Добрая хозяюшка

Сыновья

Хорошее

Печенье

Плохо

В Осеева

Леденец

Заплатка

Н Носов

Лапуся

Про мимозу

С Михалков

Кот и лодыри

Собирались лодыри

На урок,

А попали лодыри

На каток.

Толстый ранец с книжками

На спине,

А коньки под мышками

На ремне.

Видят, видят лодыри:

Из ворот

Хмурый и ободранный

Кот идёт.

Спрашивают лодыри

У него:

— Ты чего нахмурился,

Отчего?

Замяукал жалобно

Серый кот:

— Мне, коту усатому,

Скоро год.

И красив я, лодыри,

И умён,

А письму и грамоте

Не учён.

Школа не построена

Для котят.

Научить нас грамоте

Не хотят.

А теперь без грамоты

Пропадёшь,

Далеко без грамоты

Не уйдёшь.

Ни попить без грамоты,

Ни поесть,

На воротах номера

Не прочесть!

Отвечают лодыри:

— Милый кот,

Нам пойдёт двенадцатый

Скоро год.

Учат нас и грамоте

И письму,

А не могут выучить

Ничему.

Нам учиться, лодырям,

Что-то лень.

На коньках катаемся

Целый день.

Мы не пишем грифелем

На доске,

А коньками пишем мы

На катке!

Отвечает лодырям

Серый кот:

— Мне, коту усатому,

Скоро год.

Много знал я лодырей

Вроде вас,

А с такими встретился

В первый раз!

Это кто накрыт в кровати

Одеялами на вате?

Кто лежит на трёх подушках

Перед столиком с едой

И, одевшись еле-еле,

Не убрав своей постели,

Осторожно моет щеки

Кипячёною водой?

Это, верно, дряхлый дед

Ста четырнадцати лет?

Нет.

Кто, набив пирожным рот,

Говорит: — А где компот?

Дайте то,

Подайте это,

Сделайте наоборот!

Это, верно, инвалид

Говорит?

Нет.

Кто же это?

Почему

Тащат валенки ему,

Меховые рукавицы,

Чтобы мог он руки греть,

Чтоб не мог он простудиться

И от гриппа умереть,

Если солнце светит с неба,

Если снег полгода не был?

Может, он на полюс едет,

Где во льдах живут медведи?

Нет.

Хорошенько посмотрите —

Это просто мальчик Витя,

Мамин Витя,

Папин Витя

Из квартиры номер шесть.

то он лежит в кровати

С одеялами на вате,

Кроме плюшек и пирожных,

Ничего не хочет есть.

Почему?

А потому,

Что только он глаза откроет —

Ставят градусник ему,

Обувают,

Одевают

И всегда, в любом часу,

Что попросит, то несут.

Если утром сладок сон —

Целый день в кровати он.

Если в тучах небосклон —

Целый день в галошах он.

Почему?

А потому,

Что всё прощается ему,

И живёт он в новом доме,

Не готовый ни к чему.

Ни к тому, чтоб стать пилотом,

Быть отважным моряком,

Чтоб лежать за пулемётом,

Управлять грузовиком.

Он растёт, боясь мороза,

У папы с мамой на виду,

Как растение мимоза

В ботаническом саду.

Я не знаю, как мне быть —
Начал старшим я грубить.
Скажет папа:
– Дверь открыта!
Притвори её, герой! —
Я ему в ответ сердито
Отвечаю: – Сам закрой!

За обедом скажет мама:
– Хлеб, лапуся, передай! —
Я в ответ шепчу упрямо:
– Не могу. Сама подай!
Очень бабушку люблю,
Всё равно – и ей грублю.
Очень деда обожаю,
Но и деду возражаю…

Я не знаю, как мне быть —
Начал старшим я грубить.
А они ко мне: – Голубчик,
Ешь скорее! Стынет супчик!..
А они ко мне: – Сыночек,
Положить ещё кусочек?
А они ко мне: – Внучок,
Ляг, лапуся, на бочок!..
Я такое обращенье
Ненавижу, не терплю,
Я киплю от возмущенья
И поэтому грублю.

Я не знаю, как мне быть —
Начал старшим я грубить.
До того я распустился,
Что грублю я всем вокруг.
Говорят, от рук отбился.
От каких, скажите, рук?!

У Бобки были замечательные штаны: зеленые, вернее сказать, защитного цвета. Бобка их очень любил и всегда хвастался:

— Смотрите, ребята, какие у меня штаны. Солдатские!

Все ребята, конечно, завидовали. Ни у кого больше таких зеленых штанов не было.

Однажды Бобка полез через забор, зацепился за гвоздь и порвал эти замечательные штаны. От досады он чуть не заплакал, пошел поскорее домой и стал просить маму зашить.

Мама рассердилась:

— Ты будешь по заборам лазить, штаны рвать, а я зашивать должна?

— Я больше не буду! Зашей, мама!

— Сам зашей.

— Так я же ведь не умею!

— Сумел порвать, сумей и зашить.

— Ну, я так буду ходить, — проворчал Бобка и пошел во двор.

Ребята увидели, что у него на штанах дырка, и стали смеяться.

— Какой же ты солдат, — говорят, — если у тебя штаны порваны?

А Бобка оправдывается:

— Я просил маму зашить, а она не хочет.

— Разве солдатам мамы штаны зашивают? — говорят ребята.

— Солдат сам должен уметь все делать: и заплатку поставить и пуговицу пришить.

Бобке стало стыдно.

Пошел он домой, попросил у мамы иголку, нитку и лоскуток зеленой материи. Из материи он вырезал заплатку величиной с огурец и начал пришивать ее к штанам.

Дело это было нелегкое. К тому же Бобка очень спешил и колол себе пальцы иголкой.

— Чего ты колешься? Ах ты, противная! — говорил Бобка иголке и старался схватить ее за самый кончик, так чтоб не уколоться.

Наконец заплатка была пришита. Она торчала на штанах, словно сушеный гриб, а материя вокруг сморщилась так, что одна штанина даже стала короче.

— Ну, куда же это годится? — ворчал Бобка, разглядывая штаны. — Еще хуже, чем было! Придется все наново переделывать.

Он взял ножик и отпорол заплатку. Потом расправил ее, опять приложил к штанам, хорошенько обвел вокруг заплатки чернильным карандашом и стал пришивать ее снова. Теперь он шил не спеша, аккуратно и все время следил, чтобы заплатка не вылезала за черту.

Он долго возился, сопел и кряхтел, зато, когда все сделал, на заплатку было любо взглянуть. Она была пришита ровно, гладко и так крепко, что не отодрать и зубами.

Наконец Бобка надел штаны и вышел во двор. Ребята окружили его. — Вот молодец! — говорили они. — А заплатка, смотрите, карандашом обведена. Сразу видно, что сам пришивал. А Бобка вертелся во все стороны, чтобы всем было видно, и говорил:

— Эх, мне бы еще пуговицы научиться пришивать, да жаль, ни одна не оторвалась! Ну ничего. Когда-нибудь оторвется — обязательно сам пришью. Поделиться…

Мама уходила из дому и сказала Мише:

— Я ухожу, Мишенька, а ты веди себя хорошо. Не шали без меня и ничего не трогай. За это подарю тебе большой красный леденец.

Мама ушла. Миша сначала вёл себя хорошо: не шалил и ничего не трогал. Потом он только подставил к буфету стул, залез на него и открыл у буфета дверцы. Стоит и смотрит в буфет, а сам думает:

«Я ведь ничего не трогаю, только смотрю».

А в буфете стояла сахарница. Он взял её и поставил на стол: «Я только посмотрю, а ничего трогать не буду», — думает.

Открыл крышку, а там что-то красное сверху.

— Э, — говорит Миша, — да это ведь леденец. Наверно, как раз тот самый, который мне обещала мама.

Он запустил в сахарницу руку и вытащил леденец.

— Ого, — говорит, — большущий! И сладкий, должно быть.

Миша лизнул его и думает: «Пососу немножко и положу обратно».

И стал сосать. Пососёт, пососёт и посмотрит, много ли ещё осталось. И всё ему кажется много.

Наконец леденец стал совсем тоненький, со спичку. Toгдa Мишенька положил его обратно в сахарницу.

Стоит, пальцы облизывает, смотрит на леденец, а сам думает: «Съем я его совсем. Всё равно мне мама отдаст. Ведь я хорошо себя веду: не шалю и ничего такого не делаю».

Миша достал леденец, сунул в рот, а сахарницу хотел на место поставить. Взял её, а она прилипла к рукам — и бух на пол! Разбилась на две половинки. Сахар рассыпался.

Миша перепугался: «Что теперь мама скажет!» Взял он две половинки и прислонил друг к дружке. Они ничего, держатся. Даже незаметно, что сахарница, разбита. Он сложил сахар обратно, накрыл крышкой и осторожно поставил в буфет.

Наконец мама приходит:

— Ну, как ты себя вёл?

— Хорошо.

— Вот умница! Получай леденец.

Мама открыла буфет, взяла сахарницу… Ах!.. Сахарница развалилась, сахар посыпался на пол.

— Что же это такое? Кто сахарницу разбил?

— Это не я. Это она сама…

— Ах, сама разбилась! Ну, это понятно. А леденец-то куда девался?

— Леденец… леденец… Я его съел. Я себя вёл хорошо, ну и съел его. Вот…

Собака яростно лаяла, припадая на передние лапы. Прямо перед ней, прижавшись к забору, сидел маленький взъерошенный котёнок. Он широко раскрывал рот и жалобно мяукал. Неподалёку стояли два мальчика и ждали, что будет.

В окно выглянула женщина и поспешно выбежала на крыльцо. Она отогнала собаку и сердито крикнула мальчикам:

- Как вам не стыдно!

- А что стыдно? Мы ничего не делали! - удивились мальчики.

- Вот это и плохо! - гневно ответила женщина.

Мама высыпала на тарелку печенье. Бабушка весело зазвенела чашками. Все уселись за стол. Вова придвинул тарелку к себе.

- Дели по одному, - строго сказал Миша.

Мальчики высыпали все печенье на стол и разложили его на две кучки.

- Ровно? - спросил Вова.

Миша смерил глазами кучки:

- Ровно... Бабушка, налей нам чаю!

Бабушка подала обоим чай. За столом было тихо. Кучки печенья быстро уменьшались.

- Рассыпчатые! Сладкие! - говорил Миша.

- Угу! - отзывался с набитым ртом Вова.

Мама и бабушка молчали. Когда все печенье было съедено, Вова глубоко вздохнул, похлопал себя по животу и вылез из-за стола. Миша доел последний кусочек и посмотрел на маму - она мешала ложечкой неначатый чай. Он посмотрел на бабушку - она жевала корочку черного хлеба...

Проснулся Юрик утром. Посмотрел в окно. Солнце светит. Денёк хороший.

И захотелось мальчику самому что-нибудь хорошее сделать.

Вот сидит он и думает:

“Что, если б моя сестрёнка тонула, а я бы её спас!”

А сестрёнка тут как тут:

- Погуляй со мной, Юра!

- Уходи, не мешай думать! Обиделась сестрёнка, отошла. А Юра думает:

“Вот если б на няню волки напали, а я бы их застрелил!”

А няня тут как тут:

- Убери посуду, Юрочка.

- Убери сама - некогда мне!

Покачала головой няня. А Юра опять думает:

“Вот если б Трезорка в колодец упал, а я бы его вытащил!”

А Трезорка тут как тут. Хвостом виляет:

“Дай мне попить, Юра!”

- Пошёл вон! Не мешай думать! Закрыл Трезорка пасть, полез в кусты. А Юра к маме пошёл:

- Что бы мне такое хорошее сделать? Погладила мама Юру по голове:

- Погуляй с сестрёнкой, помоги няне посуду убрать, дай водички Трезору.

Две женщины брали воду из колодца. Подошла к ним третья. И старенький старичок на камушек отдохнуть присел.

Вот говорит одна женщина другой:

- Мой сынок ловок да силен, никто с ним не сладит.

- А мой поёт, как соловей. Ни у кого голоса такого нет, - говорит другая. А третья молчит.

- Что же ты про своего сына не скажешь? - спрашивают её соседки.

- Что ж сказать? - говорит женщина. - Ничего в нём особенного нету.

Вот набрали женщины полные вёдра и пошли. А старичок - за ними. Идут женщины, останавливаются. Болят руки, плещется вода, ломит спину.

Вдруг навстречу три мальчика выбегают.

Один через голову кувыркается, колесом ходит - любуются им женщины.

Другой песню поёт, соловьём заливается - заслушались его женщины.

А третий к матери подбежал, взял у неё вёдра тяжёлые и потащил их.

Спрашивают женщины старичка:

- Ну что? Каковы наши сыновья?

- А где же они? - отвечает старик. - Я только одного сына вижу!

Жила-была девочка. И был у неё петушок. Встанет утром петушок, запоёт:
– Ку-ка-ре-ку! Доброе утро, хозяюшка!
Подбежит к девочке, поклюёт у неё из рук крошки, сядет с ней рядом на завалинке. Пёрышки разноцветные словно маслом смазаны, гребешок на солнышке золотом отливает. Хороший был петушок!
Увидала как-то раз девочка у соседки курочку. Понравилась ей курочка. Просит она соседку:
– Отдай мне курочку, а я тебе своего петушка отдам!
Услыхал петушок, свесил на сторону гребень, опустил голову, да делать нечего – сама хозяйка отдаёт.
Согласилась соседка – дала курочку, взяла петушка.
Стала девочка с курочкой дружить. Пушистая курочка, тёпленькая, что ни день – свежее яичко несёт.
– Куд-кудах, моя хозяюшка! Кушай на здоровье яичко!

Съест девочка яичко, возьмёт курочку на колени, пёрышки ей гладит, водичкой поит, пшеном угощает. Только раз приходит в гости соседка с уточкой. Понравилась девочке уточка. Просит она соседку:
– Отдай мне твою уточку – я тебе свою курочку отдам!
Услыхала курочка, опустила пёрышки, опечалилась, да делать нечего – сама хозяйка отдаёт.
Стала девочка с уточкой дружить. Ходят вместе на речку купаться. Девочка плывёт – и уточка рядышком.
– Тась-тась-тась, моя хозяюшка! Не плыви далеко – в речке дно глубоко!
Выйдет девочка на бережок – и уточка за ней.

Приходит раз сосед. За ошейник щенка ведёт. Увидала девочка:
– Ах, какой щеночек хорошенький! Дай мне щенка – возьми мою уточку!
Услыхала уточка, захлопала крыльями, закричала, да делать нечего. Взял её сосед, сунул под мышку и унёс.
Погладила девочка щенка и говорит:
– Был у меня петушок – я за него курочку взяла; была курочка – я за неё уточку взяла; теперь уточку на щенка променяла!
Услышал это щенок, поджал хвост, спрятался под лавку, а ночью открыл лапой дверь и убежал.
– Не хочу с такой хозяйкой дружить! Не умеет она дружбой дорожить.
Проснулась девочка – никого у неё нет!

Волшебная иголочка
Жила-была Машенька-рукодельница, и была у неё волшебная иголочка. Сошьет Маша платье - само себя платье стирает и гладит. Разошьёт скатерть пряниками да конфетками, постелит на стол, глядь - и впрямь сладости появляются на столе. Любила Маша свою иголочку, берегла её пуще глаза и всё-таки не уберегла. Пошла как-то в лес по ягоды и потеряла. Искала, искала, всю травку обшарила - нет как нет иголочки. Села Машенька под дерево и давай плакать.
Пожалел девочку Ёжик, вылез из норки и дал ей свою иголку:
- Возьми, Машенька, может, она тебе пригодится!
Поблагодарила его Маша, взяла иголочку, а сама подумала: "Не такая моя была".
И снова давай плакать.
Увидела её слезы высокая старая Сосна - бросила ей свою иголку:
- Возьми, Машенька, может, она тебе пригодится!
Взяла Машенька, поклонилась Сосне низко и пошла по лесу. Идёт, слезы утирает, а сама думает: "Не такая эта иголочка, моя лучше была".
Вот повстречался ей Шелкопряд, идёт - шёлк прядёт, весь шёлковой ниткой обмотался.
- Возьми, Машенька, мой шёлковый моточек, может, он тебе пригодится.
Поблагодарила его девочка и стала спрашивать:
- Шелкопряд, Шелкопряд, ты давно в лесу живёшь, давно шёлк прядёшь, золотые нитки делаешь из шёлка, не знаешь ли, где моя иголка?
Задумался Шелкопряд, покачал головой...
- Иголка твоя, Машенька, у Бабы-Яги - костяной ноги. В избушке на курьих ножках. Только нет туда ни пути, ни дорожки. Мудрено достать её оттуда.
Стала Машенька просить его рассказать, где Баба-Яга - костяная нога живёт.
Рассказал ей всё Шелкопряд:
- Идти туда надо не за солнцем, а за тучкой,
По крапивке да по колючкам,
По овражкам да по болотцу
До самого старого колодца.
Там и птицы гнёзд не вьют,
Одни жабы да змеи живут,
Да стоит избушка на курьих ножках,
Сама Баба-Яга сидит у окошка,
Вышивает себе ковёр-самолёт,
Горе тому, кто туда пойдёт.
Не ходи, Машенька, забудь свою иголку,
Возьми лучше моточек шёлку!
Поклонилась Машенька Шелкопряду в пояс, взяла шёлку моточек и пошла, а Шелкопряд ей вслед кричит:
- Не ходи, Машенька, не ходи!
У Бабы-Яги избушка на курьих ножках,
На курьих ножках в одно окошко.
Сторожит избушку большая сова,
Из трубы торчит Совиная голова,
Ночью Баба-Яга твоей иголкой шьёт,
Вышивает себе ковёр-самолёт.
Горе, горе тому, кто туда пойдёт!
Страшно Машеньке к Бабе-Яге идти, да жалко ей свою иголочку.
Вот выбрала она в небе тёмную тучку,
Повела её тучка
По крапиве да по колючкам
До самого старого колодца,
До зелёного мутного болотца,
Туда, где жабы да змеи живут,
Туда, где птицы свои гнёзда не вьют.
Видит Маша избушку на курьих ножках,
Сама Баба-Яга сидит у окошка,
А из трубы торчит Совиная голова...
Увидела Машу страшная Сова, да как заохает, закричит на весь лес:
- Ох-хо-хо-хо! Кто здесь? Кто здесь?
Испугалась Маша, подкосились у неё ноги от страха. А Сова глазами ворочает, и глаза у неё, как фонари, светятся, один жёлтый, другой зелёный, всё от них кругом желто да зелено!
Видит Машенька, некуда деться ей, поклонилась Сове низко и просит:
- Позволь, Совушка, Бабу-Ягу повидать. У меня к ней дело есть!
Засмеялась Сова, заохала, а Баба-Яга ей из окошка кричит:
- Сова моя, Совушка, само жаркое к нам в печку лезет!
И говорит она девочке так ласково:
- Входи, Машенька, входи!
Я сама тебе все двери открою,
Сама их за тобой и закрою!
Подошла Машенька к избушке и видит: одна дверь железным засовом задвинута, на другой тяжёлый замок висит, на третьей - литая цепь.
Бросила ей Сова три перышка.
- Открой, - говорит, - двери да входи поскорее!
Взяла Машенька одно перышко, приложила к засову - открылась первая дверь, приложила второе перышко к замку - открылась вторая дверь, приложила она третье перышко к литой цепи - упала цепь на пол, открылась перед ней третья дверь! Вошла Маша в избушку и видит: сидит Баба-Яга у окошка, нитки на веретено мотает, а на полу ковёр лежит, на нём крылья шёлком вышиты и Машина иголочка в недошитое крыло воткнута.
Бросилась Маша к иголочке, а Баба-Яга как ударит помелом об пол, как закричит:
- Не трогай мой ковёр-самолёт! Подмети избу, наколи дров, истопи печку, вот кончу ковёр, зажарю тебя и съем!
Схватила иголочку Баба-Яга, шьёт и приговаривает:
- Девчонка, девчонка, завтра ночью
Ковёр дошью да с Совушкой-Совою попирую,
А ты гляди, чтобы избу подмела
И сама бы в печке была!
Молчит Машенька, не откликается,
А ночка чёрная уже надвигается...
Улетела чуть свет Баба-Яга, а Машенька скорей села ковёр дошивать. Шьёт она, шьёт, головы не поднимает, уж три стебелька осталось ей дошить, как вдруг загудела вся чаща вокруг, затряслась, задрожала избушка, потемнело синее небо - возвратилась Баба-Яга и спрашивает:
- Сова моя, Совушка,
Хорошо ли ты ела и пила?
Вкусная ль девчонка была?
Застонала, заохала Сова:
- Не ела, не пила Совиная голова,
А девчонка твоя живёхонька-жива.
Печку не топила, себя не варила,
Ничем меня не кормила.
Вскочила Баба-Яга в избу, а иголочка Машеньке шепчет:
- Вынь иголочку сосновую,
Положи на ковёр как новую,
Меня спрячь подальше!
Улетела опять Баба-Яга, а Машенька скорей за дело принялась: шьёт-вышивает, головы не поднимает, а Сова ей кричит:
- Девчонка, девчонка, почему из трубы дым не поднимается?
Отвечает ей Машенька:
- Сова моя, Совушка,
Плохо печь разгорается.
А сама дрова кладёт, огонь разжигает.
А Сова опять:
- Девчонка, девчонка, кипит ли вода в котле?
А Машенька ей отвечает:
- Не кипит вода в котле.
Стоит котёл на столе.
А сама ставит на огонь котёл с водой и опять за работу садится. Шьёт Машенька, шьёт, так и бегает иголочка по ковру, а Сова опять кричит:
- Топи печку, я есть хочу!
Подложила Маша дров, пошёл дым к Сове.
- Девчонка, девчонка! - кричит Сова. - Садись в горшок, накройся крышкой и полезай в печь!
А Маша и говорит:
- Я бы рада тебе, Совушка, угодить, да в горшке воды нет!
А сама всё шьёт да шьёт, уж один стебелёк ей остался.
Вынула у себя Сова перышко и бросила ей в окошко:
- На, открой дверь, сходи за водой, да смотри мне, коль увижу, что ты бежать собираешься, кликну Бабу-Ягу, она тебя живо догонит!
Открыла Машенька дверь и говорит:
- Сова моя, Совушка, зайди в избу да покажи, как надо в горшок садиться, как крышкой накрыться.
Рассердилась Сова да как прыгнет в трубу и в котёл угодила! Задвинула Маша заслонку, а сама села ковёр дошивать. Как вдруг задрожала земля, зашумело всё вокруг, вырвалась у Маши из рук иголочка:
- Бежим, Машенька, скорей,
Открывай трое дверей,
Бери ковёр-самолёт,
Беда на нас идёт!
Схватила Машенька ковёр-самолёт, открыла Совиным перышком двери и побежала. Прибежала в лес, села под Сосной ковёр дошивать. Белеет в руках проворная иголочка, блестит, переливается шёлковый моточек ниток, совсем немножко остаётся дошить Маше.
А Баба-Яга вскочила в избушку, потянула носом воздух и кричит:
- Сова моя, Совушка,
Где ты гуляешь,
Почему меня не встречаешь?
Вытащила она из печки котёл, взяла большую ложку, ест и похваливает:
- До чего девчонка вкусна,
До чего похлёбка жирна!
Съела она всю похлёбку до самого донышка, глядит - а на донышке Совиные перышки! Глянула на стенку, где ковёр висел, а ковра то и нет! Догадалась она тут, в чем дело, затряслась от злости, схватила себя за седые космы и давай по избе кататься:
- Я тебя, я тебя
За Совушку-Сову
В клочки разорву!
Села она на своё помело и взвилась в воздух; летит, сама себя веником пришпоривает.
А Машенька под Сосной сидит, шьёт, торопится, уж последний стежок ей остаётся. Спрашивает она Сосну высокую:
- Сосна моя милая,
Далеко ли ещё Баба-Яга?
Отвечает ей сосна:
- Пролетела Баба-Яга Зелёные Луга,
Помелом взмахнула, на лес повернула...
Ещё пуще торопится Машенька, уж совсем ей немного остаётся, да нечем дошить, кончились у неё нитки шёлковые. Заплакала Машенька. Вдруг откуда ни возьмись - Шелкопряд:
- Не плачь, Машенька, на тебе шёлку,
Вдень мою нитку в иголку!
Взяла Маша нитку и опять шьёт.
Вдруг закачались деревья, поднялась дыбом трава, налетела Баба-Яга как вихрь! Да не успела она на землю спуститься, как подставила ей Сосна свои ветки, запуталась она в них и прямо около Маши на землю упала.
А уж Машенька последний стежок дошила и ковёр-самолёт расстелила, только сесть на него остаётся.
А Баба-Яга уже с земли поднимается. Бросила в неё Маша ежиную иголку: прибежал старый Ёж, кинулся Бабе-Яге в ноги, колет её своими иголками, не даёт с земли встать. А Машенька тем временем на ковёр вскочила, взвился ковёр самолёт под самые облака и в одну секунду домчал Машеньку домой.
Стала жить она, поживать, шить вышивать людям на пользу, себе на радость, а иголочку свою берегла пуще глаза. А Бабу-Ягу затолкали ежи в болото, там она и затонула на веки вечные.

Дата добавления: 2017-01-13