Лекция № 15. Политические кризисы и конфликты

1. Реформы и революции в политическом процессе.
2. Теория революций.
3. Новейшая социально-политическая конфликтология.

1) Периодически возникающее осознанное неприятие различными акторами социальных целей друг друга и представляет собой социальный конфликт. Переломное состояние общества, характеризующееся объективным обострением противоречий и ростом конфликтности, т.е. осознания конфликтов и готовности на них идти, рождает социальный кризис. Неоднозначная, но, несомненно, сложившаяся социально-историческая практика рассматривает две формы осуществления назревших общественных изменений – реформа и революция. По одному из определений, революция (в дословном переводе – переворот, переворачивание) – это быстрое, радикальное, как правило, силовое, изменение существующих институтов и норм, определяющих социально-политическую жизнь, сопровождающееся жестким конфликтом различных общественных групп. Радикальные (коренные) реформы - столь же коренные изменения, проходящие при определенном консенсусе хотя бы наиболее влиятельных общественных сил и, поэтому, без жестких столкновений, мы рассмотрим в следующей лекции.

2) Две революции к.XVIIIв., Великая Французская и Американская война за независимость, несомненно, воспринимались как коренные политические перевороты. Консервативные и умеренно либеральные авторы в XIXв. решительно осудили Французскую революцию. Из этого критического анализа и стала складываться социология революции.

А. де Токвиль в книге «Старый порядок и революция» (1849) указал на социально-психологические факторы, способствующие общественным потрясениям. Причиной неконвенциональных действий «улицы» является не сама степень нужды и гнета, а их восприятие массовыми группами.

Французские классики социальной психологии Г. Лебон и Г. Тард указали на «власть толпы» в периоды революционных потрясений. Люди, охваченные коллективным возбуждением, теряют способность к рациональному и адекватному поведению. Они легко следуют за демагогами, стремятся к «простым решениям».

С уверенностью можно сказать, что первую современную концепцию революции в книге «Социология революции» (1925) предложил П.А. Сорокин. Основываясь на сохранивших свое влияние в межвоенный период бихевиористских подходах, П. Сорокин сформулировал следующий тезис. Предреволюционный кризис означает для большинства людей или даже всего общества подавление, «репрессирование», базовых человеческих инстинктов – стремления к пище, собственности, свободе, личному и коллективному самосохранению.

П. Сорокин предложил схему, в которой революция проходит две стадии: сначала - переход от стабильного развития к революции, затем – обратно. Сначала революция ведет к дальнейшему подавлению базовых инстинктов. Разрушается экономическая жизнь, воцаряются разруха и голод, преступность и террор, как революционный, так и контрреволюционный. Дальнейшее подавление базовых инстинктов приводит к предельной усталости социума. В результате возрастает стремление к возвращению в русло стабильной общественной жизни.

Этому стремлению и отвечает «обратная» волна революции. Она может проходить в форме, как прямого успеха контрреволюционных сил, так и осуществления второй или даже первой волной революционеров возврата к устоявшимся формам общественной жизни.

Марксизм справедливо указал на ряд социально-экономических причин всякой революции. Их нельзя свести просто к разрушению баланса развитой экономики и отсталых социально-политических отношений. Сочетание массового оправданного недовольства и социального эгоизма верхов – надежный и почти всегда сухой «горючий материал» для социального взрыва. Несостоятельность старой элиты, «кризис верхов», не способных «управлять по старому» (В.И. Ленин), – необходимое условие революции.

Новейшие западные социологические модели революции или продолжают традицию А. де Токвиля и П. Сорокина, или используют структурно-функциональные подходы. Еще между войнами в книге «Анатомия революции» модель П. Сорокина дополнил модифицированным марксистским подходом американский социолог К. Бринтон. В качестве факторов, способствующих революционному взрыву, он назвал, и рост социально-экономических противоречий, и усиление общественного недовольства, и распространение радикальных идей в маргинально-интеллектуальной среде. «Другой стороной медали» являются неумение элиты проводить реформы или их безнадежное запаздывание.

Джеймс Дэвис и Тэд Гурр сформулировали теорию относительной депривации как источника революционных потрясений. Депривация (от англ. deprivation – «лишенность») - неудовлетворенность лица или группы своим социальным статусом, вызванная сравнением с иной ситуацией, реальной или вымышленной, которая рассматривается как оптимальная. Проще говоря, депривация – это разрыв ожиданий и возможностей. Слово «относительная», используемое большинством отечественных авторов, указывает на то, что протестное недовольство вызвано, в преобладающем числе случаев, сравнением с положением элитарных и экономически привилегированных групп.

Дж. Дэвис и Т. Гурр указали на три пути формирования завышенных ожиданий. Первый вариант заключается в следующем. В обществе распространяются новые представления о справедливости, достоинствах, правах. Реальные возможности удовлетворять эти запросы растут гораздо медленнее. Недовольство рождает «революцию пробудившихся надежд». Второй путь – банальное ухудшение жизненных стандартов, которое приводит к «революции отобранных выгод». Третий путь или «революция крушения прогресса» совмещает два предыдущих. «Крах прогресса» означает резкий и внезапный спад уровня жизни вследствие «включения» того или иного неожиданного фак тора – война, экономический крах, стихийные бедствия. Ожидания и реальность приходят в резкий конфликт, который был бы мягче, в случае определенной готовности к потрясениям.

Чарльз Тилли дополнил модель депривации анализом субъективной стороны революции в работе «От мобилизации к революции». По мнению Тилли, революцию рождают «четыре причины» - организованность, мобилизация, общие интересы и возможности.

Движение протеста должно носить организованный характер. Поэтому, его могут возглавить лишь революционные группы с жесткой дисциплиной. Мобилизация происходит на основе общих интересов. Этот тезис спорен, волна протеста и во Франции, и в России была слишком стихийной. Но, следуя П. Сорокину, указавшему на то, что результаты революции редко совпадают с ожиданиями революционеров, Тилли подчеркнул: успех революции всегда связан с определенным стечением обстоятельств.

Тилли указал на то, что у революции есть еще целый ряд аспектов, впрямую не указанных ни К. Марксом, ни П. Сорокиным, ни А. де Токвилем. Социальный взрыв почти всегда происходит, если у низов нет конвенциональных средств для протеста. Как правило, революции предшествуют, или нежелание верхов провести реформы, или увеличение давления на низы.

Структурно-функционалистскую модель революции, основываясь на идеях классика американской социологии Т. Парсонса, предложил Чалмерс Джонсон. По Парсонсу, общество – стабильная саморегулирующаяся система. Под воздействием внешних факторов общественные институты меняют свои функции и характер взаимодействия между собой, что позволяет сохранить стабильность всей системы.

В соответствии с моделью Джонсона, необходимой предпосылкой революции является выход общества из состояния равновесия. Важнейшее рассогласование по Джонсону возникает не между экономикой и политикой, а между нормативно-ценностной, социокультурной системой - с одной стороны, политико-правовой и социально-экономической системами – с другой. Неустойчивость норм, ценностей, установок и стереотипов, а не абстрактного «менталитета» делает массовое сознание восприимчивым к политическим изменениям и тем силам, которые их пропагандируют. Спасти себя от полной делегитимации старый режим может быстрыми и успешными реформами, которые восстановят равновесие между общественными институтами. Если же власть оказывается неспособной к реформам, то возврат общества к равновесному состоянию осуществляет революция.

3) Целостные модели нереволюционного решения общественных проблем стали разрабатываться совсем недавно в рамках молодой научной дисциплины – конфликтологии. Первые конфликтологические модели появились на рубеже XIX-ХХ вв., конфликтология ныне выросла в отдельную научную дисциплину, работающую «на стыке» социологии, политологии, психологии.

В рамках конфликтологии можно выделить две научных парадигмы – функционализм и структурализм. Разумеется, в каждой из этих обобщенных моделей могут быть прямо противоположные подходы. Например, к структурализму относят и К. Маркса, с его апологией революции (предельной формы общественного конфликта), и Р. Дарендорфа, последовательного сторонника реформ, осуществляемых в форме общественного компромисса. Но этих двух исследователей объединяет структуралистский взгляд на конфликт, т.е. рассмотрение конфликта как нормы общественной жизни, более того, как источника общественного развития, радикального или реформационного. Функционализм – прямо противоположный взгляд, согласно которому – общество является стабильной системой, а кризис и конфликт – случайные моменты.

Вторая позиция по-прежнему популярна в академической социологии, в силу распространенности самой методологии функционализма, – общество рассматривается как стабильная система. Более интересен первый взгляд. К нему можно отнести и К. Маркса, и М. Вебера. Одним из первых предложил рассматривать конфликт, а не острые «несистемные» столкновения в рамках жестко стратифицированного по социальному или иным признакам общества, именно как исток развития еще в начале прошлого века немецкий социальный философ Г. Зиммель.

С формированием конфликтологии как отдельной дисциплины появляются работы Льюиса Козера (Коузера) «Функции социального конфликта» (1957) и «Завершение конфликта» (1970). Л. Козер видел исток конфликтов и в противостоянии ценностных систем, идей, мировоззрений, и в ограниченности любых ресурсов, несущих богатство, власть, престиж. Значимость конфликта в том, что он предотвращает застой общественной системы, открывает дорогу инновациям.

Кеннет Боулдинг, автор работы «Конфликт и защита. Общая теория» (1963), описывает две модели конфликта – статическую и динамическую. Статическая модель в рамках общей структуралистской парадигмы западной конфликтологии рассматривает конфликт как столкновение двух или нескольких сторон, в котором каждая стремится занять позицию, несовместимую с интересами другой стороны.

Динамическая модель следует бихевиористскому подходу. Поведение человека или группы в ходе конфликта рассматривается как реакция на внешние раздражители. Динамика конфликта превращается в набор стимул-реактивных действий.

Уже признанный классиком Ральф Дарендорф, немецкий социолог, работающий ныне в Англии, в шестидесятые годы сформулировал структуралистский подход к конфликту на, по-видимому, наиболее понятном материале – противоречиях различных общественных страт или классов. Его работа и называлась «Социальные классы и классовые конфликты в индустриальных обществах». Дарендорф отвергает революционную версию марксизма и не приемлет неомарксистскую парадигму, для которых характерна своеобразная «поэтизация конфликта». Социальные конфликты могут разрешаться путем компромисса, рождать инновационные подходы, но бесконфликтное общество невозможно.

Общая схема любого конфликта включает три стадии: предконфликтную стадию, собственно конфликт, разрешение конфликта.

Предконфликтная стадия – вне зависимости от подлинных интересов сторон конфликта или субъективного их осознания – это формирование или появление объекта конфликта. Объектом могут быть и несовместимые системы ценностей, и тот или иной ресурс, и просто недовольство одной стороны по отношению к другой, и взаимное недовольство. Объективная предпосылка конфликта рождает фрустрацию – в той или иной степени осознанное разочарование, недовольство существующей ситуацией и желание, так же не всегда осознанное, ее изменить. Если конфликт носит не социальный, а лишь межличностный характер (внутрисемейный конфликт, конфликт в малой группе), то фрустрация, согласно наиболее распространенной психоаналитической модели, рассматривается как сублимированное (скрытое) недовольство и разочарование с неосознанными мотивами, требующее компенсации (восполнения). В социально-политических конфликтах фрустрационная агрессия также вполне может быть направлена на мнимого врага. Определение реального или мнимого оппонента, другой стороны в конфликте, называется также заимствованным из социальной психологии термином «идентификация».

Истоком самого противостояния (собственно конфликта) является тот или иной инцидент, непосредственный повод. Зачастую, но не всегда, инцидентом оказываются те или иные действия, направленные на изменение поведения другой стороны. В политике, впрочем, роль инцидента может играть банальная провокация.

Стороны конфликта предпринимают действия, направленные на достижение своих целей, реагируют на действия противоположной стороны. В конфликте выделяется апогей, высшая точка, после которой происходит снижение остроты столкновений. Разумеется, после периода затухания возможен и новый всплеск.

Внешним признаком разрешения конфликта считается прекращение конфликтных, острых столкновений между сторонами. Наиболее приемлемый, но маловероятный вариант здесь – это устранение подлинной причины конфликта. Модели современной конфликтологии построены на поиске путей компромисса.

Различают три основных вида политических конфликтов. Конфликт интересов возникает по поводу перераспределения общественных ресурсов. Можно предположить, что такие конфликты в развитых государствах разрешаются путем торга, перераспределения «общественного пирога». Конфликт ценностей характерен для полуразвитых и слаборазвитых государств, в которых не достигнут демократический консенсус, в обществе нет согласия по поводу базовых ценностей. Предполагается, что наиболее острыми являются конфликты идентификации. В них противоположная сторона рассматривается как «враждебная по духу». На практике наиболее распространенный вариант конфликтов идентификации – это конфликты на этноконфессиональной почве.

Наиболее жесткой разновидностью социально-политического конфликта является политический кризис. Их традиционно разделяют на внешнеполитические и внутриполитические. Часто встречающиеся варианты внутриполитических кризисов – правительственный, парламентский, конституционный. Смысл правительственного кризиса – очевидная и обществу, и основным политическим акторам неэффективность действующей администрации. Парламентский кризис – это жесткое столкновение парламента и администрации, которое разрешается в пользу последней. В парламентских режимах весьма распространенным является парламентско-правительственный кризис, т.е. распад правящей коалиции в парламенте. Конституционный кризис имеет место, когда де-юре или де-факто прекращается действие Основного закона.

Различные причины возникновения и способы актуализации политических кризисов позволяют выделить несколько их форм. Кризис легитимности означает утрату режимом доверия со стороны общества. Оборотная сторона утраты легитимности – кризис проникновения, «утрата обратной связи» верхов и низов, невыполнение властных распоряжений не только значительными массами людей, но и низшим звеном администрации. Кризис политического участия возникает вследствие того, что режим ставит искусственные препятствия на путях интеграции в политику активных социальных групп.

Кризис распределения – это выход «на поверхность» того, что мы назвали относительной депривацией.

Очень жесткий характер имеют идентификационные кризисы. По мнению многих исследователей, именно эти кризисы, а точнее, банальная ксенофобия (в дословном переводе с классического греческого – «боязнь чужого») - исток острых этноконфессиональных конфликтов. На наш взгляд, преувеличивать роль этих конфликтов не стоит: современный терроризм или чеченский конфликт имеют не социокультурную, а социально-экономическую природу.

Основными моделями разрешения конфликта являются стратегия контроля и стратегия управления. Стратегия контроля основана на «превентивных мерах», попытке выявления и элиминирования конфликтогенных факторов. Речь, при этом, идет не о достижении бесконфликтных ситуаций, а о следовании старому правилу: «Кто предупрежден, тот – вооружен!». Вторая стратегия, стратегия управления, предполагает осуществление процедур и действий, направленных на модификацию поведения сторон конфликта и изменение среды конфликта.

Попытка устранить причины конфликта – решение не инженерное, а гуманитарное. В его основе стремление наладить коммуникацию сторон конфликта, изменить характер восприятия сторонами самих себя, противоположной стороны, своих и чужих целей.

Подход, который можно назвать менеджерским или рыночным предполагает взгляд на конфликт как на игру с «ненулевой суммой», т.е. игру, в которой возможен выигрыш обеих сторон. В отличие от гуманитарного подхода, нацеленного на «абстрактное» взаимопонимании, кризис-менеджер строит стратегию переговоров на «придумывании» общих интересов. Несомненно, многие конфликты в современном мире могут быть решены, если стороны найдут новые общие цели и кооперативные (совместные) стратегии их достижения.

По мнению одного из ведущих западных специалистов по политической конфликтологии Д. Аптера, возможны три уровня столкновений: конфликт предпочтений (кооперация), конфликт интересов (конкуренция), конфликт ценностных ориентаций, принципов, или подлинный конфликт. Снизить противостояние до уровня столкновения интересов, а не позиций, принципов, ценностей – общая «заповедь» западных конфликтологов (Аптер, Р. Фишер, У. Юри и др.). Конфликт интересов рекомендуется снизить до уровня конфликта предпочтений, а конфликт предпочтений, как отметил, например, Аптер, можно свести к совместному поиску решений (кооперации).

Дата добавления: 2014-01-04