Ищейка пробует взять след

Следующее утро не отличалось от предыдущих, хоть я боялся, что в соответствии со сказанным им, Эмиль опять исчезнет на целый день, но я просчитался. К моему удивлению, даже после не очень приятного окончания отдыха накануне, сегодня Эмиль был в хорошем расположении духа. Также несмотря на то, что ранее он говорил о желании снова побывать в лесу, теперь он туда не рвался. Напротив, мы посетили за день несколько музеев, связанных с какими-то известными в этом городе личностями. Часть из них знала и Джулия, а часть не знала и она, хоть для Эмиля их имена были весьма значимыми. В отличие от музеев в центре города, дня нам хватило, чтобы осмотреть все.

Уже вечером я спросил его о перемене в его настроении.

- Сейчас, по-видимому, не время это делать. – Ответил он: - В Южиссанорабии наши вылазки до известной степени были неожиданностью для противника, а теперь к нам с вами кто-то проявляет интерес. Мы не знаем о нем ничего, а он знает, вероятно, хорошо, и старается следить, так сказать, за новостями в моем графике. В случае, если мы туда сунемся, проблем будет больше, чем было тогда, даже когда в Рузелианах мы попались в ловушку. Если б не Базиаш, не знаю, выбрались ли мы бы оттуда. Сейчас у него возможностей больше, но я не уверен, что наша вылазка будет иметь успех. Сначала надо разобраться с теми, кто «пасет» нас здесь.

- Так, за нами по-прежнему следят? - Спросил я.

- Да. Когда мы ходили по музеям, я не особенно старался от них уходить, а когда я утром ходил по делам, мне приходилось исхитряться, чтобы оторваться от «хвоста», который появился сразу, как я вышел из гостиницы. Нет, я как-нибудь вам покажу этих ищеек. Вот, стоило нашей распрекрасной Георгине столкнуться со мной, как ей тоже кто-то заинтересовался. Она говорит, что какие-то люди после нашего ухода ее искали, рыскали по лесу, так что она половину времени нахождения в лесу просидела на дереве. Она ушла от них, но этот кто-то звонил к ее родственникам.

- Угрожал?

- Нет. Спрашивал ее местонахождение. К счастью, ее родственница – дама умная, и не сказала ему ничего.

- Ясное дело. Звонит тебе неизвестно кто и спрашивает о местонахождении кого-нибудь из родни, например, Стефании. Ответишь?

- Только если представится. Но телефоны всех партнеров моей сестры и ее администраторов я знаю наизусть и если с неизвестного телефона кто-то спрашивает ее и представляется кем-то из них, ежели я голоса не знаю, то перезваниваю тем, кто мне известен и выясняю – звонил ли кто от них или ей интересуется кто-то другой, выдающий себя за человека из ее круга, а если второй вариант, то начинаю бить тревогу.

- Неплохо. А вдруг это, например, ее жених, если она не замужем?

- Хм-м. Это маловероятно. Из-за ее дурацкой манеры перекрашивать волосы в самые невероятные цвета, на нее «клюет» слишком неподходящая ей по характеру и мировоззрению публика, а с таковыми она не церемонится.

- Так, почему бы не изменить образ?

- Боюсь, пока она до этого не созрела. Но что касается санчеллины Гиди, то не получилось бы, чтоб у меня и за нее голова бы болела. Похоже, что на телефоне кого-то из моих партнеров, с кем она могла контактировать, плотно сидят.

- А тебе она звонила?

- Да. Пару раз. Но все же она не столь дурная, чтобы все, что ей взбредет в голову, обсуждать по телефону.

- Так, может, твой телефон тоже на записи?

- У меня многоступенчатая защита от прослушивания, но пожалуй, ничего нельзя исключать, в том числе,

этого. Пожалуй, надо будет проверить этот факт.

- А раньше подозрений не возникало.

- Признаться, нет. У меня с этим проблем не было никогда.

- Значит, получается некая совсем неординарная ситуация?

- Да. Это означает, что сидеть сложа руки больше нельзя. Противник, возможно, ищет слабые места и если найдет – нанесет удар.

- Значит, нашим экскурсиям конец?

- Пока не знаю. Но ясно, что мы с вами очень хотим вернуться домой к своим родным живыми, а не в

соответствующей таре.

- Хотим. Потому-то я и спрашиваю.

- Ну, что ж. Завтрашний день, как это говорится, сам позаботится о тебе. Кстати, кажется, у меня может появиться возможность выяснить, что за телефон был в телефонной книге этой злосчастной Алькоры Торбани

и с кем она разговаривала незадолго до гибели.

- Неужели?

- Да-да. Право, полиции сделать это было бы куда проще, чем мне, так что я удивляюсь, как они этого не сделали. Помилуйте – мои знакомые в управлении расследований разводили руками, дескать, телефон совершенно неизвестен, информации нет. Впрочем, не исключаю, что сансельхоньи Кьеза выясняла этот факт, но информация пропала с ее гибелью.

- Возможно, тогда, выяснится и мотив ее убийства.

- В том-то и дело. Это вполне вероятно. А теперь у меня появляется канал для выяснения этой информации и если я узнаю ее, то это будет шаг вперед. Но возможно, что следующие шаги придется делать более осторожно. Кстати, забыл сказать: мой таинственный доброжелатель снова прислал мне письмо с предупреждением, дескать, вокруг моей фигуры наблюдается опасная активность. К слову, Георгина отрицает свою причастность к этому творению.

- А она не врет?

- Это был бы совершеннейший детский сад. Впрочем, это легко проверяется – я хорошо знаю адрес ее электронной почты – он другой, нежели тот, с которого приходят эти сообщения, также я уже знаю три адреса, с которых она выходит в сеть, а это какой-то другой адрес. Допускаю, что я знаю не все адреса, с помощью которых она работает в сети, но сомневаюсь, что она может прибегать к таким приемам, когда у нее есть возможность связываться со мной практически ежедневно.

- Значит, о твоей персоне заботится кто-то еще?

- Да. Притом, этот кто-то явно знает о происходящих в этих местах событиях несколько больше нас, раз пишет эти письма. Впрочем, сейчас мне бы пригодилась куда более конкретная информация, ведь о том, что за мной следят, я уже знаю и открытие я сделал благодаря Георгине. Честно говоря, мне бы очень не хотелось, чтоб эта девица играла такую роль в нашей истории, но пожалуй, ничего не поделаешь. Искушение! Подобает быть искушениям, но горе тому, через кого они приходят.

После этого мы сменили тему, так что когда в ванной выключилась вода и Джулия, одевшись, вышла оттуда, мы разговаривали совсем о другом.

Что ж, моя жизнь была очень интересной, но повествование, пожалуй, становится скучноватым. О моей жизни стоит отметить, что мне снова приснился тот же епископ, повторявший приглашение в гости, прибавив, что заниматься другими делами сейчас бесполезно и опасно. Странные сны, но наверно, это лучше, чем долгое время мучившие меня сны с преследующей меня негритянкой.

* * *

Так, о чем напишу дальше? Вероятно, придется перейти к повествованию о Георгине, которая, как ни была посвящена во все дела, к которым ее привлекли, но то что и сама она стала объектом чьего-то интереса, ее обескураживало. К нападениям она, как кажется, была вполне готова – она помнила, как еще до войны однажды разбросала нападавших на нее грабителей, как во время оккупации отбила нападение на их убежище так называемого добровольческого ополчения, организованного оккупационными властями, а проще говоря, бандитов, бывших сотрудников скорпионовских спецслужб, с готовностью перешедших на сторону захватчиков. Одному из них, несмотря на легкое бронирование (тяжелого новые хозяева им не доверяли), она проломила череп, у другого, слетевшего с лестницы, был сломан позвоночник (впрочем, он был вылечен, хоть впоследствии осужден за совершенные преступления, как во время диктатуры Скорпиона, так и на службе захватчиков, и приговорен к расстрелу). Но теперь на нее никто не нападал, и тем не менее, ее методично пасли – пару раз, выходя на балкон, она засекала своими внутренними сенсорами кружащие у окон беспилотники – так называемых «любопытных мух». Пара таких устройств ею была сбита, после чего противник стал осторожнее. Пару раз она видела подолгу стоящие у ее окон машины, которые тут же уезжали, когда она подходила к окну. Но она не могла все время сидеть взаперти у сансельхоньи Эквиппы – ну, не для этого она сюда приехала, и потому, ходила очень осторожно, стараясь не пропускать ничего. Дома она тоже не теряла время – она нашла в одной из соц. сетей страницу Сары Мбенге – сестры убитой в Лирборге девушки. Она знала, что компьютер для мест в Вегенье, где обитали негры, являлся экзотикой и тем не менее, они, появившись здесь, уже освоились с этим достижением цивилизации и это удивляло ее. Более того, выяснилось, что она имела страницы в нескольких сетях и имела там просто огромное количество друзей. Увы, Эмиль видел больше ее – он видел страницу ее покойной сестры Катарины, теперь уже удаленную после того, как следствие очевидно зашло в тупик. Но откровенно говоря, она была согласна с Эмилем – что там вряд ли можно что-то найти, кроме сугубо личных записей, переписки с друзьями девушки, да фотографий, почти исключительно снятых здесь, в Лютании, так как в Вегенье у сестер, по словам Эмиля, возможности делать это не было, а появилась она уже здесь, так как приехав сюда по государственной субсидии, на стипендию она смогла купить простенький мобильный телефон со встроенной камерой, что было для нее настоящим сокровищем (на ее Родине такой телефон стоил, как целый дом). Здесь были ее друзья, сокурсники, да профессора института, где она училась (Эмиль перечислял их, называя по именам, многие из них были какими-то знакомыми его отца – дипломата). Много было и тех, на которых была изображена ее убитая сестра. Но для нее все эти негры – на одно лицо, это Эмиль как-то различает их, так что если б не пометки, да указания Эмиля, она бы не поняла, кто из них кто (даже несмотря на то, что она видела дело, что ей организовал Старейшина). Более того, в списке друзей девушки было около тридцати человек, в имени которых присутствовало это загадочное слово «Сингалин», а еще были подписчики, в числе которых «пантер» было куда больше (какую аудиторию приобрела, притом, что все ее записи не отличались богатством ума!). Это обескураживало ее, ведь и Эмиль смотрел в них и не увидел ничего интересного. Но ей хотелось добиться хоть чего-то и она принялась просматривать все эти страницы. После долгих поисков, когда она уже готова была бросить это пустое занятие, она наткнулась на страницу очередной такой черной «кошки», фигурировавшей под именем «Телория Сингалин», на записи которой Мбенге подписалась сама. Казалось бы, очередная негритянка, коих она за это время видела невероятное количество, но посмотрев страницу, она увидела нечто интересное. Среди записей она вдруг увидела одну, сделанную…. еще в 1992 году, что ее озадачило. 1992 год, до войны и присоединения Вегеньи к Федерации, после отторжения по ее итогам от Родиции, оставалось целых четыре года. Как она здесь очутилась?! Надпись эта, как и большинство записей, была сделана на неизвестном ей языке, но к ней прибавлялась надпись на лютанском: «Лютания, теперь я тебя не покину!»

Стало быть, девушка, каким-то образом, бежала из страны еще задолго до возникновения Федерации и даже до войны, еще когда земля эта была в составе Родиции. Впрочем, это было время социализма и какое-то количество негритянского населения смогло преодолеть сохраняющиеся элементы расовой дискриминации, о которой пресса говорила и писала много. Что ни говори, но эта запись была для нее откровением. Первой записью была благодарность какому-то отцу Ардиверу за освоение компьютерной грамотности. Помимо нее, записей было огромное количество. Последней из сделанных на странице была надпись «Леймер – ты лучший из всех, кого я знаю!» с припиской на каком-то неизвестном языке, а над надписью была фотография какого-то человека с северным типом внешности, несколько грубоватой, надо сказать, и колоритными рыжими кудрями. Ничего важного она не почерпнула здесь, но страница ее озадачила и весьма.

«Ничего удивительного – несмотря на все меры властей, многие стремились бежать из страны, чтобы пожить не в режиме дискриминации, помноженном на нищету, а в более или менее свободном обществе. – Сказал Эмиль, когда девушка увидела его на следующее утро: - Впрочем, прибытие в страну жительницы Вегеньи в таком возрасте – это весьма интересно. Возможно, она прибыла в составе какой-то группы, которая и ставила целью бегство. Кстати, у меня среди знакомых есть трое или четверо таковых. Возможно, санчеллина, вы нашли что-то интересное. Я, признаться, не очень внимательно смотрел эти страницы, раз не увидел данную, ведь у меня и так много дел.»

Это девушка восприняла, как комплимент. Тут же при ней он включил свой мобильный компьютер, так поражавший ее, и быстро нашел искомую страницу по описанию Георгины. Увидев помещенную на странице фотографию неизвестного рыжего мужчины, он изменился в лице.

- Санчеллина, вы сделали открытие! – Воскликнул он, поглядев на занавешенные окна: - Это может не иметь никакого отношения к делу, но это весьма интересно. Вы знаете, кто этот человек?

- Нет. - Призналась девушка.

- Это Леймер Ваальсон, один из представителей очень влиятельного клана Ваальсонов, владеющего большим количеством предприятий во многих странах. Его фирмы даже какое-то время работали в Родиции, каким-то образом получив такое право у местных властей. Старшего из них, Теодора Ваальсона, подозревают во многих темных делах, много раз его пытались привлечь к ответственности, но каждый раз он выходил сухим из воды. И здесь, на странице какой-то негритянки, вдруг фотография одного из отпрысков старого плута.

- Это необычно? - Спросила Георгина.

- С одной стороны, нет, ведь у него репутация бабника и ловеласа, то и дело крутящего роман с очередной девушкой. Моя Джулия когда-то знала его. Но с другой, это поистине, чудное совпадение, что юное существо, прибывшее в незнакомую страну, вдруг встретилось с этим знаменитым кутилой. Знаете, что здесь написано? Aeei iusi tel’basa hälatumasaniver uu io sána (Аээй иуси тэль’баса хялатумасанивер уу ио сАна) – Благодарю (дословно – целую, как говорил Эмиль – прим. Марковича) тебя за все, что ты делаешь для меня.

- Это что за язык? - Спросила девушка.

- Диалект родийского наречия, распространенный в Вегенье. Родные языки этих земель практически вымерли, лишь кое-где в отдаленных районах сохраняются остатки местных наречий, так что и коренное

население этих земель говорит на родийском языке.

- То есть, она хвалит его, как спонсора?

- По-видимому. Может быть, это просто вопль влюбленной девушки, но без дополнительной информации

ничего не скажешь. Это может быть бесполезным, но может быть очень важным. Впрочем, интересно здесь само упоминание одного из членов клана Ваальсонов.

Что ни говори, а сообщение о том, что она нашла «нечто интересное» было для Георгины знаком того, что она не зря столько времени просидела за компьютером. Эмиль, решив вопросы, ради которых и встречался со своей поклонницей, с облегчением уехал. Тем не менее, казалось бы, бесполезная страница неизвестной девушки из Африки, которая, к тому же, давно уже не писала на своей странице (последняя запись была сделана более года назад), его заинтересовала. Хотя бы ради любопытства следовало выяснить, что это за личность. Разумеется, глупо было полагать, что девушка, сама пострадавшая от расовой дискриминации на родине, станет служить агентуре Гербертики – страны, где также действует расистский режим. Однако девушке, нелегально прибывшей в страну и вероятно, испытывающей проблемы с натурализацией, поработать на обаятельного молодого миллионера (а Леймер в деле обольщения собаку съел) было бы находкой, хоть конечно, будь он такой особой, он бы поостерегся очертя голову, прыгать в этакую трясину. Итак, он сделал запрос по Телории, которая, судя по записям, в 1992 году прибыла в Лютанию. Сведения о ней хранились в архивах, к которым, понятно, свободного доступа быть не могло, а потому, чтобы получить информацию, надо было немного подождать. А сейчас его путь лежал в отделение одной из телекоммуникационных компаний (он называл ее, но в памяти у меня это название не сохранилось). Около одного из кабинетов сидела молодая женщина, судя по внешности, находящаяся уже на пятом-шестом месяце беременности, с волосами фиолетового цвета. Будет ли лишним сказать, что это была та самая Флорина, бывшая Сьяна-Куартэ, упоминаемая в моей первой книге? Теперь она, выйдя замуж за того самого Вито, носила уже совсем другую фамилию и теперь, после войны они поселились здесь, в Скорелле, пусть даже среди людей с другим мышлением, нежели на юге страны. Для них это было, своего рода, сменой обстановки, чтобы ничто не напоминало о событиях, героиней которых она когда-то была.

- Vontarigitero, самельер Касальгадо! Рада вас видеть снова. - Сказала она, пригласив в кабинет.

- Вы говорили, что приехали сюда с женой? Извините, если спрошу – как она у вас, еще не родила? - Спросила она уже в кабинете.

- Нет. – Ответил Эмиль: - Хоть до родов остается меньше месяца. Но я уже говорил, что с удовольствием оставил бы ее дома, чтобы она родила там, в тишине и покое, да она сама напросилась и теперь проблем будет тьма.

- Да уж. – Сказала Флорина: Я представляю себе всю ситуацию.

После этого они перешли к обсуждению каких-то вопросов со связью.

- Ну, привет от меня Вито, а то я давно от него не слышу вестей. - Сказал он, прощаясь.

- «Хорошо. А вы почаще нас навещайте. - Сказала она, взяв его за руку, глядя прямо в глаза.

Попрощавшись, Эмиль вышел из здания, сев в машину, чтобы ехать дальше по делам, которые неожиданно свалились на его голову. Это было неприятно, но дела надо было делать.

«Вот это актриса! Она сделала даже лучше, чем я советовал ей.» - Подумал он, затем раскрыв руку, которую брала Флорина. В ней был завернутый в трубку клочок бумаги. Он развернул его. На нем было написано: «Указанный номер с марта 1991, когда он был присвоен, до января 1996 года принадлежал Леймеру Ваальсону, после чего был переписан на некоего Дзафара Ханама. Сделка состоялась 4 января и с тех пор номер числится за ним.»

«Я так и думал. Но остается только догадываться, почему полиция не выяснила, с кем же созванивалась Алькора за час до гибели, ведь при соответствующем запросе выяснить это не оставляло труда!» - Подумал Эмиль, сейчас же уничтожив бумажку и выбросив пепел в ливневой коллектор. Дело определенно прояснялось, хоть это можно было бы решить куда раньше и куда проще. Его мобильный компьютер уже выдал полное досье на упомянутого Флориной Д. Ханама с фотографией. С нее на Эмиля смотрел настоящий ванодиец с характерными остроконечными ушами. «Дзафар Маар-Амин бен Азар аль Ханам. Родился 6 апреля 1945 года в городе Абахида в округе Халид провинции Худруз в Северном полушарии планеты Ходжимер в семье известного адвоката и функционера партии «Демократический выбор» Абу Азара аль-Ханама и окончил Общественно-правовой Федеральный институт в Джархуте по классу юриспруденции. В 1972 защитил кандидатскую диссертацию по теме «Значение первых постановлений Совета Капитанов Ходжимера в становлении конституции и законодательства Федерации». С 1973 года являлся членом «Демократического выбора» и в 1979 избирается депутатом городского Совета Абахиды. В 1981 году активно участвовал в попытке переворота с целью свержения президента Мар Барракуля, только год назад пришедшего к власти, после провала попытки бежал с планеты и с тех пор живет на Земле, получив политическое убежище в «Лютанском Национальном государстве». В настоящее время получил лютанское гражданство при поддержке юристов, нанятых Ваальсоном. Возглавляет юридический отдел банка «Э-Фина», принадлежащего группе «LGI» («Эл Гио Ио») семьи Ваальсонов.»

«Не ожидал.» - Думал Эмиль, читая все это. Получалось, что в этом деле повсюду видны следы Ваальсонов и непонятно было, как полиция и СНБ до него не докопались, если по их словам, они у них давно на примете. С такими мыслями он тронулся с места и поехал дальше. Если одиозный клан снова замешан в каком-то темном деле, то оставлять это просто так нельзя. Дело приобретало серьезный оборот и этого нельзя было не учитывать. Неужели ему придется столкнуться с силой, перед которой пасовали официальные власти страны? С этими мыслями он, посетив еще ряд мест, чтобы решить какие-то свои собственные задачи, вернулся в гостиницу. Было уже 7.30. Джулия еще спала, а вот я уже проснулся.

- Ты снова ходил по делам? - Спросил я.

- Конечно. С 6 и до 8, пока вы проснетесь, можно сделать очень много. - Ответил он.

- Есть хоть какие-то новости? - Спросил я.

- Пока говорить рано, но есть результаты. Туман мало-помалу редеет. - Сказал Эмиль. Очевидно, он хотел сказать что-то еще, но передумал. Тем временем, проснулась Джулия и мы втроем отправились на завтрак (для Эмиля он был уже вторым).

- Какие новости? - Спросила все еще сонная Джулия уже за завтраком.

- Мне тоже сегодня приснился святой Амвросий, так что мы завтра поедем в Медиолан. - Сказал Эмиль в ответ.

- Очень хорошо. – Сказала она: - Я никогда там не была.

Эмиль изменился в лице и оставшееся время завтрака пребывал в настороженности. Вернувшись же в номер,

он первым делом полез под диван, вытащив оттуда что-то, затем уничтожив на наших глазах.

- Кто-то интересуется нами. – Ответил он, видя наши удивленные лица: - Когда мы шли завтракать, этого подарка в нашем номере не было.

- Ты в этом уверен? - Спросил я.

- Да. Либо ранее он не был активирован. - Сказал Эмиль. В следующий момент он снял что-то со стены и также уничтожил.

- Поистине, здесь настоящее крысиное гнездо. Кто-то очень недоволен нашим присутствием здесь. Я так и думал, что покой продлится недолго. - Сказал Эмиль.

- Не надо пугать. – Сказала Джулия, поглаживая его по плечу: - Я думаю, что все будет нормально.

- Хотел бы и я так думать, но получается пока очень плохо. - Ответил Эмиль.

Начало дня было, скажем так, мрачноватым, но весь оставшийся день прошел все же спокойней, так как мы снова путешествовали по городу, посещая достопримечательности, коих в бывшей столице Севера было множество. Была даже какая-то весьма сильно разрекламированная выставка, на которой демонстрировались фотографии какого-то знаменитого мастера, как говорил Эмиль. Но к нашему удивлению, половину места на этой выставке занимали…. изображения Корчевичиса и ряда его соратников. На одном из стендов помещалась фотография Корчевичиса и убитого в Сиенне Бадо-Хэруско. Здесь этот маленький человечек, рядом с президентом страны кажущийся карликом, был еще в черной униформе с нашивками «Нового государства», как сказал Эмиль. Надо ли говорить, что эта фотография была помещена в черную рамку и под ней стояли два больших горшка с цветами? Вернувшись в номер, мы на сей раз не заметили никаких «сюрпризов», что Эмиль посчитал необычным. Остаток дня мы провели в местном парке, словом, день был самым обычным. Эмиль периодически что-то замечал и постоянно реагировал на что-то, чего я не видел. Лишь один раз, уже по возвращении в номер он обратил мое внимание на какую-то машину, стоящую у входа и уехавшую, едва только он вышел на балкон. Джулия, впрочем, считала, что настороженность мужа несколько чрезмерна. Вечером мы начали сборы.

Дата добавления: 2017-01-14