Становление советской философии

В ХХ в. после Октября 1917 г., произошло трагическое «раздвоение» русской философии, её разделение на два различных, почти не соприкасавшихся между собой потока мысли – зарубежную, главным образом религиозную, философию, а также философию, развивавшуюся в СССР на основе марксиз­ма. Оторванность философов зарубежья от России, как показа­ло время, оказалась отнюдь не препятствием для осмысления и популяризации наследия русской духовности за рубежом. Мно­гие труды философов послеоктябрьского зарубежья имеют ак­туальное значение и в настоящее время.

В последние годы прошли дискуссии по вопросу о месте со­ветской философии в истории русской мысли, рассматриваю­щие ее как составную часть русской философии. Даже Б. В. Яковенко, В. В. Зеньковский, Н. О. Лосский и другие эмигрантские авторы при всем их критическом отношении к советской философии все же анализировали ее в своих работах по истории русской философии. Хотя в советский период про­изошел разрыв с отечественными философскими традициями и в СССР наблюдался нигилизм по отношению ко многим (пре­имущественно религиозным) течениям русской мысли, все же философия в нашей стране продолжала существовать и разви­ваться.

Развитие философской мысли в России после Октябрьской революции 1917 г. претерпело кардинальные изменения. Мно­гие представители религиозно-философских течений, господ­ствовавших в конце XIX - начале ХХ в., были высланы или эмигрировали из страны. Разработку идей всеединства, персо­нализма, интуитивизма, экзистенциализма они продолжали в зарубежных странах. Зато благоприятные возможности для сво­его развития получила материалистическая философия. Ее сто­ронники развернули фронтальное наступление на различные идеалистические школы, объявив их «буржуазными». Справед­ливости ради следует отметить, что сложившиеся еще в доок­тябрьский период Философские течения (неокантианство, нео­гегельянство, гуссерлианство, позитивизм и др.) продолжали развиваться не только в русской эмигрантской среде, но и в первые годы существования советской России, до конца 20-х гг. Однако эти направления неуклонно вытеснялись из философ­ской жизни советского общества. Впервые за всю свою историю марксистское мировоззрение получило широкую государственную поддержку. Были созданы учреждения, в задачу которых входили пропаганда марксизма, подготовка научных и преподавательских кадров. Важной пред­посылкой становления советской философии явилось издание и переиздание основных произведений К. Маркса, Ф. Энгель­са, К. Каутского, Ф. Меринга, П. Лафарга, А. Бебеля, а также Г. В. Плеханова и В. И. Ленина. Опубликованная в журнале «Под знаменем марксизма» работа Ленина «О значении воин­ствующего материализма» (1922) впоследствии была объявлена его философским завещанием.

Еще в конце XIX в. Г. В. Плеханов выступил как первый теоретик и пропагандист марксизма в России. Широкую из­вестность получили его работы «К вопросу о развитии мони­стического взгляда на историю» (1895) и «Очерки по истории материализма» (1893). Составными частями марксистской фи­лософии Плеханов считал диалектику как метод и универсаль­ную теорию развития, философию природы и философию ис­тории. Опираясь на принцип единства субъекта и объекта в ду­хе материалистического монизма, он в основном интересовался воздействием объекта на субъект, недооценивая вопрос об ак­тивной роли познающего субъекта. В теории познания Плеха­нов фактически не принял принцип отражения, противопос­тавляя ему теорию иероглифов. Объяснение истории он искал в степени развития производительных сил, отдавая дань эконо­мическому материализму, «стихийному ходу вещей». Он крити­ковал Ленина за «философский субъективизм».

Отношение В. И. Ленина к марксистской теории, и в част­ности к философии, претерпело эволюцию. Если в своих пер­вых работах он считал, что марксизм - это наука об обществе, социология, то в межреволюционный период (1905-1917 гг.) вы­ступал в защиту философского своеобразия марксизма и орга­нической целостности его трех составных частей: философии, политэкономии, учения о социализме. К этому Ленина подвиг­ли утверждения ряда лидеров реформистского крыла междуна­родного социал-демократического движения, российских мар­ксистов о том, что в марксизме нет своей философии, а потому его необходимо дополнить теорией познания неокантианства или эмпириокритицизма. Основоположниками последнего бы­ли Э. Мах и Р. Авенариус, их последователями в России выступили А. А. Богданов, В. А. Базаров и др.

В этот период Ленин написал собственно философские тру­ды: «Материализм И эмпириокритицизм» (1909, 2-е изд. 1920) и «Философские тетради» (рукопись 1914-1916 гг., целиком опубликованы в 1929-1930 гг.). В первом труде он делает ак­цент на материализм и объективность познания как отражения действительности. Критикуя попытки эмпириокритицизма идеалистически интерпретировать новейшие открытия в физи­ке (радиоактивности, электрона, факта изменчивости его массы и др.) как некоего «исчезновения материи», Ленин провел раз­граничение между философской категорией материи («объек­тивная реальность, данная нам в ощущениях») и нефилософ­ским ее пониманием, т. е. свойствами, отраженными в кон­кретно-научных представлениях о ней, которые меняются по мере развития науки. Во втором из названных трудов содержат­ся конспективные записи ряда философских работ и фрагмен­тарные попытки материалистически истолковать некоторые по­ложения гегелевской диалектики. При этом Ленин выдвинул положение о единстве диалектики, логики и теории познания и необходимости разработки диалектической логики. Позже эта тематика стала одной из приоритетных в советских философ­ских исследованиях.

Ленин внес оригинальный вклад в разработку вопроса о воз­растающей роли субъективного фактора в истории. Он упрекал Плеханова и меньшевиков в том, что они пытались делать кон­кретные выводы не из «конкретного анализа конкретной ситуа­ции», а чисто логически. В послеоктябрьский период Ленин предложил разграничивать антагонистические и неантагони­стические противоречия, считая, что последние останутся и при социализме.

В первые послеоктябрьские годы марксистские философ­ские исследования в стране выступали еще в неразвитой фор­ме, чаще всего под общим наименованием «исторический мате­риализм». С 20-х п. началось формирование диалектико-мате­риалистической проблематики в качестве отдельной философской дисциплины, самостоятельного предмета изуче­ния и преподавания. В результате сложилась советская версия философии диалектического и исторического материализма, называемая также марксистско-ленинской философией. В со­ответствии с этой версией предмет, структура, задачи и функ­ции философии трактовались слишком расширительно. В нее включались также общественно-политические, экономические и иные воззрения. Критическая функция философии трансформировалась в апологетическую. Вследствие многочислен­ных идеологических кампаний был установлен жесткий пар­тийный контроль за философскими исследованиями. Процве­тали догматизм, доктринерство и вульгаризация. Введенные в 20-х гг. понятия «марксизм-ленинизм» и «ленинский этап в развитии марксистской философии» призваны были обозна­чить новый этап в развитии марксизма, связанный с деятельно­стью Ленина, хотя сам он не претендовал на создание особой теоретической системы.

Первые широкие философские дискуссии в стране начались с обсуждения книги Н. И. Бухарина «Теория исторического ма­териализма. Популярный учебник марксистской социологии» (1921), выдержавшей восемь изданий. В других дискуссиях по­ложительное значение имело развенчание нигилистических по­пыток ликвидации философии как якобы разновидности бур­жуазной идеологии, преодоление позитивистских стремлений растворить философию в конкретных науках.

В 20-х гг. развернулась дискуссия по вопросам соотношения философского мировоззрения и естествознания, всеобщего фи­лософского метода и частных методов познания. Лидерами спорящих сторон были И. И. Скворцов-Степанов и А. М. Де­борин. Сторонников первого стали называть «механистами», а второго - «диалектиками». И хотя в ходе дискуссии происхо­дило постепенное сближение дискутирующих сторон, все же победили «диалектики». Одна из причин этого заключалась в том, что «диалектики» фактически ориентировали философию на «управление» науками, «командование» ими. Эта ориента­ция шла в русле сложившегося во второй половине 20-х п. по­нимания особой роли философии, согласно которой на нее стали возлагать задачу по теоретическому обоснованию практи­чески-политической линии партии, по руководству всеми сфе­рами науки и культуры. Однако со временем оказалось, что и «деборинцы» перестали устраивать сталинское политическое руководство. В 30-х гг. спорящим сторонам стали навешивать политические ярлыки: «механистам» - «правый политический уклон», а «диалектикам» - «меньшевиствующие идеалисты».

Продолжалось идеологическое наступление партии на не­марксистские философские течения, борьба за монополию марксизма. Был введен партийно-государственный контроль над преподаванием и программами курсов философии, что привело к отстранению от работы многих немарксистских философов. В то же время за рамками доминировавшей официальной философии пробивались и другие тенденции, порожденные противоречивой социально-культурной обстановкой и небывалым развитием естественных наук и психологии. В 20­-30-е гг. появились новые идеи, получившие свое дальнейшее развитие гораздо позже - в 60-е и последующие годы.

Хотя из страны была выслана значительная группа филосо­фов и ученых-немарксистов, все же некоторая часть их оста­лась. Г. И. Челпанов в работах по психологии придерживался дуалистического принципа параллелизма души и тела, противо­поставляя этот принцип как материализму, так и спиритуализ­му. Г. Г. Шпет исследовал проблемы герменевтики, философии языка, эстетики, этнической психологии. М. М. Бахтин стре­мился применить диалектический (полифонический) метод в литературоведении, языкознании и культурологии. В филосо­фии языка он рассматривал слово как посредника социального общения, осуждал идеологизированный подход к явлениям культуры.

Отличались энциклопедизмом опубликованные в 20-х гг. ра­боты А. Ф. Лосева. Для познания целостности («всеединства») универсума он опирался на многообразие его проявлений в фи­лософии, религии, мифологии, филологии, эстетике, математи­ке, музыке. Лосев отрицал правомерность противопоставления идеализма и материализма, выступал за единство духа и мате­рии, за диалектический подход к вопросу о соотношении бытия и сознания.

Дата добавления: 2014-01-04