Возникновение гайдамачества

Крестьянский вопрос.

Положение крестьянства в разных регионах Правобережья было неодинаковым. Наиболее тяжелым оно было там, где панский гнет не был до конца уничтожен в годы Освободительной войны - на Волыни, Западном Подолье, в северо-западной части Брацлавщины. Так, на Волыни барщина в XVIII в. достигла 240 дней в год. Кроме того, крестьянин выполнял множество дополнительных повинностей, рост числа которых чаще всего инициировался временными пользователями панских владений – арендаторами.

.................. Иная картина наблюдалась в Приднепровье, бывшем эпицентре Руины. Тут за все оставшееся время польского господства преобладало относительно свободное крестьянство, чиншевики, отстаивавшие свою личную свободу и самостоятельность хозяйствования. Помимо обитателей магнатских слобод в этой части Правобережной Украины существовала довольно многочисленная группа крестьянства, создававшая хутора в лесах и не желавшая ничего платить возвращавшимся польским панам. Такие очаги крестьянского землепользования и собственности объективно способствовали распространению духа неповиновения феодалам. Шляхетские сеймики Брацлавщины, Киевщины и Подолья неоднократно поднимали вопросы о ликвидации крестьянских хуторов с помощью военной силы, и предоставлении собственникам «священного» права возвращать беглых, даже не дожидаясь решения суда.

Требования средней и мелкопоместной шляхты, у которой крупные землевладельцы переманивали крестьян, уничтожить слободы магнаты попросту игнорировали. Конечно же, введение денежной ренты и увеличение крестьянских наделов было всего лишь тактическим маневром правобережных «королевят», рассчитанным в перспективе на распространение фольварочно-барщинного хозяйства. По мере того, как проходили льготные годы пребывания на слободах, положение крестьян катастрофически менялось. Как и до Хмельнитчины, крестьянство стало ощущать отношение к себе панов-поляков, как к "быдлу", к "холопам". Особенно тяжелым было положение крестьян тех сел, которые были отданы в аренду мелкой шляхте. Стремясь получить наибольшие прибыли, арендаторы доводили крестьян до полного разорения. Познав, пусть на короткое время, свободу от внеэкономического принуждения, крестьяне упорно сопротивлялись новому закрепощению.

Распространение унии и исчезновение православной иерархии на Правобережье.

По условиям «Вечного мира» 1686 г. все православные приходы и монастыри в Польше подлежали киевскому митрополиту, который, в свою очередь, подчинялся московскому патриарху, а с 1720 г. – Синоду. Однако религиозная нетерпимость поляков-католиков, которые на Правобережной Украине представляли главным образом шляхетское сословие, к украинцам-православным, искусственно ставшим «крестьянским» этносом, оказалась сильней международных договоров. Православные мещане не допускались к занятию выборных должностей в городских магистратах. Сеймовым постановлением 1699 г. православным было запрещено проживание в Каменце-Подольском. Их храмы автоматически передавались униатам, но греко-католиков в городе было так мало, что они взяли себе только одну церковь, а остальные были закрыты.

Вновь началось обращение православных в унию. В Луцкой епархии только за 1686-1695 гг. греко-католикам было передано около 300 церквей и монастырей. После бегства из Луцка епископа Гедеона Святополк-Четвертинского (1684) в 1688 г. во главе епархии был поставлен Афанасий Шумлянский, симпатизировавший униатам. Кандидатом на освободившуюся с его смертью в 1694 г. епископскую кафедру, Луцкое братство, православные духовенство и шляхта предложили волынского шляхтича Дмитрия Жабокрицкого. Король Ян Собеский дал ему грамоту на замещение кафедры, и он принял монашество под именем Дионисия. Однако киевский митрополит Варлаам Ясинский усмотрел каноническое препятствие к посвящению Жабокрицкого в епископы в том, что тот был женат второй раз. Целых семь лет статус Д.Жабокрицкого был неопределенным, пока он в 1702 г. не объявил себя униатом. Однако уже вскоре в связи с присутствием на Волыни российских войск и левобережных казаков, а также недоброжелательным отношением православного населения он вынужден был бежать в Венгрию

В 1708 г. киевский православный митрополит Иоасаф Краковский санкционировал замещение луцкой кафедры Кириллом Шумлянским. Тогда сеймик Волынского воеводства под влиянием митрополита-униата Юрия Винницкого постановил передать Луцкую епархию в управление холмскому униатскому епископу. В 1711 г. королевский универсал подтвердил «незаконность» К.Шумлянского, а католическая шляхта Волыни пригрозила ему арестом и ссылкой. В конце концов, К.Шумлянский в 1712 г. бежал в Киев. Так получилось, что он был последним православным луцким епископом. Поскольку западноукраинские епархии (Львовская и Перемышльская епископии) перешли в унию уже в конце XVII в., на территории Речи Посполитой в руках православных иерархов осталась только Могилевская (Белорусская) епархия.

В унию стали переходить целые села северо-западной части Правобережной Украины. Случалось даже так, что у православных и не спрашивали согласия на унию, а просто объявляли униатами. В 1725 г. стал униатским Почаевский монастырь – главная православная святыня Волыни. Однако продвижение унии на юго-восток Правобережья встретилось с движением православным. Этому в значительной степени способствовали не только соседство с православными Левобережьем и Запорожьем, но и политика части польских магнатов. Среди льгот, дававшихся населению слобод, особенно ценилось разрешение исповедовать православную веру.

Униатский Замойский собор.

Сильному давлению со стороны господствующих верхов Польши и католического духовенства подвергалась не только православная, но и униатская церковь. Польская шляхта стремилась на каждом шагу унизить униатов, дать им почувствовать, что униатство, как и православие, не более как вера людей невежественных, «хлопская вера». В 1717 г. неизвестный автор даже предложил проект полного уничтожения «русской» веры на Правобережье. Униатские иерархи, с завистью глядя на привилегированное положение католической церкви, решились на новые уступки Риму путем дальнейшего сближения униатства с католичеством. В этом отношении они нашли полную поддержку у базилианского ордена, который выступал ревностным сторонником латинизации греко-католической церкви.

В 1720 г. по инициативе униатского митрополита Льва Кишки был созван Замойский собор, который принял решение о введении в обрядовую практику католического «Символа веры» и замене некоторых обрядов римско-католическими. Собор закрепил привилегированное положение ордена базилиан в составе униатской церкви и признал преимущества монахов в занятии епископских кафедр.

В 1726 г. в Житомире решения Замойского собора были объявлены волынскому духовенству как руководство к действию. Благодаря стараниям базилиан в униатской церкви зачастую вводилось даже то, что вовсе не упоминалось в соборных постановлениях. Изменения коснулись и внешнего вида священнослужителей: они стали стричь волосы, брить бороды, носить одежду католических ксендзов. В униатских храмах начали появляться открытые алтари, конфессионалы (исповедальни), органы, боковые престолы и т. п.

Поскольку казачества на Правобережной Украине не осталось, возглавить организованную борьбу против угнетателей было некому. Поэтому первоначально протест вылился в стихийные выступления крестьян и мещан, которые небольшими отрядами нападали на панские имения, грабили и поджигали их, уничтожали документацию. Движение поддерживалось также православным духовенством. Зародилось оно в начале XVIII в. на Волыни и Западном Подолье, а со второй четверти столетия перекинулось на Киевщину и Брацлавщину. Польская шляхта называла участников подвижных повстанческих отрядов гайдамаками. Первое письменное упоминание о гайдамаках относится к 1714 г. Позже это название закрепилось также в официальных документах царского правительства и Запорожской Сечи. Запорожские казаки, приняв участие в гайдамацком движении, со временем внесли в него некоторое организующее начало.

В ватагах гайдамаков было немало искателей приключений, настоящих разбойников, маргиналов. Тактика их действий была партизанской. Они появлялись внезапно, быстро расправлялись со своими жертвами и так же быстро исчезали. Кроме польской шляхты от их действий страдали арендаторы, ростовщики, шинкари - по большей части евреи. Однако гайдамаки пользовались уважением и поддержкой населения, видевшего в них народных мстителей угнетателям. Поэтому в гайдамачестве причудливо переплелись элементы социального бандитизма со всеми его жестокостями и национально-освободительной борьбы.

Дата добавления: 2013-12-12