ИТАЛИЯ В ХVl – первой половине ХVll в

ТЕМА 9.

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УПАДОК. Он стал вполне отчетливым в ХVl в. и выразился в сокращении внешней торговли и промышленного производства, упадке городов, главным образом торгово-промышленных, из которых происходил отлив трудового населения в сельскую местность. Среди причин упадка главнейшими были: перемещение торговых путей из Средиземноморья в Атлантику, итальянские войны между Францией и Габсбургами, конкуренция выросших городских экономик Англии, Нидерландов, Франции.

Наиболее экономически крепкой была буржуазия Флоренции, Венеции, Генуи, Милана. Турецкие завоевания лишили Венецию и Геную факторий в Крыму и на Кавказе, они утратили свои торговые позиции в Константинополе (Стамбуле). Развитие суконного производства в Нидерландах и Англии подорвало промышленность Флоренции и посредническую торговлю венецианцев. Мелкие города-государства не выдерживали конкуренции централизованных западноевропейских государств. Тем не менее, в сейфах итальянской буржуазии сохранялись значительные капиталы, накопленные во времена предыдущего хозяйственного подъема. Какое же применение было для них выбрано?

Богатые итальянские горожане направляют свои ресурсы в приобретение земельной собственности и в ростовщичество. Они покупают поместья, втягиваются в дворянство. Но сельским хозяйством не занимаются, предпочитая сдавать землю в аренду, обычно небольшими участками. Тираны, правители городов, типа Медичи во Флоренции, теперь, в ХVl в. превращаются в феодальных землевладельцев, окружают себя княжеской роскошью, соперничают в строительстве великолепных дворцов, в устройстве пышных празднеств и пиров, в покровительстве художникам, поэтам, писателям, философам, значительная часть их капиталов идет в непроизводственные сферы.

Упадок городской промышленности, мануфактур, ремесел вызывал в городах безработицу, которая сделалась хронической. Ведь в Генуе, например, к концу ХVl в. было до 15 тыс. ткачей и они постепенно лишались работы. Спасаясь от голода, рабочие, разорившиеся ремесленники уходят в деревни, приобретают в аренду землю, превращаются в крестьян-арендаторов.

Однако в ХVl в. итальянские товары еще пользовались определенным спросом. Прежде всего, это касалось сукна и других дорогих тканей (тафта, бархат, атлас), а также миланского оружия, венецианского стекла, бумаги. Сохранялся и устойчивый спрос на итальянские монеты (флорины и др.). Но, в целом, указанный упадок привел к свертыванию или прозябанию тех ростков капитализма, которые появились в ХVl-ХV вв.

Сельское хозяйство ХVl в., наоборот, переживало определенный подъем: расширялись посевные площади, происходила интенсификация земледелия, что было связано, прежде всего, с ростом населения в ХVl в. на 33%. Но в ХVll в. войны, эпидемия чумы, неурожаи, общее падение цен на сельскохозяйственную продукцию в Европе привели к застою и сельское хозяйство, что вызвало обеднение крестьян. Этому способствовало и сокращение населения в среднем на 13%, а в Ломбардии – до 30%.

Положение крестьян в различных районах Италии, как и прежде, было неодинаковым. В Северной Италии крестьяне рано освободились от крепостной зависимости. Здесь широко была распространена аренда, причем не только у старых землевладельцев-дворян, но и у новых – городской буржуазии, а также, нередко, и у городов, являвшихся владельцами окрестных земель. Усобицы, как между феодалами, так и между городами-государствами также доставляли страдания крестьянам.

В папской области и в Неаполитанском королевстве эксплуатация крестьян была доведена до произвола. Здесь их лишали традиционных наделов и заставляли превращаться в краткосрочных арендаторов. В Сицилии, где традиционно существовало овцеводство, захват крестьянских земель часто вынуждал их бродяжничать и, доведенных до отчаяния, превращаться в разбойников.

ПОЛИТИЧЕСКАЯ РАЗДРОБЛЕННОСТЬ. В политическом отношении Италия по-прежнему делилась на три основных части: Северную, Центральную и Южную. На Севере, помимо обособленных городов-государств, существовали типично феодальные герцогства Савойя и Пьемонт. В Среднюю Италию входили Папская область и герцогство Тосканское с Флоренцией. Юг Италии с Сицилией занимало Неаполитанское королевство, в котором правила арагонская династия.

В условиях начавшейся централизации в других западноевропейских странах раздробленная Италия сделалась ареной борьбы соседей. Положение усугублялось еще и тем, что мелкие правители городов-государств, отдельные феодалы не только продолжали усобицы, но и сами призывали на помощь завоевателей.

ИНОЗЕМЦЫ В ИТАЛИИ И НАРОДНОЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ ИМ. Первыми вторглись французы. О богатстве Италии французские дворяне имели преувеличенные представления, зато слабость карликовых государств была им хорошо известна.

Поводом к вторжению французов явился конфликт между правителями североитальянских государств и Неаполитанским королем. В 1594 г. правитель Милана Лодовико Моро призвал французского короля Карла Vlll в поход против Неаполитанского королевства. К Карлу обратились также неаполитанские эмигранты-феодалы, у которых тамошний король конфисковал земли за непокорность. Для организации похода итальянские правители ссудили Карлу Vlll значительную сумму денег. Король охотно откликнулся на такую просьбу и, пройдя всю Италию, захватил Неаполь.

Но, в противоположность феодалам и городским тиранам, широкие слои населения выступили против французов. Этим решили воспользоваться и соперничавшие группировки, в частности, во Флоренции, где, под натиском народа рушится тирания Медичи.

Во главе движение против французов и собственных тиранов становится популярный среди населения Флоренции проповедник, монах-доминиканец Джироламо Савонарола. Под его руководством во Флоренции на 4 года (1494-1498) устанавливается республиканская форма правления. Высшим органом делается Великий Совет, а верховным главой провозглашается сам Иисус Христос.

Созданная народом власть, провозглашенная Савонаролой, осуществляет программу социальных реформ: несколько облегчается положение масс городского населения, особенно низов (уменьшаются налоги, аннулируются долги неимущих, изгоняются ростовщики и т.п.). Но главные свои усилия Савонарола направил на реформу католической церкви. Он выступил против ее богатств, против роскоши и безнравственного поведения духовенства, призывал возвратиться к первоначальной христианской простоте. В своих проповедях он, во многом, предвосхитил Лютера и Кальвина. Но, в отличие от реформаторов, не был против католических догматов, а за распространение аскетизма в среде мирян. И проявил себя как ортодоксально-ограниченный религиозный фанатик. Поэтому, выступая против роскоши, Савонарола потребовал уничтожать на кострах покаяния и произведения искусства, считая их такой же роскошью.

И горожане, кто поверив фанатичному проповеднику, кто из страха, бросали в огонь свои сокровища и произведения искусства. Во Флоренции прекратились веселые праздники, остались лишь церковные песнопения. Смех и шутки считались безнравственными, за них судили. Появление в нарядной одежде называли блудом. Распространились доносы, суды, костры за безнравственное поведение.

Так деятельность Савонаролы, проникнутая духом религиозного фанатизма и аскетизма, привела к духовной диктатуре. Сторонников этого монаха назвали плаксами, ибо они считали, что все несчастья, обрушившиеся на Флоренцию, являются Божьей карой за политические и нравственные преступления правящей верхушки. Вообще, в истории нередко бывало, что искренне верующие, религиозные натуры, стремящиеся переустроить мир с самыми благородными намерениями, дают побудительный толчок к несчастьям, которые часто отвратительны и для них самих. В итоге эти люди ожесточаются и делаются еще более фанатичными.

Борясь против папства, Савонарола рассчитывал и на Карла Vlll, с которым познакомился во время пребывания французов во Флоренции. Он был одним из тех, кто уговорил короля не грабить город. Савонарола надеялся, что придя в Рим, Карл низложит папу. Но этого не случилось, и когда, возвращаясь, Карл исповедовался у Савонаролы, тот горько упрекал короля за то, что он не очистил церковь от скверны.

Но так как реформы Савонаролы не давали ожидавшихся результатов, он решил, что во всем виновата порочность людей и стал обращаться к "неиспорченным" детям. Были созданы детские отряды, в которые входили и молодые люмпены, и выходцы из средних слоев. Савонарола призывал их выступать против родителей, особенно против их роскоши. Детей привлекали ко всем религиозным обрядам, им запретили читать светские книги, участвовать в светских праздниках, играть в детские игры, регламентировали одежду и прически (волосы – до ушей). В городе были введены строгие нравы, запрещены все азартные игры, в том числе и в мяч, конные ристалища, карнавалы. За сквернословие вырывали язык. Таверны работали только до 18 часов. Детские отряды следили за выполнением всех этих предписаний и запретов, что привело к террору против "несознательных" взрослых, вполне сравнимым с террором тоталитарных режимов ХХ в. Дети превратились с "полицию нравов". На улицах они срывали украшения, отбирали помаду, даже вышитые платья. На всех перекрестках были установлены посты мальчиков для сбора милостыни. Девочки доносили на матерей, что те румянятся. В 1497 г. стали сжигать "вещи суеты" на так называемых "кострах радости". По призыву Савонаролы дети врывались в дома и отбирали такие вещи (маски, парики, карты, музыкальные инструменты, светские книги от Овидия до Боккаччо, картины на мирские темы). Противники Савонаролы стали, в свою очередь, создавать отряды из юношей разных социальных групп, отстаивавшие праздники, карнавалы, вообще прежние порядки.

Однако и эти действия Савонаролы не принесли существенного облегчения даже низам Флоренции, и он стал катастрофически терять поддержку. Ему предложили для доказательства собственной святости пройти через костер, то есть – испытать себя огнем. Он не явился, что вызвало возмущение горожан, они захватили монастырь, где скрывался их бывший кумир и выдали его папским агентам. Савонаролу вывезли в Рим, судили как еретика и в том же, 1498 г. казнили.

В наше время, уже при папе-реформаторе Иоанне Павле ll, римский клир вернулся к "делу о ереси Савонаролы" и пришел к выводу, что документы о ереси были сфальсифицированы его противниками, теми, кого он обличал как коррупционеров. И Савонарола признан великомучеником.

Но взгляды Савонаролы были много шире того, что у него получилось на практике. Он хотел вообще изменить политический строй Флоренции. Считал, что в раздробленной Италии монархия – лучше, ибо не дает разделяться обществу на партии. "Но монархии подходят лишь для тех народов, которые по своей природе являются рабами (это северные народы, у которых не хватает разума и восточные, у которых разума хватает, но мало жизненных сил)". Флоренции монархия не подходит. Но республиканское правление не устраняет противоречий группировок. Отсюда – тирания. Но, признает Савонарола, гражданское общество, справедливое для всех, тирания не создает. Ибо для тирана главное – власть. Ради ее сохранения он будет интриговать, разрывать дружбу брак, родство, насаждать вежде шпионов и доносчиков. Ему не нужны умные. Он опирается на тупость и невежество. Савонарола указывает на средства, с помощью которых тиран добивается снижения интеллекта в обществе: "Кротость в мелочах, защита бедных от мелких несправедливостей, устройство праздников, спектаклей, зрелищ чтобы отвлечь от насущных проблем. И – насилие над инакомыслящими. Всё общество тиран включает в систему жестокого подчинения. Ничто не делается без его соизволения. Он унижает всё общество, ибо ему нужны не сограждане, а рабы. Он будет изводить богатых и умных, а возвышать лжецов. Он будет ненавидеть тех, кто говорит правду и подавлять свободу высказываний". "При тирании неизбежно разорение народа, ибо доходами тиран распоряжается, как своими: республика лучше любого тирана, ибо, если тиран – это концентрированное зло, то при республике плохие качества правящих людей рассеиваются между многими"[169]. Предупреждая флорентийцев об опасности тирании, Савонарола с грустью отмечал, что сограждане недооценивают ее и разрушают республику интригами и усобицами. Но ведь и созданная им "республика" оказалась не гипотетической, а вполне реальной тиранией, только не диктатора, а догмы.

Помимо движения Савонаролы, по Италии прокатилась волна именно антифранцузских выступлений, и Карл Vlll вынужден был убраться из Италии. Но захваченная добыча только распалила французских дворян и преемник Карла, Людовик ll в 1499 г. повторил поход в Италию. У него оказались союзники: Венеция, соперничавшая с Миланом и сам тогдашний папа Александр Vl Борджиа. У последнего, несмотря на целибат, были дети и среди них сын – Чезаре Борджиа, известный своими вероломством, интригами, развратом, многочисленными жестокими убийствами. За отказ участвовать в пире он убил родного брата; за неосторожно сказанное слово отрубил своему приближенному руку и кончик языка, который прикрепил гвоздем к мизинцу отрубленной руки, как трофей. И, благодаря покровительству папы, оставался безнаказанным. Про них говорили: "Папа никогда не делает того, что говорит, а сын никогда не говорит того, что делает".

И папа возжелал сделать своего сына герцогом, для чего и вступил в соглашение с французами, войска которых вновь заняли Неаполь. Но здесь они столкнулись с другим агрессором – испанским королем Фердинандом. Так на итальянской земле разгорелась длительная борьба между Францией и Испанией. В нее втягиваются итальянские правители, принимавшие то одну, то другую сторону, пытавшиеся на крови своих соотечественников и опустошении страны создать себе положение или состояние.

Фердинанда, как известно, на испанском престоле сменил Карл, ставший в 1519 г. германским императором. Теперь в борьбу за Италию включились силы всей Германской империи. В 1525 г. Карл V вступил в Северную Италию и при Павии, как отмечалось выше, нанес поражение французам, возглавлявшихся королем Франциском l. Папа, опасаясь чрезмерного усиления Карла, сколотил против него коалицию, в которую, кроме Франции, вошли Англия и некоторые итальянские государи. В ответ на это Карл V вступает в Рим и устраивает там жестокий погром. Жители вырезались, имущество расхищалось. Солдаты Карла, среди которых было много лютеран, не пощадили папскую резиденцию – Ватикан, где сполна потешились над папой, епископами и, разумеется, изрядно пограбили.

Борьба за Италию временно закончилась в 1529 г. миром в Камбре, прозванном "дамским", ибо его условия были подготовлены переговорами матери Франциска Луизой Савойской и тетей Карла V Маргаритой Бургундской. Согласно этому миру, Карл V получил титул короля Италии и Неаполитанское королевство. Ряд других областей Италии были отданы сторонникам Карла. Так что почти вся Италия оказалась под властью Габсбургов. В Неаполитанском королевстве и в других частях Италии были поставлены испанские губернаторы, местные органы власти ликвидированы. Во Флоренции была восстановлена власть сторонников карла – Медичи.

Но окончательно борьба между Францией и империей за Италию закончилась лишь после смерти Карла V, когда вместе с ним была похоронена его идея создания мировой империи. В 1559 г. в Като-Камбрези был заключен мир. Он закрепил господство испанцев в Италии. Юг ее превращался в испанскую провинцию, остальные мелкие государства оказались в полной зависимости от Испанского королевства. Независимость сохранили лишь Папская область, Венеция и Савойя.

Эти войны, растянувшиеся более чем на полстолетия, показали, что с появлением в Европе централизованных государств местные конфликты стали превращаться в общеевропейские. Во время Тридцатилетней войны (1618-1648) Север Италии вновь превратился в арену битв враждующих армий.

Испания в своих итальянских владениях осуществляла политику исключительно в интересах крупного дворянства и церкви. Возрождались давно забытые в Италии сеньориальные порядки: крестьяне обременяются новыми повинностями в пользу феодалов, в Южной Италии дворяне получают право наказывать крестьян, в том числе ссылать их на галеры и даже казнить. То есть оживают самые гнусные стороны феодального произвола.

Естественно, на Юге разгорается антииспанская и антифеодальная борьба. Ведется она в разных формах, в числе которых и индивидуальный террор, тайные убийства наиболее активных притеснителей, и создание вооруженных отрядов, которым окрестные феодалы нередко платили дань, что можно считать началом мафии, и массовые восстания. Одним из участников массовой организации, готовившей восстание в Калабрии, был ставший позднее автором знаменитой утопии "Город Солнца" Кампанелла (о нем – далее).

Наиболее массовым из вооруженных выступлений этого времени, было так называемое восстание Мазаньелло (1647-1648), охватившее Неаполь с окрестностями. Во главе его был рыбак Томазо Аньелло (сокращенно Мазаньело). Восставшие ремесленники, торговцы Неаполя с присоединившимися к ним крестьянами захватили власть в городе. После убийства Мазаньелло во главе восставших встал оружейный мануфактурист Аннезе. В Неаполе была провозглашена республика. Но вскоре в среде восставших начался раскол. Одни из руководителей были за возвращение под власть испанцев, другие обратились за помощью к французскому королю, прося в правители герцога Гиза. Но реальной помощи Франция не оказала. Восстание было подавлено, Аннезе – повешен, а прибывший с опозданием герцог Гиз попал в плен к испанцам.

КУЛЬТУРА. Общественная мысль. В предшествующие века Италия накопила огромные материальные ценности, на основе которых в ХlV-ХV вв. выросла богатая и разносторонняя гуманистическая культура. Начавшийся в ХVl в. упадок еще не успел затронуть ее духовную культуру, состояние которой нередко отстает от материальных условий жизни общества. Так было в Испании ХVl в, так же – и в Италии.

Но период расцвета итальянской культуры оказался непродолжительным. Уже со второй половины ХVl в. она начала приходить в упадок. Сказывается контрреформация, ограничивавшая свободную мысль, сказывается деспотизм мелких тиранов, стремившихся подчинить своим вкусам искусство, сказывается нашествия иноземцев, разрушения городов, памятников культуры, гибель людей. Однако то, что Италия дала в конце ХV – начале ХVl в., навсегда останется в сокровищнице мировых достижений.

Уже с конца ХV в. гуманисты все более превращаются в придворных. В дальнейшем, под влиянием обстановки, они всё чаще выступают в качестве мудрецов-созерцателей. Гражданская этика создателей гуманизма, мыслителей ХV в., не выдержала столкновения с реальной жизнью. Но среди гуманистов нового поколения выделяются и более активные личности, преодолевавшие прекраснодушие предшествовавшего времени. Одни из них обращаются к социальной утопии (Кампанелла), другие – к серьезному анализу политической обстановки и рекомендациям по практике государственного управления (Макиавелли).

Никколо Макиавелли (1469-1527) – крупный мыслитель, историк, юрист. Им оставлено большое литературное наследство. Известность он получил при жизни и в последующие века благодаря, прежде всего, книге " Государь ". Основная идея этого сочинения – объединение Италии. Основное несчастье страны Макиавелли видел в том, что церковь не обладала достаточной силой, чтобы объединить страну, но была достаточно сильной, чтобы помешать ее объединению не под своим главенством. Ссылаясь на опыт европейских государств, автор считал, что абсолютная монархия способна лучше других форм государственного устройства обеспечить централизацию страны. Макиавелли исходил из того, что основой права в абсолютистской монархии должна быть сила. Монарх, опираясь на право силы, не должен быть связан совестью или иными моральными принципами. Он должен и в праве поступать исключительно по соображениям своей выгоды, с которой автор отождествлял интересы государства.

Происходил Макиавелли из среды промышленной буржуазии Флоренции. Его семья относилась к нобилитету, имела свой фамильный герб[170]. Но отец – юрист – обеспечивал семье лишь средний достаток, что не позволяло Никколо учиться в университете. В школе он изучал латынь, счет, музыку, литературу. По натуре он – общительный, любил хорошо одеваться, был душой вечеринок. Не был моралистом, считал, что любовь – свободное чувство. Женился в 33 года, стал отцом 4-х сыновей и дочери. 14 лет был секретарем Флорентийской республики, совершал дипломатические поездки, был активным участником военных кампаний. После восстановления власти рода Медичи 15 лет провел в ссылке, где и написал свои основные произведения. То есть теоретиком стал вынужденно, а по натуре был человеком действия: "Сначала жить, потом философствовать", – писал он. Но, как заметил специалист по культуре итальянского возрождения Л.М.Баткин, хотя Макиавелли долго был практиком, у него голова теоретика[171]. Его "Историю Флоренции", К.Маркс, например, назвал шедевром военной истории. Но наиболее значимым его произведением, оставившим заметный след в истории общественной мысли, сохранившим значение и поныне, является, как отмечалось, его "Государь" (иногда переводят "Князь").

Значимость "Государя" определяется системностью подхода его автора. Для обоснования своих взглядов и предложений возможному политическому лидеру –объединителю Италии, Макиавелли анализирует политическое развитие общества с древности.

Как и большинство гуманистов, он выделяет 3 этапа истории: древний мир (античность), средние века (темный провал), новое время (эпоха Возрождения). Он рассуждает: история знает 3 формы правления – монархию, склонную превращаться в деспотию; аристократическое управление, часто перерастающее в олигархию; демократию, имеющую тенденцию превращаться в анархию. Смена форм правления, подчеркивает автор, – естественна, ей никто не может препятствовать. Для ХVl в. эта мысль, признающая объективность, независимость политических процессов от воли людей власти, была новой.

Новым было и то, что, анализируя историю и современное политическое положение в Европе, Макиавелли ищет движущие силы событий не только в объективных явлениях истории, экономики, географии, но, главное, в интересах людей, причем их истинных, как теперь бы сказали, подсознательных интересах – не в том, что они говорят, а в том, чего они хотят, причем помимо своей воли. Макиавелли изучал не идеал человека, которым увлекались гуманисты ХlV-ХV вв., а реального человека с его достоинствами и недостатками. И пришел к выводу, что для правильного управления государством необходимо знать и учитывать человеческую природу, ибо общество, по Макиавелли, есть сумма независимых друг от друга индивидов. Свойства этих индивидов – неизменны: человек изначально плох. Его поступками движет "материальный интерес". Хотя Макиавелли не отрицает возможности воспитания храбрости и героизма. Социальные группировки создаются противоположностью интересов народных масс и аристократии. Их борьба – основное содержание политики и движущая сила истории[172]. Стремление к равновесию в этой борьбе и создает государство, которое основывается путем насилия и управляется в интересах господствующего слоя[173]. В этом – признание государства как выразителя интересов верхов. Оно – необходимое зло. Но оно же – и высшее благо, ибо без него нет организованного существования, нет цивилизации. Поэтому для поддержания его могущества и благополучия пригодны любые средства, в том числе и аморальные.

Взгляды Макиавелли на классовую борьбу близки воззрениям Мора, но он не призывал что-то менять в мире. Он пытался понять, почему цели людей часто расходятся с результатами, то есть искал скрытые пружины истории. Общее у Макиавелли с современными тиранами – в понимании мира без иллюзий, в учете психологии и мнения человеческой массы[174].

"Если политик не умеет добиваться цели, то цена его честности – невысока". "Правитель должен заботиться о том, чтобы никогда у него не вырвалось хоть единое слово, не проникнутое заботой о людях. Глядя на него, слушая его, люди должен думать, что он так и дышит добротой, искренностью, гуманизмом, честью". Вульгарные массы всегда обольщают видимость дела. Тот, кто получил власть из рук народа, обыкновенно делается самостоятельным, ни с кем не разделяет власть и не встречает кругом никого, или почти не кого, кто не был бы привлечен к повиновению. Потому что "народ, который долго и смиренно терпел господство, тираническую власть или иностранное иго – это развращенный народ, утративший драгоценный дар Богов – свободолюбие, смелость, самоотверженность, патриотизм, честность. В его среде выросли покорность, лицемерие, холуйство, страсть к подкупу, готовность служить любым господам… Множество примеров из истории доказывает, как трудно народу, привыкшему жить под монархической властью, сохранять потом свободу. Ибо такой народ не что иное, как грубое животное, но вскормленное в тюрьме и рабстве. Если его вдруг выпускают на свободу, он, не умея найти пристанища, становится добычей первого, кто вздумает снова обладать им"[175].

"Благоразумный правитель не может и не должен соблюдать верность, если это против него или отпали причины, побудившие дать слово. Если бы все люди были добры, это был бы дурной совет: но так как люди склонны к злу и не будут верны тебе, то и ты не обязан быть верным им" К тому же "разве правитель не найдет доводов, чтобы разукрасить нелепость своих обещаний?". Прав был Козимо Медичи, который старался выглядеть подобно рядовому гражданину, "ибо знал, что чрезмерно выделяясь внешне, вызовешь бóльшую зависть, чем прикрываясь наружной скромностью". Главное в политике – не быть, а казаться. Человек у Макиавелли – лишь единица, подчиненная государству во имя общественных интересов[176]. Френсис Бэкон писал: "Нужно быть благодарным Макиавелли и писателям, подобным ему, которые пишут книги о том, что люди делают, а не о том, что они должны делать".

Нельзя забывать, что политический идеал Макиавелли – свободная и могучая Италия, опиравшаяся на сильную власть государя. Единоличное правление было требованием всей эпохи, а не одного его, исходило из учета реальной действительности.

Прагматизм отразился и во взглядах Макиавелли на армию. Он требовал не использовать наемников, которые были способны бессмысленно уничтожать мирное население и грабить, что подрывало силы государства. Он предлагал создавать постоянную армию на основе всеобщей воинской повинности. Он настаивал на комплектовании национальных армий без добровольцев из других стран. Особое внимание он советовал обращать на воспитание в солдатах нравственности, прежде всего честности и совестливости.

С Макиавелли политическая мысль отделилась от морали. Этот переворот примерно соответствует перевороту, совершенному Коперником в астрономии. Если для гуманистов церковь – носитель определенного культурного идеала, то для Макиавелли она – политический институт. Он анализирует расхождение морали с политической практикой. Истина – не то, что должно быть, а то, что есть. Религия нужна как опора нравственности и залог государственного единства. Особенно важно ее влияние на необразованных людей.

Макиавелли близок Лютеру, но без религиозного чувства. У Лютера свобода воли – это свобода веры, подчиненной Богу. У Макиавелли свобода воли – разумная свобода, подчинение "хорошим законам". Спиноза писал: "Макиавелли хотел показать, что свобода народа должна опасаться полностью доверяться одному лицу, так как, если оно не глупое, должно заботиться о своей безопасности и будет, в итоге, строить козни против своего народа вместо заботы о нем". Законы морали выражают лишь человеческие пожелания[177].

Можно считать, что Макиавелли сделал первый шаг к созданию современной политической науки. Он честно показал, что политика – грязное дело[178]. "Государь" страшен не безнравственностью автора, а поставленной в нем проблемой. Многие и современники, и люди последующих эпох ненавидели его автора, но потому, что его нелегко опровергнуть. Если, замечает Баткин, столяр делает плохие стулья, на которых нельзя сидеть – это плохой столяр, даже если он бескорыстен и не пьет. Так же и государь не может иметь только похвальные качества из-за человеческих условий, из-за того, что добродетельные гибнут среди множества недобродетельных. Чтобы удержаться у власти, государь должен пользоваться, или не пользоваться добродетелью по мере необходимости. Да, признание этого – цинизм. Современники и не любили Макиавелли за его откровенность, считая, что он сам толкает на преступления. Тем более, что адресовал свою книгу, как и многие письма на ту же тему, в том числе и таким людям, как Цезарь Борджиа. Лишь Гвиччардини его оценил.

Франческо Гвиччардини, также флорентиец, друг и почти единомышленник Макиавелли, при жизни был даже более популярен. Лишь впоследствии автор "Государя" и "Истории Флоренции" затмил его. Хотя Гвиччардини более, чем Макиавелли, был историком-реалистом. По мнению многих исследователей, Гвиччардини – продолжатель и комментатор Макиавелли.

Родился Гвиччардини в 1483 г. в богатой флорентийской патрицианской семье, состоявшей в родстве со знатнейшими родами города (Медичи, Строцци, Альбицци). Он получил прекрасное образование, знал латынь, греческий, математику, логику, право. В 23 года – доктор права во Флоренции и адвокат, в 28 лет – посол в Испании, хотя обычно на такую должность брали после 30 лет. В Испании он и сформировался как холодный и расчетливый политик. Служил Медичи, оправдываясь перед изгнанными из власти республиканцами тем, что сдерживал тирана добрыми намерениями. Затем занимал высокие должности при папском дворе, участвовал в организации отпора французам, в том числе был и комиссаром папских войск. После изгнания французских войск с помощью папы пытался осуществить свои политические идеалы. В целом, Гвиччардини вел активную и противоречивую жизнь, по-своему боролся за независимость Флоренции. Стремление к олигархической республике привело его в реакционный лагерь папы, германского императора и Медичи. Он хотел видеть мир, "избавленный от тирании злодеев-попов", но служил папам Юлию ll, Льву Х и еще двум.

Как отмечалось, взгляды Макиавелли и Гвиччардини были близки. Но если первый стоял за монархию, то идеалом второго, аристократа по происхождению, была олигархическая республика. Аристократизм Гвиччардини проявился и в его резких выпадах против низов, в отрицании естественности классовой борьбы. Но в оценках способов управления государством он солидарен с Макиавелли: "Кто хочет в настоящее время управлять владениями и государством, должен, где можно, проявлять сострадание и доброту. А там, где нельзя поступать по-другому, необходимо прибегать к мерам, жестоким и бессовестным".

Но если Макиавелли верит, что после смерти государя, который объединил бы Италию, возможно создать республиканскую власть, Гвиччардини относится к этому скептически – добровольно государи власть не отдают. В противоположность Макиавелли Гвиччардини расценивает современную им раздробленность Италии как явление нормальное, естественное и даже положительное – ведь одновременно расцвели многие итальянские города. Поэтому он считал реальной для объединения страны не монархию, а конфедерацию.

В отличие от Макиавелли, тоже человека действия, но все же и теоретика, Гвиччардини испытывал отвращение к теориям, абстракциям. Он не признает незыблемых принципов и о каждом случае судит особо. Он – против книжных, далеких от жизни знаний: "Чтение утомляет душу и тело, и похоже скорее на труд носильщиков, чем ученых". Его кредо – изучать конкретную действительность.

Но, в противоположность Макиавелли, он, подобно многим гуманистам, считал, что "человек от природы склонен к добру". Однако "природа человеческая хрупка, а соблазны зла в мире настолько часты, что люди легко от добра уклоняются". И все практические советы Гвиччардини рассчитаны на то, что приходится иметь дело с людьми, в лучшем случае недостаточно хорошими. Живя в условиях итальянских войн и разорения, он прямо советует притворяться, терпеть, лгать, когда выгодно, чтобы выжить. За это его называли циником и даже негодяем. Но Гвиччардини считал, что "человек одарен от природы, и если он упорен и смел, то необычайно преуспеет в делах". Однако "тот, кто хочет создать себе имя в мире, испорченном, как он есть, тот вынужден желать себе богатства". Ведь людьми движет выгода, расчет.

Гвиччардини, как и все гуманисты, отрицает сословные привилегии. Формально он признает равенство всех перед законом, но идея демократии ему глубоко чужда.

Характерно его отношение к религии. "Слишком большое благочестие калечит мир, так как оно размягчает души, вовлекает людей в тысячи заблуждений и отвращает их от дел благородных и мужественных". Он скептически относился к вере, отрицал чудеса, отвергал научность модной тогда астрологии. Но внешнее благочестие соблюдает: "Не осуждаю ни постов, ни молитв и тому подобных дел, установленных церковью". "Не боритесь никогда с религией, вообще с вещами, зависимыми, по-видимому, от Бога", ибо "слишком сильна власть этого слова над умами глупцов".

Дипломатические способности и огромный политический опыт Гвиччардини не нашли, однако, применения в гибнувшей Флорентийской республике. Он сумел их применить лишь на папской службе. Но, судя по всему, он ненавидел папство как из-за равнодушия к религии, так и видя отрицательную роль римской курии в попытках объединить страну. Политическая обстановка вела Гвиччардини к пессимизму. И если в начале ХVl в. Макиавелли еще на что-то надеялся, то во второй половине этого столетия Гвиччардини надеяться было не на что. Небезынтересно отметить, что, в отличие от Макиавелли, Гвиччардини при жизни тщательно скрывал свои записи. И лишь в середине ХlХ в. было опубликовано 10 томов его трудов.

Таковы двое из ярких представителей общественной мысли тогдашней Италии, деятельные и противоречивые, как и эпоха, их породившая. Но помимо циничных прагматиков, эта эпоха создала и мечтателей с богатым воображением и острым чувством социальной справедливости. Обратимся к наиболее известному из них.

Томмазо Кампанелла (1568-1639), автор "Города Солнца" – утопии в духе Томаса Мора. Он родился в Калабрии (Южная Италия), находившейся в то время под властью Испании. С детства отличался большими способностями. В 13 лет писал стихи и был популярным исполнителем поздравлений на семейных торжествах в своем селении. Отец готовил сына к карьере юриста. Но, вопреки его воле, в 15 лет Кампанелла–младший поступает в доминиканский монастырь, где и получает имя Томмазо вместо мирского Джованни Доменико. Подросток полагал, что доминиканский монастырь раскроет перед ним широкие горизонты познания. Он тогда писал: "Все книги, существующие в мире, не могут удовлетворить моей жажды знания. Сколько я их уже проглотил, и все же умираю от недостатка питания… Изучение Вселенной дает мне лучшую пищу, и все же мой голод не уменьшается. Алчущий и жаждущий, я исследую Вселенную во всех направлениях, и чем больше я узнаю́, тем меньше знаю".

И позднее, в зрелом возрасте, Кампанелла – воплощение энергии и жизненной силы. Он все время что-то пишет, диктует. Он постоянно занят чем-то новым. Он щедро делится мыслями, охотно дарит свои заметки, письма, рукописи (и это после многолетнего заключения, о чем – далее).

Свободный и критический ум Кампанеллы не мог удовлетвориться сухой, схоластической наукой, господствовавшей в монастыре. С гуманистических позиций он выступает против общепринятых церковных авторитетов, критикует иезуитов. Это, естественно, восстановило против него церковников, его преследуют испанцы, папа, иезуиты.

В Калабрии Кампанелла стал во главе крупного заговора против испанского владычества. Намечена была и дата массового восстания в 1599 г. Но заговор был раскрыт и Кампанелла арестован. 27 лет он провел в испанской тюрьме. Чтобы избежать костра, он стал симулировать безумие. Для разоблачения узника, по распоряжению папы Урбана Vlll к нему применили 40-часовую пытку, так называемую велью. Кампанелла потом писал: "Меня душили туго затянутыми веревками, которые прорезали мясо до костей, и, затем, связав руки за спиной, подвесили над острым колом так, что кровь моя текла ручьями. Через 40 часов решили, что я мертв и мучениям был положен конец". Назначение этой пытки сводилось к проверке того, чувствует ли подвергаемый велье человек боль – ведь сумасшедшие ее не ощущают. Кампанелла выдержал и стал юридически считаться безумным. А, согласно правилам инквизиции, если обвиняемый под следствием сходил с ума, то приговор, особенно смертный, выносить не полагалось – надо было дождаться выздоровления узника. Его оставили в покое, а вскоре и освободили. Но спустя месяц, в том же 1626 г. его, по приказу все того же папы, арестовал уже папский нунций и переправил в римскую тюрьму. И лишь случай, а вернее, суеверный страх папы, которому астрологи предсказали скорую смерть, позволил Кампанелле добиться ослабления режима и, в конце концов, спустя 2 года, добиться полного освобождения. Кампанелла, который и в заключении добился славы как астролог, сумел убедить папу, что знает средства, как избежать судьбу, предсказанную звездами. Последние годы своей жизни Кампанелла провел во Франции.

Находясь в тюрьме, Кампанелла использовал все возможности для творчества, подчеркивая, что работа, которая соответствует природным наклонностям, позволяет человеку сохранить его индивидуальность. Он писал сонеты, философские трактаты, но славу и известность принесла ему, прежде всего, книга "Город Солнца", которую он писал украдкой после 40-часовой пытки, официально считаясь безумным.

Кампанелла пришел к выводу, что причина страданий людей не в их первородном грехе, а, как считал и Мор, в частной собственности, порождавшей эгоизм, эксплуатацию и несправедливости. Строй, основанный на имущественном неравенстве и грубом насилии, не только несправедлив, но и неразумен. Кампанелла же убежден в разумности природы. Поэтому общество, в котором попраны принципы разума – противоестественно.

Как и большинство гуманистов, Кампанелла верил в науку. Он восторженно встретил книгу Галилея "Звездный вестник", в которой подтверждались и его собственные догадки о множественности миров, о возможности жизни на других планетах. Возможно, идея назвать место, где все люди счастливы, городом Солнца, была навеяна открытием Коперника и книгой Галилея, доказавшими, что Земля вращается вокруг этого светила.

Придавая решающее значение природе, Кампанелла еще в период калабрийского заговора заявил, что "Бога нет, есть одна только природа". Но жизнь научила заговорщика и философа другому. Обретя, наконец, свободу, он сказал: надо "очень остерегаться, чтобы необдуманно не отходить от общего мнения". Ведь в мире, который стал безумным, "мудрецы, намереваясь его излечить, вынуждены говорить, поступать и жить, как безумцы, хотя в тайниках души они и держаться иного мнения".

"Город Солнца" впервые был опубликован в 1623 г. на латинском языке во Франкфурте-на-Майне в виде приложения к другому философскому труду Кампанеллы – "Политика". Но написан "Город Солнца" был еще 1601 или 1602 г., причем по-итальянски. В латинском переводе, сделанном, вероятно, без участия автора, есть много неточностей.

Написан "Город Солнца" в традиционной для античной и гуманистической литературы форме диалога. Путешественник – Мореход – случайно попадает в неведомую страну и по возвращении рассказывает о ней земляку, служителю монастыря – Гостиннику, в котором он остановился. Такой сюжет, выработанный еще в древней Греции, был чрезвычайно популярен в ХVl-ХVll вв. благодаря географическим открытиям. Стиль изложения – сухой, без ярких образов, присущих написанной 100 лет раньше "Утопии" Мора. Успех "Города Солнца" был вызван другим – содержанием.

Во главе соляриев, жителей города-государства Солнца, стоял Метафизик (философ, по терминологии Аристотеля) – человек всеобъемлющих знаний, ибо государство строилось на философским принципах, о чем мечтали все гуманисты. 2 раза в месяц заседал Большой Совет – народное собрание всех взрослых жителей. Но ведущая роль принадлежала Метафизику и его помощникам, то есть Кампанелла придумал соляриям смешанную форму правления, с элементами монархии, олигархии и демократии.

Частная собственность отменялась. Все вещи – в общем пользовании, все трапезы – совместные. Все солярии делились на отдельные группы (по профессиям, дети – по возрасту), наименьшим был отряд из 5-ти человек. Основное назначение таких групп – совместный труд. Работают все, даже калеки делают посильную работу. Любой труд почетен: наиболее неквалифицированные и грязные работы выполняют все по очереди, а не рабы, как у Мора. Также, как и в "Утопии", существовала поурочная система, в соответствии с которой задания давались группе: пятерке, десятке и т.д., внутри которых труд распределялся соответственно силе и пригодности каждого. Трудились не более 4-х часов в день. Остальное время отводилась играм, участию в диспутах, чтению, обучению, прогулкам. Женщины работают безо всяких ограничений, но в соответствии с принципом, что работа должна отвечать природным возможностям и навыкам. Поэтому особо тяжелые работы им запрещены.

Своеобразно решил Кампанелла проблему деревни. Все ее основные экономические функции, то есть обеспечение государства продуктами питания и сырьем, переданы городу, где живут почти все солярии, кроме больных, которым прописан целебный сельский воздух и пейзаж, а также увечные (чтобы не портили красоты и гармонии в городах). Сельскохозяйственными работами занимаются горожане. Даже сельхозинвентарь хранится в городе. Отправлялись на сельхозработы солярии обычно под музыку и со штандартами.

Все необходимое солярии получают от общин, которые решают, что необходимо и что – лишнее. Каждый имеет столько, сколько ему нужно, но лишь из того, что распределено поровну среди всех. Пищевой рацион определялся врачами в соответствии с характером работ. Носят солярии обычно одноцветную одежду. Герои и героини вознаграждаются лишь гирляндами цветов или каймой на одежде.

Семей у соляриев – нет, ибо общность имуществ с ними несовместима. Ведь семейная жизнь порождает себялюбие, интересы общины уходят на второй план. Человек, обремененный семьей, подчеркивает автор, ради нее легко пренебрегает интересами общества. В этой идее Кампанелла доводит до логического конца идею имущественного равенства. Мор до этого, вспомним, не дошел. Но у Кампанеллы была еще одна причина ликвидировать семью: общие интересы. В целях воспроизводства только здорового потомства он предложил взять деторождение под полный государственный контроль. Специальные медики и астрологи подбирали пары для будущего зачатия, исходя при этом как из физических характеристик будущих отцов и матерей, так и из астрологических показателей. По последним определяли время зачатия. Иные контакты между мужчинами и женщинами дозволялись лишь только в том случае, если не вели к рождению детей, то есть заведомо бесплодным. Естественно, такой "ветеринарный" подход отвергал семью. Возможно, понимая, в какую ситуацию он ставит своих героев, Кампанелла предусмотрел, что солярии постоянно находятся под контролем; даже спят в общих спальнях своими производственными группами, а также совместно проводят досуг.

Система образования и воспитания у соляриев – типично гуманистическая, но, в соответствии со взглядами Кампанеллы на семью, напоминает спартанскую. С матерями дети – до 2-х лет. Затем мальчиков отдают на попечение наставников, девочек – наставницам. А с 3-летнего возраста начинается общественное обучение – языку, азбуке; параллельно занимаются физическими упражнениями. С 7-лет ведется обучение разным наукам.

Среди наказаний преобладают меры морального воздействия, например, запрет участвовать в общей трапезе. Молодежь могли наказать и физически. К смертной казни прибегают лишь в крайних случаях, при преступлениях против свободы, Бога и высших должностных лиц.

В целом, "Город Солнца" вышел из гуманизма, но в ответ на преклонение перед индивидуальностью и личной свободой. Кампанелла предложил противоположный проект – подконтрольную, казарменную жизнь, без которой на равенство нельзя было рассчитывать. Теперь видно, что при таком понимании равенства, действительно, забота о счастье человека меняется на заботу о счастливом государстве, где человек – лишь "винтик" системы. Логически развивая свою идею, Кампанелла придумал строго централизованное стратифицированное общество с тенденцией к пожизненному правлению старцев-философов, со стандартизацией жизни и поведения, с развитым культом политических церемоний. Учитывая исторический опыт ХХ в., опыт реального социализма, Кампанеллу, как и Мора, скорее можно считать не утопистами, а предсказателями (вот только с семьей Кампанелла переоценил силу государства).

Наука. Среди ее наиболее выдающихся представителей в Италии – Джордано Бруно (1548-1600). Он родился в маленьком городке Нола, вблизи Везувия, в семье отставного военного. Когда мальчику исполнилось 10 лет, его отвезли в Неаполь и отдали в школу при местном доминиканском монастыре. Спустя 5 лет, закончив ее, юноша принимает решение постричься в монахи, чтобы посвятить себя науке, ибо на учебу в университете денег у семьи не было. Он принимает имя Джордано, вместо прежнего – Филиппо. Доминиканский монастырь был выбран не случайно, ибо именно этот орден считался покровителем научных занятий. Это было время, когда богатая итальянская культура начала вырождаться; делала успехи контрреформация, активизировалась инквизиция, разворачивалась деятельность иезуитов. Особо реакция свирепствовала на юге Италии, находившемся под властью Испании.

В монастыре Бруно провел 14 лет, изучал астрономию, математику, но также увлекался литературой, писал стихи. Среди проходивших через его руки книг заинтересовался сочинением польского астронома Николая Коперника "О вращении небесных сфер", в котором обосновывалась гелиоцентрическая система мироздания. Идеи Коперника церковью не поддерживались, ибо ломали устоявшиеся представления о Земле, якобы находящейся в центре мироздания. Занятиями Бруно заинтересовалась инквизиция. Против него было выдвинуто обвинение в ереси. Спасаясь от испанских инквизиторов, Джордано переехал в Рим. Но и в Вечном городе инквизиция была не менее сурова к свободной мысли. От папского трибунала он бежит в Геную, оттуда – в Женеву, а от кальвинистов – в Тулузу. Здесь, на юге Франции, он сдает экзамен на доктора философии и становится профессором Тулузского университета. В своих лекциях пропагандирует учение Коперника о строении Вселенной и критикует церковь, что вызывает гнев местных богословов. Он вынужден переехать в Париж, где был хорошо принят легкомысленным и безразличным к сложным теологическим спорам королем Генрихом lll. Но еще более живой, красивый, остроумный итальянец понравился соотечественнице – королеве-матери – Екатерине Медичи. Однако, испытав противодействие богословов Сорбонны, Бруно уезжает в Англию, славившуюся свободомыслием. Но действительность елизаветинской поры разочаровала Бруно: "В этом счастливом отечестве царствует созвездие упрямейшего педантического невежества и самомнения, смешанного с деревенской невоспитанностью". Ему пришлось покинуть Оксфордский университет и переехать в Германию. Некоторое время он работал профессором в Марбурге и Виттенберге. Но затем решил вернуться на родину, и это оказалось для него роковым.

За годы странствий сложились взгляды Бруно на мир и жизнь в этом мире. Он показал себя не только продолжателем космогонического учения Коперника, отвергнутого церковью, но и яростным критиком ее представлений о сотворении мира. Он писал: "Великий Коперник доказал, что утверждение Птолемея и его последователей, будто бы Солнце и планеты вопреки законам природы и здравому смыслу движутся вокруг Земного шара, является нелепостью, однако недостаток научных данных не позволил Копернику отрешиться от ошибочного мнения, что в центре Вселенной находится Солнце, а сама Вселенная ограничена сферой неподвижных звезд. В действительности нет только одного мира, только одной Земли. Существует множество других солнц, других земных шаров, других миров, подобных нашему… Вселенная бесконечна и не имеет ни центра, ни начала, ни конца".

В картине мира, нарисованной Бруно, изменялось место Бога: "Если Бог всемогущ, он продолжает творить новые миры". В этом Бруно пантеист.

С позиций ученого-рационалиста Бруно подходил и к иным представлениям церкви. Так, в ответ на утверждение, что без Бога с человека не падает ни один волос, Бруно говорил: "Юпитер [Бог] распорядился, чтобы у Лаурансы, когда она станет чесаться, выпало 17 волос, 13 порвались, и из них за три дня 10 волос вновь выросло, а 7 – никогда более; собаке Антонио принести пятерых щенят, троим из них дожить до своего времени, двум быть выброшенными из первых трех одному быть в мать, другому отличаться от матери, третьему же быть частью в мать, частью в отца; как раз в это время закуковать кукушке…,а из досок кровати Константина вылезть и поползти на подушку 17 клопам, 7 большим, 4 – малюсеньким и 6 – так себе…". И все это должен предусматривать Бог.

Неудивительно, что церковь ничего не простила ученому, и когда он возвратился на родину, в Венеции был схвачен инквизицией. Спустя год заключения в знаменитой венецианской тюрьме, славившейся камерами под свинцовой крышей, раскалявшейся на солнце, Бруно передали в руки папской инквизиции, в застенках которой он провел еще 7 лет, в течение которых от него добивались отречения. Но тщетно, и в феврале 1600 г. ему был вынесен смертный приговор, согласно которому его дóлжно было казнить "по возможности милосердно и без пролития крови", то есть – на костре. Главным основанием для такого решения было его учение о множественности миров. Выслушав приговор, Бруно ответил: "Вы произносите приговор, пожалуй, с большим страхом, чем я его выслушиваю". Действительно, один из судей признал: "Это один из выдающихся и редчайших гениев, каких только можно себе представить, человек, обладающий совершенно исключительным образованием и универсальными знаниями". Кардинал Беллармино, утвердивший смертный приговор, был причислен папой Пием Хl к лику святых[179].

Не менее известен и Галилео Галилей (1564-1642). Родился он в Пизе. В 25 лет стал профессором местного университета, спустя три года – Падуанского, а в 1610 г. на родине своего отца, во Флоренции, получил место "первого философа и математика" при дворе герцога Тосканского. Наиболее прославился Галилей своими астрономическими наблюдениями. В 1608 г. в Голландии был изобретен телескоп. Узнав об этом, Галилей самостоятельно сконструировал свой телескоп и увидел с его помощью ряд явлений, о которых еще никто не знал: большое количество невидимых невооруженным глазом звезд, горы на Луне и т.д. в 1610 г. он опубликовал результаты своих открытий в книжке " Звездный вестник ". Современники сравнивали эти открытия Галилея с открытием Америки. Наблюдения ученого подтвердили правильность системы Коперника и число сторонников польского астронома стало расти.

После процесса над Джордано Бруно церковь очень внимательно следила за учеными и решила окончательно пресечь распространение учения Коперника. В 1616 г. оно было признано ложным, его сочинение занесено в "Индекс запрещенных книг". Но Галилей продолжал накапливать доказательства правильности коперниковой системы и даже в 1632 г. опубликовал книгу "Диалог о двух системах мира – птолемеевой и коперниковой". В ней приводились неопровержимые доказательства ошибочности птолемеевой системы, поддерживавшейся церковью. И уже в 1633 г. Галилей был вызван в Рим на инквизиционный суд. Хотя под угрозой пыток 69-летний ученый вынужден был отречься от своих взглядов и признать учение Коперника ложным, его присудили к тюремному заключению, замененному, правда, ссылкой под надзор инквизиции и запретом публиковать свое труды.

Но Галилей продолжал заниматься наукой, теперь уже более безопасной физикой и даже опубликовал в 1638 г. книгу, но вне Италии, в Голландии. Он сделал ряд открытий в области механики, а его ученик Торричелли (1608-1647) изобрел ртутный термометр. Под надзором инквизиции Галилей остался до самой смерти[180].

Италия рассматриваемого времени дала миру много других ученых, не столь кардинально изменивших взгляды на мир, но совершивших множество открытий в разных областях. Одним из наиболее разносторонних среди них по праву считается математик, врач, писатель, естествоиспытатель и изобретатель Джироламо Кардано (1501-1576). В наше время математикам известны формулы Кардано для решения кубических уравнений. Он же изобрел так называемый карданный вал и карданову подвеску, широко применяемые в технике, особенно в автомобилестроении. Но при жизни он был очень известным в Европе врачом, хотя из-за своего происхождения, как незаконнорожденный, не был принят в миланскую коллегию врачей. Однако слава о его искусстве врачевания была такой, что он был приглашен для лечения английского первосвященника. И облегчил его страдания не лекарствами, а специально разработанной диетой и длительными прогулками. Он оставил огромное литературное наследство. В середине ХVll в. было издано 10-томное собрание его сочинений, содержавшее 138 работ с общим числом в 7 тыс. страниц in folio (в полный газетный лист).

Писал он о разном. Большое внимание уделял педагогике: "Старайся, чтобы малыш не слышал и не видел вокруг ничего дурного… С 7 лет обучай его арифметике и геометрии… Обучай ребенка музыке и рисованию, ибо это развивает вкус… Следи, чтобы обучение ребенка обязательно сопровождалось игрой и развлечениями. Однако дисциплина при этом должна быть строгой". Но, замечал Кардано, "легче выучить рекомендации, чем следовать им". Со своими детьми у него были проблемы. Попытался классифицировать страсти: застенчивость – это страх и надежда, зависть – разбавленная ненависть, подозрительность – малый страх. Пробовал создать классификацию и азартных игр, которыми увлекался. Он выделил среди них 3 группы: кости, в которых результат зависит от случая, карты, в которых успех приносит и случай, и искусство и шахматы, в которых победа достигается искусством игрока. Сам Кардано был искусным шахматистом и часто, оставаясь без средств к существованию, зарабатывал игрой в шахматы на деньги с богатыми миланцами, в том числе и с правителем – Лодовико Моро. Он изобрел и способ шифрования: так называемую решетку Кардано[181]. Как многие гении, был неуживчив, сварлив, не к месту откровенен и побывал даже в инквизиционной тюрьме, но был оправдан.

***

Но науки в современном понимании, в эпоху Высокого Возрождения еще не было. Гуманисты пренебрегали точными знаниями, тем положительным, что было достигнуто схоластикой и балансовыми методами, применявшимися в банках. Высказывая талантливые догадки, даже совершая открытия, они оставались дилетантами, любителями, в отличие от искусства, в котором личные творческие способности и интуиция были важнее систематических и точных знаний. Оттого наиболее значимые достижения эпохи Возрождения связаны именно с искусством.

Изобразительное искусство. Ранее Возрождение, ХlV и, особенно, ХV в. – это время первого расцвета итальянского искусства. В ХVl в. полностью складывается тот новый этап искусства Италии, который получил название Высокого Возрождения. В это время художественный стиль Возрождения достигает своего высшего, классического совершенства. Зачастую наивный и мелочный реализм ХV в. уступает место более глубокому, синтетическому истолкованию действительности. Среди целой плеяды блестящих художников, скульпторов, архитекторов, чьи произведения и поныне волнуют людей, выделим нескольких, называемых обычно Титанами Возрождения.

Леонардо да Винчи (1452-1519) родился в маленьком городишке Винчи в Тоскане, близ Флоренции. Его родителями были простая крестьянка и сын городского нотариуса. Молодая мать, назвав ребенка Леонардо, отдала его в дом отца, куда, по своей бедности, не могла быть принята. И хотя он был вписан в метрическую книгу как незаконнорожденный, в семье к нему относились очень хорошо, и он был окружен с детства заботой и любовью.

Переехав для учебы во Флоренцию, он, занимаясь в латинской школе, стал учеником знаменитого в то время математика, астронома и философа Тосканелли, по трудам которого учился и Колумб. Рано обнаружилась у Леонардо склонность к живописи, и вскоре он становится учеником известного художника Вероккио, из мастерской которого вышло много прославленных мастеров. В учениках он ходил долго, хотя скоре стал одним из лучших, а вскоре перерос и своего учителя. Вообще Леонардо был нетороплив, все, что он делал, было продуманно и основательно. Свою мастерскую он открыл лишь в 28 лет, будучи уже широко известным во Флоренции.

С детства Леонардо отличался красотой и физической силой. В юности он шутки ради ломал подковы. Был прекрасным наездником. Получив хорошее воспитание, отличаясь пытливым умом и природным вкусом художника, обладал приятными манерами, красиво, но скромно одевался. Все это позволяло ему иметь успех в обществе, особенно у женщин. Но его не интересовал успех. Он искал возможность для научных занятий, чтобы заказы не отвлекали от них. Потому воспользовался приглашением тогдашнего тирана Флоренции Лоренцо Медичи, прозванного Великолепным, прибыть в его двор на виллу Кареджи.

Эта вилла была в то время заметным культурным центром в Италии. Еще во второй половине ХV в. богатый меценат, банкир Козимо Медичи Старший на этой вилле оказывал гостеприимство поэтам, художникам, ученым (особенно тем, кто прославлял его имя). Его же стараниями во Флоренции появилась и первая в Италии публичная библиотека. Традицию покровительства для поднятия собственной популярности продолжил внук Козимо Медичи Лоренцо Великолепный, который блеском своего двора стремился ослепить горожан. Флорентийский плебс он привлекал постоянными празднествами. Для укрепления своей репутации мецената он и пригласил Леонардо.

Но атмосфера двора была не для художника. Он стал орудием прихотей Лоренцо, изобретая всевозможные диковины для праздников, устраивая фейерверки и п.т. Ему не оставалось времени для занятий наукой. Кроме того, он был завален заказами. И через некоторое время Леонардо отправился к другому могущественному покровителю искусств, в Милан, к Лодовико Моро.

Этот правитель происходил из плебейского рода Сфорца, которые в ХlV в. были землепашцами, но сумели пробиться наверх. Франческо Сфорца сумел завладеть герцогством Миланским. Это был отважный и умный человек, что принесло ему популярность. Но сменивший его сын Галеаццо-Мария отличался жестокостью. По малейшему подозрению он отправлял на казнь близких друзей. Любимым его зрелищем была придуманная им казнь: приговоренного закапывали по шею в землю и вливали в рот нечистоты, пока несчастный не умирал. Наконец, этот тиран был убит. Престол перешел к его старшему сыну – Джан-Галеаццо. Но второй сын Франческо – Лодовико, прозванный Моро (мавр – за черные волосы и глаза) при слабом и болезненном старшем брате стал регентом и фактическим правителем Милана. Лодовико был двоедушен, склонен к предательству и жестокостям, как и все тираны. Но, стремясь сделать Милан центром умственной жизни Италии, он окружил себя учеными, инженерами, художниками. Надо думать, что искусство он любил искренне.

И к такому человеку отправился Леонардо в поисках лучших условий для своей разносторонней деятельности. Здесь уместно заметить, что разносторонние научные интересы и таланты исследователя постоянно отвлекали Леонардо от искусства и многие его работы не были закончены, а многое из задуманного он вообще не осуществил.

В Милане он написал портрет возлюбленной Моро, Цецилии Галлерани, по просьбе Цецилии – "Мадонну Литту", на стене трапезной монастыря делле Грацие в Милане написал знаменитую "Тайную вечерю". Эта картина, посвященная популярному у художников последнему ужину Христа с апостолами, когда он сообщил, что один из присутствующих предал его, была новаторской. Новым было уже само расположение картины на стене. Изображение является как бы продолжением комнаты – монастырской трапезной. За столом – Христос с 12 апостолами. Изображен момент реакции апостолов на сообщение Иисуса о предательстве. Художник сумел передать индивидуальные переживания каждого участника вечери. В работе над этой многофигурной композицией, художник использовал свои многочисленные зарисовки с натуры, которые он накапливал многие годы. Делал он их в разных ситуациях и часто сам вызывал у людей желаемое состояние. Например, приносил в таверну и клал на стол внутренности вскрытого им для анатомических наблюдений животного, предварительно наполнив их воздухом. Они колыхались, принимали причудливые формы и вызывали у посетителей ужас. А Леонардо зарисовывал искаженные страхом и отчаянием лица… Кстати, Иуду на картине он изобразил похожим на настоятеля монастыря, который надоел ему своими придирками[182].

После захвата Милана французами Леонардо вернулся во Флоренцию, где к нему, однако, отнеслись с недоверием, считая отъезд в Милан непатриотичным (яркое проявление тогдашней раздробленности). Вскоре художник получил большой заказ от синьории и почти одновременно к нему обратился богатый флорентийский банкир Франческо делла Джокондо с просьбой написать портрет его жены. Портрет писался настолько долго, что возникло мнение, будто Леонардо был неравнодушен к моне Лизе[183]. Написан портрет в технике сфумато, изобретенной Леонардо, позволявшей изображать на полотне прозрачную дымчатую светотень, которая, по словам художника, была "создательницей выражения на лицах". Отсюда и знаменитая таинственная полуулыбка Джоконды. Мнения искусствоведов о картине различны. Одним считают, что мона Лиза одновременно и прекрасна, и холодна, то есть противоречива, как мир. Другие (Лосев) видят на портрете хищную физиономию с холодными глазами и бесовской улыбкой. Есть и другие мнения об этой, одной из самых популярных картин эпохи Возрождения.

Затем Леонардо опять отправляется в Милан, где становится придворным живописцем Людовика Хll (французы все еще оккупируют город). После изгнания оккупантов – переезд в Рим, к папе Льву Х, из дома Медичи. Там постаревшего художника отягощают всяческие интриги, и весьма кстати последовало приглашение от нового французского короля Франциска l, опять захватившего Милан. Этот король, увидев в завоеванном городе "Тайную вечерю" и убедившись, что ее нельзя вывезти, решил заполучить самого художника.

Появившись при дворе Франциска в Амбуазе, где Леонардо был встречен весьма благосклонно, он оказался в центре внимания. Его пребывание даже изменило моду придворных. Они стали носить розовые и темно-красные плащи "как у синьора Леонардо". Он, несмотря на преклонный возраст, понравился дамам и их кавалеры стали подражать медлительной походке художника, его прическе, даже отпускали длинные бороды. Король назначил Леонардо пенсию в 100 золотых экю и подарил ему маленький замок Клу близ Амбуаза.

Но ожидаемых картин от художника получить уже не могли. Казалось, все свое вдохновение он оставил по ту сторону Альп, на родине. Готику он, кстати, не принимал и даже высмеивал. Так, покинув родину, со своим последним учеником, верным Франческо Мельци, из богатой семьи друзей Леонардо, он доживал последние годы, знаменитый, но до конца не понятый. Ибо живопись, как отмечалось, была далеко не единственным его увлечением, а другими заниматься он почти не имел возможности. Но ему удалось построить каналы для орошения ломбардских полей и лугов, ему принадлежат первые опыты с воздушными шарами. В Амбуазе он оборудовал автоматические двери, переговорные устройства. Он оставил чертежи первого гигрометра (прибора для измерения влажности воздуха), разных насосов, винторезных станков, копра, лебедки, стекла для усиления света, водолазных шлемов, первого спасательного пояса, первого парашюта, придума

Дата добавления: 2014-01-04