Агапова И.И

ИСТОРИЯ ЭКОНОМИКИ

УДК 330.8(075.8) ББК 65.02я73 А23

А23 ^{экономических} У^чений: Курс лекций. — М.: Юр_ИСТЪ

ISBN 5-7975-0309-3

В книге показано развитие экономической науки, эволюция взглядов на основные экономические проблемы общества, трактовки базовых экономичес­ких категорий.

Кратко, сжато освещены взгляды представителей различных школ и направ­лений экономической теории, в том числе и отечественных экономистов. спецЙЙШ8&Рй1^{тся в качестве} учебного пособия для студентов экономических

УДК 330.8(075.8) ББК65.02я73

В оформлении обложки использована миниатюра из Часослова герцога Беррийского (нач. XV в.)

ISBN 5-7975-0309-3

© «Юристь», 2000 © Агапова И.И., 2000

Содержание

Предисловие.......................................................... 7

Лекция 1. У истоков экономической мысли..... 9

1. Экономическая мысль Древней Греции и Древнего Рима 9

2. Экономическая мысль средневековья........ 13

Лекция 2. Первые экономические школы........ 18

1. Меркантилизм — теория и практика......... 18

2. Физиократы................................................. 26

Лекция 3. Классическая политическая экономия 31

1. Классическая экономическая теория — истоки.

Экономические взгляды У. Петти................. 31

2. Становление политической экономии как науки.

Экономические взгляды А. Смита................ 38

3. Экономические взгляды Д. Рикардо.......... 47

Лекция 4. Развитие классической политической экономии в трудах эко­номистов XIX века: последователи и оппоненты.......... 54

1. Экономические взгляды Ж.Б. Сэя.............. 54

2. Экономические взгляды Т. Мальтуса........ 58

3. Экономические взгляды С. Сисмонди....... 63

4. Экономические взгляды Дж. Мшгля......... 67

Лекция 5. Марксистская политическая экономия 73

1. Экономические взгляды К. Маркса........... 73

2. Социально-философские взгляды К. Маркса 82

Лекция 6. Австрийская экономическая школа 85

1. Теория предельной полезности как теория ценообразования... 85

2. Теория издержек производства................. 94

3. Теория процента Бем-Баверка................... 97

Лекция 7. Англо-американская экономическая школа 101

1. Теория предельной производительности Дж. Кларка 101

2. Экономические взгляды А. Маршалла.... 106

Лекция 8. Историческая школа и институционализм... 113

1. Вклад исторической школы в развитие экономической теории ИЗ

2. Институционализм. Экономические взгляды Т. Веблена.... 122

3. Экономические взгляды Дж.К. Гэлбрейта 126

Лекция 9. Теория общего равновесия и экономического развития

1. JI. Вальрас. Создание модели общего экономического равновесия ^

2. Экономические взгляды Й. Шумпетера.. 133

3. Эволюция теорий прибыли и предпринимательства 140

Лекция Теории монополий и монополистического

ценообразования................................ 146

Анализ процесса монополизации экономики

представителями исторической школы и марксизма 146

Теория монополистической конкуренции Э. Чемберлина.... j™

Теория несовершенной конкуренции Дж. Робинсон 154-

Лекция 11. Экономические теории благосостояния \4l57

Эволюция взглядов на проблемы благосостояния -ц^

2. Взгляд на экономическую теорию благосостояния В. Парето.

«шшщм не Парето»:........................................

3. Экономическая теория благосостояния А. Пигу ""

Лекция 12. Экономические взгляды Дж. Кейнса 172

1. Теория эффективного спроса................... 172

2. Теория занятости и безработицы............ 177

3. Цена и инфляция в теории Дж. Кейнса.... 180

4. Экономическая программа Дж. Кейнса. 181

Лекция 13. Неолиберализм............................. 185

1. Экономические идеи родоначальника неолиберализма

JI. Мизеса..................................................... 186

2. Экономические воззрения Ф. Хайека...... 189

3. Экономические взгляды В. Ойкена........

Лекция 14. Монетаризм и теория рациональных ожиданий

1. Эволюция количественной теории денег. Основные постулаты монетаризма 2qo

2. Экономические взгляды М. Фридмена.

Уравнение Фридмена................................ ^у,-,

, _т „ Л)1

3. 1еория рациональных ожидании...........

Лекция 15. Неоинституционализм............... 2*|g

'' Вклад неоинституционализма в развитие экономической

теории................................................... \.... 218

2. Теория общественного выбора Дж. Бьюкенена 1.... 227

Лекция 16. Русская экономическая мысль... 234

Заключение....................................................... 254

Краткие биографии ученых-экономистов.... 256

Учебники, хрестоматии, учебные Пособия... 283

Предисловие

Всякое знание по свой природе исторично, и всякая деятельность людей непременно опирается на опыт предшествующих поколений.

На сегодня сложилось довольно определенное представление о за­конах функционирования рыночной экономики. Эти закономерности подробно описаны в учебниках по экономической теории. Однако не случайно такое важное место в экономическом образовании отведено курсу истории экономических учений. Было бы неправильно недооце­нивать экономистов прошлых эпох только потому, что сейчас мы знаем гораздо больше: ведь этими знаниями, инструментами, теоретически­ми подходами мы обязаны им.

Своеобразную философию рыночного хозяйства с его принципом «невидимой руки» нам оставил в наследство великий экономист, осно­ватель классического направления в экономической науке — А. Смит. Надо сказать, что классическая политическая экономия оказала огром­ное влияние на все последующее развитие экономической науки. Поэ­тому данному направлению посвящена большая часть лекционного материала.

И в настоящее время одним из ведущих направлений экономичес­кой науки остается неоклассическое направление, взявшее за основу постулаты именно классической политической экономии. Безусловно, большое внимание уделяется и другим экономическим школам (как критического, так и конструктивного плана).

Определенное внимание уделено и развитию русской экономичес­кой мысли, при этом акцент делается на специфике последней, на том, что отличает ее от западноевропейской экономической мысли.

В работе сделана попытка не только представить различные эконо­мические школы в их исторической последовательности, но и показать их взаимозависимость и взаимовлияние, полнее выявить связи про­шлого с настоящим и перекинуть мосты к актуальным вопросам совре­менности.

Экономическое наследие огромно, и его изучение часто вызывает трудности у студентов. Но вместе с тем его освоение необходимо эко­номисту. В предлагаемом курсе лекций автор постарался кратко, сжато показать основные этапы развития экономической мысли, выделить главное в идеях представителей различных школ и направлений, облег­чить студентам работу с первоисточниками.

Автор выражает надежду, что данная книга вызовет интерес к твор­честву и личностям великих экономистов и заставит обратиться непо­средственно к их трудам. В связи с этим хочется вспомнить высказыва­ние ' С. Пушкина о том, что «следовать за мыслью великого человека есть наука самая занимательная».

«Экономическая наука интересна тем, что рождение в ней какой-либо концепции немед­ленно вызывает появление противоположной точки зрения».

Кнут Викселлъ

Лекция 1

У ИСТОКОВ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ мысли

1. Экономическая мысль Древней Греции и Древнего Рима

Почему мы начинаем изучение курса «История экономических уче­ний» с рассмотрения взглядов мыслителей Древней Греции? Неужели до них человечество не имело никакого представления об экономике? По всей видимости, это не так, если учесть, что экономика также стара, как и человеческое общество. Но поскольку экономическая мысль пер­воначально не отделяется от других форм мышления об обществе, точно определить ее первые проявления невозможно. При желании можно доказать, что первым экономическим произведением является Библия. Это вопрос пристрастий автора, и спор здесь был бы бессмыс­ленным.

Итак, почему же все-таки с экономической мысли Древней Греции начинается наш курс? Во-первых, мы отдаем дань уважения людям, которые дали науке имя. «Экономика» — слово древнегреческого про­исхождения, дословно означает «домоводство». Впервые встречается у греческого мыслителя Ксенофонта, являясь заглавием сочинения, в котором рассматриваются разумные правила ведения домашнего хо­зяйства и земледелия'. Кстати, такой смысл (наука о домашнем хозяй­стве) это слово сохраняло в течение веков. Но не только этим опреде­ляется наше внимание к экономическим взглядам данной эпохи.

Экономическая мысль это не просто сумма наблюдений и сведений о хозяйственной жизни. Она предполагает известное обобщение, аб­стракцию, т.е. определенный экономический анализ. Первым, кто под­верг

анализу экономические явления и попытался выявить закономер- (384—322^1ВИТИЯ общества, стал древнегреческий мыслитель Аристотель до н.э.). Поэтому его можно с полным правом назвать первым экономистом в истории науки.

На взглядах Аристотеля мы остановимся подробнее, поскольку, во- первых, его экономические воззрения получили развитие в экономи­ческой мысли средневековья, и можно сказать, что в определенной степени вся она покоится на так называемых догмах Аристотеля, а во-вторых, что более для нас важно, Аристотель первый поставил про­блему, которая стала центральной для экономистов на протяжении многих столетий и до сих пор является предметом дискуссий.

Вопрос на первый взгляд простой: «Чем определяются пропорции обмена товаров?» Или, другими словами, что делает товары сравнимы­ми? Именно ответ на данный вопрос разделил экономистов на два самыхкрупныхтечения в истории экономической мысли: сторонников трудовой теории стоимости и сторонников различных вариантов тео­рии, суть которых в том, что стоимость является категорией субъектив­ной и выводится из оценки людьми полезности товара. У самого Арис­тотеля существовало несколько точек 'зрения на решение данной про­блемы. В его трудах можно найти и зачатки трудовой теории стоимос­ти, и упоминания о том, что в основе пропорций обмена товаров лежит их полезность, и утверждение, что сравнимыми товары делают деньги, которые являются общей для всех потребностью. Но не будем искать исчерпывающего ответа на этот вопрос у Аристотеля. Его вклад в исто­рию экономической мысли уже в том, что он четко сформулировал проблему. А четко сформулировать проблему — наполовину ее решить.

Интересен Аристотель и в своем анализе капитала, который в анти­чном мире существовал в торговой и денежной формах. Для его анализа он даже вводит новый термин «хрематистика»^[1] Под хрематистикой Аристотель понимал деятельность, направленную на извлечение при­были, на накопление богатства, в отличие от экономики какдеятель- ности, направленной на приобретение благ для дома и государства. ЛЬотипп¹" ¹¹ ^орму организации хозяйства Аристотель считал ^нои> а его особое негодование вызывал процент, ко­торый он расценивал как самую противоестественную форму дохода, ибо, по его мнению, деньги предназначены лишь для обмена и не могут родить новые деньги. Согласно взглядам Аристотеля, процент пред-

' Хрема (греч.) — имущество.

ставляет собой «выгоду» за счет должника, которую присвоил ростов­щик и тем обогатился, и это присвоение есть выражение его порочной алчности и скупости. Ростовщик присвоил процент несправедливо, так как он его не создавал, а вынудил отдать себе, сделав деньги источни­ком приобретения новых денег, встав на путь коренного извращения их природы.

Анализируя природу денег, Аристотель настаивал на том, что деньги являются результатом соглашения между людьми и «в нашей власти сделать их неупотребительными». Но и здесь его позиция двойственна. Различая экономику и хрематистику, Аристотель подчеркивает, что Jl если деньги относятся к «экономике», то это знак стоимости, обуслов­ленный законом или обычаем, а если к «хрематистике», то они высту­пают как реальный представитель неистинного богатства. Более того, именное изобретением денег происходит разрушение экономики, пре­вращение ее в хрематистику, в искусство делать деньги. А в искусстве наживать состояние «...никогда не бывает предела в достижении цели, так как целью здесь оказывается беспредельное богатство и обладание деньгами... Все, занимающиеся денежными оборотами, стремятся уве­личить свои капиталы до бесконечности» ^[2] . Поэтому и богатство, к ко­торому стремится хрематистика, безгранично. Аристотель с сожалени­ем констатирует, что из экономики неизбежно вырастает хрематистика. В современных терминах это признание означает, что из простого то­варного производства неизбежно вырастают капиталистические отно­шения.

Среди прочего волновала Аристотеля и проблема установления справедливости в обмене. Обмен, по Аристотелю, есть особая форма уравнивающей справедливости, где проявляется принцип равенства, эквивалентности. Но равенство невозможно без соизмеримости. Одна­ко трудно предположить, чтобы разнородные предметы были соизме­римы, т.е. качественно равны. Отсюда Аристотель делает вывод, что приравнивание может быть чем-то чуящым истинной природе вещей, искусственным приемом. И таким искусственным приемом становит­ся их соизмерение посредством денег.

Являясь сыном своего времени, Аристотель не мог принять мысль о равенстве труда социально неравных людей (рабов и граждан) и по­тому встал на позицию бесполезности поисков соизмеримости товаров трудом, его продолжительностью. Однако и в этом проявляется двой­ственность позиции Аристотеля, в составе издержек производства он придавал наибольшее значение именно труду. В конечном счете Арис­тотель приходит к выводу, что обмен на принципах справедливости означает обмен «по достоинству». Он утверждает, что, зная истинное достоинство обменивающихся лиц, можно установить пропорции об­мена. И приводит следующий пример: если 100 пар обуви = 1 дому, а достоинство строителя вдвое больше достоинства сапожника, то стро­итель относится к сапожнику как 200 пар обуви к одному дому. И имен­но такое соотношение обмена должно считать справедливым. Как видим, в античном мире экономические и этические проблемы еще не рассматривались порознь.

Но этическая направленность экономической жизни, скорее, ха­рактерна для древнегреческих мыслителей, в то время как для древне­римских мыслителей, исследующих экономические проблемы, на пер­вый план выходят практические вопросы, связанные с рациональной организацией крупного хозяйства рабовладельческого типа.

Представителем этого направления экономической мысли был М. Катон (234—149 до н.э.). Этот автор не только разрабатывал крите­рии выбора земли для организации хозяйства (хороший климат, побли­зости — богатый город и удобные средства сообщения), но и давал подробные рекомендации по определению структуры угодий, которые можно рассматривать как шкалу доходности отраслей сельского хозяй­ства.

М. Катон давал рекомендации и по организации подневольного труда. Как экономист-практик Катон пытался установить оптималь­ные пропорции элементов производства специализирующихся рабо­владельческих хозяйств, огромную роль отводя при этом хозяину по­местья. По его мнению, именно «хозяйский глаз» является важнейшим фактором организации труда в поместье.

Представляют интерес и взгляды Ю. Колумеллы (I в. до н.э.), кото­рый первый в истории античной мысли поставил проблему интенсив­ного пути развития рабовладельческого хозяйства, при этом считая необходимым условием интенсификации хозяйства реорганизацию рабского труда. Колумелла рекомендовал использовать все методы пре­вращения рабов в усердных работников: от тюрьмы в подвале до обмена шутками с рабами и совместного обсуждения новых работ. Можно рас­сматривать последние предложения как зачатки «теории человеческих отношений», получившей широкое распространение во второй поло­вине XX в.

Как видим, в Древнем Риме круг рассматриваемых экономических вопросов сводился к вопросам обеспечения эффективности ведения хозяйства и рационального сочетания факторов производства. К слову сказать, в последней трети XIX в. именно эти вопросы стали централь­ными для экономической теории и в настоящее время представляют собой существенную часть современного курса «Микроэкономика».

Возвращение к философским, этическим аспектам экономических вопросов связано с экономическими воззрениями представителей сре­дневековья.

2. Экономическая мысль средневековья

Как уже упоминалось, экономическая мысль средневековья в значи­тельной мере опиралась на труды Аристотеля, в частности на положе­ния, которые получили название «догмы Аристотеля». Это влияние видно и в экономических взглядах крупнейшего мыслителя средних веков Фомы Аквинского (1225—1274).

Напомню, что Аристотель одобрительно относился к тому виду хо­зяйствования, который сводился к приобретению благ для дома и госу­дарства. Эта естественная (по мнению Аристотеля) хозяйственная дея­тельность, получившая со времен Ксенофонта название «экономика», включала и обмен в пределах, нужных для удовлетворения разумных личных потребностей. В то же время деятельность, направленную на обогащение, т.е. деятельность торгово-ростовщического капитала, Аристотель характеризовал как противоестественную, назвав ее «хре- матистикой».

Вслед за Аристотелем Фома Аквинский развивает мысль о естест­венности натурального хозяйства и в связи с этим производит деление богатства на естественное (продукты натурального хозяйства) и искус­ственное (золото и серебро). Последнее, по мысли Фомы Аквинского, не делает человека счастливым, и приобретение такого богатства не может быть целью, так как последняя должна состоять в «нравственном усовершенствовании». Это убеждение вытекает из идеологии христи­анства, где экономические интересы должны быть подчинены подлин­ному делу жизни — спасению души. В средневековой теории нет места такой экономической деятельности, которая не связана с моральной целью. И потому на каждом шагу существуют ограничения, запреты, предупреждения, не позволяющие экономическим интересам вмеши­ваться в серьезные дела.

В соответствии с догмами Аристотеля и традициями католической церкви Фома Аквинский осуждал ростовщичество, называя его «по­стыдным ремеслом». Он писал, что, давая деньги в рост, кредиторы стремятся представить сделку честной и требуют процент как плату за время, предоставляемое им заемщику. Однако время — это всеобщее благо, данное Богом всем в равной степени. Таким образом, ростовщик обманывает не только ближнего, но и Бога, за дар которого он требует вознаграждения. Среди средневековых философов общим было убеж­дение, что ростовщики недостойны честною имени и излишни для общества, так как не доставляют ему необходимых для жизни пред­метов.

Однако в отношении торговли средневековые схоласты, в том числе и Фома Аквинский, считали, что она представляет собой занятие за­конное, поскольку различие в природных богатствах разных стран сви­детельствует о том, что она предусмотрена Провидением. Торговая прибыль сама по себе не вносит ничего порочного в экономическую жизнь и может быть использована для честной цели. К тому же при­быль может являться платой за труд, если произошла продажа вещи, «измененной к лучшему». Но в тоже время торговля — это опасное дело (в плане искушения), и человек должен быть уверен в том, что занима­ется ею ради всеобщей пользы и что прибыль, которую он извлекает, не превышает справедливой оплаты его труда.

Интересен у Фомы Аквинского и взгляд на частную собственность и проблему справедливости. Как известно, в раннем христианстве идея равенства воплотилась в идее отказа от частной собственности, обоб­ществления имущества и в утверждении всеобщей обязанности тру­диться. В соответствии с давними традициями христианства труд у Фомы Аквинского получил позитивную оценку как необходимый для жизни, избавления от праздности, укрепления нравственности. В_тоже время вслед за Аристотелем Фома Аквинский отвергает идею о равно­значности всех видов труда, рассматривая физический труд как рабское занятие.

Значительные трудности возникают с проблемой оправдания част­ной собственности. Отходя от идей раннего христианства, мыслители средневековья утверждают, что частная собственность необходима, по крайней мере, в этом несовершенном мире. Когдадобро принадлежит отдельным людям, они больше работают и меньше спорят. Поэтому необходимо терпеть существование частной собственности как уступку человеческой слабости, но в то же время сама по себе она отнюдь не желательна. Господствовало мнение, по крайней мере, в области нор­мативной этики, что имущество, даже в наилучшем случае, представ­ляет собой некоторое бремя. При этом оно должно быть добыто закон­ным путем,- принадлежать как можно большему числу людей и давать средствадля помощи бедным. Пользоваться им нужно по возможности сообща Его обладатели должны бьпь готовы делиться с теми, кто в нужде, даже если нужда их не достигает нищеты.

Философским обоснованием этих положений являются идея спра- I ведливого Бога и идея ограниченности количества материальных благ. Последняя своими корнями уходит в язычество, к господствующим в период распада родовой жизни представлениям, что чрезмерно удачли­вей земледелец или охотник — колдун и вор. Если кто-то получил лучший урожай, значит, он украл его у соседа и этот урожай — «духов урожай». Здесь мы видим идею замкнутой вселенной с постоянной, не изменяющейся суммой благ. Отсюда и желание поровну разделить, вследствие чего у всех будет все необходимое и ни у кого не будет излишка. Следует отметить, что это не только область нормативной этики: благотворительность в средние века была огромна, но сколь расточительна, столь и безрезультатна.

Неприятие чрезмерного богатства связывает средневековых схолас­тов не только с Аристотелем, но и с Платоном. У последнего целью идеального государства является «изгнание неблагородной страсти к наживе», поскольку именно излишек порождает такие отвратительные качества, как лень и жадность. И именно от древнегреческих мыслите­лей в средневековую схоластику вошло убеждение, что стать очень бо­гатым, оставаясь добродетельным, невозможно. По мнению Платона, всякий прибавочный продукт следует рассматривать как подрыв обще­ственного порядка, как кражу'. При этом в первую очередь уменьшает­ся не сумма общественного благосостояния, а сумма общественной добродетели. Фраза покажется странной, если не принять во внимание, что мыслителей Древней Греции волновали в первую очередь вопросы этики, а не экономической эффективности. Как утверждал К. Маркс, У «древних» вы не найдете рассуждений о том, какая форма собствен­ности наиболее эффективна. Их интересует вопрос, какая форма соб­ственности дает обществу наилучших граждан.

Однако несмотря на негативное отношение в целом к частной соб­ственности, торговле и тем более к проценту, они в реальной экономи­
ческой жизни существовали, и не считаться с этим было невозможно. И возникает вопрос — а каковы в этих условиях критерии справедли­вости, в том числе справедливого обмена и справедливой цены?

L

Еще Аристотель в противоположность тем, кто требовал установле­ния имущественного равенства общины свободных, выдвигал тезис, что распределение благ должно строиться на принципах справедливос­ти, т.е. «по достоинству». Это означало, в свою очередь, справедливость существования имущественного неравенства. Идею Аристотеля вос­принял и развил Фома Аквинский. В его представлении общество мыс­лилось как иерархическое и сословное, ще подняться выше своего со­словия грешно, ибо деление на сословия установлено Богом. В свою очередь, принадлежность к сословию определяет уровень богатства, к которому должен стремиться человек. Другими словами, человеку до­зволено стремиться к такому богатству, которое необходимо для жизни на уровне, подобающем его социальному положению. Но стремление к большему — это уже не предприимчивость, а жадность, которая есть смертный грех.

Эти положения легли в основу рассуждений Фомы Аквинского о справедливой цене. В период средневековья дискуссия о справедливой цене включала две точки зрения:

первая — справедлива та цена, которая обеспечивает эквивалент­ность обмена;

вторая — справедлива та цена, которая обеспечивает людям прили­чествующее их сословию благосостояние'.

Фома Аквинский в своей теории справедливой цены вобрал оба эти положения, различая два вида справедливости в обмене. Один вид справедливости гарантирует цену «сообразно вещи», т.е. сообразно за­тратам труда и расходам (здесь эквивалентность трактуется в терминах издержек). Второй вид справедливости обеспечивает больше благ^Т0МУ> кто «больше значит для общественной жизни». Здесь эквивалентность трактуется как присвоение в обмене той доли благ, которая соответст­вует достоинству обменивающегося. Это означало, что процесс цено­образования ставился в зависимость от социального статуса участни­ков обмена.

Защита привилегий правящих классов обнаруживается в трудах Фомы Аквинского и в оправдании правомерности получения земель­
ной ренты, которую он рассматривает как продукт, созданный силами природы и потому присеваемый земельным собственником. Именно получение ренты, по мнению Фомы Аквинского, дает возможность избранным заниматься духовным трудом «во имя спасения остальных».

В заключение представляется интересным проследить эволюцию взглядов на процент средневековых мыслителей — от полного непри­ятия до частичного оправдания.

Известно из истории ростовщичества, что первоначально денежные или материальные ссуды брались для непроизводительного использо­вания, часто от «безысходности». Эта практика господствовала вплоть позднего средневековья. Например, горожанин занимал деньги, чтобы не умереть с голоду; рыцарь — чтобы отправиться в крестовый поход; община — чтобы построить храм. И считалось несправедливым, если кто-то делал прибыль на бедствии или благочестии других.

В то время каноническим правом признавались два довода в пользу взимания процента: возмещение расходов на организацию и содержа­ние кредитных учреждений и возмещение ущерба вследствие невоз­можности распоряжаться отданными в заем деньгами. Но этот ущерб еще надо было доказать. Когда же к XVT в. производительное и при­быльное вложение капитала стало широко распространенным явлени­ем, тогда ростовщику или банкиру достаточно было доказать торговое или промышленное его назначение, чтобы иметь основания требовать вознаграждения за занятый капитал. Основанием служила потеря кре­дитором возможности извлечь выгоду из тех операций, которые могли представиться ему за время отсутствия денег. Лишение вероятной при­были требовало вознаграждения, так как нарушался основной для ка­нонического права принцип — эквивалентность обмена.

В самом деле, должник благодаря чужому капиталу обогащался, а кредитор вследствие его отсутствия терпел убыток. В силу происшед­ших изменений в экономической жизни в каноническом праве в XVI в. закрепилось оправданное взимание процента. Запрещалось лишь взи­мание «лихвы», или сверхприбыли ростовщика, для чего устанавливал­ся официальный максимум ссудного процента. Тем не менее в целом отношение к ростовщичеству по-прежнему оставалось отрицатель­ным, что неудивительно, учитывая исходные постулаты христианства.

Этическая направленность экономической мысли пронизывает труды всех мыслителей средневековья, а окончательный разрыв эконо­мических и этических проблем связан с появлением первых экономи­ческих школ.

2-850

Лекция 2

ПЕРВЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ШКОЛЫ

1. Меркантилизм — теория и практика

До эпохи развития капитализма экономические исследования носили фрагментарный характер, в основном касались анализа хозяйственной практической деятельности, изредка освещаясь гениальными догадка­ми относительно глубинных законов протекания экономических про­цессов. Экономические исследования не носили самостоятельного ха­рактера, а выступали как составная часть работ, посвященных исследо­ванию общих проблем функционирования общества, в частности ре­лигиозных, политических, нравственных. И это не случайно, посколь­ку экономика носила по преимуществу натуральный характер с незна­чительными элементами товарно-денежных отношений.

Ситуация кардинально меняется с началом развития капиталисти­ческих экономических отношений. Это происходит в Европе в XV— XVI вв. в эпоху, которая получила название «эпоха великих географи- чес к и хот к d ыт и й», а также «эпоха первоначального накопления капи­тала». Известно, _{что и} исторически, и логически первоначально капи­тал выступает в форме торгового и денежного капитала. Открытие новых территорий и захват колоний чрезвычайно ускорили процесс формирования национальных торгово-денежных капиталов, что в свою очередь привлекло внимание к исследованию закономерностей в сфере торгово-денежного обращения. Возникает первая в истории эко­номической мысли школа, впоследствии получившая название мер­кантилизм'.

Каковы же отличительные особенности данной школы? Естествен­но, будучи выразителями интересов купеческого капитала, представи-

Me^rchent (англ.) — купец, торговец.

тели этой школы не могут не рассматривать деньги как абсолютную форму богатства. Отождествляя свои интересы с интересами государ­ства, представители меркантилизма утверждают, что нация тем богаче, чем больше золота и серебра она имеет. Накопление же богатства (ес­тественно, в денежно*! форме) происходит в процессе внешней торгов­ли или в ходе добычи благородных металлов. Отсюда следует утвержде­ние, что только труд, занятый в сфере добычи благородных металлов, является производительным.

Впрочем, сугубо теоретические исследования мало интересуют представителей школы меркантилистов. Основной акцент в их иссле­дованиях сделан на вопросах экономической политики и лежит в об­ласти рекомендаций по увеличению притока золота и серебра в страну. Слова, приписываемые X. Колумбу, о том, что «золото — удивительная вещь, открывающая душам дорогу в рай», стали знаменем этого перио­да развития буржуазного общества.

В рамках эпохи меркантилизма различают ранний и поздний мер­кантилизм. Представители раннего меркантилизма делают ставку на административные меры по удержанию благородных металлов в стра­не. В частности, иностранным купцам под страхом суровых наказаний запрещается вывозить золото и серебро из страны, а вырученные от продажи товаров деньги предписывается тратить на территории данной страны. Такие суровые меры не могли не препятствовать развитию внешнеторговых отношений, что обусловило переход к политике так называемого позднего меркантилизма.

Суть данной политики в следующем: обеспечение увеличения бла­городных металлов в стране не административными, а экономически­ми средствами. К ним относятся все средства, которые способствуют достижению активного торгового баланса, т.е. превышению экспорта над импортом товаров, ибо положительная разница в форме благород­ных металлов будет оставаться в стране.

Подробно эти средства были описаны Т. Манном (1571-1641), вли­ятельным английским купцом и наиболее известным представителем позднего меркантилизма. Т. Манн писал, что нет иных способов полу­чить деньги, кроме торговли, и когда стоимость экспортных товаров будет превышать стоимость ежегодного ввоза товаров, денежный фонд страны будет увеличиваться. Для увеличения этого фонда Т. Манн предлагал, помимо прочего, обрабатывать земли под такие культуры, которые помогли бы избавиться от ввоза некоторых товаров (в частнос­ти, конопли, льна, табака), а также рекомендовал отказаться от чрез­мерного потребления иностранных товаров в питании и одежде путем введения законов о потреблении товаров собственного производства. Также Манн замечает, что не следует обременять слишком большими пошлинами отечественные товары, чтобы не удорожать их слишком для иностранцев и не препятствовать этим их продаже. Здесь ясно выражена ориентация на форсирование экспорта национальной про­дукции.

Экономическая политика, которую предлагал 'Г Манн, получила в дальнейшем название политики протекционизма, или политики защи­ты национального рынка. В общем виде эта политика сводится к огра­ничению импорта и поощрению экспорта, и меры, направленные на достижение этого результата, остаются неизменными по сей день. К ним относятся: протекционистские тарифы на импортируемые това­ры, ^квоты, экспортные субсидии и налоговые льготы экспортерам и т.д. Безусловно, эти меры не могут бьпь реализованы без поддержки государства, именно поэтому представители как раннего, так и поздне­го меркантилизма считают само собой разумеющимся активное вмеша­тельство государства в экономические процессы

Если подытожить отличительные особенности меркантилизма как экономической школы, то к ним следует отнести:

— исключительное внимание к сфере обращения;

— рассмотрение денег^[3] как абсолютной формы богатства;

— отнесение к производительному труда только по добыче золота и серебра;

— обоснование экономической роли государства;

— убеждение, что превышение экспорта над импортом является показателем экономического благосостояния страны.

Критики меркантилизма обратили внимание на то, что стремление к достижению активного торгового баланса дает лишь мимолетный эффект, поскольку приток в страну драгоценных металлов поднимает внутренние цены и доктрина «продать дороже, купить дешевле» обора­чивается против самой страны.

Французский экономист Р. Кантильон и английский философ Д. Юм в общем виде описали так называемый механизм золотоденеж- ных потоков, который автоматически приводит к естественному рас­пределению драгоценных металлов между странами и установлению

таких уровней внутренних цен, при которых экспорт каждой страны становится равным ее импорту. Суть действия данного механизма сво­дится к следующему: дополнительное количество золота в отдельной стране повысит уровень внутренних цен относительно других стран, это, в свою очередь, ослабит конкурентоспособность товаров на внеш­них рынках, уменьшит объем экспорта и увеличит объем импорта, а разница превышения импорта над экспортом будет оплачиваться отто­ком золота Процесс продолжится до тех пор, пока во всех торгующих странах не установится новое равновесие между экспортом и импор­том, соответствующее более высокому предложению золота. А так как внешняя торговля и золото подобны воде в двух сообщающихся сосу­дах, которая постоянно стремится находиться на одном уровне, поли­тика погони за активным торговым балансом сама себя отменяет.

Нельзя не отметить, что представители меркантилизма, в частности Т. Манн, отдавали себе отчет в том, что приток золота в страну подни­мает внутренние цены. И наверное их рекомендации в области эконо­мической политики в свете вышеизложенного трудно понять, если не принять во внимание одно из главных убеждений эпохи меркантилиз­ма Государственное могущество являлось для представителей меркан­тилизма основной целью, и эта цель могла быть достигнута, по их мнению, ослаблением экономической мощи соседних государств так же, как и усилением собственной.

Исходя из посылки, что экономические интересы наций взаимно антагонистичны, поскольку в мире имеется фиксированное количест­во ресурсов, которые одна страна может заполучить только за счет другой, меркантилисты не стеснялись защищать политику «разори со­седа» и выступать за сокращение внутреннего потребления как цели национальной политики. По образному выражению Ф. Энгельса, «...нации стояли друг против друга как скряги, обхватив обеими руками дорогой им денежный мешок, с завистью и подозрительностью озира­ясь на своих соседей»¹.

К слову сказать, понимание экономической деятельности как игры с нулевой суммой (выигрыш одного человека или страны является про­игрышем другого) было характерно для экономических воззрений вплоть до конца XVIII в.

В качестве еще одного аргумента в пользу протекционизма, в част­ности ограничения импорта, меркантилисты выдвигают доводы балан­са труда Считалось общепринятым, что импорт должен состоять из

Цит. по: Шухов Н.С. Ценность и стоимость. М., 1994. С. 144.

сырья и полуфабрикатов, произведенных с интенсивным применени­ем капитала, тогда как экспорт — из конечного продукта, произведен­ного с интенсивным применением труда, поскольку в данном случае поддерживается занятость внутри страны. Уже упоминавшийся нами Т Манн пишет: * • Правильной политикой и выгодной для государства будет допускать, чтобы товары, изготовленные из иностранного сырья, вывозились беспошлинно. Эти производства дадут работу множеству бедного народа и сильно увеличат ежегодный вывоз таких товаров за границу, благодаря чему увеличится ввоз иностранного сырья, что улучшит поступление государственных пошлин...»^[4].

К этому широко распространенному и в настоящее время протек­ционистскому аргументу добавлялись доводы военно-стратегического характера, а также доводы в защиту неокрепшей промышленности.

Стремление к притоку драгоценных металлов объяснялось не в пос­леднюю очередь убеждением, что деньги являются «мускульной силой войны» и неявно присутствующим тезисом о том, что оборона важнее благосостояния.

Впрочем, мотивы обеспечения благосостояния _все же присутствуют у меркантилистов. Они считают, что деньги стимулируют торговлю: увеличение предложения денег сопровождается ростом спроса на това­ры, и, следовательно, именно объем торговли, а не цены, подвергаются непосредственному воздействию притока золота. Последний увеличи­вает расходы богатых на предметы роскоши, а вплоть до конца XVIII в. господствовала мысль, ^что именно «роскошная жизнь» формирует по­требности и порождает денежные стимулы.

Более того, для авторов XVII—XVIII вв. характерна мысль, что

лучше тратить деньги на роскошества, чем раздавать их, поскольку в

первом случае стимулируется промышленность, а во втором — деньги

остаются в бездействии. Очень странная с современных позиций уве­ренность _ _

втом, что именно на высших классах общества лежит обязан­ное ib_ _

обеспечивать рабочие места, тратя деньги на дорогие прихоти и

содержа пышную свиту челяди. На этот парадокс обратил внимание Б. Мандевиль, человек без определенных занятий, философ по призва­нию, и, как пишет ^.В. Аникин, любитель пображничать в веселой компании, живший в Лондоне в начале XVIII в. Своей известностью Мандевиль обязан одному произведению, которое называется «Басня о пчелах, или Частные пороки — общественные выгоды».

Главный парадокс Б. Мандевиля содержится во фразе: «частные пороки — общественные выгоды», где совершенно отчетливо прово­дится мысль, что бедняки имеют работу лишь потому, что богатые любят комфорт и роскошь и тратят массу денег на вещи, потребность в которых часто вызывается лишь модой и тщеславием. Богатые бездель­ники оказываются необходимы в данном обществе, поскольку их по­требности порождают спрос на всевозможные товары и услуги, подтал­кивают трудолюбие и изобретательность. Как пишет Мандевиль, «...сама зависть и тщеславие служили трудолюбию, а их порождение — непостоянство в пище, убранстве и одежде, этот странный и смешной порок, — стал самым главным двигателем торговли»¹.

Впрочем, меркантилисты этого и не скрывали. Один из представи­телей этой школы пишет, что «...расточительность — это порок, кото­рый вредит человеку, но не торговле... Жадность — вот порок, вредный и для человека, и для торговли»². А другой доказывал, что если бы каждый тратил больше, то все получали бы большие доходы и могли бы жить в большем достатке. Отсюда видно, сколь глубоко укоренившейся была вера в полезность роскоши и вред бережливости.

Но вернемся к «Басне о пчелах». Во второй ее части Мандевиль описывает экономическую систему, где все пороки исчезают. Расточи­тельство сменяется бережливостью. Исчезает роскошь, прекращается потребление всего, что выходит за пределы простых физиологических потребностей. Но именно это несет разруху и гибель обществу. Манде- • виль описывает это так:

Сравните улей с тем, что было: Торговлю честность погубила. Исчезла роскошь, спесь ушла, Совсем не так идут дела. Не стало ведь не только мота, Кто тратил денежки без счета, Куда все бедняки пойдут, Кто продавал ему свой труд? Везде теперь один ответ: Нет сбыта и работы нет!.. Все стройки прекратились разом, У кустарей — конец заказам. Художник, плотник, камнерез — Все без работы и без средств.

1 Цит. по: Аникин А.В. Юность науки. С. 119. В его же переводе дан отрывок из

«Басни о пчелах».

Антология экономической классики. М., 1993. Т. 2. С. 414.

Забегая вперед, следует сказать, что мысль об экономической необ­ходимости непроизводительных классов (земельных собственников, священников, чиновников и т.д.) была подхвачена в конце XVIII в. Т. Мальтусом, а идея о пагубности чрезмерной бережливости и необхо­димости непроизводительных расходов, увеличивающих спрос и обес­печивающих занятость населения, была воскрешена и возведена в ранг непреложной истины в XX в. Дж. Кейнсом.

К слову сказать, Кейнс позитивно оценивал вклад меркантилистов в развитие экономической теории, более того, сформулировал ряд по­ложений, которые роднят его с меркантилистами. Во-первых, это по­ложение о недостатке денег как причине безработицы. Как мы увидим в дальнейшем, Кейнс защищал идею о том, что увеличение количества денег путем кредитной экспансии банков может быть важнейшим ору­дием борьбы с безработицей. Во-вторых, это положение о высоких ценах как фактора расширения торговли и производства. Как известно, Кейнс является одним из основателей современных концепций «уме­ренной инфляции» как средства поддержания экономической актив­ности. В-третьих, Кейнс считал, что меркантилисты через увеличение денежной массы стремились к снижению ссудного процента и поощ­рению инвестиций. В главе 23, озаглавленной «Заметки о мерканти­лизме...», своей работы «Общая теория занятости, процента и денег» он заявил, что озабоченность меркантилистов притоком драгоценных ме­таллов в страну явилось результатом интуитивного ощущения связи между обилием денег и низкими процентными ставками. А это одна из ключевых идей самого Кейнса.

Действительно, в большинстве работ поздних меркантилистов при­сутствует мысль, что увеличение количества денег в обращении может оказать значительное воздействие на рост производства, «...торговля увеличивается, только когда налицо изобилие денег и товары дорожа­ют, пользуясь спросом».

Пожалуй, наиболее ярким представителем доктрины «деньги сти­мулируют торговлю» является шотландец Дж. Ло (1671—1729), кото­рый считал, что ключ к экономическому процветанию — изобилие денег в стране. Не то чтобы он считал сами деньги богатством, он отлично понимал, что подлинное богатство — это товары, предпри­ятия, торговля. Но изобилие денег, по его мнению, обеспечивает пол­ное использование земли, рабочей силы, предпринимательских талан­тов. «Никакие законы, — пишет Дж. JIo, — не могут дать людям работу, если в обращении нет такого количества денег, которое позволило бы платить заработную плату большему числу людей»^[5]. Именно прирост денег, вовлекая вдело ныне праздных людей, обеспечивает полное ис­пользование рабочей силы и других факторов производства.

Именно меркантилисты были родоначальниками представления о недостатке денег как о причине безработицы, которое экономисты- классики позднее отвергли как нелепость. Ярким примером являются дебаты о нехватке денег, происходившие в английской Палате общин в 1621 г. Указывалось, что фермеры и ремесленники почти повсеместно испытывают лишения, таккак«...ткацкиестанки бездействуют, акрес- тьянам приходится расторгать свои контракты». И все это от недостат­ка денег! Ввиду создавшегося положения даже было решено предпри­нять подробное расследование о том, куда могли уйти деньги, недоста­ток которых чувствовался так остро.

Как видим, у государственных органов власти не было иного об­щепринятого средства противодействия безработице внутри страны, кроме борьбы за увеличение экспорта товаров и импорта денежного металла за счет соседей.

Но вернемся к Дж. Ло. По его мнению, рост предложения денег снизит процентную ставку и даст толчок росту производства, посколь­ку создается возможность увеличения прибыли вследствие снижения издержек производства, а доходы ранее незанятых дадут новый толчок волне потребительского спроса. Главное же отличие Дж. Ло от класси­ческих меркантилистов состоит в том, что он считал, что деньги долж­ны бьпь не металлические, а кредитные, создаваемые банком в соот­ветствии с нуждами народного хозяйства.

Нетрудно предположить, что Ло прёдусматривал для банков поли­тику кредитной экспансии, т.е. предоставление ссуд, во много раз пре­вышающих хранящийся в банке запас металлических денег. Это так называемый принцип частичного резерва, который лежит в основе всего современного банковского дела. Благодаря этому принципу банки в состоянии эластично расширять ссуды и пополнять каналы денежного обращения. Но в этом же принципе заложена опасность для устойчивости банковской системы и стабильности развития народного хозяйства в целом. Что будет, если банку придется расширять выпуск своих банкнот не для удовлетворения потребностей народного хозяй­ства, а для покрытия дефицита в государственном бюджете? А то, что опасность эта реальна, демонстрирует нам вся экономическая история

XXв., и мы прекрасно знаем ее последствия — инфляцию. И хотя слово «инфляция» еще не было введено в экономическую лексику, именно она угрожала стране, где Дж. Ло смог осуществить свои идеи.

Попытка Дж. Ло практически реализовать свои представления о принципах функционирования банковской системы во Франции в на­чале XVIII столетия окончилась крахом. Тем не менее основные поло­жения его экономической теории нашли свое воплощение в XX в., явившись составной частью экономической политики кейнсианства.

Заканчивая рассмотрение данной экономической школы, следует отметить, что политика меркантилизма, т.е. политика накопления денег в форме драгоценных металлов, протекционизма и государствен­ной регламентации хозяйства проводилась в XV—XVIII ^вв- ^{во все}й Ев­ропе, и, по-видимому, она не могла быть другой в период становления абсолютистских государств, создания национальных хозяйств. Уско­ренное капиталистическое развитие было возможно только в нацио­нальных рамках и во многом зависело от государственной власти, ко­торая содействовала накоплению капитала и тем самым хозяйственно­му росту. Своими взглядами меркантилисты выражали подлинные за­кономерности и потребности экономического развития.

Важно отметить, что меркантилизм порывает с традициями эконо­мической мысли средневековья, ее поисками справедливой цены, осуждением ростовщичества, оправданием регламентации хозяйствен­ной жизни, нравоучительными догмами. Представители меркантилиз­ма допускают свободное движение ссудного процента, осуждают на­копление сокровищ и ориентируются на торговлю как на источник капиталистической 'прибыли.

2. Физиократы

Интересной экономической школой, стоящей несколько особняком в истории экономической мысли, является школа физиократов во Фран­ции. Впрочем, «физиократы» — название, которое они получили в дальнейшем, сами себя они называли «экономистами». Название, дан­ное этой школе более поздними исследователями, отнюдь не случайно, так как точно отражает суть их экономических воззрений. Слово «фи­зиократы» ведет свое происхождение от двух латинских слов — «фи- зиос» (природа) и «кратос» (власть).

И действительно, источник богатства и процветания нации физио­краты видели исключительно в развитии сельского хозяйства. К слову

сказать, здесь совершенно отчетливо прослеживается влияние древне­греческих мыслителей, в частности Ксенофонта, который писал, что земледелие — мать и кормилица всех профессий. Ксенофонт восхваля­ет сельское хозяйство как дающее плоды, пригодные даже для жертво­приношений, тренирующее физически граждан, делающее их отлич­ными воинами, толкающее людей на путь взаимопомощи, обеспечи­вающее их всем необходимым. В традициях своего времени, рассмат­ривая в единстве экономические и этические проблемы, Ксенофонт отмечает, что земля учит и справедливости, ибо дает больше тому, кто у^рднее трудится.

* Но вернемся к физиократам. Основоположником и главой этой школы был Ф. Кенэ (1694—1774), придворный медик Людовика XV. Он сформулировал не только основные теоретические положения, но также экономическую и политическую программу физиократиз- ма. Надо сказать, что в определенной мере физиократизм представ­лял собой реакцию на меркантилистскую политику Ж.Б. Кольбера в период царствования Людовика XIV, политику поощрения и раз­вития мануфактур при полном пренебрежении сельским хозяй­ством.

Физиократы объявили сельское хозяйство единственной отраслью, создающей богатство страны. Они настаивали на том, что именно по­стоянно воспроизводимые богатства сельского хозяйства служат осно­вой для всех других форм богатства, обеспечивают занятие всем видам профессий, способствуют благополучию населения, приводят в движе­ние промышленность и поддерживают процветание нации.

Ф. Кенэ критиковал тезис меркантилистов, будто бы богатство по­рождается обменом и подчеркивал, что «...покупки уравновешиваются с обеих сторон, их действие сводится к обмену ценности на равную ценность и обмен в действительности ничего не производит».

Более того, Кенэ деньги трактовал как бесполезное богатство, объ­являя их только посредником в обмене, тем самым отрицая основопо­лагающий тезис меркантилистов. Только в земледелии, по утвержде­нию Кенэ, создается новое богатство, а большая производительность земледельческого труда обусловлена самой природой.

Обосновывая этот тезис, физиократы подробно разработали учение о чистом продукте. Под чистым продуктом они понимали избыток продукции, полученной в земледелии, над издержками производства. «Чистый продукт, — писал Кенэ, — это ежегодно создаваемые богатст­ва, которые образуют доходы нации, и представляют продукт, извлекав- ^м из земельных владений после изъятия всех издержек»¹. Таким об­разом, физиократы считали, что чистый продукт возникает только в земледелии. И на их стороне была сама очевидность, ибо нигде прирост продукции не демонстрируется столь наглядно, как в сфере животно­водства и растениеводства.

Но какова роль промышленности в увеличении богатства нации? Физиократы утверждали, что в промышленности существует лишь по­требление, промышленность объявлялась «бесплодной отраслью» по причине ^того> что там лишь преобразовывалась форма продукта, дан­ного природой. Поскольку, по мнению физиократов, чистый (или при­бавочный продукт) создается исключительно в земледелии, земельная рента оказывается у них единственной формой чистого продукта. В промышленности же по причине ее «бесплодности» прибавочный продукт не создается, а доход предпринимателя и заработная плата рабочего представляют собой издержки производства.

С учением о чистом продукте у физиократов тесно связана концеп­ция о производительном и непроизводительном труде. Впервые в ис­тории экономической мысли они отнесли к производительному труду только труд, который создает чистый продукт. Соответственно, соглас­но их воззрениям, только труд, занятый в сфере сельского хозяйства, является производительным, труд же в других сферах народного хозяй­ства является непроизводительным, или «бесплодным». | Этот критерий (участие в создании чистого продукта) был положен 1 в основу классификации общества при анализе процесса общественно­го воспроизводства, данном Ф. Кенэ в его известной работе «Экономи­ческая таблица» (1758), которая вошла в историю экономической мысли как первый опыт макроэкономического анализа. Эта работа была попыткой ответить на вопрос о том, как обращается в натураль­ной и денежной форме создаваемый в земледелии валовой и чистый продукт. В «Экономической таблице» общество рассматривается как единый организм, объединяющий три основных класса:

— класс производительный (все лица, занятые в сельском хозяй­стве);

— класс «бесплодный» (все лица, занятые в промышленности);

—класс собственников (все лица, получающие чистый продукт, созданный в земледелии, т.е. ренту).

И хотя деление общества на фермеров, собственников и промыш­ленников фактически соответствовало делению общества в средние

Всемирная история экономической мысли. М, 1987. Т. 1. С. 450.

века (крестьяне, дворяне, горожане), важно отметить, что Кенэ был одним из первых, кто разделил общество на классы на экономической основе, на основе отношения каждого класса к производству и при­своению прибавочного продукта.

Что касается анализа процесса воспроизводства, данного Кенэ в «Экономической таблице», здесь исходным пунктом стал годовой уро­жай, движение которого между классами в натуральной и денежной форме и рассматривает Кенэ. И опять-таки впервые в истории эконо­мической мысли Кенэ показал основные пути реализации обществен­ного продукта, объединив многочисленные акты обмена в массовое д^йжение денег и товаров. И хотя Кенэ исключил из анализа процесс накопления и рассматривал простое воспроизводство, можно с пол­ным основанием сказать, что «Экономическая таблица» предвосхитила современные схемы воспроизводства общественного продукта.

Значительный интерес представляет взгляд физиократов на пробле­му налогообложения, который непосредственно связан с их взглядом на природу чистого продукта. Основываясь на своем учении о чистом доходе (денежном выражении чистого продукта), физиократы требова­ли, чтобы земельная рента была и единственным источником налого­вого обложения. Логика проста. Поскольку все налоги платятся из чис­того дохода, то теоретически все существующие налоги можно заме­нить одним: налогом на чистый продукт как единственно подлинный экономический «излишек». Этот единый и прямой налог определяется на основе кадастра и соизмеряется с производительностью труда По Кенэ, данный налог должен достигать 2/7 земельного дохода. Сфера его действия всегда охватывает только земельных собственников, посколь­ку доходы всех остальных классов состоят из «необходимых» издержек производства.

Таким образом, требование физиократов ввести единый налог было направлено на минимизацию издержек сбора налогов путем обложе­ния напрямую тех доходов, которые в конечном счете и несли налого­вое бремя. Если формализовать основные положения налоговых воз­зрений физиократов, то они сводятся к трем принципам:

— во-первых, налогообложение должно бьпь основано непосредст­венно на самом источнике доходов;

— во-вторых, должно быть в известном постоянном соотношении с этими доходами;

— в-третьих, не должно быть слишком обременено издержками взимания.

Здесь явно видно сходство с известными принципами налогообло­жения, сформулированными А. Смитом. Но сходство заключается не только в этом. Физиократы, выдвигая требование единого поземельно­го налога, единодушно выступали за пропорциональное налогообло­жение. А убеждение в справедливости налогов, пропорциональныхдо- ходам, твердо упрочилось в экономической науке со времен А. Смита.

L

Экономические воззрения физиократов, в частности, доктрина производительного труда, отрицание роли внешней торговли как _ис_ точника увеличения богатства нации и характерная для физиократов идея «естественной» закономерности общественной жизни, основан­ной на принципах «естественного права», позволили А. Смиту сказать, что физиократическая система есть «наилучшее приближение к ис­тине из опубликованного до сих пор на предмет политической эко­номии».

Лекция 3

КЛАССИЧЕСКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИЯ

1. Классическая экономическая теория — истоки. Экономические взгляды У. Петги

Мы уже говорили о том, что меркантилизм как экономическая теория был господствующим направлением экономической мысли на протя­жении почти трех веков (с начала XVI до первой половины XVIII в.). Но не единственным. Одновременно с ним возникают предпосылки другого мощного экономического учения, впоследствии получившего название классической политической экономии. Родоначальником данного направления считают У. Петти.

У. Пегга (1623—1687), англичанин, человек разносторонних ин­тересов, прошедший путь от юнги до лендлорда и как бы между про­чим высказавшим в своих работах, посвященных главным образом обоснованию экономической политики (в частности, в «Трактате о налогах и сборах», 1662), те экономические идеи, которые вошли затем как составная часть в классическую политическую экономию. У Петти мы уже видим основные посылки классической политической эко­номии:

— исследование не процесса обращения, а непосредственно про­цесса производства;

— критическое отношение к непроизводительным классам, кото­рые не доставляют никакого продукта, к коим он причислял и купцов;

— отнесение к производительному труда, занятого в сфере матери­ального производства.

У. Петти первый сформулировал основополагающий для всей клас­сической политической экономии тезис о том, что богатство нации создается во всех сферах материального производства, и именно труд — основа данного богатства. Широко известна его фраза: «Труд есть отец и активный принцип богатства, а земля — его мать»¹. Исходя из _Это аксиомы надо анализировать все другие экономические воззрени Петти, в частности утверждение, что именно редкость населения - истинный источник бедности государства. Не соглашаясь с мерканти листами в том, что богатство нации воплощается в драгоценных метал лах, Петти формулирует свой критерий богатства, считая, что наиболе богатым будет тот период, в который каждый участник дележа (пр.. предположении, что все деньги, имеющиеся в стране, разделить поров­ну между жителями. — И.А.) будет иметь возможность нанять болып рабочих, т.е. задействовать большее количество труда.

Однако живя в эпоху господства идей меркантилизма, Петти не может полностью избежать их влияния, хотя и здесь остается ори­гинальным мыслителем. Поэтому представляется интересным _дать сравнительный анализ взглядов Петти и меркантилистов на про­блемы внешней торговли, политики протекционизма и ряд други проблем.

Под влиянием меркантилистов Петти все-таки выделяет внешнюю торговлю, которая, по его мнению, в большей степени, чем другие отрасли хозяйства, способствует росту богатства нации, разделяя убеждение, что действительный смысл богатства заключается, ско­рее, в отношении, чем в количестве, и потому любой стране выгодно иметь в запасе больше денег (драгоценных металлов), чем имеют другие страны.

В то же время Петти предлагал сократить значительную часть куп­цов, оставив их ровно столько, чтобы они были в состоянии произво­дить обмен избыточных товаров данной страны на избыточные товары других стран, поскольку, по его мнению, купцы «...не доставляют об­ществу никакого продукта, а играют лишь роль вен и артерий, распре­деляющих туда и назад... продукцию сельского хозяйства и иромыш-, ленности»². ь

Безусловно, Петти видел негативные последствия притока драго- J ценных металлов, выражающиеся в росте цен. В своих работах он

Менее известен контекст, в рамках которого эта фраза произнесена, а он любо- пытен. Это глава «О наказаниях» в работе Петти «Трактат о налогах и сборах», где он j напоминает, что государство, увеча и подвергая тюремному заключению своих поддан­ных, тем самым наказывает само себя. Поэтому У. Пегги считает целесообразным, по возможности, заменять такие наказания денежными штрафами, которые увеличат труд и общественное богатство.

Антология экономической классики. Т. 1. С. 20.

неоднократно подчеркивал, что существует определенная мера, или пропорция, денег, необходимых для ведения торговли страны, где из­лишек или недостаток их против этой меры принесет вред. Излишек, как мы уже говорили, вызывает рост цен, но Петти тут же предлагает противоядие — избыток денег должен храниться в государственной казне, что, по его мнению не принесет вреда ни стране, ни королю, ни частным лицам. В то же время и недостаток денег имеет вредные последствия. Во-первых, это является причиной плохого платежа на­логов, во-вторых, приводит к сокращению числа производимой ра­боты...Петти приводит следующее доказательство: «100 ф.ст. пройдя через 300 РУК в виде их заработной платы, дают толчок производству товаров на 10 тыс. ф.ст. Эти же руки оставались бы праздными и бесполезными, если бы не было постоянного стимула к их использо­ванию»^[6].

Разделяет Петти и политику протекционизма, направленную на за­щиту национального рынка путем введения таможенных пошлин, счи­тая, что размер пошлин должен бьпь таков, чтобы цены на импорти­руемые товары стали несколько дороже, чем те же предметы, произве­денные внутри страны. Поддерживает Петти и тезис, что страсть к роскошеству богатых стимулирует торговлю и производство. В част­ности, он пишет, рассматривая проблемы налогообложения: «...люди приходят в негодование при мысли, что собранные деньги будут рас­трачены на увеселения, великолепные зрелища, триумфальные арки... но такая трата означает возвращение этих денег промысловым людям, занятым в производстве этих вещей»².

Влияние взглядов меркантилистов на Петти представляется суще­ственным, тем не менее мы считаем Петти родоначальником класси­ческого направления. Помимо основополагающего тезиса, свойствен­ного всем представителям классической политической экономии, о том, что богатство нации создается во всех сферах материального про­изводства, Петти формулирует основы трудовой теории стоимости, Утверждая, что равенство товаров означает не что иное, как равенство затрачиваемого на их производство труда Эта идея наиболее четко выражена у Петти в следующей фразе: «...если кто-нибудь может до­быть из перуанской почвы и доставить в Лондон одну унцию серебра в то самое время, в течение которого он в состоянии произвести один

Антология экономической классики. Т. 1. С. 26.

Там же. С. 23.

бушель хлеба, то первое представляет собой естественную цену дру_| того». Однако опять-таки, оказываясь в определенной мере в плену меркантилистских представлений, Петти добавляет, что стоимость со­здает не всякий труд, а только тот, который затрачен на производство золота и серебра, а стоимость продуктов труда в других отраслях про­изводства определяется лишь в результате их обмена на благородные металлы.

Предвосхищая физиократов, Петти высказал предположение, _чхо прибавочный продукт представляет собой часть продукта, которая ос­тается после вычета издержек и принимает форму ренты. Однако отличие от физиократов считал ренту не даром земли как таковой, продуктом труда, который обладает большей производительностью на землях лучшего качества. Петти вводит понятие дифференциальной ренты, причины существования которой видит в различном плодоро­дии и местоположении участков земли. Проанализировав ренту и оп­ределив ее как чистый доход с земли, Петти ставит вопрос о цене земли, которая должна быть равна, по его мнению, определенной сумме го­дичных рент. Но какова количественная оценка этой определенности? Как считает ПеРти, цена земли представляет собой сумму годичных рент за 21 год — время одновременной продолжительности жизни трех поколений.

В тесной связи с теорией ренты у Петти находится вопрос о ссуд-| ном проценте. Кстати, окончательно порывая со средневековыми! представлениями о грабительской сущности процента, Петти обо-! сновывает взимание процента как компенсацию за неудобства, _KO_ j торые, ссужая деньги, кредитор создает для самого себя, поскольку} он не может потребовать их обратно до наступления известного' срока, как бы он сам ни нуждался в течение этого времени. При небольшом усилии здесь можно увидеть зачатки теории процента как платы за воздержание, которая окончательно сфо

Дата добавления: 2013-12-12