Процессуальные аспекты уголовного права и опасность для прав человека и гражданских свобод

Основополагающее уголовное право и проблемы, связанные с принципом законности

Традиционно четкие границы между политикой законотворчества и ее практическим воплощением в механизмах норм уголовного права и процесса в последние годы некоторым образом размылись.

Уголовное право ныне рассматривается не только как технический инструмент законодательной политики, но и как неотъемлемая часть политики уголовной, которая проявляется не только в правовых нормах, но и в обеспечении, с помощью процессуальных и административных, средств, общественного контроля за особо опасным поведением.

Вместе с тем, уголовное право — это, естественно, и традиционные принципы уголовного права, определяемые основными общечеловеческими ценностями.

В их числе — одна из наивысших ценностей — принцип законности, являющийся необходимым условием реализации норм уголовного права в свете теории прав человека и государственной власти. Принцип законности исключает двусмысленность и неопределенность, требуя, чтобы преступления и наказание за них были четко и гласно определены в законе.

С течением лет эти принципы, сформулированные в правовой доктрине, были включены в международно признанные документы, закрепляющие права человека, то есть в национальные конституции, в национальное уголовное право. Теоретическое и практическое содержание этих принципов имеет два аспекта. Во-первых, ясное и четкое понятие запрещенной деятельности как необходимой и единственной предпосылки наказания. Во-вторых, практическая польза криминализации, которая теряется без такого законодательного понимания, превращаясь просто в запугивание.

Кроме того, история учит, что без этих ограничений уголовное право легко превращается в инструмент репрессии и средство тирании. Поэтому принцип законности стал самым важным элементом методологии уголовного права, от которого не должна освобождаться юридическая система.

Терроризм и организованная преступность обычно (если не всегда) проявляются в действиях, которые осуществляются втайне лицами, являющимися частью небольшой законспирированной группы, члены которой тщательно отбираются перед включением их в такую группу. Следовательно, изучение этих групп как до, так и после совершения ими преступления, создает более трудно разрешимые проблемы, чем изучение преступлений общего характера, совершенных отельными преступниками.

Необходимыми средствами расследования преступной деятельности таких групп на практике является, в частности, использование информаторов или секретных агентов, которые могут внедряться в такие группы; побуждение члена группы предоставлять информацию или сведения о такой группе или ее членах; подслушивание и запись телефонных разговоров; использование подслушивающих устройств; получение доступа к банковским счетам или документам корпораций и обмен информацией между сотрудничающими правоохранительными и информационными органами.

Чтобы разрешить правоохранительным органам использовать такие методы расследования, требуется специальное законодательство. Однако такое законодательство также, возможно, нарушает или, по меньшей мере, ограничивает частные права и юридические нормы, предназначенные защищать права человека. Такое специальное законодательство может нарушать и международные или региональные права человека или внутригосударственные конституционные нормы. Поэтому национальная законодательная политика, с одной стороны, должна обеспечить соответствующие средства, необходимые для борьбы с этими специфическими видами преступлений, а с другой — избежать нарушения существующих прав человека и гражданских свобод.

Ввиду постоянного роста общественной опасности подобного рода форм преступности появляется соблазн оправдать разработку таких специальных законов и административных мер, которые ограничат существующие юридические права либо сократят их число.

Рационализация, основанная на практических потребностях, имеет, как правило, тенденцию посягательства на высшие принципы и ценности, включенные в нормативные защитные механизмы. Кроме того, этот законодательный соблазн усиливается практическими соображениями, ибо органы, исполняющие законы, а подчас и работники органов позволяют себе игнорировать правила и даже их нарушать, когда речь идет о преступлениях, особенно угрожающих обществу. Такие действия официальных лиц могут выражаться в нарушении процедурных правил, фабрикации или подделке свидетельских показаний, произвольном аресте, физических и психологических злоупотреблениях и даже пытках. Отдельные случаи подобного рода могут приводить к правонарушениям, совершаемым официальными лицами такого ранга, что это, в конечном счете, влияет на единство правовой системы и демократический процесс.

Подобные опасности потенциально существуют почти в каждой специальной мере, предназначенной для борьбы с терроризмом и организованной преступностью. Действительно, в ходе реализаций этих мер практически всегда могут происходить нарушения прав частных лиц при выявлении источников доходов; неоправданное изъятие собственности; обыск и изъятие только на основе подозрения или недостаточных свидетельских показаний; подслушивание и запись телефонных разговоров; несанкционированный превентивный арест; неоправданное продление ареста; ограничение права консультаций с адвокатом до судебного разбирательства; составление секретных досье, содержащих непроверенную информацию, которую не может скорректировать лицо, находящееся под подозрением; передача такой информации другим организациям без уведомления подозреваемого лица и использование таких методов расследования, которые отрицательным образом влияют на его повседневную жизнь.

На уровне международного сотрудничества подобная опасность еще более усиливается вследствие неадекватности реализации превентивных мер. Подобное сотрудничество основывается на международных, региональных, двусторонних договорах, которые обычно лишь в ограниченной мере предусматривают процессуальные меры предосторожности против такой опасности. Официальные лица, ведущие переговоры по поводу заключения таких договоров, обычно больше заинтересованы в дальнейшем государственном расследовании, осуждении и наказании, чем в гарантии отдельных мер предосторожности, которые могут только препятствовать внутренним интересам государства. Более того, в силу того, что практика международного сотрудничества в вопросах правосудия осуществляется сравнительно недавно, всего несколько десятилетий, обеспечение гарантий все еще носит неопределенный характер. Чувствуется недостаток квалифицированных экспертов, о чем свидетельствует, в частности, отсутствие учебного курса по международному уголовному праву почти во всех юридических учебных заведениях мира.

Международное сотрудничество в делах правосудия основывается на договорах, одобренных данным государством. Следовательно, выдача преступников относится целиком или частично к прерогативе исполнительных органов данной страны, либо подлежит рассмотрению административными судами или, наконец, ограниченному рассмотрению до проведения обычного юридического расследования (12).

Предметом сотрудничества между государствами в исполнении законов практически никогда не являются вопросы юридического контроля, обмена информацией, собранной путем исполнения законов и секретными агентствами. Сбор и передача сведений одним государством другому может также наталкиваться на препятствия при расследовании, проводимом органами правосудия, в то время как такие незаконные или сомнительные акции как похищение и использование законов об иммиграции с целью задержания разыскиваемых лиц буквально подрывает дух и букву национальных законов и прав человека, охраняемых международным правом (13).

Помимо всего этого имеются и другие трудности, связанные с административной практикой, которые не находятся под юридическим контролем и обычно держатся в тайне. Такая практика имеет тенденцию приводить к злоупотреблению властью и к коррупции, что является нарушением — явным или скрытым — закона и неизбежно влияет на единство юридической системы. Профессиональную компетентность и личную сплоченность официальных лиц можно считать основной гарантией законности. Опыт, однако, показывает, что даже тогда, когда наблюдается этот высокий уровень компетентности и сплоченности, давление со стороны политиков высшего уровня может привести к искажению и даже прямому нарушению закона.

Система правосудия должна больше зависеть от правил, чем от взглядов их исполнителей, особенно когда имеется возможность манипулировать ими для получения политических выгод. В этом отношении гарантией законности являются процессуальные нормы, базирующиеся на фундаментальных правах, закрепленных в основных документах, обеспечивающих защиту прав человека на международном и региональном уровнях. Эрозия отдельных основных прав подрывает весь процесс правосудия, всю законность в обществе и, в конечном счете, приводит к тоталитаризму.

Дата добавления: 2014-01-04