Guzenina Svetlana V

Гузенина С.В.

К ВОПРОСУ О ФЕНОМЕНЕ ДУХОВНОЙ КОММУНИКАЦИИ

Г93

(СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ)

THE ISSUE OF SPIRITUAL COMMUNICATION PHENOMENON (SOCIOLOGICAL CONTEXT)

Аннотация: статья посвящена осмыслению малоисследованного феномена социологии культуры и духовной жизни – духовной коммуникации, которая представляет собой высшую форму искреннего общения людей как стремления к духовной эволюции и имеет особые качественные характеристики. Настойчивый поиск высших форм межличностного, группового и даже массового духовного общения выступает отчетливым желанием человека разумного достигнуть отличного от существующего, возможного или не-возможного, но лучшего бытия. Такая «инобытийность является весьма непростым предметом научного осмысления, ибо мир духовных коммуникаций ситуативен и требует больших эмоциональных и волевых усилий.

Масштабный научный анализ массовой духовной коммуникации представляется делом недалекого будущего, хотя некоторые научные разработки в России в данной области уже обозначились. Социология духовных коммуникаций как научное направление восполняет имеющийся методологический пробел, ведь человек не может быть ни охарактеризован, ни понят исключительно техническими средствами. Сама попытка обоснования феномена духовной коммуникации уже приоткрывает завесу в terra incognita, поскольку апеллирует к удивительной способности человека к духовному, симметричному, не-социальному диалогу, который отличается от вербального диалога возможностью «быть собой, будучи одновременно и другим». Наиболее доступными для социологического наблюдения формами духовной коммуникации являются: бескорыстная дружба (товарищество, иногда – духовное братство, что особенно часто встречается в периоды военных событий); симпатия; любовь; жалость (не к себе); искреннее милосердие; все виды совместного творчества.

Духовная коммуникация одновременно выражает и уникальность разума, и духовную природу человека, заложенные в самой топологии человеческой психики. Она показывает качественное и истинное отличие людей от всех иных живых существ на земле.

Ключевые слова: духовная коммуникация, искреннее общение, диалог, симметричность, человек.

Abstract: the article is devoted to understanding the phenomenon of little-studied sociology of culture and spiritual life - spiritual communication, which represents the highest form of human communication as a sincere desire for spiritual evolution and has special quality characteristics. Persistent search for the higher forms of interpersonal, group, and even the mass of spiritual communion speaks a distinct desire to achieve a reasonable person other than the existing one, possible or not possible, but a better life. This «other being» is a very difficult subject of scientific understanding, because the world of spiritual communication and situational demands great emotional and volitional effort.

Large-scale scientific analysis of the mass of spiritual communication is a matter of the near future, although some scientific developments in Russia in this area has become apparent. Sociology of spiritual communication as a scientific field fills with methodological gap, because a person can not be neither described nor understood solely by technical means. The very attempt to study the phenomenon of spiritual communication already lifts the veil in terra incognita, as appealing to the amazing ability of the human to the spiritual, symmetrical, non-social dialogue, which is different from the verbal dialogue, the ability to "be yourself, being at the same time and the other." The most accessible to sociological observation of the spiritual forms of communication are disinterested friendship (partnership, sometimes - a spiritual brotherhood that is particularly common in times of war events); sympathy; love; pity (not to myself); sincere charity; all kinds of co-creation.

Spiritual communication and at the same time expresses the uniqueness of the mind, and the spiritual nature of man inherent in the very layout of the human psyche. It shows the quality and the true contrast of people from all other living creatures on earth.

Key words: spiritual communication, sincere communication, dialogue, symmetry, man.

Памяти учителя,

доктора социологических наук, профессора

Игоря Алексеевича Федорова

Мир современной социальной реальности, в которую органично вошли социальная дифференциация, экономические кризисы и политические конфликты, погоня за рейтингами, прибылью и успехом, сегодня почти не оставляет человеку шансов для глубокой рефлексии и попыток понимания его истинной природы. Марксистский тезис о том, что бытие определяет сознание ежедневно и повсеместно доказывается в самых разнообразных социальных и культурных практиках Востока и Запада, центра и периферии, стран-реципиентов и стран-доноров олигархами и топ-менеджерами, политиками, актёрами, дипломатами, журналистами, чиновниками и ведущими популярных шоу. Вопреки (вроде бы) меняющейся научной парадигме, при ближайшем анализе обнаруживается, что обозначенная выше марксистская трактовка социальной жизни весьма актуальна даже для тех, кто яростно ненавидит марксизм (что означает всего лишь отсутствие привычки обращения к источникам). «Не сознание определяет жизнь, а жизнь определяет сознание» [1] – такова главная мысль К.Маркса и Ф.Энгельса, великих представителей немецкой классической философии.

Однако, несмотря на мировое многообразие культур и их поступательную динамику, очевидно константное присутствие в поле каждой из них сакральных духовных (чаще религиозных, реже - творческих и научных) практик. Более того, стремление человека выразить себя в разнообразных видах искусства, возникновение философии как попытки понять глубины собственного разума, феномены альтруизма, гениальности, отшельничества, подвига, народной памяти и другие значимые атрибуты культуры человечества вне зависимости от эпохи, политико-экономической детерминации и этнической специфики упорно ставят после тезиса К.Маркса и Ф.Энгельса большой знак вопроса.

В самом деле, ни борьба за жизнь с силами природы на заре эры человечества, ни религиозные войны и костры Средневековья, ни тоталитарные политические режимы ХХ века, ни ежедневно воспроизводимые людьми информационного общества имиджи-симулякры – до сих пор так и не смогли уничтожить в человеке стремления к духовной эволюции. Одной из её характерных черт выступает настойчивый поиск высших форм межличностного, группового и даже массового духовного общения как отчетливое желание достигнуть отличного от существующего, возможного или не-возможного, но лучшего бытия.

Такая «инобытийность», разумеется, является весьма непростым предметом научного осмысления, ибо мир духовных коммуникаций ситуативен, к тому же, требует больших эмоциональных и волевых усилий.

Феномен массовой духовной коммуникации встречается весьма редко. Его научный анализ представляется делом недалекого будущего, хотя некоторые научные разработки в России в данной области обозначились сравнительно недавно[2;3;4;5]. Но тема является чрезвычайно сложной, чтобы делать по фрагментарным данным какие-либо объективные обобщения. По этой причине в настоящей статье наметим лишь её очертания, пояснив, что в некоторых случаях (война, угроза безопасности, победа страны в спортивной жизни, науке, культуре и др.) массовая духовная коммуникация проявляется наиболее ярко. К примеру, в России феномен массовой духовной коммуникации до сих пор очевиден в день Победы 9 мая (особенно отчетливо – Минута молчания) и 22 июня в день начала Великой Отечественной войны.

Безусловно, народное духовное единение имеет самое прямое отношение к образу Родины [6;7;8;9]. И это чувствование не глобальной Родины-государства, но такая сакральная связь человека и Родины, которая сродни вере, и может быть описана лишь как духовная коммуникация с обобщенным Другим. Индивидуальный образ Родины не является фатальным, что доказывает существование мощного интеллектуального течения космополитизма, однако чаще (во всяком случае, в славянских странах) такое личное переживание также носит характер духовной коммуникации(любовь), когда о Родине много не говорят, а образ её сакрален.

Родина – не место, а феномен духовной жизни, коллективного и/или индивидуального сознания; иначе говоря, содержание понятия «Родина» определяется системой качественно-особых смыслов, включающих как индивидуальные, так и групповые пространственно-временные представления о месте стабильного проживания и ценностные ориентации, выступающие основанием коллективной идентичности [10;11;12;13]. Коммуникация человека с Родиной обязательно апеллирует к памяти обо всех живущих когда-то на этой земле, а также мысленно связана с теми, кто будет жить здесь и в будущем. Формирование образа Родины в духовной жизни личности становится очевидной попыткой онтологического осмысления самого феномена Родины. Возникнув из первых детских воспоминаний, при росте опыта духовных коммуникаций, образ Родины выступает отношением личности к Родине, переживается и осознается как взаимозависимость духовной свободы и социальной ответственности, степень соотношения которых определяется личностью самостоятельно, поскольку и в социальном (или асоциальном) поведении мы свободны даже в акте сознательного ограничения собственной свободы.

Уточним, что сама категория «коммуникация» в социально-гуманитарной науке чаще получает трактовку «обмен информацией», то есть имеет обоснование в русле кибернетической парадигмы (Н.Винер, К. Шеннон). Однако указанный научный подход не может пояснить всего богатства и возможностей человеческой природы, диалектики человеческого общения, поскольку слишком функционален и не включает образцы человеческой духовности (самопожертвование, вдохновение, любовь) в свой категориальный аппарат. Социология духовных коммуникаций как научное направление восполняет имеющийся методологический пробел, ведь человек не может быть ни охарактеризован, ни понят исключительно техническими средствами. Сама попытка обоснования феномена духовной коммуникации уже приоткрывает завесу в terra incognita, поскольку апеллирует к удивительной способности человека к духовному диалогу, который отличается от вербального диалога возможностью «быть собой, будучи одновременно и другим»[14,с.7].

Разумеется, духовная коммуникация может принимать характер и группового взаимодействия. Чаще она встречается в среде творческих, одаренных людей любой профессии. Их способность к быстрой духовной коммуникации даёт им т.н. «духовное зрение», иначе говоря, многие из тех, кто имел опыт духовной коммуникации - сенсетивы. Идентичные по способности к духовным коммуникациям люди быстро понимают друг друга благодаря наличию внутреннего «психологического радара».

Примечательно, что в социальной жизни люди, способные к духовной коммуникации, обычно не слишком успешны, т.к. не находят понимания у начальства, слывут «белыми воронами», редко вписываются в нормативность трудовых коллективов и любых властных отношений. Любое общество приписывает им всяческого рода «странные истории», вытесняет в аутсайдеры и объединяет в условную группу под ярлыком «не от мира сего». Последнее определение вполне справедливо, поскольку ясно отражает их приоритеты и саму жизнь, которая лишь частично, и, скорее, вынужденно связана с социальностью.

Здесь же следует подчеркнуть, что и духовные практики, недоступные непосвященным людям, но так или иначе присутствующие в профессиональной жизни священнослужителей, позволяют также относить их в особую группу «других», но при этом нужных всем остальным, людей. Молитва, венчание, крещение и иные духовные практики выступают для них не только ежедневным ритуалом: способность к духовной коммуникации для священников является предусловием их профессионального служения.

Несмотря на редкость желания пережить опыт духовной коммуникации, т.к. она не возникает автоматически, сама по себе, но требует определенных духовных усилий, такой опыт вполне возможен и в жизни т.н. «обывателей». Как вражда, ненависть, непонимание рождаются из социального мира, так и противоположные феномены, апеллирующие к духовности - дружба, сострадание, творческий взлёт - имеют свои истоки в агрессивной социальной среде, но возникают как противостояние ей. Поэтесса Анна Андреевна Ахматова совершенно справедливо замечала: «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда…». Все дело в том, что духовная коммуникация возможна лишь при условии, когда мы устаём от фальши, то есть от постоянной и вынужденной социальной необходимости «быть-не-собой». Мы начинаем коммуницировать, чтобы быть.

Наиболее доступными для социологического наблюдения формами духовной коммуникации являются: бескорыстная дружба (товарищество, иногда – духовное братство, что особенно часто встречается в периоды военных событий); симпатия; любовь; жалость (не к себе); искреннее милосердие; все виды совместного творчества.

Исследователи подчеркивают, что духовная коммуникация как высшая форма человеческого общения чаще встречается в разнополой диаде и всегда имеет четкие качественные характеристики.

Можно говорить о духовной коммуникации, если Ваше общение с другим:

- симметрично (в духовной коммуникации нет места социальным атрибутам: статусам, ролям, не имеют значения профессия или возраст). При этом, как указывает тамбовский социолог И.Федоров, «она автоматически подразумевает состояние, когда мнение, ценности, ассоциативные ряды другого человека воспринимаются как свои собственные. В этом смысле, даже термина «симметрия» недостаточно»[14,с.9]. В духовной коммуникации нет места эгоизму, она исключительно альтруистична, поскольку выстраивается по принципу «я - как бы ты»;

- бескорыстно (никто не предполагает получения за период такого общения или после него каких-либо бонусов или вознаграждений);

- не имеет пространственно-временных границ.

Пожалуй, наиболее удачно данное положение иллюстрирует «вылет из времени» двух влюбленных, а также духовная связь матери и ребёнка на большом расстоянии. Межличностная духовная коммуникация, не прекращающаяся даже с уходом одного человека из земной жизни, другим передается так[1]:

Вот бреду я вдоль большой дороги

В тихом свете гаснущего дня…

Тяжело мне. Замирают ноги.

Друг мой милый, видишь ли меня?

Все темней, темнее над землёю –

Улетел последний отблеск дня,

Вот тот мир, где жили мы с тобою,

Ангел мой, ты видишь ли меня? [15,с.199];

- оставляет ощущение: «то, что происходит - для меня очень важно, я хочу понять…», поскольку духовная коммуникация всегда апеллирует к глубинному личностному комплексу, при этом каждый из участников искреннего общения выступает для другого «звездой надежды» на избавление от него (отметим, что наличие комплекса не всегда осознается);

- затрагивает психологически всю личность целиком, до конца. Такое взаимодействие не может быть поверхностным, т.к. психологическая вовлеченность в него максимальна, оно представляет собой «прорыв» к высшей искренности как к самому себе.

Отметим, что межличностная духовная коммуникация имеет несколько стадий и в ней очень небольшую роль играет вербальный компонент (важный только на начальных стадиях), поскольку её основу составляют образы, символы, чувствования и попытка «психодиалога», нежели слова как таковые. Важно также, что духовная коммуникация не всегда протекает удачно, но даже при «срыве» такого взаимодействия (что бывает довольно часто), и её начальный этап оказывается настолько запоминающимся и ярким, что обязательно оставляет у духовно-развитого человека ощущение «хочу повторить». При благоприятных обстоятельствах такое искренне общение имеет шанс на повтор, однако при многократных срывах к «социальности» вероятно обретение комплекса коммуникофобии. Впрочем, и тогда мечта о духовной коммуникации остаётся с человеком, поскольку мы не можем отказаться от желания быть понятыми.

В завершение подытожим, что духовная коммуникация одновременно выражает и уникальность разума, и духовную природу человека, заложенные в самой топологии человеческой психики. Она показывает качественное и истинное отличие людей от всех иных живых существ на земле. Следовательно, при любых внешних обстоятельствах и условиях человек неизбежно будет стремиться к духовным коммуникациям. При этом ровно настолько, насколько он человек.

Литература:

1. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // К.Маркс и Ф.Энгельс. Сочинения. М., 1955. URL: http://www.marxists.org/russkij/marx/1845/ german_ ideology/02.htm (дата обращения 02.02.2014).

2. Сергеева И.В. Принципы конструирования процессов массовой музыкальной кoммуникации // Тезисы докладов и выступлений на II Всероссийском социологическом конгрессе «Российское общество и социология в ХХI веке: социальные вызовы и альтернативы»: В 3 т.- М.: Альфа-М, 2003.-Т.2.

3.Стаметов Виктор Владимирович. Природа шоу как массовой псевдокоммуникации: диссертация... кандидата социологических наук: 22.00.06. Тамбов, 2008.179 с.;

4. Хренов Н.А. Театр как социологический феномен. М.: Букинист. 2009.520 с.

5. Маршак А.Л. Становление и развитие социологии культуры в отечественной социологической науке // Социологические исследования. 2014.№7. С.125-134.

6. Локосов В. В. О национальной гордости великороссов - 2 // Наука. Культура. Общество. 2005. № 4. С. 3-8.

7. Осипов Г.В.Значение подвига советского народа // Социологические исследования. 2005. № 5.С. 9-10.

8. Гузенина, С.В. Образ Родины в матрице коллективной российской идентичности / С.В. Гузенина // Социально-экономические явления и процессы. - 2016.- Т.11.- №1. 126-129.

9. Фёдоров И.А., Краснова Л.В. «У ней особенная стать…»/ И.А.Фёдоров, Л.В.Краснова // Гузенина С.В. Этносоциология: лики культуры. Хрестоматия. Ульяновск: Зебра, 2015. С.19-28.

10. Гузенина, С.В. «Иностранец» как социальный стереотип: к социально-психологическим аспектам феномена «иной Родины»/ С.В. Гузенина // Вестник Тамбовского университета. Сер. Гуманитарные науки. - Тамбов, 2012.- Вып.7.(111). - С.262-270.

11. Гузенина, С.В. Образ Родины medium aevum: опыт социологической рефлексии / С.В. Гузенина // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2012. - № 9(23): в 2-х ч.- Ч.II. -С.51-54.

12. Рязанцев С.В., Гребенюк А.А. «Наши» за границей. Русские, россияне, русскоговорящие, соотечественники: расселение, интеграция и возвратная миграция в Россию. – М.: ИСПИ РАН, 2014. 238с.

13. Иванов В.Н., Левашов В.К., Сергеев В.К. Москва. Россия. Русский мир: социологические очерки. - М.: НИЦ "Академика", 2012.486с.

14.Фёдоров И. А. Пролегомены социологии духовных коммуникаций. СПб: Наука, 2007.312 с.

15. Тютчев Ф.И. О вещая душа моя!..: Стихотворения. Переводы. Размышления о поэте. М.: Школа-пресс 1995. 494с.

Сведения об авторе

Гузенина Светлана Валерьевна

Адрес: 392000, г. Тамбов, ул. Б.Фёдорова/пер. Степана Разина, дом 10/4, кв.21

Тел. [phone]

Е-mail: [email protected]; [email protected]

Место работы и должность: доцент кафедры теоретической и прикладной социологии Института истории, мировой политики и социологии ФГБОУ ВО «Тамбовский государственный университет имени Г.Р.Державина»; кандидат социологических наук, докторант ИСПИ РАН

[1] Стихотворение Ф.И.Тютчева «Накануне годовщины 4 августа 1864 года»

Дата добавления: 2017-01-14