В начале было понимание

Боязнь любви

Любовь пытаясь удержать,
Как шпагу, держим мы ее,
Один к себе — за рукоять,
Другой под сердце острие.

Господа, уберите шпаги…

Любовь бывает болезненной, и многие решают: обойдемся-ка мы лучше без нее. Целее будем. Что тогда случается с любовью? Отношения тогда становятся — внешними. Формальными. То есть отношения есть, но они меня — не задевают. Не трогают.

· Не касаются.

Так вроде бы и жить легче. Великое и щемящее чувство, к которому поначалу так стремилось сердце, разложено теперь на объясненные части, и уже видится толковый путеводитель, как свое получить и поменьше при этом потерять. Вроде бы ничего и не меняется: мы же не отказались от любви. Мы же ее только — обезопасили.

Правда, в этой безопасности, безопасности от сиюминутных потрясений, таится куда большая опасность: в нашей жизни постепенно, шаг за шагом становится все больше формальности и все меньше — настоящего. Мы начинаем избегать жизни. Пережидаем. Но уже не до "лучших времен", а постоянно.

· До смерти.

Вы наверняка можете таких людей если и не увидеть прямо сейчас, то, по крайней мере, вспомнить. Это и холодный сослуживец, которого раздражает все, кроме логики. Это и родственник, который морщится и уходит при виде ярких проявлений чувств. Это молодой человек, который все обращает в "прикол" и создает вокруг себя дымовую завесу абсурдной ирреальности. Это и агрессивный циник, и расслабленный "пофигист". И так далее.

· Если человек в своей жизни «и такой тоже» — это одно. А если только такой и «какой еще может быть?» — тогда есть о чем загрустить. На моих глазах всего за два-три года жизнерадостный и добродушный парень превратился в бумажного чиновника, искреннего в своем непонимании «неодобренной и неорганизованной» жизни. Причем, что характерно, для него самого эти изменения вовсе не очевидны.

Самое любопытное, что замуровавший себя в стены человек любви вовсе не избегает. Судите сами: чем больше сил потрачено на укрепление обороны, тем более нам важно для самооправдания, чтобы «трагические испытания» в жизни встречались как можно чаще. И тогда нам нужно экстремальную жизнь себе — устраивать. Или выдумывать.

Впрочем, когда пустота и одиночество за стенами становятся уже совсем невыносимыми (такое бывает), наступает — весьма болезненное — осознание. Осознание упущенных мгновений, упущенных радостей, промелькнувших людей, которые могли быть близки и дороги, осознание так и не вышедшего снова в жизнь — себя.

· Чем больше жизни потрачено на «оборону», тем болезненней это осознавание. И тем больше вероятность, что человек, сделав наконец попытку выйти наружу, обожжется, скажет себе: «ну вот, тут и впрямь все очень плохо». И — останется, где был.

Возврат к непосредственной, полноценной (имеющей полную цену) жизни может быть трудным и тяжелым (или просто неприятным: кто сколько потратил впустую). Но, что радует, такой возврат — возможен. Он возможен тем более, чем раньше и сильнее человеку захочется вернуть в свою жизнь настоящее.

· Собственно, саму жизнь. А не ее пережидание-существование.

И если мы все-таки выберем жить, то нам понадобятся в этой жизни близкие люди. Люди, к которым наша душа будет тянуться, рядом с которыми мы будем раскрываться такими, какие мы есть, зная, что нас — именно таких — здесь любят и ждут.

· Пожалуй, ради этого напрячься и вынести кое-когда и шквальный порыв ветра, и даже град — стоит.

Впрочем, это не призыв жить вообще без защиты. Просто защита должна быть для жизни, а не этой жизни целью и основным содержанием. Защита должна быть — достаточной. И тратить на нее больше, чем нужно — значит, тратить впустую свою жизнь.

Так?

Как возможно возмущение
(Строение души на листе бумаги)

Вот вы говорите: "В действительности, в действительности..." А кто ее знает, что в ней. Может, там черт знает что, в этой действительности...

Л.Андреев

Любое, по крайней мере острое, переживание начинается с не-понимания: "Ну как такое могло произойти?!" Но, чтобы душа напрягалась в непонимании, до этого должно было произойти — какое-то, любое, разное! — но понимание ситуации.

· Вплоть до: "Я не понимаю ничего!", потому что это — тоже определенное понимание.

"Он это нарочно!" — "Нет, я не нарочно, так получилось!" — чем бы ни закончился этот крик, спор идет именно о понимании ситуации.

Что это такое — понимание? Как оно происходит?

Как я полагаю, понимание — процесс исключительно творческий, и творится оно обычно так: у человека есть некоторая схемка (внутренняя картинка мира, сказка о мире), он выставляет ее вперед к миру, предъявляет ее ситуации, и ситуация налипает (раскла­ды­вается) на эту картинку, делая ее живой — реалистичной. Видение мира начинается с того, что мы готовы видеть в мире, с нашей внутренней о нем картинки.

Например, люди вокруг тебя — просто люди. Но если в своей внутренней картинке ты всегда видишь себя стоящим на горе, а под тобой люди как облачка — ты высокомерен. Если ты видишь себя стоящим на горе, и люди не под, а вокруг тебя прозрачными облачками, ты не высокомерен, а царственен. Если же в своей внутренней картинке ты козявка в яме, окруженная нависшими над тобой могучими врагами, — в твоей душе будет ужас.

· Вовне — одно и то же, просто люди. Но в душе, навстречу им, у каждого своя внутренняя картинка и — другое понимание. Другие чувства, другая жизнь.

Если к тебе подходит "свой", ты открыт и дружелюбен, если "чужой" — ты держишь дистанцию и осторожен. Все понятно, и какая бы то ни было мистика здесь присутствует только потому, что знание о том, "свой" человек или "чужой", проистекает не из самого мира, а из души. Для забитого подростка "чужие" все, и родители, и друзья, а, может быть, самый чужой ему человек — он сам. Для воодушевленного же мистика с возрастанием степени его экстаза "своими", близкими собратьями становятся все: душевная березка, каждое утро отвечающая на его объятия, бомж, получивший от него на бутылку, заливисто лающий на бомжа безродный пес Шарик, а также взволнованные соседи, успокаивающий всех милиционер и равнодушные санитары.

Внутренняя картинка лежит за каждой нашей эмоцией. Мир не напоил тебя сегодня радостью, и ты грустишь, то есть жалеешь себя и сердишься на мир. Все по-человечески, все как у всех, но ведь если расшифровать — ты сердишься на своих родителей. Вначале твоим миром и были твои родители, и, когда тебе было плохо, ты им плакал: они тогда приходили к тебе, кормили и согревали. Ты вырос, но по-прежнему, когда тебе плохо, душа твоя плачет и зовет... Кого? Родителей...

· Все наши чувства по отношению к миру — это наши чувства к своим родителям. А трудные и радостные чувства к разнообразным окружающим, в своей основе, — чувства к тем, кто был рядом с твоей колыбелью: к маме, бабушке, отцу. К тем самым родным тебе людям, с которыми ты до сих пор в душе ведешь бесконечный диалог, выясняешь отношения и считаешься...

Наше понимание мира, в самой своей основе, — слепок наших отношений с родителями. И без этой, наверное, самой глубокой внутренней картинки наше видение мира понять нельзя.

Однако мир богат, ситуации разные, мы — существа творческие, и поэтому конкретных внутренних картинок — основ понимания — может быть очень много разных. Она знает, что он — играет и подлизывается, и поэтому все его цветы и поцелуйчики пропускает мимо души. Она чувствует, что он ее уже не любит. Он знает, что она его любит, но строит ему обиду, и поэтому то, что она не звонит и обнимается со Стасом, не значит ничего. Он это видит.

То, что она чувствует, и то, что он видит, определяется тем, что они — знают. Конкретные детали взаимоотношений приобретают свой смысл и значение только в рамках того понимания, той формочки, которая уже заранее в душе живет. Под эту формочку конкретные оменты ситуации подгоняются, с помощью этой схемки недостающие подробности разглядываются.

· Кастанеда сказал бы здесь что-то очень глубокое про "точки сборки" при конструировании реальности.

Тимур ===========

К примеру, одних людей больше интересует, чего они хотят и добиваются, а другие в большей степени озабочены избеганием того, чего они не хотят. В чистом варианте первые могут ломиться к цели без оглядки на реальность, тогда как вторые так и не сдвинутся с места, все глубже и глубже анализируя возможные проблемы, которые может повлечь за собой любой их шаг. Первые идут к цели, не слишком продумывая последствия своих действий, вторых можно заставить что-то сделать только угрозой неприятности (метод "из двух зол").

Для одних людей важнее, что они сами про себя и ситуацию думают: их понимание ситуации определяется видением их. Другие люди ориентированы на то, что скажут окружающие, и тогда их понимание ситуации определяется словами тех, кто рядом.

Одни успокаиваются, разглядев в ситуации множество решений, другие дергаются, пока не найдут решение единственное.

Есть люди, чье сознание приближается ко глобальному, которые во всем видят проявления чего-то более общего и всеобъемлющего. Напротив них — те, для которых частности как раз и составляют уникальную суть: это не просто батарейки, а "Varta", а жизнь — она не вообще жизнь, а смотря с кем и на какие деньги.

– Ох, тетушка! — вздохнул Федяшев. — Мы с вами вроде и по-русски говорим, да на разных языках. Я вам про что толкую? Про СМЫСЛ БЫТИЯ! Для чего живет человек на земле? Скажите!

– Да как же так сразу? — смутилась Федосья Ивановна. — И потом — где живет?.. Ежели у нас, в Смоленской губернии, это одно... А ежели в Тамбовской — другое.

============

Тимур, не отвлекай!

Формочка лепит реальность, но и реальность, в свою очередь, влияет на формочку: дает ей жизненность или, рано или поздно, — опрокидывает... Если ситуация налипает плохо, нужные детали пропадают и не обнаружива­ют­ся, схемка-сказка со временем заменяется или дополняется другой, более к ситуации подходящей.

Впрочем, у каждого из нас своя психопатология. Творчески подходящие к жизни и не скованные научными догмами люди могут (при желании) некоторые детали приклеить на соплях, какие-то мелочи счесть совсем не обязательными, да и вообще:

"Я, — сказал Иван Петрович, —
Вижу так, как я хочу!"

Если я люблю свою формочку — неужели я не найду для нее подходящей реальности?

Понимание — это в такой же мере ориентация в мире, в какой и конструирование, и адекватность понимания связана не только с умом и опытом человека, но и с его внутренней честностью и порядочностью по отношению к самому себе и к окружающим.

· А также с мотивацией, тревожностью и прочими хорошо известными каждому психологу обстоятельствами внутренней душевной жизни.

Степень субъективности, то есть внутренней активности при конструировании видения ситуации, похоже, может быть очень различной. Иногда мне кажется, что понимание первично и именно оно жестко определяет видение (и последующие эмоции).

· Картинка (больная, детальная и обидная) настолько жестко выкристаллизовалась, что от обиды было не убежать.

Но так бывает не всегда, и в некоторых случаях ощущение другое: понимание ищется, формируется, делается под те задачи, которые решает человек. Под то переживание, которое ищет душа.

· Нужна обида — сделаем обиду, нарисовав подходящую картинку и подобрав, пусть даже придумав, нужные детали.

Чтобы наше с вами видение стало более живым и реалистичным, давайте посмотрим, как разнообразно может строиться понимание (и, соответственно, последующие переживания) в одной и той же, вполне житейской, ситуации.

Дата добавления: 2017-01-14