Департамент полиции, его структура и функции (1880-1917 гг.)

6 августа 1880 г. в России образовалось новое учреждение – Департамент государственной полиции, ставший высшим органом политической полиции в Российской империи.

Первые месяцы существования Департамента были временами, когда создавалась его структура и определялись основные функции. Активную роль в этом процессе играл сам Лорис-Меликов, теперь уже министр внутренних дел и шеф жандармов.

Первоначально Департамент полиции был создан в составе трех структурных частей, которые назывались делопроизводствами: 1-е делопроизводство — распорядительное, 2-е делопроизводство законодательное, 3-е делопроизводство секретное.

Во главе Департамента полиции стоял директор. По первоначальному штатному расписанию он имел одного вице-директора, в дальнейшем с расширением структуры и функций Департамента количество их доходило до 4-х. Тогда же, в августе 1880 г. был назначен директором Департамента Иван Осипович Велио, барон, впоследствии (1891 г.) получивший чин действительного тайного советника. Велио родился 6 января 1830 г. в Царском Селе, в семье генерала, коменданта Царского Села. В 1847 г. он окончил Александровский лицей, дальнейшие 14 лет его жизни были связаны со службой в Министерстве иностранных дел, где он получал чины, был произведен в коллежские асессоры, надворные советники, был пожалован в звание камер-юнкера высочайшего двора.

23 сентября 1861 г. Велио был переведен на службу в Министерство внутренних дел. С ноября 1861 г. он — херсонский вице-губернатор; с декабря 1862 г. исправлял должность бессарабского гражданского губернатора и как губернатор в апреле 1863 г. был утвержден в звании вице-президента Бессарабского попечительного комитета о тюрьмах; в августе 1863 г. произведен в действительные статские советники и назначен одесским градоначальником, осенью 1863 г. пожалован в звание камергера Высочайшего двора, утвержден в качестве вице-президента Одесского тюремного комитета.

1 января 1865 г. Велио был назначен симбирским губернатором и утвержден в звании президента Симбирского тюремного комитета. В течение последующих лет его служебной деятельности он активно занимается тюремными вопросами, как президент комитета командируется в Москву, вникает в положение рабочих арестантских рот, находящихся на работе по устройству Южной ж.д. по линии от Курска до Харькова, изучает перевозку арестантов в Сибирь и знакомится на месте со знаменитой «Владимиркой». Он посещает также места заключения: тюрьмы, арестантские роты, смирительные рабочие дома, этапы. За эту работу ему была объявлена особая благодарность.

Особенно плодотворным и важным периодом его карьеры были годы на посту директора почтового департамента Министерства внутренних дел, на который он был назначен в июне 1868 г. В августе 1868 г. им было увеличено число почтовых учреждений, созданы вспомогательные земские почты, налажена и преобразована почтовая сеть в Восточной Сибири и Средней Азии. На всей территории европейской России был введен ежедневный прием и выдача корреспонденции.

И.О. Велио был одним из составителей Закона 30 октября 1878 г., по которому запрещенная в 1868 г. перлюстрация корреспонденции разрешалась по решению окружных судов, следователей, по решению министра внутренних дел и юстиции при производстве дознания чинами Отдельного корпуса жандармов о государственных преступлениях в отношении лиц, против которых возбуждено уголовное дело.

В должности директора Департамента государственной полиции Велио прослужил всего несколько месяцев. Очевидно, события 1 марта 1881 г. явились причиной его скорой отставки. 15 апреля Высочайшим повелением, в связи с «расстроенным здоровьем» (ему в это время был 51 год), он был зачислен в сенаторы и отрешен от должности директора Департамента.

После создания Департамента государственной полиции работа по объединению полицейских учреждений продолжалась. 10 ноября Лорис-Меликов представил императору очередной доклад, который назывался «О полном слиянии высшего заведования полицией в одно учреждение — Министерство внутренних дел». В докладе предлагалось объединение Департамента государственной полиции и Департамента полиции исполнительной. Особо отмечалась необходимость передачи в Департамент государственной полиции только тех функций, которые носили «строго полицейский характер», остальные обязанности Департамента полиции исполнительной предлагалось передать в другие департаменты министерства и в Департамент общих дел 3.

М.Т. Лорис-Меликов считал возможным в результате исключительности нового учреждения «допустить в штате Департамента некоторые отступления от общих для других департаментов Министерства внутренних дел норм, как по классам должностей, так и содержанию»4.

Обосновывая свои предложения, Лорис-Меликов указывал, что «делопроизводство в оном (Департаменте госуд. полиции. — 3.П..) может быть вверено только таким лицам, которые, обладая необходимыми для службы в высшем правительственном учреждении познаниями и способностями, вполне заслуживают доверия по своим нравственным качествам, выдержанности характера и политической благонадежности. Для таких лиц необходимо должно быть обеспечено приличное служебное положение».

Одновременно говорилось о том, что штаты Департамента и в качественном отношении должны соответствовать тем требованиям, которые были поставлены перед учреждением, призванным охранять безопасность существующего строя.

По существу деятельность нового учреждения начиналась едва ли не с нуля, ибо практически весь состав сотрудников III Отделения остался за «бортом». Правда, на этот счет среди историков есть различные мнения. Так Ф.М.Лурье считает, что все сотрудники III Отделения стали сотрудниками Департамента. В то же время Ч. Рууд, С. Степанов пишут, что «в момент управления III Отделение насчитывало 72 служащих, 21 из них изъявил желание перейти в новое учреждение. Департамент государственной полиции строго подошел к отбору кандидатов и принял лишь немногих, особо доверенных»7. Лишь единицы из них отвечали требованиям, предъявлявшимся к сотрудникам Департамента. М.В. Сидорова, исследовавшаяся специально этот вопрос, утверждает, что после упразднения III Отделения чиновники этого ведомства были уволены с пенсиями, соответствующими количеству проработанных ими лет, многие чиновники подали прошение о зачислении в Департамент полиции. 21 прошение было удовлетворено. «Приоритет отдавался чиновникам особых поручений, архивистам и канцелярским служащим»8.

Формирование личного состава Департамента полиции было затяжным. Старые кадры не подходили как по своим профессиональным качествам, так и в силу того, что часть из них были жандармами, людьми военными. Лорис-Меликов, министр внутренних дел, стремился к тому, чтобы новое учреждение состояло из «законников», лиц гражданских и с юридической подготовкой. По существу формирование кадрового состава Департамента полиции началось со времени подписания императором 15 ноября 1880 г. Указа о присоединении Департамента полиции исполнительной к Департаменту и государственной полиции.

В указе было определено штатное расписание Департамента государственной полиции: директор Департамента, вице-директор, чиновники особых поручений (3), секретарь (1), журналист (1), делопроизводители (3), старшие помощники делопроизводителей (10), младшие помощники делопроизводителей (9), казначей (1), помощник казначея (1), начальник архива (1), помощники начальника архива (2), чиновники для письма (18)9.

Штатное расписание Департамента периодически менялось сторону увеличения числа сотрудников. Указом от 15 ноября 1880 г. на Департамент государственной полиции было возложено руководство органа как политической, так и общей полицией.

Согласно ст. 362 «Учреждения Министерства», Департамент обязан был заниматься вопросами: 1) предупреждение и пресечение преступлений и охранение общественной безопасности и порядка; 2) ведение дел о государственных преступлениях; 3) организация и наблюдение за деятельностью полицейских учреждений; 4) охранение государственных границ и пограничных сообщений; выдача паспортов русским подданным, видов на жительство в России иностранцам, высылка иностранцев из России; наблюдение за всеми видами культурно-просветительной деятельности и утверждение уставов различных обществ 11. Закрепленные в своде законов Российской империи эти функции более детально были разработаны в самом Департаменте и были распределены по его структурам.

Указ 15 ноября 1880 г. касался и самого Министерства внутренних дел. В результате упразднения юрисконсультских частей при МВД, для ведения дел по дознаниям о государственных преступлениях (которыми ранее занимались в судебно-политическом отделении ВРК) учреждался особый Судебный отдел при МВД.

Этот отдел был тесно связан по своей работе с Департаментом, в котором сосредоточивались сведения о действиях антиправительственного характера и данные о всех мероприятиях, направленных на борьбу с революционным движением. Такого рода связь обусловила последующее присоединение Судебного отдела к Департаменту. Первоначально (11 июня 1881 г.) Судебный отдел считался при Департаменте (не вливался в его структуру), а его управляющий был просто подчинен директору Департамента. Им был назначен П.Н. Дурново, который через несколько лет после В.К. Плеве встал во главе Департамента полиции.

Присоединение судебного отдела произошло уже при новом директоре Департамента Плеве, назначенном в апреле 1881 г. по рекомендации опять-таки Лорис-Меликова, еще сохранявшего свое уже не совсем устойчивое положение.

1 марта 1881 г. в результате террористического акта был убит Александр II. Последствия этого трагического события отразились на многих сторонах жизни России, в том числе на характере и направлении реформы полиции. С либерализмом Лорис-Меликова было покончено. Были положены под сукно и планы дальнейшего объединения всех полицейских служб в рамках единой управленческой структуры. Изменения происходили только по линии усовершенствования самой структуры Департамента полиции, и первое время это делалось уже под руководством нового директора Департамента Плеве. В российских политических верхах, как известно, возобладала жесткая репрессивная линия по отношению не только к революционному движению, но и к либеральным начинаниям и взглядам. Соответственно оценивалась и деятельность Лорис-Меликова. В этой связи показательна оценка, которую дал Лорис-Меликову и его реформам известный в полицейских кругах деятель и автор книг по истории революционного движения, заведующий агентурой дворцовой охраны А.И.Спиридович. И своих воспоминаниях он писал: «В упоении собственной славы, Лорис-Меликов в одном из своих всеподданнейших до кладов красиво изобразил государю то успокоение и благополучие, которого он достиг якобы в империи своими либеральными мерами, смешав непозволительно для государственного человека в одну кучу народ, либеральное общество, политиканов и революционеров. За тот знаменитый доклад, образчик безграничного самомнения, легкомыслия и политического невежества со стороны министра внутренних дел, Россия заплатила, спустя немного времени, жизнью своего царя-освободителя»12.

До перехода в Департамент Плеве занимал должность прокурора С.-Петербургской судебной палаты. После окончания Петербургского университета, он постоянно служил в судебном ведомстве, занимая должности тов. прокурора владимирского, тульского окружных судов, прокурора в Вологде, тов. прокурора судебной палаты в Варшаве, затем в Петербурге.

Как глава Департамента Плеве был включен в созданную в мае 1881 г. Комиссию, которая была призвана подготовить «Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия»15. Из последующей переписки видно, что Плеве был одним из самых активных и деятельных членов Комиссии.

Положение было утверждено 14 августа, а опубликовано 8 сентября18. Оно вводилось как временное, сроком на 3 года. Однако, действие его постоянно продлевалось и оно просуществовало до Февральской революции, оставаясь «одним из самых устойчивых основных законов Российской империи»19. Положение от 14 августа 1881 г. предусматривало возможность введения в некоторых губерниях России двух стадий исключительного положения: о состоянии усиленной охраны губернии и состоянии чрезвычайной охраны. Эти положения расширяли полномочия МВД, а министр наделялся неограниченными правами. Расширялись также полномочия местных властей на случай активных революционных выступлений. Положение о чрезвычайной охране вводилось в губерниях решением Комитета министров, утверждаемым императором. Объявления местности на Положении усиленной охраны мог осуществлять министр внутренних дел, если же губерния входила в состав генерал-губернаторств, то такие полномочия имел генерал-губернатор. Последним давалось право издавать обязательные постановления «по предметам, относящимся к предупреждению нарушения общественного порядка и государственной безопасности...»20, чем порой генерал-губернаторы злоупотребляли (генерал-губернаторы или главноначальствующие в условиях чрезвычайного положения имели огромные полномочия).

«Положение» давало им право запрещать «народные общественные и даже частные собрания», закрывать торговые и промышленные заведения, органы печати, обыскивать, арестовывать, учреждать особые военно-полицейские команды, передавать дела на рассмотрение военного суда.

Применение этого положения привело к тому, что в начале XX в. режим усиленной охраны распространялся более, чем на 1/3 населения страны 21. Положение 14 августа 1881 г. во многом определяло работу Департамента полиции и местных учреждений политического сыска.

В декабре 1881 г. Плеве утвердил распределение обязанностей в Департаменте по его структурам, которая выглядела следующим образом:

1-е делопроизводство — (распорядительное) — занималось делами личного состава Департамента, перепиской о продвижении по службе, наградами, финансами Департамента, перепиской с иностранными государствами о выдаче русских подданных, задержанных за границей, о нарушениях государственной границы. Почти все эти функции оставались в ведении 1 делопроизводства до 1907 г.

2-е делопроизводство — (законодательное) — занималось вопросами организации полицейских учреждений во всех местностях империи, пересмотром штатов этих учреждений, разработкой законопроектов Министерства внутренних дел, наблюдением за точным исполнением законов на местах, разработкой законопроектов по рабочему вопросу в области урегулирования отношений между рабочими и фабрикантами, наблюдением за питейными заведениями, перевозкой пороха и взрывча-1ых веществ. Очень важным моментом было утверждение уставов общественных организаций, собраний, клубов23. Это единственное делопроизводство, которое сохранило свои функции до 1917 г., правда, с небольшими изменениями.

3-е делопроизводство — (секретное) — занималось наблюдением за неблагонадежными элементами в России и за границей, их перепиской, связями, наблюдением за партиями, организациями, распространением нелегальной литературы, контролировало деятельность внутренней и заграничной агентуры, охраной царя, высокопоставленных лиц. В ведение 3-е делопроизводства несколько позднее перешла Библиотека революционных изданий, ранее находившаяся в III Отделении. С 1889 г. в этой структуре сосредоточивается переписка по негласному надзору полиции. Это был важный политический отдел в структуре Департамента и просуществовал он с такими обязанностями и функциями 17 лет. Свое политическое лицо это делопроизводство теряет в 1898 г., когда от него отпочковался входивший в его состав Особый отдел, ставший самой важной структурой Департамента полиции. К Особому отделу перешли все политические функции 3-го делопроизводства. С этого момента 3-е делопроизводство теряет статус секретного подразделения. До 1906 г. оно занимается вопросами дислокации войск на территории России, сбором материалов по аграрному движению. Кроме того, оно решало кадровые вопросы, связанные с перемещениями в Департаменте, жандармских управлениях, охранных отделениях. С 1906 г. был небольшой период в деятельности делопроизводства, когда в его функции входило утверждение устава общественных организаций и союзов.

При реорганизации в 1907 г. 3-е делопроизводство становится финансовым: здесь сосредоточивается переписка по пенсионной части и кредитам. Практически с этого времени в нем формируются дела чисто полицейского характера: о назначениях на полицейские должности, перемещениях и деятельности чинов полиции, нарушениях по службе, судимости чинов полиции, награждениях полицейских, а также дворников, швейцаров и других лиц, оказавших содействие полиции, материалы о поступлении на службу в Департамент.

Кроме того, в структуре Департамента полиции в 1880 г. имелся архив созданный на базе III Отделения. В этом архиве хранились материалы ликвидированных учреждений — III Отделения, Следственной комиссии 1862 г., Верховной распорядительной комиссии, Особенной канцелярии МВД, которые в настоящее время хранятся в ГА РФ и составляют самостоятельные фонды. В задачу архива входило, в первую очередь, обеспечивать сохранность документальных материалов, осуществлять прием дел, законченных делопроизводством, определять срок их хранения, составлять внутренние реестры к делам, проводить техническое оформление дел. Кроме того, архивом исполнялись справки по запросам структурных подразделений Департамента и других ведомств, со временем стали допускаться в архив исследователи. Имеются списки лиц, получивших разрешение заниматься в архиве Департамента полиции с указанием темы занятий, справки о благонадежности этих лиц, листы выдачи дел.

Помимо описанных структур на декабрь 1881 г. в Департаменте существовала справочная часть, в которую входили две важные коллекции, перешедшие в Департамент из III Отделения: коллекция фотографий и коллекция нелегальных изданий.

В секретарской части при директорате Департамента находились журналы входящей и исходящей корреспонденции и личная переписка директора.

1-е делопроизводство Судебного отдела осуществляло наблюдение за ходом политических дознаний и сосредоточивало в своих руках материалы дознаний, произведенных на основании закона от 15 мая 1871 г., которые передавались министром юстиции на предмет принятия административных мер и взысканий. Кроме того, оно занималось дознаниями, возникавшими но делам о революционной пропаганде, принадлежности к тайным обществам, также делами, присланными министром юстиции, которые требовали решения министра внутренних дел.

Во 2-ом делопроизводстве Судебного отдела в основном была сосредоточена переписка об административной высылке, об установлении наблюдения за политически неблагонадежными лицами как в центре России, так и в ссылке, переписка о розыске лиц, бежавших с места ссылки и т.п.

В составе Департамента государственной полиции было также организовано подразделение с названием «Делопроизводство по особой переписке директора Департамента». Здесь сосредоточивался материал по запросам правительственных учреждений о политической и нравственной благонадежности лиц, желающих открыть школы, мастерские, поступить на государственную службу, издавать газеты, журналы, читать лекции; наблюдение за выдачей паспортов лицам, отправляющимся за границу, переписка по доносам и заявлениям; распоряжения о розыске лиц. Все эти обязанности впоследствии были переданы в различные структуры Департамента.

Как было сказано выше, Департамент государственной полиции входил в структуру Министерства внутренних дел и подчинялся непосредственно его министру. Однако, обремененный целым рядом обязанностей, министр не всегда мог уделять должное внимание новому учреждению. В связи с этим, указом от 25 июня 1882 г. 25 вводилась новая должность товарища министра внутренних дел, заведующего полицией. Этим же указом распределялись права и обязанности по руководству Департаментом полиции и Отдельным корпусом жандармов между министром внутренних дел и товарищем министра. Через несколько дней, 16 июля 1882 г., была высочайше утверждена и введена в действие «Инструкция товарищу министра внутренних дел, заведующему полицией». На основании этой Инструкции ему были подчинены Департамент полиции, обер-полицмейстеры, губернаторы, градоначальники, ему же поручалось руководство их деятельностью по «предупреждению и пресечению преступлений». Товарищ министра председательствовал на Особом совещании, учрежденном на основании Положения об охране, разрешал вопросы, относящиеся к полицейскому надзору. Одновременно он являлся командиром Корпуса жандармов. По вводившейся Инструкции товарищу министра были подчинены как жандармские чины, так и чины общей полиции. Таким образом, шла дальнейшая централизация власти, заведование полицией сосредоточивалось в руках одного лица, которое оставалось в подчинении министра внутренних дел как верховного руководителя.

В дальнейшем вопрос руководства Департаментом полиции и Корпусом жандармов ставился и решался в зависимости от личности министра внутренних дел и товарища министра, многое зависело от их взаимоотношений и понимания ими задач политического розыска. Бывший товарищ министра внутренних дел П.Г. Курлов по этому поводу писал: «На практике этот вопрос вызывал много недоразумений и обе эти должности (товарища министра внутренних дел, заведующего полицией и шефа жандармов. — З.П.), смотря по взгляду министра и по личности кандидата на этот пост, то соединялись вместе, то разъединялись».

Местными органами, посредством которых Департамент полиции осуществлял свою охранительно розыскную работу, были губернские жандармские управления и областные жандармские управления (далее ГЖУ, ОЖУ), жандармско-полицейские управления железных дорог (далее ЖПУ ж.д.), розыскные пункты, охранные отделения, районные охранные отделения (далее РОО, 1907 — 1917 гг.). Эти учреждения в своей оперативно-розыскной и наблюдательной деятельности подчинялись Департаменту, а по строевой, хозяйственной, инспекторской — Отдельному корпусу жандармов.

Департамент полиции просуществовал 35,5 лет. За это время происходили изменения в его структуре, постоянно росло количество делопроизводств и к февралю 1917 г. он работал в составе 10-ти основных структурных частей. Структура его постоянно совершенствовалась, менялись функции некоторых делопроизводств, часто функции одного делопроизводства передавались другому, делопроизводства сливались и разъединялись.

Побудительным мотивом к структурным изменениям в Департаменте являлось стремление сделать его работу более четкой, исключить дублирование, избавиться от лишних звеньев. Реорганизации и расширение функций призваны были сделать Департамент полиции органом, адекватно реагирующим на изменения в политической ситуации, рост общественного и революционного движения.

При создании Департамента полиции в 1881 г. была учреждена должность секретаря при директоре Департамента. 14 марта 1883 г. в Департаменте образуется «часть секретаря», которая сосредоточила в себе: 1) регистрацию сведений о выдающихся событиях в империи; 2) стол прессы; 3) личную переписку директора Департамента; 4) общий журнал. Впоследствии, 11 января 1895 г. «часть секретаря» была упразднена, а личный состав распределен по делопроизводствам вместе с передачей туда и дел секретарской части. При директоре остался только секретарь и журнал. В июле 1903 г. при секретаре была создана канцелярия.

18 февраля 1883 г. Александр III подписал Указ о ликвидации Судебного отдела МВД и создании на его базе в Департаменте полиции очередных структур — делопроизводств 28а. Одновременно Департамент государственной полиции переименовывается в Департамент полиции.

1-е делопроизводство Судебного отдела МВД становится 4-м делопроизводством Департамента и называется судебным, просуществовало оно до 1902 г., затем было переименовано в 7-е делопроизводство и получило название наблюдательного.

Из 2-го делопроизводства Судебного отдела было создано 5-е делопроизводство, которое получило название «исполнительного». Это одна из интереснейших структур Департамента полиции. Обязанностью 5-го делопроизводства было составление докладов к Особому совещанию, решавшему вопросы административной высылки лиц, на которых не было достаточных улик для привлечения к судебной ответственности.

Особое совещание было создано на основании 34 статьи «Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия». Оно состояло из 4-х членов: два от МВД, два от министерства юстиции.

Товарищ министра заведующий полицией возглавлял Особое совещание и был его председателем.

В 5-м делопроизводстве накапливались огромный материал, связанный с административной ссылкой, документы о деятельности различных революционных организаций, революционных дружин, стачечных комитетов, сведения о крестьянских волнениях, рабочих выступлениях в разных местностях империи.

С уходом из Департамента Плеве в 1887 г. структура Департамента вплоть до 1894 г. не претерпевала сколько-нибудь существенных изменений, хотя сменивший его на посту директора П.Н. Дурново (1887 — 1893) основное внимание уделял «отлаживанию» деятельности Департамента в том виде, в котором его оставил Плеве, а также приспособлению ее к решению новых задач, связанных с выходом на общественно-политическую арену новых социальных сил.

В 1894 г. в составе Департамента создается 6-е делопроизводство, которое стало заниматься разработкой основ фабричного законодательства. Ранее этими вопросами занималось 2-е делопроизводство, но в силу его перегруженности и в связи с тем, что некоторые вопросы требовали более оперативного решения, было создано очередное делопроизводство. Кроме наблюдения за разработкой фабрично-заводского законодательства, в обязанности 6-го делопроизводства входили контроль за изготовлением, хранением, перевозкой взрывчатых веществ, за соблюдением постановлений, определяющих положение еврейского населения. Постепенно к новому делопроизводству добавляются функции контроля, связанные с такими явлениями, как бродяжничество, подделка денежных знаков (июнь 1900 г.). С января 1901 г. — контроль за применением уставов о частной золотопромышленности и частном нефтяном промысле.

С 1907 г. 6-е делопроизводство стало также заниматься подготовкой справок о политической благонадежности разных лиц, поступающих на государственную службу (по запросам соответствующих учреждений). В июне 1912 г. это делопроизводство объединяется с 5-м делопроизводством, к которому переходят все его функции. Но уже 30 октября того же года в структуре Департамента полиции происходят очередные изменения. 6-е делопроизводство восстанавливается, но в виде Центрального справочного аппарата, куда вошла справочная часть всех структур, справочный стол и Центральный справочный алфавит. В 1915 г. эта структура объединяется с Особым отделом, а в сентябре 1916 г. вновь становится самостоятельным подразделением.

В 1898 г. был создан Особый отдел.

В 1902 г. ликвидируется 4-е делопроизводство. Его функции переходят к вновь созданному 7-му делопроизводству. На эту структуру были возложены обязанности контроля (наблюдения) за производящимися при ГЖУ формальными дознаниями. Кроме того, это делопроизводство составляет справки для следственных органов на лиц, ранее привлекавшихся к политическим делам, с мая 1905 г. оно ведет переписку по тюремному ведомству, составляет розыскные циркуляры.

Здесь сосредоточиваются материалы по политическим процессам, дела по которым передавались в судебные инстанции. После революции 1905—1907 гг. — пересматривалась масса дел и ужесточались решения по некоторым политическим процессам. Все это нашло отражение в делах 7-го делопроизводства. Здесь сосредоточены материалы о политических процессах, происходивших по всей России. Широка их география: дела об арестах Барнаульской, Красноярской, Костромской, Московской, Нижегородской и др. большевистских организаций, о нелегальных партийных типографиях, об армянских партиях Гнчак, Дашнакцутюн, о Литовской социал-демократической организации, о Всероссийском учительском союзе, Всероссийском офицерском союзе, о Туркестанском комитете Всероссийского железнодорожного союза, о конференции представителей социал-демократических организаций в Риге, о съезде фабричных врачей и представителей фабрично-заводской промышленности и т.д.

Вплоть до 1905 г. никаких структурных изменений в Департаменте полиции практически не происходило. Меняется лишь внутренняя структура Особого отдела, что было связано с усилением рабочего и революционного движения и создается вновь 4-е делопроизводство, но совсем уже с другими функциями, чем прежнее.

Революция 1905—1907 гг., ее сила, размах вскрыли слабость полицейской службы в России и вызвали замешательство в высоких сферах. О неустойчивости всего полицейского аппарата, растерянности властей перед поднявшейся волной революционного движения свидетельствует то, что с марта по июнь 1906 г., т.е. всего за полтора года, сменилось пять директоров Департамента полиции (А.А.Лопухин, С.Г. Коваленский, Э.И. Вуич, Н.П. Гарин, М.И. Трусевич). Впоследствии, касаясь 1905 г., бывший директор Департамента полиции, а затем товарищ министра внутренних дел С.П. Белецкий писал: «События 1905 г. — результат непринятия своевременно решительных мер, что в свое время было результатом неосведомленности розыскных органов вследствие неудовлетворительной постановки политического розыска, почему все подготовительные работы революционеров прошли незамеченными или были учтены недостаточно серьезно местными розыскными органами»30

Департамент полиции начинает спешно «исправляться» уже н ходе революции. Один за другим издаются циркуляры, которые вводят руководителей политического розыска на местах в суть создавшейся обстановки, знакомят с новыми организациями, их программами.

В сфере наблюдения Департамента полиции оказываются практически все партийные организации: пролетарские, мелкобуржуазные, крупной буржуазии, монархические, действовавшие в России и за границей. Велось наблюдение за деятельностью центральных, окружных, губернских комитетов политических партий, за подготовкой и проведением съездов, конференций, совещаний, за партийными изданиями, исполнением решений съездов. Были заведены специальные дела об отношении отдельных партий к Государственной думе, устанавливалась слежка за деятельностью фракций в Думе, за партийной пропагандой в армии и на флоте, среди крестьян. Департамент стремился иметь всеобъемлющую информацию как о жизни партий в целом, так и о каждой их организации. В связи с этим на каждую губернию заводилось несколько дел, связанных с местными партийными организациями. В них сосредоточивалась перехваченная партийная переписка комитетов (в виде перлюстрации, иногда подлинников), листовки, резолюции, решения партийных организаций, вырезки из газет, касающиеся местных комитетов. Велась переписка между местным ГЖУ и Департаментом по наблюдению за организациями и их руководителями, составлялись записки об объектах наблюдений, донесения об обысках, арестах.

На основании собранных сведений велась разработка адресов, по которым шла переписка местных организаций с центром, выяснялись отдельные лица, связанные с местной организацией, осуществлялся розыск партийных деятелей. На наиболее видных представителей партии в Департаменте составлялись справки об их деятельности, арестах, судимости, связях. Иногда в эти справки вносились сведения из материалов, отобранных при обысках, из перлюстрации.

Большую роль играли агентурные сведения, полученные от секретных сотрудников, представленные в виде агентурных записок, а также «отчеты по наружному наблюдению». В основном это были ежемесячные сводки по спискам лиц, за которыми велось наблюдение, с указанием их связей, места жительства, мест посещений, роли в партии.

На основании огромного материала, поступавшего в Департамент, заводились и общепартийные дела. Формировалось несколько дел с перепиской по издаваемой в эти годы партийной литературе, учитывались как нелегальные, так и легальные издания. Специальные дела заводятся на газеты и журналы.

Формируются дела и на партийные организации, действовавшие за границей. Специальные дела заводятся на «Группу большевиков», «Цюрихскую группу», «Лейпцигскую группу», «Группу Савинкова». В отдельных делах концентрируются документы, связанные с подготовкой и проведением съездов, конференций.

Новые изменения в структуре Департамента полиции связаны уже с приходом в июне 1906 г. директором Департамента полиции М.И. Трусевича, правоведа, деятельность которого началась по судебному ведомству еще в 1885 г. В конце 80-х годов он был прокурором Рижского, затем С.-Петербургского окружного судов. В 1901 г. Трусевич был назначен прокурором Новгородского окружного суда, а в 1903 г. возвращается в С.-Петербург на должность прокурора С.- Петербургской судебной палаты.

Новый директор Департамента активно берется за дело. Издаются один за другим циркуляры, порой несколько в один день. Так, 1 июля 1906 г. было издано два циркуляра № 10408. и 104093 31. На случай вооруженного восстания и о «возможном выступлении». В циркулярах говорилось о распространении воззваний с призывами к восстанию по «обдуманному плану», с целью вызвать беспорядки одновременно в разных местах империи. Указывалось на необходимость совместных и согласных действий с властью по пресечению и подавлению такого рода действий «с полным самообладанием и твердостью». Циркуляры эти предписывалось хранить лично у лица, которому послано, и не заносить в регистрационные книги.

Период с декабря 1906 г. по февраль 1907 г. оказался поворотным и самым насыщенным как в деле проведения внутренних, реорганизаций в системе Департамента полиции, так и политического розыска в целом.

В это время создаются новые учреждения политического сыска — районные охранные отделения, усиливается сеть охранных отделений. Была создана Комиссия, которая должна была выработать предложения по пересмотру структуры и функций полиции в целом, известная в истории как «Комиссия сенатора Макарова по преобразованию полиции в Империи».

С 1 января 1907 г. в Департаменте полиции была введена н действие новая Инструкция об обязанностях «делопроизводств» Департамента полиции, которая вносила определенные изменения в деятельность 1-го, 2-го, 3-го и 6-го делопроизводств и Особого отдела. Создавалось новое, 4-е делопроизводство.

Все изменения были нацелены на более результативную борьбу с революционным движением.

Расширяются функции 2-го делопроизводства. Теперь оно должно заниматься вопросами, связанными с учреждениями полиции на частные средства. Подобные подразделения были созданы предпринимателями, фабрикантами в годы революции для охраны своих предприятий.

По новому распределению 3-е делопроизводство окончательно утверждается как финансовое. Те же функции, которые и какой-то мере еще связывали это делопроизводство с политическими делами, переходят в другие подразделения (переписка о благонадежности служащих, поступающих на государственную службу — в 1-е делопроизводство, переписка об оружии — в Особый отдел, переписка о прессе и монастырях — в новое, только что организованное — 4-е делопроизводство, которое становится одним из ведущих структурных подразделений Департамента).

4-е делопроизводство образовалось на базе Особого отдела «Б», с июля 1906 г. оно занималось вопросами общественного движения. Рост общественных организаций, массовых движений заставляет Департамент выделить это направление борьбы в самостоятельную структуру.

Согласно приказу по реорганизации, в функции 4-го делопроизводства входило наблюдение за рабочим, общественным, крестьянским движением, волнения в учебных заведениях, пропаганда и «брожение» в войсках, переписка о прессе, массовые волнения — демонстрации, митинги. Дела о прессе связаны с наблюдением за легальной печатью, а также за легальными обществами, союзами. Сюда же переходят из 2-го делопроизводства материалы об утверждении уставов легальных обществ: просветительных, литературных, профессиональных. Здесь сосредоточиваются материалы по наблюдению за деятельностью таких обществ, как общество русских врачей в память Н.И. Пирогова, Казанское общество по распространению образования, Всероссийское литературное общество, Пензенское профессиональное общество торгово-промышленных служащих. Заводятся дела о Всероссийском земском союзе, Всероссийском союзе городов, о наблюдении за работой съездов и конференций таких общественных организаций, как Всероссийский съезд писателей (апрель 1912 г.), X Пироговский съезд (1907 г.). С начала создания 4-го делопроизводства в нем сосредоточиваются дела по наблюдению за деятельностью партии кадетов (потом они переходят в Особый отдел дела — № 27), октябристов, черносотенных организаций. Здесь же концентрируются дела с перепиской о членах Государственной думы и о лицах, намеченных к избранию в члены 4-й Государственной думы. В 1907 г. было заведено около 100 таких дел (о членах Государственной думы). Первоначально здесь же сосредоточиваются дела о профсоюзах и о профсоюзном движении в империи (потом эти дела снова переходят в Особый отдел), по наблюдению за кинематографом, о праздновании 1 мая, об Обществе женской взаимопомощи, об энциклопедическом словаре Павленкова, о книгопродавцах и т.п.

На основании изучения материалов, сосредоточившихся в Департаменте полиции, создавались обзоры революционного движения, справки, ориентировки, а также специальные циркуляры, которые рассылались в ГЖУ, охранные отделения, розыскные пункты. Циркуляры информировали представителей политического розыска о состоянии политических партий и организаций, о предполагаемых съездах и конференциях. Одновременно в них содержались указания инструктивного характера о том, как поступать в той или иной ситуации: наблюдать за тем или иным лицом, задержать его, не допустить выезда на съезд, конференцию или просто выяснить состав депутатов, путь следования. Циркуляры были общие, относившиеся к какому-либо важному событию в жизни партии — съезду, конференции, партийной школе, и частные, которые касались отдельных лиц, бежавших с места ссылки, находившихся под надзором полиции, выехавших за границу. В циркулярах указывались фамилия, имя, отчество, основные установочные данные и меры, которые должны быть приняты.

С 1910 г. в 4-м делопроизводстве заводятся специальные дела о неблагонадежности должностных лиц. Неуверенность в лояльности государственных служащих была настолько велика, что заводится огромная переписка по проверке персонала Военного министерства, торговли и промышленности, Министерства юстиции, путей сообщения, финансов, Министерства внутренних дел, морского, иностранных дел, народного просвещения, Императорского двора, дворцовой полиции.

Волнения в армии и на флоте заставляют правительство следить за политической благонадежностью новобранцев, и проверка их идет еще до призыва в армию. В зависимости от отзывов о них они направляются в соответствующие части.

Сразу же по организации структуры была разработана номенклатура дел этого делопроизводства. Учитывая ее специфику, особенно той части, которая касалась наблюдения по губерниям, представляется целесообразным дать ее краткую характеристику.

При разработке номенклатуры дел 4-го делопроизводства особое внимание обращали на разного рода настроения в губерниях, на каждую губернию заводились специальные дела. Губернии получали свой индекс (номер), который переходил и;» года в год и нарушался только в том случае, если возникало новое территориальное образование.

Например, дело 1. Акмолинская обл.; 2. Амурская обл.;.4. Архангельская губ. и т.д. Каждый номер имел единый перечень частей, в котором указывался характер документов, формирующихся в деле, например:

д. 1ч. 1. Об аграрном движении в Акмолинской обл.

д. 1 ч. 2. Рабочее движение в Акмолинской обл.

д. 1 ч. 3. Демонстрации, митинги в Акмолинской губ.

д. 1 ч. 4. Движение в армии.

д. 1 ч. 5. Сведения об учебных заведениях.

д. 1 ч. 6. О террористических актах.

д. 1 ч. 7. Разные сведения.

д. 1 ч. 8. Переписка о прессе.

д. 1 ч. 9. Общественное настроение.

д. 1 ч. 10. Ведомости о происшествиях.

С. 46. д. 1 ч. 11. О несоответствующих действиях и политической благонадежности должностных лиц.

Исключительно важные изменения претерпевает другая структурная часть Департамента — 6-е делопроизводство, основным направлением деятельности которого становятся проверка политической благонадежности государственных и земских служащих (эти функции впоследствии переходят в 4-е делопроизводство) и выдача свидетельств о политической благонадежности по прошениям частных лиц. Причиной, побудившей Департамент обратить внимание на эту проблему, явилось то, что в 1905—1907 гг. многие служащие принимали активное участие в революционных событиях, сочувствовали и помогали революционерам. Ненадежность многих государственных служащих побуждает П.А.Столыпина еще в сентябре 1906 г. провести через Совет министров циркуляр, в котором отмечалось, что в «возникшей... политической борьбе партий и в открытой критике правительства, подчас даже прямо в противогосударственной агитации, заметное участие приняли у нас не только частные лица, но и служащие государственных учреждений», и что «обнаружившееся у нас противодействие правительству со стороны самих его агентов представляет собою такое вопиющее зло, которое в большей или меньшей степени присуще самым разнообразным отраслям государственной службы»32.

В соответствии с циркуляром, в обязанность Департамента и его 6-го делопроизводства вменялось наведение справок по запросам различных учреждений, о политической благонадежности лиц, поступающих на земскую и государственную службу. Особенно тщательно в этом плане должны были проверяться учителя земских школ и лица, поступавшие в придворное ведомство.

Вскоре после циркуляра Совета министров издается циркуляр самого Департамента о противоправительственной агитации в правительственных учреждениях 33 по вопросу о служащих земских, городских и сословных учреждений. В нем говорилось о необходимости точного исполнения циркуляра Совета министров, указывалось на необходимость решительной борьбы с противоправительственной агитацией служащих в правительственных, земских, городских и сословных учреждениях. В последнем пункте было сказано: «Ввиду того, что подобная агитация недопустима и для служащих в общественных земских, городских и сословных учреждениях, то главным местным административным начальствам надлежит принимать меры к установлению неослабного надзора за ними, чтобы служащие в подобных учреждениях лица не вели противоправительственной агитации, причем изобличенные в ней вольнонаемные лица подлежат немедленному удалению со службы, а занимающие выборные должности, сопряженные с правами государственной службы, должны быть привлекаемы к дисциплинарной ответственности указанным порядком».

Ввиду того, что предписания циркуляра выполнялись недостаточно четко, 30 сентября 1908 г. появляется новый циркуляр, подписанный вице-директором С.Е. Виссарионовым, в котором губернаторам и градоначальникам напоминали: «Из производившейся в Департаменте полиции переписки усматривается, что при замещении учительских должностей в церковноприходских школах уездные отделения епархиального совета не всегда входят в предварительное отношение с губернской властью о желательности в интересах службы назначения того или иного лица на учительские должности, что может повести за собою проникновение в среду педагогического персонала лиц неблагонадежных в политическом отношении и лишить губернскую власть возможности осуществлять возложенное на нее по закону наблюдение за ходом и направлением первоначального обучения в губернии. В связи с чем Училищный совет при Святейшем Синоде, войдя в рассмотрение этого вопроса 19 июня с.г. постановил: Вменить в обязанность местным духовно-школьным управлениям при определении кандидатов на учительские должности в церковноприходские школы входить в сношение с губернской властью для выяснения их нравственных качеств и политической благонадежности, за исключением лиц, получивших образование в духовных академиях и семинариях, епархиальных женских училищах, женских училищах духовного ведомства и церковно-учительских и второклассных школах, если со времени окончания ими курса прошло не более года, о сих лицах церковно-школьное управление сносится только с начальством упомянутых заведений»34.

Для оперативного сбора информации о том или ином лице с 1 января 1907 г. внутри Департамента организуется вспомогательный «Регистрационный отдел» с Центральным справочным аппаратом. Это было существенным шагом по упорядочению документальной базы Департамента. Создается единый справочный аппарат, единая алфавитная и предметно-тематическая картотека для всего Департамента. В ЦСА были переданы все картотеки, которые велись ранее по отдельным делопроизводствам и отдельными чиновниками. Как указывалось в одном из отчетов, к 1 января 1907 г. во вновь созданную структуру поступило 19 отдельных именных картотек, что составило 1400 алфавитных ящиков, в которых находилось 1,5 млн. именных карточек.

Для работы по объединению картотек были приглашены «барышни», которые сводили данные об одном и том же лице или событии на одну карточку, переписывали карточки и обновляли картотеки. В течение трех месяцев была проведена работа по усовершенствованию картотеки, число карточек уменьшилось почти в два раза, теперь их было 800000. Благодаря этому существенно облегчалась работа над картотеками (сначала для сотрудников ДП, впоследствии для архивистов и историков).

Сами чиновники Департамента полиции писали о ЦСА, что его создание «принесло огромную пользу в смысле и продуктивности работы всего Департамента. Наведение справок стало производиться быстро и точно, а главное в одном месте, тогда как раньше для получения полной справки о том или другом лице необходимо было обойти все частные алфавиты»35. За 3 — 4 минуты можно было установить, есть ли материалы на то или иное лицо, проходило ли оно ранее по политическим делам, процессам, арестовывалось, судилось или просто наблюдалось, административно ссылалось. Пополнение картотеки шло достаточно быстро. Ежегодно в отдел поступало до 150 тысяч карточек, правда не все они включались в картотеку. Так как на некоторых лиц уже были сведения. В таком случае именная карточка дополнялась новыми шифрами.

Именная картотека Департамента полиции насчитывала приблизительно 2,5 млн. карточек на 2 млн. человек 36. Она была составлена на все фамилии, упоминавшиеся в делах Департамента полиции за весь период его существования, на все партийные клички, которые были известны Департаменту полиции (кроме кличек секретных сотрудников). На них в Особом отделе Департамента велась другая, «совершенно секретная» картотека.

Регистрационный отдел просуществовал до марта 1910 г., когда была организована секретарская часть Департамента. Регистрационный отдел был переименован в Центральный справочный алфавит и влился в секретарскую часть37.

В февральские дни 1917 г. служащие Департамента, зная, какую ценность он представляет, являясь ключом к материалам Департамента полиции, пытались вывести его из строя. Однако лишь небольшая часть карточек справочного алфавита была уничтожена, в основном это были фамилии на букву «А». В настоящее время он входит в состав научно-справочного аппарата ГА РФ.

В 1907 г., исходя из необходимости усовершенствования работы Департамента полиции и в связи с подготовкой реформы полиции, Министерство внутренних дел посылает директора Департамента полиции М.И. Трусевича за рубеж.

Цель поездки — ознакомление с постановкой полицейской службы в Англии, Германии, Франции, с тем чтобы с учетом зарубежного опыта модернизировать полицейскую службу в России, сделать центральный аппарат более гибким и эффективным.

Трусевича интересуют вопросы организации местной полицейской службы, подготовки кадров. Основные материалы, полученные в результате командировки, поступают в Комиссию сенатора Макарова 38.

В начале 1908 г. Трусевич ходатайствует перед министром внутренних дел о создании в Департаменте полиции еще двух структурных частей: Инспекторского отдела и Уголовно-сыскной части З8.

Создание Инспекторского отдела было вызвано тем, что мосле подавления революции работа на местах органов политического сыска, с точки зрения Департамента полиции, заметно ослабла. Проведенные под руководством Особого отдела ревизии местных ГЖУ и охранных отделений показали, что и те, и другие часто совершенно не обращают внимания на те распоряжения, предписания, циркуляры, которые спускает им Департамент. Поэтому ставится задача: бороться с теми нарушениями, которые допускались местными органами, поставить их деятельность на более высокий уровень.

12 марта 1908 г. был издан приказ о создании Инспекторского отдела 40. Основная задача отдела, как указывалось в приказе, «обревизование... учреждений и отдельных чинов», а также исполнительное производство по таким ревизиям, составление докладов директору по делам об удалении со службы некоторых категорий чиновников, наложение дисциплинарных взысканий, исполнение поручений министра.

Инспекторский отдел должен был работать под руководством директора Департамента, заведование этим отделом возлагалось на старшего вице-директора. Ревизии назначались по распоряжению директора, в состав ревизионных групп включались некоторые чиновники отделов. По особым приказаниям министра внутренних дел во главе командируемых для ревизии лиц иногда ставился член «Совета министра» (имеется в виду министра внутренних дел). Этот отдел просуществовал 4 года. В 1912 г. он был ликвидирован. Инициатива его ликвидации исходила от исполняющего обязанности вице-директора Департамента П.А.Харитонова, который в декабре 1911 г. подал записку, в которой отмечал: «С течением времени [командировки чинов полиции] утратили систематический характер и приобрели характер случайный, в зависимости от поступающих в Департамент полиции сведений о неудовлетворительном составе полиции в той или другой местности. Деятельность Инспекторского отдела иногда совершенно прекращалась. Некоторое время он занимался выдачей пособий чинам полиции или об увеличении окладов, но с переходом этих функций в ноябре 1911 г. в 1-е делопроизводство он «фактически почти совершенно перестал функционировать»41.

Что касается Уголовно-сыскной части, то ее создание было связано с тем, что после революции 1905—1907 гг. резко возросло число уголовных преступлений. Впрочем, в категорию «уголовников» нередко зачислялись лица, принимавшие участие в погроме помещичьих усадеб, в порубке господского леса.

Занимаясь вопросами политического сыска, местные и центральные власти постоянно сталкивались с необходимостью централизовать и реорганизовать общегосударственный сыск 42. Директор Департамента полиции Трусевич неоднократно беседовал со Столыпиным по этому вопросу, отмечая, что в России не было «должного порядка» в борьбе с уголовной преступностью. В результате, в декабре 1907 г. была опубликована для внутренних нужд записка за подписью Столыпина, скрепленная Трусевичем, «Об организации сыскной части». В ней указывалось, что только в столицах и нескольких наиболее крупных центрах России учреждены сыскные отделения, «специально... оборудованные для раскрытия преступлений», «вся остальная Россия с целым рядом крупных и весьма бойких пунктов и со всеми мелкими городами и внегородскими поселениями совершенно лишена всякой обеспеченности в деле борьбы с уголовно-наказуемыми выступлениями», что именно по этим преступлениям имеется наиболее высокий процент нераскрытых преступлений. Поэтому правительство признает необходимым приступить к упорядочению вопроса об уголовных преступлениях, предлагая расширить сеть сыскных отделений, увеличить средства, выделяемые для этой работы43.

Руководить деятельностью создаваемых учреждений была призвана новая структура. Она, как и Инспекторский отдел, была создана приказом Директора от 12 марта 1908 г. и стала числиться 8-м делопроизводством Департамента44. Помимо руководства сыскной деятельностью на местах, в обязанности нового делопроизводства также входили: связь с иностранными полициями по вопросам общеуголовного характера; составление инструкций, правил по сыскной части, заведование школой инструкторов, фотографией Департамента полиции45. Впоследствии при этом делопроизводстве был создан криминалистический музей.

С подачи Департамента полиции такие музеи стали создаваться в ряде сыскных отделений. Особенно интересными были экспонаты музеев Московской сыскной полиции, Варшавского, Самарского, Рижского сыскных отделений. Они получили высокую оценку на Международной выставке в г. Дрездене в декабре 1909 г.46

Музей Департамента полиции стал как бы наглядным, учебным классом для курсов подготовки специалистов при Штабе корпуса жандармов. Руководитель 8-го делопроизводства

В.И. Лебедев был одним из организаторов этого музея. Одновременно он преподавал на подготовительных курсах, организованных при Департаменте полиции для новых руководителей сыскных отделений47.

Через несколько месяцев после создания 8-го делопроизводства, а именно 6 июля 1908 г. был издан Закон «Об организации сыскной части»47а. По этому закону в крупных городах, в составе губернских полицейских управлений стали создаваться сыскные отделения четырех разрядов для производства «розыска по делам общеуголовного характера». Всего было образовано 89 сыскных отделений.

Многие полицейские чины считали, что такое количество сыскных отделений для России явно недостаточно. Дискуссия вокруг этой проблемы велась в Государственной думе и на страницах журнала «Вестник полиции»48. Однако, ссылаясь на отсутствие средств, правительство крайне неохотно шло на создание новых сыскных отделений.

Местные губернаторы очень остро ставили вопрос как о создании сыскных отделений, так и об их финансировании. Сохранилась переписка по этому поводу. Особенно активны были в этом плане губернаторы Привислинского края. Там, где сыскные отделения на территории Польши были созданы, они ставили вопросы о найме помещений и их финансировании. В таких случаях ответ Департамента был однозначным: необходимо было руководствоваться пунктом 7 ст. 138 Городового положения, в которой указывалось, что расход по найму или отводу помещений для сыскных отделений... «должен быть отнесен, как и в прочих губерниях Империи, на средства надлежащих городов»49.

В мае 1910 г. в Комиссии по судебным реформам Государственной думы рассматривался вопрос «Об организации сыскной части в областях: Сыр-Дарьинской, Самаркандской, Ферганской, Семиреченской и Закаспийской». Соответствующий доклад был представлен военным министерством, так как Туркестанский край управлялся по особому положению и в административном отношении был подчинён военному министру. В докладе указывалось, что далее откладывать организацию сыскных отделений в Туркестанском крае невозможно... «С проведением двух железнодорожных линий, — отмечалось в докладе, — замечается большой наплыв людей из внутренних губерний России и с Кавказа, преследующих цели легкой наживы за счет местных обывателей, мало огражденных от злонамеренных на них посягательств вследствие крайней малочисленности полиции. При этом особенно развращающим образом такой элемент влияет на местное туземное население, которое, видя во многих случаях безнаказанность преступлений, составляет себе ложное понятие о слабости русской власти и легко начинает следовать примеру порочных пришельцев»50. Доклад возымел действие и в скором времени сыскные отделения были созданы.

С 3 января 1915 г. 8-е делопроизводство стало заниматься не только наблюдением за деятельностью сыскных отделений, но и участвовало в их организации. К сожалению, материал этой структуры сохранился очень плохо. Основная часть документов была уничтожена в февральские дни 1917 г. при попытке поджечь Департамент полиции. Одновременно практически были утрачены экспонаты музея. Однако сохранилась часть донесений губернаторов, начальников ГЖУ, охранных и сыскных отделений об уголовных преступлениях в губерниях, материалы нашумевшего в свое время дела о «банде» Савицкого, о «кукольниках», деятельности некоторых сыскных отделений, а также о краже в Успенском соборе. Материалы о церковных кражах, в зависимости от ценности и значения украденных вещей, имеются и в других структурах Департамента полиции. В 1904 г. в Особом отделе Департамента было заведено два тома переписки о страшном событии, произошедшем в Казани, когда из Женского монастыря была похищена российская святыня — Образ чудотворной иконы Казанской Божьей Матери, не найденной до сих пор.

После реорганизаций 1906—1908 гг., проведенных под руководством Трусевича, вплоть до марта 1910 г. в Департаменте крупных структурных изменений не происходит.

В начале апреля 1909 г. покидает свой пост директора Трусевич. Для многих его решение было неожиданным. Он получает чин тайного советника и назначение в правительствующий Сенат. Трусевич, в возрасте 46 лет, полный сил, надеялся на скорое продвижение по службе и обещанную ему должность товарища министра внутренних дел, заведующего полицией. Полковник А.П.Мартынов, последний начальник Московского охранного отделения, много общавшийся с Трусевичем в период своей работы в Петербурге, считал уход последнего из Департамента большой потерей. В своих воспоминаниях он дает довольно интересную характеристику как внешних, так и деловых качеств Трусевича. «Выше среднего роста, худощавый, исключительно элегантный шатен с тонкими чертами лица, чуть коротковатым тонким носом, щетинистыми усиками, умными, пронизывающими и несколько насмешливыми глазами и большим открытым лбом, — писал Мартынов, — Трусевич являл собою тип европейского светского человека. Он был живой, даже порывистый в движениях, без типично русских манер. Даже многочисленные недруги его никогда не отказывали ему в остроте мышления, знании дела и трудоспособности. Докладывать ему дела, самые запутанные и сложные, было просто удовольствием, — он понимал все с полуслова. Трусевичу нельзя было подавать сущность дела с размазыванием подробностей, с подготовкой и разъяснением, как это часто приходилось делать с менее способными администраторами. Он схватывал сущность дела сразу и давал ясные указания. Он был по своему характеру замечательным мастером розыска, гонким психологом, легко разбиравшимся в людях. Политическая карьера его окончилась с выяснением роли Азефа и переменами в Министерстве... С его уходом правительство потеряло исключительного человека «на своем месте». Я совершенно уверен, что ни до него, ни, тем более, после него такого л и ректора Департамента полиции российское правительство не имело».

Уход Трусевича во многом был связан не с делом Азефа, а с изменениями в МВД. Когда в марте 1909 г. на должность и жарища министра внутренних дел был назначен П.Г. Курлов, вице-директор Департамента и подчиненный Трусевича, последний, имевший виды на эту должность, почувствовал себя оскорблённым и подал в отставку. Что касается деловых качеств Трусевича и его знаний розыскного дела, то здесь Марионов совершенно прав. С ним мог сравниться по знаниям розыскной работы из будущих директоров, пожалуй, лишь С.П.Белецкий.

В марте 1910 г., уже при новом директоре Н.П. Зуеве, образуется «Особое управление» — «секретарская часть». Секретарская часть» передавалась в непосредственное заведование секретаря при директоре Департамента, которому притаивались права и обязанности вице-директора.

В секретарской части сосредоточиваются дела, касающиеся личного состава Департамента54 — назначение, перемещение по службе, награждение служащих, увольнение, ведения кандидатских списков — то есть кадровые вопросы, которые ранее находились в ведении 1 делопроизводства. Директор Департамента Н.П. Зуев, не будучи специалистом в области политического сыска, сосредоточился на упорядочении кадровых, хозяйственных вопросов, он стремился держать в своем непосредственном ведении наиболее секретные дела, касающиеся кадров, переписки, с тем чтобы они не выходили на более широкий круг исполнителей. В секретарской части сосредоточиваются переписка по уничтожению старых шифров, введению новых, разбор всех поступающих в Департамент шифрованных телеграмм, шифровка исходящих депеш по всему Департаменту (исключая Особый отдел); личная переписка директора Департамента, производство дел и переписок, которые носят «особый характер», хотя и входят в компетенцию других делопроизводств, заведование общей журнальной частью. Заведование секретарской частью возлагалось на статского советника М.Н.Веригина55.

В феврале 1912 г. директором Департамента полиции становится С.П.Белецкий, бывший самарский вице-губернатор, затем вице-директор Департамента. Как специалист в области политического розыска, он уделяет больше внимания этому, главному направлению работы. Одновременно он стремится к упорядочению структуры Департамента, исключению параллелизма в деятельности делопроизводств. Он просит сотрудников Департамента дать свои предложения по вопросу распределения обязанностей по структурам. В результате в 1-ом делопроизводстве сосредоточиваются записки всех подразделений Департамента об их работе и «соображения» о желательности изменений компетенции каждого.

Ко времени назначения Белецкого прошло 5 лет после последней серьезной реорганизации, осуществленной Трусевичем. В течение этих лет выявились серьезные недостатки в сложившейся структуре. Некоторые делопроизводства были перегружены работой, не хватало людей для оперативного выполнения ими своих обязанностей. Некоторые делопроизводства дублировали друг друга, выполняя однородные обязанности, другие делопроизводства вели дела, не имеющие между собой внутренней связи, некоторые структуры (как «инспекторский») бездействовали.

На 5 июля 1912 г. было назначено «общее присутствие Департамента полиции» с рассмотрением таких вопросов:

1) Распределение предметов ведомства, переформирование 4-го и 6-го делопроизводств.

2) Установление порядка деятельности Инспекторского отдела.

3) Составление общего списка циркуляров Департамента полиции.

4) Сокращение и упрощение канцелярского производства.

5) Составление инструкции регистраторам Департамента.

6) Предоставление отчетности о движении дел по делопроизводствам.

В результате принятых совещанием решений, в 5-ом делопроизводстве были объединены все дела, связанные с административной высылкой, часть которых находилась в 6-ом делопроизводстве. Это объединение мотивировалось, в частности, якобы наступившим в стране успокоением. Примечательно, однако, что одновременно в переписке Особого отдела ситуация в стране сравнивалась с той, которая складывалась в 1905 г.

6-е делопроизводство реорганизуется в Центральный справочный орган Департамента полиции, где сосредоточивается вся переписка по наведению справок о политической благонадежности населения в местах пребывания императора, должностных лиц. Тогда же был ликвидирован Инспекторский отдел.

Через год Белецкий предполагает провести новую, более глубокую реорганизацию, которая должна была касаться 4-го, 7-го делопроизводств и Особого отдела. Его волнует несколько независимое поведение заведующего Особым отделом полковника А.М.Еремина, который был на правах вице-директора. В предложениях Белецкого проскальзывает стремление принизить роль Особого отдела, и вся задуманная им реорганизация была в определенной мере направлена на достижение этой цели. Он предлагал переименовать Особый отдел в 9-е делопроизводство. В своей записке министру внутренних дел, касаясь этого вопроса, он писал, что данное предложение делается «ввиду единства наименований и уничтожения какого-либо повода придавать этой части особое привилегированное положение».

В другом его документе по этому поводу говорилось, что «с точки зрения дисциплины желательно, чтобы часть эта, как и прочие отдельные части — называлась делопроизводством»58. Одновременно Белецкий усиливает роль 4-го делопроизводства, занимавшегося общественным и рабочим движением. Он предполагал сосредоточить в этой структуре «всеподданнейшие отчеты» губернаторов, обязать циркулярно начальников охранных отделений и губернских жандармских управлений все поступающие к ним сведения по общественному движению направлять не в Особый отдел, а в 4-е делопроизводство, передать имеющуюся по общественному движению агентуру, а равно и особо секретные сведения по общественному движению в 4-е делопроизводство, «постепенно завести» библиотеку по вопросам общественного движения, а также кооперативного и профсоюзного движений, увеличить состав служащих в 4-м делопроизводстве на 4 человека, помимо имеющегося районного деления завести деление «по предметам ведомства», ввести специализацию сотрудников по отдельным видам общественного движения.

7-е делопроизводство он п

Дата добавления: 2014-01-04