Лакшмана пытается успокоить Раму

Гнев Рамы

Разбитый горем Рама попросил Лакшману:

– О Лакшмана, поспеши на реку Годавери, может быть, Сита пошла собирать лотосы!

Лакшмана тут же побежал к прекрасной Годавери и, обойдя все священные броды, вернулся и сказал Раме:

– Я обыскал все святые места, но Ситы нигде не было, она не отзывалась на мой зов. Куда пошла Ваидехи? Я не знаю, где эта дева с тонким станом, о Рама. Несчастный Рама в великом волнении бросился к берегам реки Годавери и стал взывать:

– Где Сита?! Но ни лесные духи, ни река Годавери не осмеливались поведать Раме, что супругу его унес повелитель демонов, достойный смерти. Годавери, вспоминая прежние подвиги злобного Раваны, боялась рассказать все, что ей было известно о судьбе Ваидехи. Молчание реки заставило Раму потерять всякую надежду вновь увидеть Ситу и, охваченный отчаяньем, он сказал Саумитри:

– Чудесная река Годавери не отвечает мне, о Лакшмана. Что скажу я царю Джанаке или матери Ваидехи, когда, вернувшись без нее, мы встретимся снова? Увидев меня без Ваидехи, они проникнутся отвращением и ненавистью ком не. Царевна Видехи смягчила постигшую меня беду, когда я лишился царства и был изгнан в лес, питаться дикими фруктами. Где она теперь? Вдали от родных, не в силах найти Ваидехи, как проводить мне долгие бессонные ночи? В поисках Ситы я обошел все – реку Мандакини, был в Джанастхане и на горе Прасравана. О герой, взгляни на дикого оленя, полного сил, который непрерывно смотрит на меня и взглядом, похоже, пытается мне что-то сказать. Впившись в него взглядом, этот лев среди людей, Рагхава, закричал:

– Где Сита? Голос его прервали рыдания. Отвечая повелителю людей, олень поднялся и повернул голову на юг, устремив глаза свои к небу и тем самым показывая, куда и как была похищена Сита. Повернувшись к югу, тот олень несколько раз смотрел на Рагхаву, а потом в небо, жалобно крича и бегая перед двумя братьями, словно пытался привлечь к себе их внимание. Лакшмана, понимая движения оленя и его крик, сказал старшему брату:

– О мой господин, ты заговорил с этим оленем, спросив, где Сита, и он, прыгая, показывает на юг. Давай поэтому последуем этим путем, возможно, мы отыщем след той благородной девы или ее саму. – Да будет так! – отвечал Какутстха и направил шаги свои на юг, и благородный Лакшмана последовал за ним. Устремив взгляд свой на землю, он внимательно осматривал примятые цветы и чрезвычайно расстроенный сказал брату:

– О Лакшмана, я помню эти цветы, потому что сам собирал их в лесу и дал Ваидехи украсить волосы. Возможно, солнце, ветер и земля сохранили их мне на радость. Рама обратился к горе с ее бесчисленными потоками:

– О повелитель холмов, не видел ли ты прекрасную стройную царевну, которую я оставлял в этой чарующей роще? С мукой в голосе он закричал, угрожая горе, подобно льву перед ланью:

– О гора, покажи мне ту деву, чья кожа напоминает расплавленное золото, или я разобью твои гребни! Так расспрашивал Рама о Сите, царевне Митхилы, и гора уже готова была ответить, но смолчала из страха перед Раваной. Тогда сын Дашаратхи обратился к скалистой гряде:

– Мои яростные стрелы превратят тебя в пепел, ты лишишься своей пышной зелени, деревьев, лиан, все живое покинет тебя! О Лакшмана, я иссушу эту реку, если она не раскроет где искать Ситу, сияющую как полная луна в небе! В гневе Рама готов был уничтожить гору взглядом, когда неожиданно увидел на земле следы демона и Ваидехи, которая, словно загнанная лань металась из стороны в сторону, пока он силой не унес ее в небо. Увидев следы Ситы и демона, разбитый лук, два колчана и обломки колесницы, Рама с сильно бьющимся сердцем сказал любимому брату:

– Взгляни, о Лакшмана, здесь повсюду валяются разорванные украшения Ваидехи и гирлянды, на земле видны капли крови, сияющие как расплавленное золото. Нет сомнений, о Лакшмана, что демоны, по желанию меняющие облик, разрубили Ситу на куски и сожрали ее. Здесь произошла ужасная битва из-за Ситы, о Саумитри. На земле валяются обломки огромного лука, инкрустированного жемчугом, кому он принадлежит, о друг? Какому демону или богу, о дитя мое, принадлежит это оружие, сияющее как восходящее солнце, украшенное изумрудами и жемчугами, обломки которого я вижу на земле? Чей это полог с разбитыми подпорками, украшенный сотнями заклепок и небесными гирляндами? И чьи это мулы ужасные на вид, в золотой сбруе с головами гоблинов, сраженные в жестокой схватке? Кому принадлежит эта воинская колесница, сияющая как огонь, перевернутая и разбитая? Эти ужасающие стрелы в сотню пальцев длиной с притупившимися золотыми наконечниками, сотни обломков которых разбросаны повсюду, и два колчана полные превосходных стрел – чьи они?

Взгляни на колесничего, что мертвым лежит на земле, зажав в руках ремень и вожжи – кто его хозяин? Без сомнений эти следы принадлежат могущественному демону, о Лакшмана. Посмотри, как, меняя тысячи личин, преисполненные лютой ненависти демоны, безжалостные оборотни, мстят нам! Увы, благословенную Ваидехи похитили, или же она мертва, или съедена! Если добродетель не спасла Ваидехи от горькой участи быть тайно похищенной в лесу, если ее сожрали, о Лакшмана, кто в этом мире, пусть даже великий человек, сможет хоть немного утешить меня? Мир не поймет и будет презирать верховного творца вселенной, который должен проявлять сострадание, а я по природе мягкий, обуздавший чувства и развивавший милосердие, ради всеобщего блага буду жаждать битвы с богами. О Лакшмана, сегодня ты узришь, как омрачатся мои добродетели, своим гневом я уничтожу демонов и все живое! Как восходящее солнце затмевает луну, так и мои великие добродетели сокроются и вырвется наружу ослепительный огонь. Никому в трех мирах не спастись от моего испепеляющего гнева – ни якшам, ни гандхарвам, ни пишачам, ни ракшасам, ни киннерам, ни людям, о Лакшмана. Скоро ты увидишь, как небо потемнеет от моих стрел, планеты остановятся, луна исчезнет из виду, огонь и ветер стихнут, сиянье солнца погаснет, горные хребты превратятся в песок, озера осушатся, лианы и деревья будут вырваны с корнем, а океан исчезнет с лица земли! Если боги не вернут мне Ситу, я обесчещу три мира! О Саумитри, они вынуждены будут признать мою доблесть. Никто во вселенной не найдет себе прибежища, о Лакшмана! Сегодня ты увидишь вселенную, вышедшую из своих пределов! Ни одно живое существо не сможет уцелеть под напором стрел, выпущенных из моего натянутого до самого уха лука. Чтобы спасти Ситу, я избавлю мир от гоблинов и демонов, и боги узрят могущество моих стрел, выпущенных гневной рукой. Поток моих стрел уничтожит миры богов, исполинов, якшей и демонов. Своими стрелами я сломлю сопротивление трех миров, если боги не вернут мне Ваидехи живой и невредимой. Если они не приведут мою возлюбленную, я опустошу вселенную, уничтожив всех ее обитателей. Я буду выпускать свое разрушительное оружие, пока Ситы не будет со мной рядом! Рама говорил это, и глаза его пылали гневом, сжатые губы дрожали. Завязав покрепче древесную кору на бедрах и оленью шкуру и собрав волосы в узел, прозорливый герой походил на Рудру, поднявшего свой уничтожительный трезубец. Взяв из рук Лакшмана свой лук, он с силой натянул его, вытащив из колчана ужасную стрелу со стальным наконечником, подобную ядовитой змее. Лучезарный Рама, преисполненный гнева, сокрушитель врагов, подобный огню в час разрушения мира, воскликнул:

– Ничто живое не спасется от моего гнева, как от старости, болезней и смерти! О Лакшмана, если я сегодня же не найду Ситу в ее нетронутой красоте, я уничтожу вселенную с ее богами, гандхарвами, людьми, пуннагами и горами!

Глава 65.

Потеряв Ситу, Рама, охваченный горем, напоминал огонь, пожирающий вселенную в последний ее час, и жаждал разрушения миров. Горячо дыша, он пристально смотрел на свой натянутый лук, словно Хара, в положенный срок готовый истребить вселенную. Никогда еще Лакшмана не видел Раму в таком гневе. Он побледнел от ужаса и обратился к нему с почтительно сложенными ладонями:

– Всегда мягкий, уравновешенный и преданный всеобщему благу, не давай волю своему гневу и не греши против своей природы. Твоей славе нет равных, она безгранична, подобно сиянию луны, блеску солнца, быстроте ветра и терпению земли. Почему же ты хочешь уничтожить миры из-за человеческого греха? Неизвестно, кому принадлежит эта разбитая колесница, из-за кого и меж кем произошла здесь битва, следы которой мы сейчас видим. Земля испещрена колеями колес, следами, залита кровью. Тут произошла отчаянная битва, о сын царя, но это была битва между равными противниками, о самый красноречивый из людей! Я не вижу, чтобы здесь прошла огромная армия, и не достойно тебя уничтожать миры из-за одной, пусть и прекрасной, души. Цари должны править с неизменной справедливостью, мягкостью и сдержанностью. Ты – спасение всего живого, их последнее пристанище. Кто смирится с похищением твоей супруги, о Рагхава? Реки, моря, горы, гандхарвы и данавы не имеют желания опечалить тебя, подобно священнослужителю, который не причинит вреда тому, кто проводит жертвоприношение, совершив все подготовительные обряды. О царевич, великие мудрецы и я с луком в руках готовы помочь тебе разыскать похитителя Ситы. Мы дойдем до океана, исследуем холмы, леса, глубокие пещеры и бесчисленные озера, полные лотосов. Мы будем повсюду расспрашивать богов и гандхарвов, пока не найдем похитителя твоей супруги. Если повелители богов не вернут тебе жену целой и невредимой, тогда, о царь Кошалы, ты вправе поступать как сочтешь нужным. Если несмотря на мягкость, смирение и благоразумие ты не обретешь вновь своей супруги, о Индра среди людей, тогда ты можешь выпустить свои бесчисленные стрелы с золотым оперением, подобные молниям Махендры.

Глава 66.

Дата добавления: 2017-01-14