Это вы тот человек, который комментирует мои слова?

Дрессура

Одитинг

Смотрите в потолок. Когда я сосчитаю до семи, ваши глаза закроются. Вы будете осознавать и помнить все, что происходит. Вы сможете вывести себя из любого состояния, которое вам не понравится. Итак: один, два, три... семь!

А теперь давайте вернемся к вашему пятому дню от рождения...

Одитор

Сердце дианетики — одитинг, но именно он произвел на меня наименьшее впечатление. Что это такое?

Ваш одитинг начнется с того, что вам конспективно перескажут теорию Рона Хаббарда об аналитическом и реактивном уме, инграммах и локах, далее сообщат о наличии у вас файл-клерка, который мгновенно умеет доставлять всю необходимую для одитинга информацию, и на этом основании начнут требовать мгновенного ответа на любые поставленные ими вопросы. Даже если вы чего-то за давностью лет не знаете или помните плохо, чем раньше вы вспомните, тем вам же лучше, ибо настойчивость вашего одитора достойна классического:

Ему легче отдаться,
чем объяснить, почему этого делать не хочется.

Во время нашей с одитором работы мне неоднократно вспоминался анекдот:

Эсесовцы пытают красноармейца:

– Сколько танков в вашей дивизии?

– Не знаю...

– Точное расположение ваших войск?

– Не помню...

Избитого, его бросают в камеру смертников, он в отчаянии бьется головой о каменный пол: "У, дурак! Ведь говорили же мне: Учи! Учи!"

Этим красноармейцем был я, потому что на мне, к сожалению, одитинг сломался.

В истории успехов я, как честный человек, записал: "Одитинг прошел прекрасно, результатов нет".

Минимальные для одитинга двадцать пять часов (кстати, даже при невысокой плате за каждый час, в целом сумма оплаты оказывается немалой) вылились в то, что вместо работы и дома я сидел в Центре — сидел часами с закрытыми глазами и рассказывал трудные ситуации своей жизни: яркие, богатые, многочисленные. Это было довольно интересно, особенно для одитора (я понимаю, для него это было нечто вроде сказок Шахерезады), но к концу третьей недели одитинга этими трудными ситуациями стали те, которые появились у меня дома в связи с моим постоянным там отсутствием...

Отдел коррекции был нескрываемо раздражен моим поведением, когда я стал приходить к ним, чтобы прояснить [67]. Моя реальность была другой, нежели та, что описывал Рон Хаббард. Ответственные лица раз за разом разъясняли мне, что происходит (то есть происходит само собой у всех и всегда) обязательно то-то и то-то. Я с грустью соглашался, что, наверное, это у кого-то, конечно, происходит, но дело в том, что у меня происходит что-то совсем другое. У меня в некоторых инграммах заряд — не стирался.

Чтобы было понятно, о чем идет речь, попробую в десятке предложений описать то, что Хаббард описывает на десятках страниц: теорию инграмм.

Он утверждает, что человек изначальный, чистый (от инграмм) человек, умен до безошибочности и именно поэтому так же совершенно добр. Мозг человека — это самый совершенный компьютер, который не делает ошибок никогда, и глупые (то есть наши с вами) решения получаются лишь оттого, что в компьютер загружают исходно ошибочные данные. Откуда они берутся? Из инграмм.

Шок, удар, страх, ошарашенность, состояние относительной бессознательности — к сожалению, все это было десятки и сотни раз в жизни каждого из нас, и именно все это впечатывает в нас все переживания и ощущения тех минут, и в первую очередь — боль и то, что говорили окружающие. Все сваливается в одну кучу и связывается в один узел. Эта запись — и есть инграмма. И теперь совершенно случайные, просто присутствовавшие тогда рядом вещи, слова и звуки могут возвращать нам тот кошмар, тот страх и ту боль. Это нелогично, это по смыслу никак не связано, но это записано вместе, и теперь мы совершенно неразумно и нелогично будем все это делать и проживать.

Хранилище этих больных и глупых записей Хаббард назвал реактивным умом. Почему реактивным? Потому что этот ум не мыслит: он просто на стимул выдает реакцию. И не умную, а ту, которая записана тогда, когда вы ничего не соображали.

Отсюда — наши страхи и головные боли, наше раздражение и усталость, наше растерянное "не могу" и истеричное "не выношу!". Отсюда — вся наша бестолковая человеческая жизнь.

Не знаю, придумал ли все это Хаббард или свистнул у кого, но факт есть факт: вслед за ним практически эту же теоретическую картинку вам расскажут и на лекции в Lifespring`е, и на ребефинге.

· Кстати, посмотрите мои "Философские сказки...", главку "Ум ошеломленный" — очень в других словах, но по сути там про то же.

Так вот, вся технология одитинга Хаббарда базируется на том, что инграммы при их воспроизведении стираются, точнее, стирается их негативный эмоциональный заряд. Верно, когда тебя заставляют (то есть настойчиво предлагают) трудную ситуацию рассказать пятый, а потом седьмой раз, переживать ее уже лень, и очень тянет рассказать ее уже не драматически, а весело.

· А то ведь совсем заскучать можно.

Хаббард мудр и гениален: на ситуации не записано, как ее переживать, и ежели ты один раз решил ее переживать волнительно и трагически, то другой раз ты вполне можешь это делать с грустью, а третий и так далее раз — и с юмором. Более того, драматические переживания требуют усилий, разок устроить спектакль можно, но устраивать его десять раз подряд, тем более только для одного зрителя — себя, как-то уже сильно глупо. И народ переживать потихоньку перестает.

· Что, собственно, и требовалось доказать.

Закавыка вылезла только тогда, когда я решил не лениться и переживать ситуацию так, как она того стоила. Конкретно: я проживал ситуацию, когда у меня идет трудный разговор и я расстаюсь — объявляю, что расстаюсь, — с очень дорогим мне человеком. Я люблю ее, она дорога мне, но я с ней — расстаюсь. Да, я не был в той ситуации легок и расслаблен, и более того, я считал бы себя скотиной, если бы сообщил об этом своем решении с задорным блеском в глазах и с легкостью во всех членах. Я знал, как больно было ей тогда рядом со мной, и я был вместе с ней в ее боли. В той ситуации я должен был переживать для нее и вместе с ней, и поэтому эмоциональный заряд и вся сопутствующая ему соматика (затрудненное дыхание, напряжение в груди и руках) были и при третьем воспроизведении, и при десятом.

· Собственно, это и было критерием, что я в ситуацию вошел. Вопрос одитора: "Вы там?" Я смотрю — есть ли соматика. Есть — значит, вошел. А если я не переживаю — значит, я не в той ситуации.

Одитор каждый раз говорил: "Хорошо!", но в реальности был немного растерян, потому что мы видели оба: результата нет, инграмма остается живой.

· Хаббарда на нее нет!

Шизофрения какая-то: с одной стороны, ситуация меня тяготит, с другой стороны, я не могу разрешить себе воспринимать ее легко. Одной стороной головы я хочу стереть инграмму, а другой стороной — возражаю против этого: все как у людей, нормальный сумасшедший дом. Ладно, мы решили не упираться, ситуацию для ясности замяли и решили поискать в моей жизни моменты, более для дианетики подходящие.

· Если гора не подходит Магомету, Магомет подходит к горе...

К сожалению, и в стандартных ситуациях у меня все было не как положено: исходная инграмма у меня не стиралась, а заслонялась новой...

· Сейчас, сейчас объясню!

Начнем с того, что жутко трудно было найти переживательную ситуацию. Отношения — это моя профессия, и даже самый резкий конфликт для меня не более чем интересная игра: нападение — отбивка, подставка — уход. Все предсказуемо и укладывается в годами отработанные схемы: на уважение и сотрудничество отвечаем синтонностью, конфликтный посыл встречаем мягкой деконфликтизацией, противник упорствует — ставим конфронтацию, начинается война — проводим управляемый конфликт. Переживаний здесь не более, чем при разделке ножом куска мяса: напрягаться иногда приходится, но назвать это событием затруднительно.

· Плюс мне некогда переживать хотя бы потому, что я всегда занят: если я в ситуации, я ее не переживаю, а обрабатываю.

Да, но вернемся к инграммам. Итак, все-таки отыскали волнительный инцидент, и вот я его с живым интересом и телесным трепетом пересказываю одитору. "Соматика есть?" С радостью констатирую: "Есть!" Одитор доволен, командует: "Вернитесь в начало инцидента!", но я в затруднении и прошу уточнить: "Какого? У меня их уже два: запись исходного инцидента и запись новая, подчищенная!" Одитор пытается повторить: "Вернитесь в начало инцидента!", но, похоже, сбился сам. Очевидно, в сам инцидент вернуться невозможно, потому что для возвращения в настоящее прошлое нужен не одитинг Хаббарда, а машина времени. Вернуться можно только к записи инцидента.

Нечто произошло — у вас в мозгу произошла запись. Да, скорее всего, запись действительно происходит всегда полная — со звуками и цветами, тяжестью и дыханием, в полноте всех переживаний. С болью и криком — это инграмма грязная. Мы прокрутили запись, я прожил ее заново — и теперь у меня две записи: та, грязная, и новая — подчищенная. И когда одитор просит: "Вернитесь в начало инцидента!", я спрашиваю: "Какую запись ставить теперь?" Да, я могу теперь проживать ту, тяжелую для меня ситуацию, как легкую и светлую, — верно, одитинг работает! Но я могу снова прожить и исходную ситуацию — больную и тяжелую!!! Я мог снова погрузиться в напряжение, стесненное дыхание и злые губы, мог переживать снова потерянность, тоску и ненависть... И именно этого Хаббард не предусматривал. Более того, он категорически возражал против такой возможности. В дианетике это невозможно — но у меня это происходило.

· Я даже не решил, как к этому относиться. Да, мне понятно: ты проживаешь — у тебя той записи нет. А у меня — есть! Может быть, так оно и славно: что хочу, то теперь и переживаю?

Так что на вопрос, дает ли дианетика сбои, я отвечаю: "Конечно, дает". К сожалению. Я очень надеялся, что она своей железной методичностью сможет впечатать в моих детишек некоторые полезные (для них, а главное, для окружающих) вещи: ну там умение слушать, уважение к собеседнику, не пинаться и прочее благонравие. Совместные поездки и занятия в Центре дианетики, как любая совместная деятельность, безусловно, укрепили и углубили наши отношения, но ожидаемый результат получен не был. Мои дети оказались настолько артистичны, что, к сожалению, провели за нос всех супервайзеров: на тренинге они талантливо обучались и великолепно демонстрировали все заданные им упражнения, а выйдя за дверь, мгновенно перевоплощались снова в себя...

· Ванька снова вредничал, а Шурка помогал ему себя обижать.

На что, интересно, я рассчитывал? Вроде бы нетрудно догадаться: дело тут вовсе не в их умениях или нет, дело было в их выборе. Вредничать и пинаться — это было им надо. Это было их совместное развлечение, любимая и привычная игра, и никакая дианетика не имела шансов их этой любимой игры лишить.

Спасибо дианетике и за этот урок.

Сценка в зале тренировочных упражнений:

– Я хочу предложить вашему вниманию книгу, которая может коренным образом изменить вашу жизнь. Эта книга — "Дианетика, современная наука душевного здоровья". Книга написана Роном Хаббардом...

– Не слушайте его, дианетика — это ужасная тоталитарная секта, запрещенная во всех цивилизованных странах! Во вчерашней газете о них писали!

– Я не комментирую, я просто говорю то, что знаю.

Дата добавления: 2017-01-14