Стационарность и настроения рынков

Клиффорд Шерри сделал важный вклад в литературу о трейдинге, занявшись проблемой стационарности изменения цен на рынках. Эта концепция чужда многим трейдерам, что не мешает ей оставаться жизненно важной.

Стационарный ряд цен производится единственным, отдельно взятым процессом. Если при игре в блек-джек карты сдаются из одной колоды, то распределение сданных карт будет стационарным; иными словами, в достаточно длительном периоде времени распределение будет стабильным и предсказуемым.

Если, однако, дилер казино перейдет от использования одной колоды карт к использованию комплекта из нескольких колод, распределение сдаваемых карт изменится. Теперь распределение станет нестационарным – в частоте появления карт, сдаваемых при использовании нескольких колод, появятся существенные различия по сравнению с одной колодой.

Стационарность важна для трейдеров, потому что время от времени рынки меняют количество «колод», из которых они «сдают». Рынок может ползти извиваясь в некотором направлении при низкой волатильности, а затем внезапно рвануть вверх на высокой волатильности. Если вы посмотрите на статистическое распределение изменения цены, то увидите доказательство нестационарности.

Такие внезапные изменения в поведении рынка являются не исключением, а правилом. По утрам на рынках ценных бумаг дела обычно идут активнее и при большей волатильности, чем в середине дня. И в среднем ближе к вечеру движения цен также оказываются более радикальными, чем во время ланча. Предпраздничная торговля часто бывает слабой и малоподвижной; а торговля в районе дат, когда истекают опционы и фьючерсы, нередко лихорадочно оживляется и сопровождается большими скачками цен. Летние месяцы приобрели репутацию вялых; а октябрь считается периодом сильных нисходящих движений.

Одной из самых больших слабостей методов, используемых многими трейдерами, с которыми я беседовал, является их неспособность оценивать стационарность и учитывать ее в решениях. Вместо того чтобы определить тип рынка, на котором они находятся, и торговые методы, подходящие для такого рынка, трейдеры используют механические сигналы и единые закономерности графиков или осцилляторов применительно ко всем рынкам. До тех пор пока рынок сдает из того же числа колод, их методы могут давать прибыль. Но как только переменные циклы, описанные Нидерхоффером, изменят количество колод, ранее полезные методологии начнут приносить нестандартные результаты.

Любой отдельно взятый набор торговых правил или методов становится ненадежным, если его неоднократно используют для торговли в нестационарных периодах. Почему это происходит? Почему рынки нерегулярно меняют свое поведение, почему тренд сменяется хаотичностью, волатильность – неподвижностью? Причина может заключаться в той же динамике, которая наблюдалась в исследованиях в области когнитивной неврологии. Возможно, рынки могут переходить из одного состояния в другое – так же, как трейдеры переходят из одного состояния ума в другое, повинуясь капризам своих маленьких «я». У рынков, как и у людей, есть свои индивидуальности, которые, как пациенты Шиффера, воспринимают информацию совершенно по-разному.

Если это действительно так, значение этого для трейдинга может быть весьма существенным. Вместо того чтобы искать «святые Граали», – метод, который пригоден для торговли на всех рынках во всех таймфреймах, – может оказаться более плодотворным создать профили «личностей» рынков и просто отслеживать, когда происходит переход из одного состояния в другое. В своей собственной торговле я объединяю несколько важных переменных рынка – изменение цены, ускорение, волатильность и относительную интенсивность – в единую сложную статистическую величину, которую именую силой. Рынок, обладающий большой силой, демонстрирует сильный восходящий тренд; рынок, обладающий малой силой, демонстрирует сильный нисходящий тренд. Значение силы около ноля означает, что тренда нет.

Проводя исторический анализ, я исследую только те исторические периоды, которые по своей силе похожи на нынешний рынок. Сила как мера направления тренда и волатильности, определяет индивидуальность рынка в конкретной точке времени. Изменения переменных силы означают изменения в индивидуальности – и это побуждает меня начать новое моделирование, чтобы узнать, как новая индивидуальность поведет себя при последующем движении цены. По мере того как рынок переходит от восходящего тренда к консолидации, а затем к нисходящему тренду, меняются соответственно и ожидания в отношении будущего поведения цены, что делает исследования постоянной частью торгового процесса. Включение исследований в процесс торговли чрезвычайно полезно для постоянной привязки сделок к логической потребности в прибыли, а не к конкурирующим психологическим потребностям.

И все же даже в рамках этой количественной ориентации находится роль для интуиции и чувства. Занимаясь количественным анализом, вы будете замечать, что внимание к переменам вашего собственного состояния дает информацию о таких же процессах на рынке. Я призываю вас следить за изменениями направления и волатильности ваших настроений и рынков, на которых вы торгуете. Возможно, вы удивитесь тому, насколько точно изменения вашего настроения предупреждают вас об изменениях настроений рынков. Не раз я начинал перестроение статистической модели рынка, руководствуясь изменениями в собственном настроении, которое подтверждалось текущими данными рынка.

Именно это сложное взаимодействие между практикой и теорией делает трейдинг таким захватывающим. Как вы вскоре узнаете, ваше эмоциональное (правое) полушарие обладает потенциалом, позволяющим и портить ваш анализ, и давать первые неявные указания на то, когда анализ может оказаться неправильным. В этом отношении особенно уместен образ, созданный В.С. Рамачандраном и Сандрой Блейксли в их книге «Фантомы в мозге» (Phantoms in the Brain). Левое полушарие мозга действует, как генерал в военное время, принимая оперативные решения о развертывании вашего капитала. Правое полушарие выполняет функцию разведчиков и боевого охранения, поставляя генералу свежую информацию, необходимую для обновления стратегии. Истеричные разведчики и небрежные генералы – два главных саботажника торговли.

Заключение

Я только начал приводить доказательства, подтверждающие, что самые типичные трудности, с которыми сталкиваются трейдеры, являются не функцией эмоциональных расстройств, а проистекают из самой архитектуры мозга. Разделение труда между полушариями мозга, особенно при восприятии вербально-концептуальной информации в отличие от эмоционально-пространственного опыта, способствует тем изменениям в обработке информации, которые подрывают торговую дисциплину.

Основное значение представленных к настоящему моменту идей заключается в том, что трейдеры, живущие ради торговли, будут испытывать трудности, пытаясь использовать ее как источник средств к существованию. С тех пор как я начал писать колонки о трейдинге, ко мне обращались за советом несметные толпы отчаявшихся трейдеров. Все они начинали свои просьбы с заявления, что трейдинг – самое важное в их жизни. Я обязан указать им, что как раз это-то и может быть самой главной их проблемой.

Если верно, что значительная часть плохой торговли является результатом выброса неудовлетворенных потребностей и желаний, то малейшее неудовлетворение этих потребностей в будущем сделает возможным новое вмешательство. Трейдер, живущий ради своей торговли, может пренебрегать элементарными потребностями в безопасности, побуждении, привязанности, признании и одухотворенности. Все это реально существующие и важные потребности, но не они должны определять решения о входе и выходе на фондовых и фьючерсных рынках. Вместо того чтобы пренебрегать этими потребностями, важно найти конструктивные способы их удовлетворения – так, чтобы они не влияли на настроение и не мешали принятию торговых решений.

Недавно я говорил с трейдером, чьи ошибки на рынке были почти полностью вызваны привлечением для обоснования сделок астрологических и других мистических моделей. В основном он был относительно дисциплинирован в планировании и осуществлении входов и выходов. Время от времени, однако, погружался в расчеты астрологических конфигураций и различных нумерологических моделей применительно к рынкам. Слушая, как он благоговейно говорит об этих подходах, я понял, что его интерес поддерживал сам мистицизм этих методов – их намеки на существование некоего основополагающего смысла и порядка. Меня не удивило, что он не был расположен к религии или философии; эти интересы вполне удовлетворяло его восхищение вселенским порядком. Я твердо уверен, что лучшее, что он мог сделать для своей торговли, – это культивировать творческую духовную жизнь за пределами рынков. Должным образом удовлетворив эти потребности, он развязал бы себе руки для применения в торговле наиболее удачных своих методов.

Онлайновые чаты и форумы заполнены одинокими отчаявшимися трейдерами, живущими только своей торговлей. Для них жизнь мало что значит, если их торговля не оправдывает ожиданий. Успешным трейдерам не нужно торговать, чтобы почувствовать успех; их торговый успех является лишь дальнейшим развитием – и следствием – других достижений их жизни. Рынки могут быть интересными и весьма прибыльными аренами, но они не заменяют жизнь и не могут удовлетворить множество естественных потребностей человека. Попытки развиваться в качестве трейдера за счет личного развития порождают очень сильные эмоциональные помехи, которые приводят к непоследовательным и весьма посредственным результатам.

Глава пятая
Мэри, Мэри, без чувства меры

Каждое изменение начинается с нарушения стереотипа.

Мы видели, что проблемные модели поведения в нашей личной жизни и трейдинге отражают благие намерения справиться с эмоционально напряженными ситуациями. Если эти усилия усваиваются слишком хорошо, то они начинают проявляться самостоятельно при появлении новых факторов стресса. Люди нередко обращаются к психотерапевту, надеясь, что, выговорившись или обсудив проблему в положительном ключе, они смогут сломать эти стереотипы. Однако изменения редко происходят таким образом. Гораздо чаще люди изменяются, потому что переживают сильный эмоциональный опыт, противоречащий их прежним представлениям и помогающий укрепить новые модели. Дело, конечно, не в том, что вы будете торговать лучше, как только начнете чувствовать себя лучше, а в том, что будете чувствовать себя лучше, когда мощный эмоциональный опыт разрушит прежние способы торговли и поможет формированию нового набора решений.

В этой главе мы узнаем, как психотерапевты помогают создавать такие сильные эмоциональные переживания в процессе краткосрочной терапии, используя – и даже порождая – кризисы для ускорения процесса изменений. Затем подумаем о том, как трейдеры могут сделать то же самое для себя, используя эмоциональное возбуждение как инструмент разрушения пагубных моделей поведения.

Что там в дневнике у Мэри…

Когда Мэри в первый раз пришла ко мне на прием, я был сразу же поражен ее нарядом. В отличие от большинства студентов она носила сшитый на заказ комплект из серебристо-серого жакета и юбки, который прошел бы осмотр в любом корпоративном офисе. Ее темно-русые волосы были зачесаны назад, а скромные очки в металлической оправе придавали ей вид пожилой учительницы английского языка. Это показалось мне неуместным, потому что на самом деле она была весьма молода и привлекательна.

Мэри крепко сжимала большой конверт, который не выпускала из рук все время, пока говорила. Сдержанным тоном она описала, как несчастлива была в своих отношениях с мужчинами. Она всегда только отдавала. Ей казалось, что ее просто походя используют. Это заставляло ее думать о себе очень плохо. Она пришла на консультацию, потому что только что закончились ее отношения с одним мужчиной. Как она ни пыталась их сохранить, ему, казалось, было на это наплевать. Он встречался с ней, когда ему было удобно, и, как она подозревала, только потому, что в ту ночь ему больше не с кем было спать. Тем не менее она очень переживала из-за утраты этих отношений.

– Не знаю, почему я так чувствую, – жаловалась Мэри. – Ведь я знаю, что он был ко мне равнодушен. Почему я о нем думаю? Я чувствую себя такой слабой. И ненавижу себя за это.

Первые несколько минут сеанса психотерапии позволяют многое узнать о человеке. Психологическое консультирование – процесс совершенно неестественный. Вы просите ранимого человека эмоционально раздеться перед кем-то едва знакомым. Такое станет делать только совершенно уверенный в себе человек – или человек, полностью подавленный проблемами. С одной стороны, когда люди начинают первую встречу в очень осторожном ключе, это кое-что говорит об их уровне недоверия и страха и, в свою очередь, может многое сказать об их предыдущем интимном опыте. С другой стороны, когда они в первые же минуты начинают разглашать самые интимные детали, вы чувствуете что-то неладное. Бьющий из пожарного шланга фонтан – верный признак внутреннего давления.

Итак, психотерапевту желательно увидеть разумную смесь здоровой открытости и здоровой осторожности. Мэри как раз обладала такой смесью. Сдержанная, прямая, искренняя. Отнюдь не «больная» личность.

Обычно я проверяю свое первоначальное впечатление, при этом часто использую юмор. Моя логика проста: человек, полностью погруженный в проблему, не может взглянуть на себя со стороны и рассмеяться. Юмор требует способности видеть вещи под необычным углом зрения, точнее, способности изменять угол зрения. Такая способность является ключевым элементом процесса изменения. Если человек не может измениться немного, чтобы увидеть смешную сторону ситуации, то измениться существенно, что необходимо для успешной психотерапии, будет для него крайне трудно.

Я нашел, что этот же принцип работает в трейдинге. Если позиция кажется мне комфортной, я могу отвлечься и ответить на чьи-то шутки, заняться электронной почтой или почитать новости. Наоборот, если не могу ответить на шутку шуткой, это верный признак того, что моя позиция меня слишком беспокоит. Очень часто для такого беспокойства есть причина, и я могу использовать эту эмоциональную информацию как интуитивную проверку. Чаще всего дискомфорт происходит из-за того, что я нарушил одно из своих торговых правил. Хотя я и уговорил сам себя сделать «исключение», мой не склонный к шуткам ум очень хорошо знает, что я ступил на зыбкую почву!

Поэтому я добавил в свою первую встречу с Мэри немного юмора. Когда она посетовала: «Я так стараюсь развивать отношения, но ничего не получаю взамен», я улыбнулся и хмыкнул: «Именно это мне говорят ваши однокашники о программе, в которой вы участвуете».

Мэри работала над очень сложной программой из области здравоохранения, известной тем, что она обманывала надежды даже лучших студентов. На лице девушки тут же вспыхнула улыбка, и Мэри признала: «Именно так я себя и чувствую».

Ее реакция была еще одним хорошим признаком.

(Психотерапевты часто производят впечатление скромных людей, утверждая, что не имеют ответов на все вопросы клиентов. Не верьте этому ни секунды. Я подхожу к каждой сессии с типичным высокомерием психотерапевта: если мои шутки не кажутся вам смешными, значит, вы точно больны! Любой, кто думает, что может изменить жизнь человека, встречаясь с ним в течение всего одного из 168 часов в неделю, конечно же, не должен страдать от избытка скромности!)

Мы с Мэри потратили большую часть первого сеанса, разбирая ее недавние отношения с мужчинами и модель поведения, в соответствии с которой она отдавала слишком много и получала очень мало. Мэри дала ясно понять, что ее дружеские отношения с женщинами строились по-иному. Она также сообщила, что росла в хорошей семье, где все были доброжелательны и заботились друг о друге. С одной стороны, девушка понимала, что умна, привлекательна и приятна в общении. У нее не должно было возникать проблем в отношениях с мужчинами. А с другой стороны, чувствовала себя неудачницей, потому что не могла поддерживать такие отношения.

– Неужели я прошу слишком многого? – вопросила Мэри. – Неужели я всех отпугиваю?

Видно было, что она очень страдает.

Одна из самых больших ошибок, которые может совершить психотерапевт, – это позволить себе слепо верить словам. Люди могут говорить одно, а подразумевать совершенно другое. Часто невербальные сигналы говорят о человеке гораздо больше, чем его слова. Не такая уж редкость иметь дело с клиентами, которые в улыбчивой, жизнерадостной и обаятельной манере рассказывают о событиях прошедшей недели, в то время как их тела дрожат от нервного возбуждения, а лица напряжены из-за усилий сдержать болезненные эмоции. Время от времени я даже пробую не вслушиваться в речь клиентов, а просто впитываю эмоциональный тон их словесных и физических сообщений.

Это может также оказывать огромную помощь в трейдинге. Как я уже говорил ранее, состояние моего тела часто отражает информацию, воспринятую подсознательно. Напряжение мускулов и изменение позы в кресле у компьютера нередко являются первыми признаками того, что сделка развивается не так, как ожидалось.

Уважая силу невербальной коммуникации, я подождал до конца первой встречи, прежде чем спросил о конверте, который Мэри с такой силой сжимала. Немного робея, она сказала, что внутри лежат некоторые ее сочинения. Я попросил показать их, и она согласилась. В конверте было несколько рассказов, а также стихи и отрывки из дневника. Мне хватило прочитать несколько фрагментов, чтобы понять: у нее есть талант. Когда я сказал ей об этом, Мэри заметно обрадовалась.

– Вам действительно это нравится? – спросила она.

– Безусловно.

– Я подумываю о том, чтобы принять участие в литературном конкурсе, – продолжала она.

– Великолепная идея, – похвалил я. – Думаю, у вас есть реальный шанс на победу.

Мы завершили беседу и договорились о следующей встрече. Так хорошо окончился первый сеанс.

Знал бы я, что ждет меня впереди…

Наша вторая сессия выдалась сумбурной с самого начала. Волосы Мэри больше не были зачесаны назад. Они свободно стекали вниз по плечам. Сама она была в блузке с глубоким вырезом и очень короткой юбке. Мэри наложила на лицо гораздо больше косметики, чем в первый раз, и сделала это довольно безвкусно. Вместо прежнего откровенного тона она теперь говорила неуверенно, глядя в сторону. Ее голос звучал тихо и глухо. Я был потрясен. Казалось, что передо мной сидит совершенно другой человек.

Когда я заметил ей, что она чувствует себя неудобно, Мэри нервно упомянула, что прошлой ночью у нее случился кошмар. Однако она не видела смысла обсуждать его.

– Это всего лишь сон, – отмахнулась она. – Он не имеет никакого смысла.

Я мягко предложил, чтобы мы вместе разобрались, есть у него смысл или нет.

– Иногда сны открывают то, что у нас на уме, – объяснил я.

Потребовалось некоторое время, чтобы уломать Мэри. И то после нескольких фраз она не раз шла на попятный, заявляя:

– Это безумие. Сны – сплошная выдумка. Они ненастоящие.

В конце концов она смогла изложить свое ночное видение. Сон оказался весьма ярким. Во сне она была дома, и тут внезапно появился я и предложил ей проводить наши сеансы в ее доме. Она почувствовала себя очень неловко, но ничего не сказала. Я попросил, чтобы она прошла наверх; и тут она заметила мое обручальное кольцо и застыла от страха. И проснулась.

Когда она закончила пересказ истории, мы начали разбираться в ее смысле.

– Что находится наверху в доме? – спросил я.

Она смутилась: «Моя спальня». Однако, прежде чем я успел вставить слово, добавила:

– Но я знаю, что вы никогда ничего такого не сделали бы. Это только сон. Я знаю, что вы не испытываете ко мне никакого личного интереса.

По ее тону, а также содержанию сна, я мог определить, что личный интерес означал сексуальный интерес. В лечении наступил ключевой момент. Я мог видеть, что Мэри ждала моего ответа; ее глаза прямо-таки умоляли, чтобы я заверил ее, что ее тело меня не привлекало. И все же она сидела здесь, одетая более провокационно, чем любой клиент, которого я мог припомнить!

Это был один из тех ключевых для изменения моментов.

Я подался вперед из кресла и глубоко заглянул ей в глаза. Я почти касался Мэри. Медленно и доброжелательно, – чтобы не активировать ее защитные реакции, – сказал:

– Вы неправы. Я интересуюсь вами самым личным образом. И, судя по вашей одежде, вы, кажется, тоже испытываете ко мне интерес.

Что тут началось! Мэри беззвучно затряслась. Я не сразу мог понять, что это – гнев, возбуждение, плач или припадок.

Настоящая работа только начиналась…

Дата добавления: 2017-01-14