КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
Куда что делось
Тяжел камень Собака ловит момент, когда я посмотрю на небо, потому что сразу можно сожрать с земли что-нибудь гнусное. Поэтому на небо я не смотрю. Я смотрю на землю, где полно еды. Собака придает зрению особую остроту: тут хлеб, там сосиска; тут бутылка пива, там печенье. Вот целый очищенный мандарин на снегу, там яблоко, здесь селедочная голова, а поодаль обгрызенный до костей голубь, только перья крыла торчат. Несметные россыпи куриных костей и плесневых крошек, обертки и упаковки, пакеты и бумага… Фу, нельзя, плюнь. А что это небо — серый поплинчик в черную веточку. Вчера был первый снег. Сашка сидел на кухонном окне и смотрел на белую небесную муть в серую снежную крапину — и не сделал домашку по русскому. Я узнала об этом сегодня. Джесси, почуяв снег, сходит с ума: подпрыгивает, обсыпается белым пухом, с наслаждением внюхивается, морщит нос и закапывает его в снег по самые глаза. Вынимает со снежным пятаком на кончике. Она носится и лает, размахивая хвостом, и демонстрирует такое откровенное щенячье счастье, что приходится даже временно забыть, что в моей жизни все идет не так. Мы бегаем, толкаемся, возимся и валяемся в снегу, и все бы хорошо, но двойка по русскому и укладывание спать, но дедлайн завтра в одиннадцать утра, но проверить, исправлена ли ошибка в полосе, как же мне надоели эти мысли, почему же они не дают мне жить. Только забудешься, только обрадуешься, только в первый снег зароешься носом, только приподнимешься, наоборот, над землей сантиметров на пять — уже несутся, маленькие, черные, жужжат наперебой, торопятся, напоминают: — А ты не забыла, что в пятницу родительское собрание? — А ты послала текст на визу? — А ты внесла правку? — Нет, ты не внесла правку! — И кто ты после этого? — А маме ты позвонила? — Не позвонила, а знаешь уже сколько времени? — А ты обещала Сашин класс на экскурсию записать, а сама третий день не звонишь, и кто ты после этого? — Кто ты после этого? — А помнишь, что ты сказала? — Стыдно? — Ой, как стыдно! — Стыдно даже в зеркало смотреть! — И нечего смотреть, что ты там увидишь! — Ты старая! — Ты некрасивая! — Ты растяпа! — Ты растрепа! — Это непростительно для профессионала! Они кидают в меня камни. Я ловлю их всей душой, как авоськой. Моя авоська полна камней. И упало каменное слово на мою еще живую грудь. Сашка мне сказал месяц назад «я тебя ненавижу». Вряд ли он так уж сильно имел это в виду. Он просто был зол, что я заставляю его закончить доклад по истории. Он не извинился — сделал вид, что забыли, и так все хорошо. Я сложила камень в авоську. Я ни с кем это не обсуждаю — ни с подружками (где те подружки), ни с мамой, зачем ее грузить, ни в Интернете на форуме, это же моя авоська, а не общественная. В ней пережитый ужас за Машку с фебрильной судорогой, и Сашкин дневник с двойками, и вина перед мамой, и воспоминание о дедушке, и Толик, и Сашкина ссора с Борисом Алексеичем, и муж мне сказал «надоела со своей кислой рожей», и рак, рак у Коровиной, когда бормочешь что-нибудь под нос, делается легче. Камни ложатся на сердце, на печень и почки, оседают на стенках артерий, я каменею и тяжелею, я не могу летать. Тяжел камень ко дну тянет. Снег тает, собака нашла и хряпает косточку, невыносимо, невыносимо, невыносимо.
Мастер-класс, блин Он все время скучает, жалуется мне коллега Ленка на ребенка Лешку. Я не знаю, чем его занять. Я ничего не могу придумать. Придумай мне что-нибудь, ты же можешь? Мастер-класс, блин. Ну, поехали. Мы сажаем в землю косточки и растим из них вишни и черешни, яблоки и груши, апельсины и мандарины, лимоны и авокадо, финики и персики. Мы купили микроскоп и смотрим в него сахар, соль и кухонную приправу, дохлых мух и пауков, пестики и тычинки фиалок, лилий и ахименеса, пыль, перья, листики и лепесточки. Мы выжигаем по дереву, делаем витражи, гирлянды и мобили. Каждый сезон меняем экспозицию. Мы заклеили одну стену белой бумагой и рисуем на ней. Мы катаемся на медведе, медведь — это я в вывернутой наизнанку дубленке. Мы собираем электронные приборы из конструктора «Знаток». Мы расписываем мебель акриловыми красками и покрываем ее лаком. Мы делаем кукольный театр, вместо ширмы — поднятая половина дивана-книжки. О, как слезно Маша выпевает «была у лисы избушка ледяная, а у меня лубяная». Мы играем в рифмы и стихи. «Спокойней гордого кентавра (это Сашка), как вождь, хозяин и творец (это я, — чтобы что-нибудь только сказать, соображаю плохо, тру свеклу на борщ), сидит на кухне наша Мавра (ржет Машка) и пожирает огурец» (заливается Сашка). Мы печем торты. Машка любит «зебру»: ложку желтого теста, ложку коричневого, с какао, в центр формы, еще одну и еще… Мы исследуем старую карту Москвы, выясняя, что Текстильщики, где сейчас живут Ленка с Лешкой, раньше были Сучьим болотом, а наш район лежал вне городской черты. Мы рисуем комиксы про Сашу, Машу и маму. Иногда в них даже появляется Тень Отца. Мы разрисовываем белые наволочки и простыни фломастерами по текстилю. Собираем на лист ватмана Отпечатки Лап. Наших, собакиных и кошкиных. Потом Сашка идет с ватманом наверх к соседям, у которых мама Надя уехала в Бирму, и к другим, где есть маленькая девочка, и приносит отпечатки лап девочкиных, свинкиных, кроличьих и мышиных. Хотел еще попугаечьих, но он улетел, расстраивается сын. Рисуем на футболках. Вышиваем с Машкой кролика. Ставим опыты, уж чему-чему, а этому я в своей «Пестрой ленте» научилась. Дрессируем Джесси. На полученные нефтедоллары я купила цифровик, и Сашка делает Странные Кадры, а я помогаю ему вешать их на его страничку на народе.ру. Я тоже делаю Странные Кадры, и мы соревнуемся, у кого страннее. Мы сочиняем песни. Мы рассказываем друг другу ночные сказки. Мы ходим в парк на пикники. Любимое Машкино развлечение — «нюхалки»: нарвать разных травок и совать под нос мне и Сашке: закрой глаза и угадай, что это. Клевер, подорожник, пырей, полынь, мята, тысячелистник, аааа, крапива! Хи-хи-хи! А еще мы в прошлом году… Нее, говорит Ленка. Я так не могу. Мне бы только до кровати добраться. А на выходных уборка.
Куда девались последние полгода? Остаток марта я решала, буду отдавать Машку в школу в этом году или нет, и решила не отдавать. Апрель… ага! В апреле болела Машка, а потом я написала серию статей о том, куда пойти с ребенком, для газеты, которая вскоре закрыла эту рубрику, но успела заплатить мне гонорар. В апреле я задумала научную работу, обсудила ее с бывшим руководителем, но с тех пор так никуда и не сдвинулась. Весь май мы занимались алгеброй и русским, чтобы не было двоек в году. В июне мои дети сидели в городе и ныли. Мне исполнилось тридцать четыре года. В честь праздника я просидела весь день на работе, ни жива ни мертва оттого, что зам. главного нашел у меня в тексте фактическую неточность. А потом мы с Тамаркой сходили в суши-бар. В июле дети уехали в Калугу, и я ездила к ним на выходные. В августе они поехали с моей мамой к морю. Я отдала им все наличные деньги и осталась в городе зарабатывать еще. Я думала, что отдохну, сделаю уборку и приду в себя. Оказалось, что без детей я только тоскую и работаю, работаю и тоскую, и от тоски покупаю Сашке к школе горы красивых тетрадок, и обложки для учебников, которые он все равно посдирает, и наряды для Машки. В городе воцарилась жестокая жара, асфальтово-бензиновый ад, потное метро стало похоже на общественную баню, троллейбусы — на суповые кастрюли с рогами, все мои сотрудники взялись по делу и без дела бегать в кабинет главного редактора, где работал единственный в редакции исправный кондиционер. В конце июля ко мне пришел жить муж. Мы провели вместе счастливый месяц и ни разу не поссорились. «На самом деле мне нужна только ты», — нежно сказал неверный Серега, и я сделала вид, что поверила. — «Ты же знаешь, что ты у меня единственная». «Это ты у меня единственный», — пробурчала я. На самом деле я люблю, когда он меня обнимает. Люблю с ним спать. Люблю болтать и ржать с ним по ночам. Мне нравится, когда он рядом, — так возникает иллюзия, что мир на самом деле устойчив, что у меня есть опора, что с кем-то еще можно разговаривать. Он писал цикл статей о национальной идее и не обличал меня за политическую индифферентность и шаткость идейной позиции. Я даже пожаловалась ему на страшного зама Толю. — Толика боишься? — не поверил он своим ушам. — Погоди, я тебе сейчас чего покажу. Он закопался в свои старые бумаги, рылся в них целый час («Ну хватит рыться, ты мне так скажи». — «Нет, ты это должна видеть глазами, потерпи». — «Ну скажи, я поверю» — «Нечего-нечего, терпи») — и достал, наконец, журнал 1995 года, а в журнале подборку стихов страшного Толи, — подборку человека, который упрекает меня в непрофессионализме и поднимает на смех за неумение обращаться с русскими предлогами, когда я пишу: «В начале октября в Экспоцентре»… — Ты гораздо талантливее всяких толиков, — убеждал он меня, — только ты занимаешься не своим делом. — Своим «Делом». — Нет, твое «Дело» — это не твое дело. — А какое мое дело? — Ну мать, это ты сама должна решить. А потом все в той же подборке журналов он нашел пару своих статей… пару моих статей… и мы сидели до вечера и думали, что когда-то были веселыми и талантливыми, писали вдвоем смешные и нахальные материалы, и тогда еще у нас была возможность писать и печатать то, что хотелось, а теперь печатать негде и писать не хочется… Надо что-то новое придумать, твердили мы друг другу. Надо взять и придумать что-то новое. Все было почти хорошо, мы почти привыкли друг к другу заново, у нас стало получаться разговаривать, оставляя за скобками всю предысторию, все прежние обиды и счеты («Ты никогда меня не понимала» — «Ты не хочешь брать на себя ответственность за детей, ты перекладываешь на меня ответственность за наши отношения…»). Все почти наладилось, но тут газета послала его в Сочи освещать какие-то подробности президентского отпуска. Ему не хотелось ехать, утром в день его отъезда у меня была редколлегия («Тебя волнует только твоя работа. Но я давно уже привык к тому, что семьи у меня, по большому счету, нет») — на редколлегии я сидела в темных очках, чтобы не блистать горючими слезами. Потом он звонил из Сочи — лежу на пляже, солнышко мое, мне без тебя грустно… Я пыталась писать, но не выходило, я писала первое предложение, и стирала его, и писала опять, и потом забралась в сеть и до четырех утра бессмысленно бродила от сайта к сайту — новости, газета «Дошкольное образование», flylady.net для домохозяек, желающих все успевать, тест «есть ли у вас депрессия» — есть, «умеренная», лето же, френд-лента, архив Русского Журнала, занимательная математика, ресурсы для подростков, форум о кошках (вопрос о воспалении уха), форум о цветоводстве (почему мельчает и сохнет гортензия), форум о религии, где я ничего не пишу с тех пор, как мне дружно объяснили, что я вредна для общества… тоска… тоска… В четыре часа небо за окнами посветлело, и я легла спать. Лето уходит, тоска сгущается. Сил нет, скоро зима, чем я встречу ее, как переживу — к зиме нужны запасы внутреннего тепла, а у меня ничего не накоплено, я мерзну уже сейчас, когда тепло и уютно. Что же я стану делать, когда и в четыре, и в пять, и в девять будет холодно и темно.
Дата добавления: 2017-02-01; Просмотров: 57; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |