Смуты в митрополии по кончине митрополита Алексия. Митрополит Киприан и его за­слуги

Понятно, что в Москве были очень недовольны поставлением Киприана и назначением его в преемники святителю Алексию без согласия великого князя. Престарелый святитель хотел назначить себе преемником преподобного Сергия, но смиренный подвижник реши­тельно отказался от этой чести. Тогда великий князь наметил на митрополию своего духов­ника и любимца, священника Митяя (Михаила). Это был человек видной наружности, с громкой и чистой речью, хорошо толковавший силу книжную, знавший все старинные по­вести, книги и притчи, рассуждавший красноречиво в судах и делах, но вместе с тем гордый и заносчивый. Великий князь уговорил его постричься и в самый же день пострижения сде­лал архимандритом своего московского Спасского монастыря. Несмотря на то, что Алексий никак не соглашался признать этого монаха — новоука своим преемником, едва только свя­титель скончался (в 1378 г.), как Митяй вошел на митрополичий двор и начал всем здесь распоряжаться, как настоящий митрополит, править делами и собирать митрополичью дань. Так как он желал быть посвященным русскими епископами, то в Москве, по распоряжению великого князя, собрался для этого собор епископов и высшего духовенства. Но между ними нашлось много людей, особенно из монахов, которые вовсе не желали иметь его митрополи­том. Больше других говорил против него епископ Суздальский святой Дионисий. Митяй при­вязался к нему, запальчиво требуя от него ответа, почему по приезде в Москву он не явился к нему за благословением. "Ты должен был придти ко мне за благословением, а не я к тебе, — отвечал Дионисий, — потому что я епископ, а ты поп." — "Я тебя и попом не оставлю, — закричал Митяй. — Своими руками спорю свои скрижали." — Узнав, что Дионисий сам на­мерен отправиться за митрополичьим саном в Грецию, Митяй с великим князем посадили его под стражу. Дионисий дал слово не ездить в Грецию и выставил в этом поручителем за себя преподобного Сергия, но все-таки уехал не более как через неделю после своего осво­бождения. Митяй страшно рассердился и на него и на Сергия. А из Киева между тем ехал к Москве другой, еще более опасный кандидат на митрополию, Киприан, который должен был занять теперь всю митрополию в силу соборного определения 1376 г. Против этого кандида­та восстал сам великий князь, видевший в нем избранника Ольгерда, и с бесчестием выгнал его из Москвы. После всего этого Митяй решил поторопиться своим посвящением и сам на­конец двинулся в Грецию с огромной свитой, с дарами для греков и с несколькими бланками, скрепленными печатью великого князя, на всякий случай, но при самом конце дороги, уже в виду самого Константинополя, внезапно умер в 1379 году.

После его смерти спутники его решились самовольно выбрать в митрополиты одного архимандрита из его свиты, Пимена, и на одном из бланков за великокняжеской печатью на-

Holy Trinity Orthodox Mission

писали от имени великого князя прошение об его поставлении. Патриарх Нил и император сначала было отказались исполнить это прошение, ссылаясь на то, что в Россию уже давно посвящен на митрополию Киприан. Но послы, воспользовавшись другим бланком, заняли денег, раздали, кому нужно, до 20 000 рублей и таки достигли своей цели. Узнав об обмане Пимена, великий князь еще до его возвращения пригласил к себе в Москву Киприана, а Пи­мена по возвращении велел заточить. Но через несколько времени оказалось, что он сделал это единственно под влиянием гнева на Пимена, а не потому, что возымел доверие к Ки-приану. Во время нашествия Тохтамыша митрополит Киприан удалился из Москвы в Тверь, как известно, союзную с Литвой. После этого великий князь опять прогнал его от себя и при­гласил на митрополию Пимена. Но так как и этот митрополит бьш ему неугоден, то он в то же время отправил в Грецию просьбу о поставлении в митрополиты Дионисия. Дионисий тоже бьш поставлен, но на обратном пути из Греции был задержан литовцами в Киеве и умер там в 1385 году в тюрьме. Между тем Киприан с Пименом ездили в Грецию тягаться ο ми­трополии перед патриархом. Патриарх решил дело в пользу Киприана. В его же пользу сло­жились теперь и все другие обстоятельства; в 1389 году умер недоброжелательный к нему великий князь Димитрий; умер и низложенный Пимен. "И перестал, — говорит летописец, — мятеж в митрополии и бысть едина митрополия, Киев и Галич и всея Руси." Известие это, впрочем, не вполне справедливо; в Галиче все еще оставался особый митрополит Антоний.

Единоличное правление Киприана все прошло в мире. Согласие его с новым великим князем Василием Димитриевичем не прерывалось ни разу, а так как великий князь бьш в по­стоянном мире с литовским князем Витовтом (своим тестем), то и в Литве перестали хлопо­тать об особом митрополите. В Орду ему не было уже надобности ездить, потому что после Донского она перестала быть страшной для Руси. С ослаблением силы и власти монголов митрополиты перестали домогаться ханских ярлыков, а стали выпрашивать грамоты у своих великих князей. В 1404 году такая грамота дана была митрополиту Киприану великим кня­зем Василием Димитриевичем. Замечательно, что княжеские грамоты содержали в себе раз­ные ограничения прежних гражданских прав церкви, дарованных ей ярлыками, так как они давались теперь уже от настоящей государственной власти, а не от власти дикой Орды, кото­рая требовала себе от русских только рабского повиновения и не обращала внимания на са­мый строй и потребности Русского государства. Грамотой 1404 г. люди митрополичьи по-прежнему освобождались от податей и повинностей и от суда княжеских судей, но в том и другом отношении с ограничениями: они обязывались платить ордынский выход, ставить лошадей на ямы и платить тамгу с торга, кроме торга своими собственными произведения­ми, и участвовать в повинности военной, — на войну митрополит должен бьш ставить свой полк с воеводой под стяг великого князя. По суду все церковные люди были подчинены ми­трополиту, но в том случае, когда дело касалось и княжеского и митрополичьего человека вместе, назначался суд общий — митрополита и великого князя; по челобитьям на митропо­личьего наместника, десятильника или волостеля должен был судить сам великий князь. Ог­раничения коснулись и объема церковного ведомства: митрополит не должен был ставить в попы и дьяконы служилых и тяглых людей великого князя — это было одной из важнейших причин, почему на церковные места поступали большей частью дети самого же духовенства; попович, отделившийся от отца, выходил из церковного ведомства и становился человеком великого князя. Так определились отношения между государственным и церковным ведом­ствами. Великий князъ вошел даже во внутреннее управление митрополичьей епархии и оп­ределил в ней количество церковных даней и десятичных сборов, к чему вызван бьш, вероят­но, какими-нибудь злоупотреблениями, обнаружившимися во время долгих церковных смут.

Пошлину, особый сбор.— Прим. ред.

Holy Trinity Orthodox Mission

Правление митрополита Киприана было замечательно и в чисто церковном отношении. Он много заботился об устранении разных беспорядков, возникших в богослужебном чине Рус­ской церкви, и об исправлении и умножении церковных книг, сам привез с собою много ру­кописей из Сербии и, живя в уединении в своем подмосковном селе Голенищеве, занимался разными переводами с греческого языка. Святитель скончался в 1406 году и был погребен в Успенском соборе, где после святого Петра погребались все русские митрополиты.

Митрополит Фотий.

Непосредственно после его смерти снова начинается разделение в Русской церкви, по­тому что Москва опять рассорилась с Литвой. По просьбе Василия, из Греции прислали ми­трополитом строгого инока из Морей — Фотия. Витовт сначала не хотел было его прини­мать, но потом принял с условием, чтобы он жил непременно в Киеве. Фотий действительно прожил в Киеве больше полугода, но потом в 1410 году всетаки уехал в Москву. Новый пер-восвятитель был строгий ревнитель церковных прав и отличался хозяйственным характером. После четырехлетнего отсутствия митрополита в Москве и после недавнего Эдигеевского нашествия Фотий нашел в своей митрополии много беспорядков. Дом митрополичий был опустошен; владения его были расхищены сильными лицами; много попало и в казну вели­кого князя. Фотий начал собирать расхищенное и обидел этим многих бояр и самого велико­го князя. Между тем и Витовт рассердился на него за отъезд из Киева. В 1411 году Фотий посетил Литву, но только еще более повредил себе там, вооружив против себя много людей, вероятно, такими же хозяйственными распоряжениями, какие возбудили против него него­дование в Москве.

Григорий Цамблак.

В 1414 году Витовт собрал собор из литовских епископов и настоял на избрании для Литвы особого митрополита. Избран был Григорий Цамблак, родом серб, племянник митро­полита Киприана. Он жил сначала при разных духовных должностях в Болгарии, Сербии, Молдовлахии, потом отправился в Москву к дяде, но, не застав его в живых, поселился в южной России, где приобрел большую славу своей ученостью и красноречием. Греки не же­лали разрыва с великим князем московским, который был тогда очень нужен для бедствую­щей Греции и, кроме того, только что породнился с императором Мануилом (через брак сво­ей дочери с сыном Мануила), и отказали Витовту. Витовт снова собрал собор, говорил на нем ο разорении церкви от московского митрополита, жаловался на корыстолюбие греков, которые ставят митрополитов по накупу, кто больше даст денег, и требовал, чтобы еписко­пы непременно сами поставили себе митрополита. Фотий поспешил в Литву уладить дело; но Витовт не хотел его и видеть, а на возвратном пути велел отнять у него всю церковную дань, собранную в Литве. После вторичного отказа из Греции собор литовских епископов (1416 года) решился исполнить требование Витовта и посвятил Григория без согласия патри­арха. Для оправдания своего поступка отцы собора выдали окружную грамоту, в которой ни-сали, что Фотий совершенно пренебрегал киевской половиной митрополии, заботясь только ο собирании здесь своей дани, и что они, западные епископы, решились сами поставить себе митрополита по примеру болгар, сербов и самих русских (при Изяславе) и по уставу апо­стольскому, не думая, впрочем, разрывать этим связи своей с церковью Греческой, а только желая избежать беспорядков и насилия от греческого царя, от которого зависит поставление митрополита в Греции. Фотий, со своей стороны, разослал окружные послания, в которых

За деньги или подарки.— Прим. ред.

Holy Trinity Orthodox Mission

представлял всю незаконность поставления Григория и требовал, чтобы православные не имели с ним общения. Григорий все-таки оставался митрополитом до самой смерти (1419 год). Судя по его сочинениям, он был пастырь православный и ревнитель православия. Об нем известно еще, что в 1417 году, по желанию Витовта, он был на Констанцском соборе, который между прочим имел целью обсудить вопрос ο соединении церквей, но разошелся, даже не начав этого обсуждения. После его смерти обе половины Русской церкви опять со­единились под властью Фотия.

В последние годы своей жизни Фотий оказал большое влияние на гражданские дела. В 1425 году великий князь Василий умер, оставив малолетнего сына Василия. Брат покойного Юрий Звенигородский предъявил свои права на великое княжение. Фотий крепко стал за Ва­силия, утверждая этим новый московский порядок престолонаследия по нисходящей линии, а не по старшинству, как в старое время. Своей духовной властью он успевал удерживать Юрия от усобицы во все время своего святительства. Как только он умер (1431 г.), так эта усобица вспыхнула с небывалой силой. Она много поддерживалась тем, что после Фотия долго не было нового митрополита, который бы стал за великого князя и мог вместе с тем дать ручательство в безопасности удельным князьям.

Митрополит Исидор.

В 1433 г. великий князь и собор епископов нарекли митрополитом святого Иону, епи­скопа Рязанского, пастыря ревностного и высокоблагочестивого, ο котором еще в бытность его простым монахом в Симонове монастыре митрополит Фотий предсказал, что он будет великим святителем. В Литве выбрали было своего кандидата на митрополию, смоленского епископа Герасима, но в 1435 году литовский князь Свидригайло, преемник Витовта, сжег его в Витебске по подозрению в измене. После его смерти Иона отправился в Грецию за по­священием, но когда прибыл туда, император Иоанн Палеолог и патриарх Иосиф встретили его сожалением, что он опоздал, что в Россию уже уехал митрополит Исидор, и обещали ему митрополию только после Исидора. Новый митрополит был орудием императора и патриар­ха, замысливших унию с Римом, потому едва явился в Россию, как начал собираться на Фло­рентийский собор. На соборе этом он выступил ревностным борцом за папу и унию. Папа Евгений IV сделал его за это кардиналом и легатом от ребра апостольского в землях лиф-ляндских, литовских и русских. На возвратном пути Исидор еще с дороги разослал по России окружное послание, призывая христиан обоих исповеданий безразлично ходить и в право­славные, и в латинские храмы и приобщаться одинаково и в тех и в других. На первой же ли­тургии в Москве он явился с преднесением латинского креста, поминал вместо патриархов папу, а после литургии велел читать акт унии, из которого узнали, что Дух Святой исходит "и от Сына," что хлеб квасный и опресноки в Евхаристии все равно и проч. Великий князь тут же назвал его латинским прелестником, волком, и велел посадить под стражу. В 1441 г. он был осужден собором русских епископов, но бежал из-под стражи в Рим. Это был по­следний митрополит-грек в России. Произведенный им соблазн, смуты в самой Греции из-за унии, потом разрушение империи турками, а с другой стороны усиление России необходимо должны были повести к перемене в отношениях Русской церкви к Греческой.

Святитель Иона.

После свержения Исидора великий князь послал было в Грецию послов с прошением ο поставлении Ионы, но узнав, что император с патриархом приняли унию, вернул свое по­сольство назад. Дело ο поставлении митрополита затянулось и потому, что в России шла сильная усобица между великим князем и его двоюродными братьями, детьми Юрия, сопро-

Holy Trinity Orthodox Mission

вождавшаяся большими жестокостями, пленом и ослеплением Василия от одного из братьев, Дмитрия Шемяки. Во время всей этой усобицы духовенство крепко стояло за великого кня­зя, всеми своими силами содействуя победе Москвы и самодержавия над старым удельным порядком. Святитель Иона неизменно действовал в пользу Василия, несмотря на то, что Ше-мяка усердно старался привлечь его к себе и, завладев Москвой, ввел его в полное управле­ние делами митрополии. Заточив великого князя в Угличе, Шемяка захотел овладеть и вели­кокняжескими детьми; для этого, обманув Иону обещанием для них безопасности, уговорил его принять их от родных и приверженцев на свою святительскую епитрахиль и привезти в Москву для пожалования уделами, но вместо того заточил их с отцом в Угличе. Между тем около Василия собрались его приверженцы и уговорили его идти против Шемяки. Кириллов­ский игумен Трифон разрешил его от присяги, данной Шемяке. Последний должен был усту­пить и обязался не домогаться великокняжеского престола, но не исполнил этого обязатель­ства. Тогда собор архипастырей послал к нему грозное послание ο повиновении великому князю; в этом послании осуждался весь удельный порядок вещей, Шемяка сравнивался с Каином и Святополком и в случае неповиновения великому князю отлучался от церкви. В 1448 году Иона был наконец поставлен в митрополиты собором русских пастырей. В Грецию написана была грамота, в которой объяснялось, что Русская церковь не разрывает своего союза с Греческою, что поставление митрополита совершено теперь в самой России по вели­кой нужде от турок, по неудобству сношений, да и потому, что в России неизвестно даже, есть ли и патриарх в Царьграде. В 1453 году Царьград был взят турками. Иона утешил пат­риарха Геннадия посылкой даров и просил у него благословения. Вероятно, в это время Рус­ской церкви дано было право поставлять митрополита независимо от Греческой церкви; Рус­ская митрополия сделалась самостоятельной и поставлена была первою после Иерусалим­ского патриархата. В звании митрополита Иона продолжал свою деятельность в пользу вели­кого князя. В окружной грамоте ο своем поставлении он обличал клятвопреступление Шемя­ки, увещевал всех быть верными великому князю, а непокорным угрожал клятвой; потом с собором епископов лично ходил увещевать Шемяку. Когда последний бежал в Новгород, митрополит и туда посылал свои увещательные грамоты к нему и к гражданам. Смута кон­чилась только смертью Шемяки в 1453 году.

Разделение митрополии.

Другой заботой святителя Ионы были дела литовские. В Литве, под властью польско-литовского короля-католика, уния не прошла бесследно, как в московской Руси. В 1458 году латинствовавший константинопольский патриарх Григорий, отъехавший по своем лишении кафедры из Греции в Рим, посвятил в митрополиты на Литву ученика Исидорова Григория. В Москве этим сильно обеспокоились; великий князь и митрополит писали к королю и народу грамоты, умоляя не разделять церкви Русской. Собор великорусских епископов, собравшись в 1459 году в Москве, клялся не отступать от святой Московской церкви и определил на бу­дущее время избирать митрополитов в Москве, по повелению великого князя и без сношения с греками. Здесь в первый раз упоминается ο Московской церкви в отличие от Киевской. По­следовало окончательное разделение митрополии; митрополиты стали титуловаться по глав­ным городам своих областей, московским и киевским. Митрополит Иона умер в 1461 году. В следующем году умер и великий князь, оставив престол сыну своему Иоанну III.

Дата добавления: 2017-01-13