Роберт Даль 15 страница

По их мнению, современные изменения в мире транспорта, связи, информации сделали национальное государство неэффективным орудием достижения собственной безопасности и обеспечения благосостояния своих граждан. Спрессованность международных отношений, “сжатие мира” (О. Янг) явились наиболее адекватным отражением динамики современных международных отношений. Объективная необходимость в кооперации сил и возможностей государств в борьбе против глобальных угроз сближает народы, происходит процесс сращивания человечества в единое целое. Все это, по мысли глобалистов, способствовало созданию надежных предпосылок для формирования более направляемого мирового порядка, повышение контроля над проблемами безопасности, усиления интеграции.

V. Геополитический подход к объяснению международных отношений. Существенный вклад в развитие теории международных отношений внесли авторы геополитических теорий, которые предложили целый круг идей, раскрывающих зависимость внешней политики государств от факторов, позволяющих им контролировать определенные географические пространства. Наиболее заметный вклад в развитие геополитики на первом этапе внесли английские, немецкие и американские ученые – Ф. Ратцель, Х. Маккиндер, К. Хаусхофер, А. Мэхэн, русские мыслители Н.Я. Данилевский, С.Н. Трубецкой, П.Н. Савицкий, Л. И. Мечников, В. Семенов-Тяншанский.

Геополитика как научная дисциплина пережила три этапа развития – классический (до второй мировой войны), ревизионистский (до 1989 г.) и современный (после конца “холодной войны”). Центральным вопросом на всех этих этапах оставался характер взаимоотношений между “морем” и “сушей”, талассократиями и теллурократиями, Левиафаном и Бегемотом. Концепции пространства как политической силы, хартленда как “географической оси истории”, панидей как духовной основы “больших пространств”, римленда с его “стратегией анаконды”, “геостратегических регионов” оказали серьезное влияние на мышление и деятельность политических деятелей, которые решали судьбы мира накануне и после первой и второй мировых войн. Эти же идеи разъясняли логику действия творцов “холодной войны”, корректировали самим своим существованием геополитические научные построения современных авторов.

Крупный вклад в развитие геополитических идей в конце ХХ века внес Дж. Розенау, выдвинувший концепцию, согласно которой мир глобальной политики стал складываться из двух взаимопересекающихся миров:

- во-первых, из полицентричного мира “акторов вне суверенитета”, в котором, наряду с государствами, стали действовать разнообразные корпоративные субъекты и даже отдельные лица и который стал способствовать созданию новых связей и отношений в мировой политике;

- во-вторых, из традиционной структуры мирового сообщества, где главное положение занимают национальные государства. Пересечение этих двух миров демонстрирует рассредоточение властных ресурсов, а также возникновение противоборствующих тенденций. Например, нарастание способностей индивида к анализу политического мира сочетается с крайним усложнением политических взаимосвязей. Эрозия традиционных авторитетов соседствует с усилением роли цивилизационных начал в обосновании политики государств. Поиск идентичности идет наряду с постоянной переориентацией политических лояльностей и т.д. В то же время признанными, по мнению Дж. Розенау, факторами в этом мире стали децентрализация международных связей и отношений, а главное – размывание понятия “сила” и, как следствие, изменение содержания и смысла понятия “угроза безопасности”.

В современных условиях геополитические принципы получили новое развитие, они значительно обновились и обогатились. Так, С. Хантингтон рассматривает в качестве источников геополитических конфликтов столкновение цивилизаций. Концепция “золотого миллиарда”, согласно которой блага цивилизации могут достаться только ограниченному числу победителей прогресса в силу ограниченности мировых ресурсов, прогнозирует обострение межгосударственных конфликтов из-за ресурсов и территорий, делая при этом акцент на необходимости создания благополучными и процветающими государствами искусственных препятствий в отношениях с менее удачливыми субъектами международной жизни.

Наряду с подобными конфронтационными прогнозами ряд политиков и теоретиков предлагают “бесполярную” трактовку мира, основанного на всеобщей гармонии и сотрудничестве государств, выдвигают модели типа “общеевропейского дома”, подразумевающие создание системы коллективной безопасности государств и народов, существующих во взаимосвязанном, безъядерном и взаимозависимом мире. Существенные подвижки происходят и в трактовке самих геополитических принципов, которые стали применяться не только при изучении международные отношений, но и применяться для анализа внутриполитических процессов.

VI. Современные тенденции развития международных отношений. Современные международные отношения стали ареной обостряющейся борьбы глобальных и национальных сил и начал. С одной стороны, на мировой сцене последовательно изменяется роль национальных государств. При этом не просто растет их зависимость от международного сообщества при решении глобальных проблем, требующих соединения усилий многих государств, предполагающих выработку интегрированных позиций, но и от политики группы наиболее развитых и мощных в экономическом и военном отношениях стран и их военно-политических союзов. Рост влияния интеграционных факторов ознаменовался подрывом монопольного положения великих держав как единоличных вершителей судеб мира, демократизацией международного сотрудничества, подразумевающего увеличение доступа населения к информации и вовлечение в принятие касающихся их решений, реальным углублением сотрудничества стран в рамках объединенной Европы, других интеграционных центрах и объединениях. Тенденции, укрепляющие роль различных политических и культурных центров влияния в международной сфере, усиление их самодостаточности, в конечном счете, ведут к формированию логики развития многополярного мира. Вместе с тем ряд реальных направлений в становлении современного мирового порядка подрывают многополярность как принцип его организации, трансформируясь в конфигурации монополярного мира, основанного на диктате отдельных участников международных отношений.

Как следствие глобализации мировой политики, в мире существенно изменилось понимание силы и безопасности. В частности, усиление разносторонности межгосударственных отношений в сфере обмена технологиями, информационных обменов или транспорта, предусматривающих собственные правила игры и баланс ресурсов, превращает понятие силы в фундамент и преимуществ, и уязвимости отдельных стран. В соответствии с этим и понятие безопасности стало выявлять не только большую зависимость от позиций иных государств, но и свою внутреннюю структурированность. В настоящее время ученые говорят о наличии следующих компонентов государственной безопасности на мировой арене:

- политических, предполагающих действия государства по сохранению национального суверенитета и недопущение ущемления другими государствами своих жизненных интересов. Сегодня такие действия предусматривают меры, направленные на повышение доверия к конкретному государству; обеспечение определенной прозрачности своего поведения во внешней сфере; кооперацию и интеграцию усилий с другими государствами для решения международных конфликтов на основе международного права; переход к принципу достаточности вооружений и исключение угроз применения средств массового поражения; активизацию миротворчества;

- экономических, направленных на усиление совместных межгосударственных действий, кооперацию и интеграцию с другими странами при реализации социально-экономических и гуманитарных программ. Это, прежде всего, предусматривает переход государства к мерам обеспечения устойчивого социально-экономического развития, ограничения ущерба среде рационального хозяйствования, более органичного встраивания в систему мирохозяйственных связей, соблюдение общих правил экономического сотрудничества;

- гуманитарных, предполагающих действия, направленные на объединение народов, наций и культур в единое сообщество. При этом предусматривается, что сообщество будет ориентироваться на гуманистические ценности, на соблюдение права человека жить в соответствии с тем пониманием свободы, которое принято в его конкретном обществе, на оказание гуманитарной помощи страждущим, борьбу с терроризмом и наркоманией;

- экологических, предусматривающих действия государства по сохранению окружающей среды как основы существования настоящих и будущих поколений, укреплению оснований жизни человека во всем их многообразии, закреплению отношения к природе как к объекту эстетического характера.

Современный этап международных отношений характеризуется стремительностью перемен, новыми формами распределения силы, власти и влияния в мире. В пестрой картине ломки старых и строительства новых международных отношений можно выделить шесть довольно четко просматривающихся тенденций их развития:

- первая из них - рассредоточение власти в системе международных отношений. Идет процесс становления мультиполярного (многополюсного) мира. Сегодня все большую роль в международной жизни приобретают новые центры. На мировую арену все активнее выходит Япония, в международных делах повышается удельный вес Европейского союза, на саммит “большой восьмерки” приглашаются Китай и Индия, в Латинской Америке своим стремительным и оригинальным развитием выделяется “черная комета” - Бразилия. Интеграционные процессы из Северной Америки и Европы перекинулись в Африку, Азию и Латинскую Америку. В Юго-Восточной Азии возникли новые индустриальные государства - так называемые 'азиатские тигры';

- вторая тенденция – глобализация многих сторон жизни современного человечества, выражающаяся в возникновении глобальной экономики, всемирной валютно-финансовой и кредитно-инвестиционной системы, развитии единой системы мировой связи, активизации деятельности транснациональных корпораций и банков, появлении реальной надгосударственной сферы жизни и деятельности людей. На этой основе сформировался все более взаимозависимый и целостный мир, когда сколько-нибудь серьезные сдвиги в одной части мира неизбежно рождают отклик в других его частях, независимо от воли, намерений участников таких процессов;

- третья тенденция это нарастание глобальных проблем, требующих для их решения совместных усилий всего человечества. Появление глобальных проблем сказалось на всей системе международных отношений. Действительно, усилия, направленные на предотвращение экологической катастрофы, борьба с голодом, смертельными болезнями, попытки преодолеть отсталость не дадут результатов, если будут решаться только на национальном уровне, без участия мирового сообщества. Ибо их решение требует планетарного объединения интеллектуальных, трудовых и материальных ресурсов;

- четвертая тенденция - усиление разделения мира на два полюса - полюса мира, благосостояния и демократии и полюса войны, брожения и тирании. На полюсе мира, благосостояния и демократии находятся 25 стран - государства Западной и Северной Европы, США, Канада, Япония, Австралия и Новая Зеландия. В них проживает 15 % населения земного шара, так называемый 'золотой миллиард'. В этих странах преобладают богатые демократии, в которых уровень жизни рядового гражданина по историческим меркам весьма высок (от 10 до 30 тысяч долларов ежегодного дохода), продолжительность жизни не менее 74 лет. На другом полюсе находятся государства Африки, Азии, Латинской Америки, республики бывшего СССР и стран Востока. В них более 800 млн. человек живут в условиях абсолютной нищеты, а из 500 млн. голодающих около 50 млн. ежегодно умирают от истощения. Ситуация усугубляется тем, что глобализационные процессы не только способствуют ликвидации разрывов в развитости “богатого Севера” и “бедного Юга”, но и провоцируют появление весьма заметных “очагов бедности” в самых богатых государствах современности;

- пятая тенденция заключается в том, что и во внутригосударственной, и в международной жизни политика как стихийное столкновение социально-исторических сил все заметнее теснится началами сознательного, целенаправленного, рационального регулирования, основанного на праве, демократических принципах и знаниях.

- шестая тенденция проявляется в процессах демократизация как международных отношений, так и внутриполитических режимов в десятках стран современного мира. С окончанием 'холодной войны' даже в условиях самых авторитарных режимов значительно сузились возможности скрывать, а тем более оправдывать нарушения государством свобод человека, его естественных и завоеванных в социально-политической борьбе прав. Всемирное распространение получает такое явление, как прогрессирующая политизация масс, повсеместно требующих доступа к информации, участия в принятии касающихся их решений, улучшения своего материального благосостояния и качества жизни. В свою очередь, все это оказывает глубокое воздействие на международные отношения.

Складывающийся единый, пронизываемый противоречиями глобальный мир сегодня – это еще далеко не однородный социум. Реальность современных международных отношений предполагает первостепенную ориентацию государств на правовые нормы как регуляторы их внешнеполитических связей. Однако еще рано утверждать, что право силы уступило свое место силе права. Сама система международного права нуждается в качественном обновлении. Произошедшие в мире изменения качественного характера требуют изменения структуры и функций ООН и других международных организаций, исходя из потребностей дальнейшей демократизации мировой политики и международных отношений.

VII. Современная внешнеполитическая стратегия России. После распада СССР Россия оказалась в принципиально новой внешнеполитической ситуации.

Российская Федерация сократилась в своих геополитических параметрах. Она потеряла ряд важных морских портов, военных баз, в ее составе появился полуанклав – Калининградская область. Страна не только лишилась союзников в Восточной и Центральной Европе, но и получила вдоль своих новых и не обустроенных границ ряд государств с недружественно настроенным руководством. Значительно пострадала обороноспособность РФ. Ее флот лишился баз в Балтийском и Черном морях, при этом российская часть разделенного с Украиной Черноморского флота осталась базироваться в Севастополе, который оказался украинским городом. Бывшие советские союзные республики национализировали мощные военные группировки, которые размещались на их территории. Развалилась единая система противовоздушной обороны всего постсоветского пространства. Возникла проблема статуса этнических русских во вновь образованных странах ближнего зарубежья. В целом Россия как бы отдалилась от Европы, стала еще более северной и континентальной страной.

Выработка новой тактики и стратегии поведения России на международной арене определялась не только перспективными планами обновления страны. Она в полной мере испытала на себе тормозящее влияние отечественных политических традиций, унаследованных от прошлого массовых и элитарных стереотипов мышления, негативного воздействия проблем, связанных с появлением новых государств на ее границах. С высоты сегодняшнего дня выглядят беспочвенными первоначальные представления российских демократов о том, что бывшие союзные республики, благодарные Москве за предоставленную свободу и разделяющие с нею общие идеалы, будут стремиться к сохранению “братских уз” с преобразившейся Россией. Оказались утопией и их радужные надежды на то, что после окончания “холодной войны” народы мира заживут дружной семьей и на земле возобладают мир, стабильность, порядок и добрососедство. Развеялись и иллюзии относительно того, что Запад станет для новой России самым надежным идеологическим и политическим союзником, щедрым и бескорыстным спонсором, идеальным образцом для подражания в вопросах социально-экономического и политического развития.

После декабря 1991 года внешнеполитическая стратегия России менялась несколько раз. На первом этапе, в 1992-1993 годы, Москва проводила ярко выраженную прозападную политику. На ознакомительной встрече с коллективом бывшего МИД СССР в конце 1991 года министр иностранных дел РФ А.В. Козырев подчеркнул, что впредь Москва будет осуществлять курс на полнокровное партнерство с Западом, интеграцию с ним. В свою очередь, президент России Б.Н. Ельцин, выступая 31 января 1992 года на сессии Совета Безопасности ООН, особо выделил то обстоятельство, что Россия “рассматривает Соединенные Штаты и другие страны Запада не только как партнеров, но и как союзников”. Он утверждал, что Москва разделяет с Западом основополагающие внешнеполитические принципы – “главенство демократических прав и свобод личности, законности и морали”. Отрезвление пришло с объявлением планов расширения НАТО на восток, что было воспринято в России как демонстрация недоверия и даже враждебности к Москве, как попытка Запада отгородиться от России новым “железным занавесом”, наконец, как угроза безопасности РФ. Е.М. Примаков, в то время глава российской разведки, заявил в ноябре 1993 года: “Это расширение приблизит крупнейшую военную группировку в мире непосредственно к границам России. Возникает необходимость фундаментального пересмотра с нашей стороны всех оборонных концепций”. Б.Н. Ельцин осенью 1995 года предостерегал, что расширение натовского альянса за счет восточноевропейских стран может разжечь пламя войны по всей Европе. Коррекция внешнеполитической стратегии России в складывавшихся условиях становилась все более необходимой.

К такому же выводу приходили и аналитики, знакомые с состоянием дел в СНГ. С началом экономических реформ в России, особенно после освобождения цен на энергоносители и изменения структуры российского экспорта, Содружество пережило первый серьезный кризис, начался выход стран СНГ из рублевой зоны. Начиная с 1993 года, большинство стран СНГ упрочили свой политический суверенитет, наработали серьезные связи с ближайшими соседями, не входившими в Содружество. В рамках же СНГ их отношение к принимаемым совместным решениям становилось все более жестким и критичным. Оставались невыполненными договоренности о создании экономического, платежного союзов и многие другие. Однако между отдельными странами проявлялось и стремление установить более тесные связи. Это выражалось в образовании Таможенного союза и Центрально-азиатского экономического сообщества.

С 1997 года всеми участниками признается кризисное состояние СНГ, которое проявляется в невыполнении основополагающих решений, отказе некоторых стран от сотрудничества по многим экономическим вопросам и в структурных организациях Содружества. “Пробуксовывали” в том числе и планы разноскоростной интеграции. Противоречия между странами-членами Содружества обострялись в связи с не скрываемым желанием США и ЕС минимизировать влияние России в СНГ, их поддержкой режимов, проводивших антироссийскую политику, инспирирированием и финансированием “цветных революций” в Грузии, Киргизии, Украине. Россия в этой связи оказалась перед необходимостью поиска новых объединяющих целей, более эффективных путей совершенствования коллективной деятельности с теми из стран СНГ, которые реально стремились к объединению своих усилий в решении экономических, социальных, политических и оборонных задач.

В формировании новой внешнеполитической стратегии России во второй половине 90-х годов ХХ века выбор нужно было сделать между тремя основными моделями этого процесса:

- первая предполагала, что внешняя политика фрагментарна, так как государственные ведомства и различные группы элиты реализуют за пределами страны собственные, далеко не всегда совпадавшие интересы, а централизованный контроль над ними и координация их действий слабы или и вовсе отсутствуют;

- вторая исходила из того, что между основными группами элиты сложился полный или практически полный консенсус по внешнеполитическим проблемам, отражающийся в стратегических установках, документах государства и в его деятельности. Содержание такого консенсуса часто ассоциировалось с национальными интересами России;

- в соответствии с третьей моделью внешняя политика становилась результатом реализации различных идеологических концепций – неоимперской, социал-реваншистской, либеральной, консервативной и т.д.

Внутренние обстоятельства реформирования страны и внешние условия этого процесса склоняли российскую политическую элиту к выбору второй модели формирования стратегии внешней политики. Это означало, что Россия сознательно отказывается от экспансионистской стратегии, реалистично оценивая свой кардинально уменьшившийся внешнеполитический потенциал. Столь же ясным становилось и то, что РФ не могла проводить и политику дальнейших уступок внешним силам, так как это было чревато дезинтеграцией страны и гибелью самого государства. Единственно рациональной становилась стратегия балансирования между влиятельными силами современного мира, основанная, прежде всего, на национальных интересах политика по отношению к ведущим державам и союзам.

Придерживавшиеся таких взглядов политики подчеркивали: у России нет врагов, она может и должна сотрудничать с большинством стран мира, особенно с соседними государствами. Они считали при этом, что Москве не следует “склоняться” в ту или иную сторону, ибо в силу своего географического положения, размера, мощи, истории Россия должна поддерживать сбалансированные отношения с Западом, Востоком и Югом, не ища союзов с одними против других. К подобной сбалансированности во внешней политике призывал и министр иностранных дел РФ Е.М. Примаков, который подчеркивал: “Надо проводить диверсифицированную, активную политику по всем азимутам, где затрагиваются интересы России… Это просто жизненная необходимость для того, чтобы создать наилучшие условия для внутреннего развития – более динамичного, более эффективного в нашем изменяющемся мире”.

В 1996-1997 годах сбалансированный подход стал закрепляться в российской внешней политике, принося ей долгожданные дивиденды. У России не было иного выхода, как продолжить курс на развитие связей с Западом в интересах, прежде всего, своего внутреннего развития. Но одновременно Москва нашла важнейших партнеров на восточном и южном направлениях. В этой стратегии учитывалось и то обстоятельство, что срыв в отношениях с ближайшими соседями – странами СНГ может лишить Россию доступа к транспортным магистралям, природным и трудовым ресурсам, экономическому и культурному сотрудничеству, без которых может серьезно осложниться и прогресс самой России. В современном взаимозависимом мире Москва высказывается за идею многополярности в международных отношениях. Способствование продвижению мирового сообщества к многополярности и составило суть российской внешнеполитической стратегии в конце ХХ – начале ХХI веков.

Для упорядочения движения к новой системе международных отношений Москва предложила всем странам соблюдать ряд условий:

- во-первых, не допускать возникновения новых разделительных линий в международной политике. К примеру, Европу не следует делить на “натовскую” и “не натовскую”, из-за активизировавшихся экстремистских группировок в исламском мире нельзя делать выводы о “мусульманской угрозе Европе” и т.д.;

- во-вторых, не следует выделять победителей и побежденных в “холодной войне”, ибо российская демократия отнюдь не чувствует себя проигравшей и не потерпит высокомерного к себе отношения;

- в-третьих, следует демократизировать международные экономические отношения, не допускать использовать экономические рычаги для получения эгоистических целей политического характера;

- в-четвертых, поощрение сотрудничества международного сообщества в решении актуальных задач, связанных с урегулированием конфликтов, дальнейшим сокращением вооружений и осуществлением мер доверия в военной области, укреплением гуманитарных и юридических аспектов национальной и международной безопасности, оказанием помощи и поддержки странам, испытывающим различные трудности в развитии.

Основы внешнеполитической стратегии российской Федерации изложены в “Концепции внешней политики РФ”, утвержденной президентом Российской Федерации В.В. Путиным в 2000 г.

ЛЕКЦИЯ ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

МИРОВАЯ ПОЛИТИКА В НАЧАЛЕ XXI ВЕКА

Мировая политика – активный фактор, формирующий международные отношения. Международные отношения, постоянно изменяясь под воздействием мировой политики, в свою очередь, влияют на ее содержание и характер.

А.Е. Бовин, В.П. Лукин

I. Постепенный распад Вестфальской модели мира. При государственно-центристской модели мира, которая сложилась после Вестфальского мира 1648 года, внутренняя и внешняя политика какого-либо государства во многом были раздельными сферами, хотя и влияли друг на друга. Научные направления, которые их изучали, развивались чуть ли не параллельно. “Чистые” политологи занимались исследованием внутриполитических проблем, а специалисты по международным отношениям анализировали взаимодействия государств, сталкивавшихся, согласно метафоре Арнольда Уолферса, беспорядочно, подобно бильярдным шарам. Символами международных отношений были, согласно Раймону Арону, “солдат и дипломат”.

Вестфальский мир 1648 года знаменовал собой историческую веху во всемирном развитии – именно тогда были заложены принципы новой политической организации мира, распространившейся затем по всей планете и просуществовавшей до наших дней “вестфальской модели мира”. Главный смысл вестфальского мира заключался в том, что европейские государства, осознав сходство своих интересов, решили соединиться в международное сообщество для обсуждения политических намерений каждого из них и всех месте. Это, в свою очередь, позволило заложить первые основы концепции равновесия сил в международной политике. В этот период началось становление системы международных отношений, впоследствии названной государственно-центристской моделью мира. Принцип национального суверенитета был признан одним из главных оснований международного общения: каждое государство обладает всей полнотой власти на своей территории, определяет собственную внешнюю политику, а другие государства обязаны уважать данное право. Именно с такой точки отсчета европейцы стали выстраивать структуру внутриполитических и межгосударственных отношений, подбирали соответствующую ей механизмы и аппараты управления, определяли необходимые политические и юридические нормы.

Сначала взаимодействие государств на международной арене лишь частично упорядочивалось через союзы государств, которые по ряду направлений согласовывали свои внешнеполитические акции. При заключении Утрехтского мира (1713), завершившего войну между Францией и Испанией с одной стороны, и коалицией государств во главе с Великобританией – с другой, было применено понятие баланса сил, широко использовавшегося в международных отношениях последующего времени. В конце XVIII-начале XIX веков возрастает международная роль Англии, выдвигаются в ряд важнейших стран-участниц международных отношений Россия и Пруссия, которые вместе с Австрией нанесли поражение наполеоновской Франции и выстроили в Европе обновленный порядок отношений государств, получивший название Венской системы международных отношений. В ней было восстановлено равновесие (баланс) сил, просуществовавший почти до конца XIX столетия, когда вновь возобладал принцип силовой политики.

К началу ХХ века на мировой сцене опять сменилась конфигурация ведущих держав. В их числе стали заметными США, Япония, Германия и Италия. Европа перестала быть единственной частью света, где рождались страны-лидеры мира. Формирование новой системы международных отношений после первой мировой войны началось с подписания Версальского мирного договора с Германией (1919) и завершилось на Вашингтонской конференции 1921-1922 гг., закрепившей новую расстановку сил в Тихоокеанском регионе. Мироустройство, существовавшее между двумя мировыми войнами, получило название Версальско-Вашингтонской системы. После окончания второй мировой войны была создана Ялтинско-Потсдамская система международных отношений. Как и предыдущие, она была признана частью вестфальской модели мира. Положение о балансе сил опять стало одним из ключевых элементов мироустройства. Однако в геополитическом и военно-стратегическом отношениях мир был разделен на сферы влияния между двумя сверхдержавами – США и СССР. Впоследствии такая структура миропорядка была определена как биполярная (двухполюсная). Таковыми были в общих чертах этапы становления вестфальской модели мира, просуществовавшей в различных модификациях более 350 лет. В последние годы ХХ столетия многие политики и ученые начали прогнозировать распад этой системы организации политического миропорядка.

Примерно к концу 1970-х гг. в теории международных отношений стало складываться новое научное направление, объектом изучения которого являлась мировая политика. Новая научная дисциплина выделяется из международных отношений, причем их р азделение было обусловлено тем, в какой мере процессы глобализации, глобальные вызовы и деятельность неправительственных акторов включались в научное рассмотрение и в учебные курсы. При этом принято считать, что в исследовании международных отношений преимущественное внимание обращается на межгосударственные проблемы, в то время как в мировой политике изучается деятельность более широкого круга акторов. Мировая политика в качестве научной дисциплины возникает на стыке исследований в областях:

1) международной политической экономии. Начало работам по этой проблематике положил журнал “Международная организация” (США), который в годы “холодной войны” обратился к исследованию взаимосвязей экономических и политических процессов, взаимодействия внутренней политики государств с международной экономической средой. В 70-е годы ХХ в. исследователи обратили внимание на возрастание роли экономического фактора в мире, в связи с чем возникла отдельная научная область, получившая название международной политической экономии;

Дата добавления: 2014-01-04