, потом живот во - раздуло!

Анна проговорила за дверью, боясь, чтобы Никита не поверил Лешке: - Неправдычка. Вы ему не верьте.

-Ей богу, сейчас встану, - пригрозил Лешка.

За дверью тало тихо.

Володя, старший, смуглый курчавый мальчик, сидевший поджав ноги, на перине, сказал Никите: - Завтра пойдем на колокольню звонить. Я начну звонить, - вся колокольня трясется. Левой рукой в мелкие колокола - дирлинь, дирлинь, а этой рукой в большой - бум. А в нем сто пудов.

- Неправдычка, - прошептали за дверью».

Весь текст очень выразителен, но мы обратим внимание только на одно последние предложение: «Прошептали за дверью» оно неопределенно-личное, сказуемое стоит во множественном числе, то есть действие совершают какие -то неизвестные лица /мы не знаем, кто именно, или это нам не важно. / но из контекста совершенно ясно, что шепчет Анна. Далее текст построен таким образом, что и на дальнейшие рассказы мальчиков девочка реагирует так же и авторские ремарки поясняют: «еле слышно вздохнули за дверью», «За дверью всхлипнули». Зачем же А. Н. Толстой употребляет неопределенно-личные предложения? Видимо, можно это объяснить так: повествование ведется от 3-го лица, но все происходящее как бы видится глазами маленького Никиты, поэтому, в этой сцене Никита, а с ним и читатель, находится в комнате, из которой не видно, что делается за дверью /когда мы описываем звуки, доносящиеся из другого помещения, мы обычно употребляем именно эти предложения/. Кроме того, с помощью этого приема очень хорошо передается детская психология: с точки зрения братьев и Никита и Анна - «девчонка», человек второго сорта, не стоит обращать на нее внимание, она не заслуживает общения на равных, поэтому для мальчиков пренебрежение к ней выражается в том, что они думают о ней, как о чем-то, что им мешает за дверью, а не как о полноправном собеседнике. Находка писателя очень удачна, она оживляет в тексте и стоит в ряду тех приемов, с помощью которых он так тонко раскрывает нам внутренний мир детей.

Автор может использовать обычно синтаксические конструкции и в преображенном виде, создавая таким образом неологизмы. Они не мешают пониманию текста, а, напротив, облегчают его восприятие, помогая понять настроение писателю, его эмоции, и несут дополнительный смысл. В таких случаях мы затрудняемся при «разборе» предложения, его структура не укладывается в рамки традиционных представлений о построении синтаксической единицы. Особенно часто такие конструкции встречаются в поэзии, где нарушение законов построения предложения может быть не значительным или весьма существенным. Необходимо всегда пытаться понять причины такого свободного обращения с грамматическим строем языка и объяснить смысл отступления от правил.

Рассмотрим пример из стихотворения А.А. Ахматовой:

И мальчик, что играет на волынке,

И девочка, что свой плетет венок,

И две в лесу скрестившихся тропинки

И в дальнем поле дальний огонек, -

Я вижу все. Я все запоминаю,

Любовно - кротко в сердце берегу.

Текст начинается как ряд номинативных предложений, в которых подлежащие распространены придаточными определительными и определениями. То, что существительные стоят в именительном падеже, мы могли бы не понять, если бы не одушевленное мальчик и не существительное 1-го склонения девочка, для которых формы именительного и винительного падежа не являются синонимичными. Но заканчивается предложение как простое с однородными прямыми дополнениями, по отношению к которым слово все является обобщающим. То есть, согласно правилам такого построения такого предложения, нужен винительный падеж для слов в начале текста: «И мальчика…, И девочку… - я вижу все». Почему же Ахматова нарушает этот порядок построения и объединяет в одно предложение две грамматически несовместимые конструкции? Номинативные предложения не принято употреблять в составе сложных такого типа, но зато они помогают сообщить большую самостоятельность первым четырем строчкам стихотворения. Мальчик, девочка, две тропинки, огонек - это не объекты, а субъекты, они живут особой жизнью, независимо от воли автора, а авторское я - наблюдатель, а не деятель. Таким образом, предложение является своеобразной контаминацией простого и сложного, а сделать переход от одного типа построения к другому естественным помогают омонимичные формы именительного или винительного /может быть, и того и другого одновременно? / падежа в третьей и четвертой строках.

Подготовленное таким началом ощущение пассивности, обессиленности субъекта - лирического героя - усиливается и объясняется в следующих предложениях стихотворения:

Лишь одного я никогда не знаю

И даже вспомнить больше не могу.

Я не прошу ни мудрости, ни силы.

О, только дайте греться у огня:

Мне холодно… крылатый или бескрылый

Веселый бог не посетит меня.

О типичном и нетипичном в построении сложных предложений говорить еще труднее. Здесь выбор объединения простых предложения подчеркивает изолированность субъектов и действий, а сложные усиливают и определяют их единство. Существенно меняется интонация при соединении простых предложений в сложные. Обычно текст, состоящий из простых или коротких предложений, более экспрессивен. Он помогает передать ощущение не связанности явлений, настроение напряженности, взволнованности, которое может быть вызвано самыми разными причинами. Сложные, большие предложения делают интонацию плавной, спокойной, замедленной, хотя они могут создавать и напряжение, если выбраны особые, выразительные способы объединения простых предложений в сложные.

Обычно, текст, построенный из сложных предложений, производит впечатление книжности, усложненности. Особенно сильно оно, если употребляются сложноподчиненные конструкции. Сложносочиненные предложения, напротив, тяготеют к разговорной речи. Наибольшими возможностями для создания выразительности обладают бессоюзные предложения, особенно если между их частями существует четкое логическое отношение, с одной стороны усиливает интонацию, потому что ею компенсируются, а с другой оставляет простор для воображения читателя, который как бы становится соавтором текста, домысливая четкое грамматическое оформление предложения, которое могло бы быть.

Особенно экспрессивными являются такие сложные предложения, в которых грамматическое единство не основе на логическом единстве его компонентов, а иногда и прямо противоречит логической несовместимости явлений. Вообще, синтаксическое объединение является очень сильным и интересным средством, с помощью которого автор помогает понять связи между объектами описания во всей их диалектической противоречивости в большом разнообразии. Поэтому при лингвистическом анализе всегда необходимо пытаться объяснить авторский выбор сложных или простых предложений и способов связи между ними.

Синтаксис художественного текста, в отличии от других уровней, по существу всегда является выразительным. если в научном тексте или официально-деловом тексте преобладают стандартные синтаксические модели, то в художественном их очень мало. Вся структура текста заслуживает внимание, потому что она подчинена выражению дополнительного смысла / не сформулировано прямо лексически/, экспрессивной передаче эмоций автора или героев.

Дата добавления: 2017-01-13