Возникновение и развитие налогообложения

Список рекомендуемой литературы

Основная:

· Здоров А.Б. Экономика туризма: Учебник. – М.: Финансы и статистика, 2005. – 272 с.

· Зорин И. В. Энциклопедия туризма: Справочник / И. В. Зорин, В. А. Квартальнов. – М.: Финансы и статистика, 2000. – 368 с.

· Менеджмент туризма: Экономика туризма: Учебник /Под ред. Квартального В.А. – М.: Финансы и статистика, 2001. – 320 с.

· Яковлев Г.А. Экономика и статистика туризма: Учебное пособие, 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Издательство РДЛ, 2005. – 368 с.

Дополнительная:

· Александрова А. Ю. Международный туризм: Учебное пособие для вузов. – М.: Аспект Пресс, 2001. – 464 с.

· Боголюбов В.С. Экономика туризма: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / В.С. Боголюбов, В.П. Орловская. – М.: «Академия», 2005. – 192 с.

· Ефремова М.В. Организационно-экономические основы развития туризма в России: Монография. – Н. Новгород: Издательство Нижегородского госуниверситета, 2004. – 317 с.

· Кабушкин Н.И. Менеджмент туризма: Учебное пособие. – Мн.: БГЭУ, 2003

· Моисеева Н.К. Стратегическое управление туристской фирмой. – М.: ФиС, 2000.

· Морозов М.А. Экономика и предпринимательство в социально-культурном сервисе и туризме: Учебник для студентов высш. учеб. завед. – М.: ИЦ «Академия», 2004.

· Папирян Г.А. Международные экономические отношения: Экономика туризма. – М.: Финансы и статистика, 2000. – 208 с.

· Темный Ю.В. Введение в экономику туризма: Учебное пособие. – М.: Советский спорт, 2001. – 184 с.

· Газеты: Туринфо, Российская туристская газета, TTG и др.

· Журналы: Туризм: практика, проблемы, перспективы; Туристический бизнес; Пять звезд и др.

Проблемы налогообложения постоянно занимали умы экономистов, философов, государственных дея­телей различных эпох. Один из основоположников теории налогообложения А. Смит (1723—1790) гово­рил о том, что налоги для того, кто их выплачива­ет, — признак не рабства, а свободы. Ф. Аквинский (1225 или 1226—1274) определял налоги как дозволен­ную форму грабежа. Ш. Монтескье (1689—1755) с полным основанием полагал, что ничто не требует столько мудрости и ума, как определение той части, которую у подданных забирают, и той, которую оста­вляют им.

Итак, налоговая система возникла и развивалась вместе с государством. На самых ранних ступенях государственной организации начальной формой нало­гообложения можно считать жертвоприношение. Не следует думать, что оно было основано исключитель­но на добровольных началах. Жертвоприношение бы­ло неписаным законом и, таким образом, становилось принудительной выплатой или сбором. Причем про­центная ставка сбора была достаточно определенной,. В Пятикнижии Моисея сказано: «...и всякая десятина на земле из семени земли и из плодов дерева принад­лежит Господу». Итак, первоначальная ставка налога составляла 10% от полученных доходов.

По мере развития государства возникла «светская» десятина, которая взималась в пользу влиятельных князей наряду с десятиной церковной. Данная практи­ка существовала в различных странах на протяжении многих столетий: от Древнего Египта до средневеко­вой Европы. Так, в Древней Греции в VII-VIвв. до н. э. представителями знати были введены налоги на до­ходы в размере одной десятой или одной двадцатой части доходов. Это позволяло концентрировать и рас­ходовать средства на содержание наемных армий, воз­ведение укреплений вокруг городов-государов, стро­ительство храмов, водопроводов, дорог, устройство праздников, раздачу денег и продуктов беднякам и на другие общественные цели.

В то же время в древнем мире имелось и серьезное противодействие прямому налогообложению. В Афи­нах, например, считалось, что свободный гражданин

не должен платить прямых налогов. Другое дело -добровольные пожертвования. Но когда предстояли крупные расходы, то совет или народное собрание города устанавливали процентные отчисления от до­ходов.

Многие стороны современного государства зароди­лись в Древнем Риме. Проследим за развитием там налоговой системы. Первоначально все государство состояло из города Рима и прилегающей к нему мест­ности. В мирное время денежных податей граждане не платили. Расходы по управлению городом и государ­ством были минимальными, поскольку избранные ма­гистраты исполняли свои должности безвозмездно, по­рой вкладывая собственные средства. Это было почет­но. Главную статью расходов составляло строительст­во общественных зданий. Эти расходы обычно покры­вала сдача в аренду общественных земель. В воен­ное время граждане Рима облагались налогами в соот­ветствии со своими доходами.

Определение суммы налога (цена) проводилось ка­ждые пять лет избранными чиновниками-цензорами. Граждане Рима делали цензорам заявление о своем имущественном состоянии и семейном положении. Та­ким образом, закладывались основы декларации о до­ходах.

В IV III вв. до н. э. Римское государство раз­расталось, основывались или завоевывались новые го­рода-колонии. Происходили и изменения в налоговой системе. В колониях вводились коммунальные (мест­ные) налоги и повинности. Как и в Риме, их величина зависела от размеров состояния граждан. Определение суммы налогов производилось каждые пять лет. Римс­кие граждане, проживающие вне Рима, платили как государственные, так и местные налоги.

В случае победоносных войн налоги уменьшались, а порой отменялись совсем. Необходимые средства обеспечивались контрибуцией завоеванных земель. Коммунальные же налоги с тех, кто проживал вне Рима, взимались регулярно.

Рим превращался в империю, в состав которой входили провинции. Жители провинций были поддан­ными империи, но не пользовались правами граждан. Они были обязаны платить налоги, что было свиде­тельством их зависимого положения. Единой налого­вой системы не существовало. Те города и земли, которые оказывали наиболее упорное сопротивление римским легионам, после завоевания облагались более высокими налогами. Кроме того, римская админист­рация зачастую сохраняла систему налогов, сложив­шуюся в данной местности до завоевания римлянами. Изменялось лишь направление и использование посту­пающих средств. Так было, например, в Сицилии, ког­да она в 227 г. до н. э. стала провинцией Рима.

Длительное время в римских провинциях не суще­ствовало государственных финансовых органов, кото­рые могли бы профессионально устанавливать и взи­мать налоги. Римская администрация прибегала к по­мощи откупщиков, деятельность которых она не могла в должной степени контролировать. Результатом были коррупция, злоупотребление властью, а затем и эконо­мический кризис, разразившийся в I в. до н. э.

Необходимость реорганизации финансового хозяй­ства Римского государства была одной из важнейших задач, которые решал император Август Октавиан (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Во всех провинциях им были созданы финансовые учреждения, осуществлявшие кон­троль за налогообложением. Были значительно умень­шены услуги откупщиков, а там, где они сохранились, за их деятельностью устанавливался строгий государ­ственный контроль. Была заново проведена оценка налогового потенциала провинций с целью более спра­ведливого распределения налогов и увеличения их от­дачи. Для этого были проведены обмеры каждой горо­дской общины с ее земельными угодьями .^По каждому городу был составлен кадастр, содержавший данные о землевладельцах. Затем производилась перепись иму­щественного состояния граждан. Переписью руководи­ли наместники провинций совместно с прокураторами, возглавлявшими финансовые учреждения провинций. Каждый житель был обязан в определенный день пред­ставить властям общины свою декларацию. Налоговые документы хранились в финансовом ор­гане и служили базой для последующих переписей имущественного состояния (цензов).

Что же представлял собой провинциальный ценз в Римской империи? В Иудее, например, сведения о зем­левладении содержали:

наименование отдельного подворья, к какой общи­не оно относится и в каком угодье находится, кто является его двумя ближайшими соседями;

количество моргенов пахотных угодий, которые могут быть засеяны в ближайшие десять лет;

сколько на участке имеется виноградных лоз;

сколько моргенов земли и сколько деревьев насчи­тывают оливковые плантации;

сколько моргенов лугов будет скошено в ближай­шие десять лет;

сколько приблизительно моргенов земли отводится под пастбища;

сколько моргенов земли приходится на лесные угодья, способные давать деловую древесину;

пол и возраст всех членов семьи'.

Владелец земли был обязан оценить свои доходы сам. Чиновник, контролирующий проведение ценза, имел полномочия уменьшить налог в тех случаях, когда в силу объективных причин снижалась продук­тивность хозяйства. Так, если часть виноградных лоз погибла или засохли маслины, то они в ценз не вклю­чались. Но если владелец земли вырубил виноградные лозы или оливковые деревья, то ему приходилось при­вести уважительные причины, по которым он это сде­лал. В противном случае выкорчеванные деревья вклю­чались в ценз.

Главным источником доходов в римских провин­циях служил поземельный налог. В среднем его ставка составляла одну десятую доходов с земельного участ­ка, хотя применялись и особые формы налогообложе­ния, например налог на количество фруктовых де­ревьев, включая виноградные лозы. Облагалась налогом и другая собственность: не­движимость, живой инвентарь, ценности. Каждый житель провинции должен был платить единую для всех подушную подать.

Существовали и косвенные налоги, а именно налог с оборота обычно по ставке 1%; особый налог с обо­рота при торговле рабами по ставке 4% и налог на освобождение рабов по ставке 5 % от их стоимости. В 6 г. н. э. император Август ввел налог с наследства по ставке 5%. Налогом с наследства облагались лишь граждане Рима. Налог носил целевой характер. Полу­ченные средства направлялись для пенсионного обес­печения профессиональных солдат.

Государственные финансовые органы непосредст­венно не взимали налогов с граждан. Это делали об­щины. А вот оценку и определение налоговых поступ­лений общин, контроль за сроками поступления нало­гов государство держало в своих руках через органы фиска.

Уже в Римской империи налоги выполняли не толь­ко фискальную функцию, но имели роль дополнитель­ного стимулятора развития хозяйства. Поскольку на­логи вносились деньгами, население было вынуждено производить излишки продукции, чтобы продавать их. Это способствовало расширению товарно-денежных отношений, углублению процесса разделения труда, урбанизации.

Многие хозяйственные традиции Древнего Рима пе­решли к Византии. В ранневизантийскую эпоху до VII в. включительно существовал 21 вид прямых налогов. Среди них: поземельный налог, подушная подать, на­логи на оснащение армии, налог на покупку лошадей, налог на рекрутов, заплатив который можно было освободиться от воинской повинности, пошлина на продажу товаров (обычно ее ставка составляла 10— 12,5%), пошлина на выдачу государственных актов и т.д. Если строящееся здание превышало установлен­ные заранее размеры, то взимался штраф, получивший название «налог на воздух». Особые налоги платили сенаторы, а также чиновники и военные, получившие повышение в должности. Широко практиковались в Византии чрезвычайные налоги: на строительство флота, содержание воинских контингентов и пр.

Надо отметить, что обилие налогов отнюдь не привело к финансовому процветанию Византийской империи. Наоборот, чрезмерное налоговое бремя име­ло своим последствием сокращение налоговой базы, а далее последовали финансовые кризисы, ослаблявшие мощь государства.

Несколько позже стала складываться финансовая система Руси. Объединение Древнерусского государст­ва началось лишь с конца IX в. Основным источником доходов княжеской казны была дань. Это был по сути сначала нерегулярный, а затем все более систематичес­кий прямой налог. Князь Олег после своего утверждения в Киеве занялся установлением дани с подвласт­ных племен. Как сообщает историк С. М. Соловьев: «Некоторые платили мехами с дыма, или обитаемого жилища, некоторые по шлягу от рала». Под шлягом, видимо, следует понимать иноземные, главным обра­зом арабские, металлические монеты, обращавшиеся тогда на Руси. «От рала» — это значит с плуга или сохи.

Дань взималась двумя способами: «повозом», ког­да она привозилась в Киев, и «полюдьем» когда князья или княжеские дружины сами ездили за нею.

Косвенное налогообложение существовало в форме торговых и судебных пошлин. Пошлина «мыт» взима­лась за провоз товаров через горные заставы, пошлина «перевоз» — за перевоз через реку, «гостиная» пошли­на — за право иметь склады, «торговая» пошлина — за право устраивать рынки. Пошлины «вес» и «мера» устанавливались соответственно за взвешивание и из­мерение товаров, что было в те годы довольно слож­ным делом.

Судебная пошлина «вира» взималась за убийство, «продажа» - за прочие преступления. Судебные по­шлины составляли обычно от 5 до 80 гривен.

После татаро-монгольского нашествия основным налогом стал «выход», взимавшийся сначала баска­ками — уполномоченными хана, а затем самими рус­скими князьями. «Выход» взимался с каждой души мужского пола и со скота. Каждый удельный князь собирал дань в своем уде­ле сам и передавал ее великому князю для отправления в Орду. Сумма «выхода» стала зависеть от соглашений великих князей с ханами. Конфликт Дмитрия Донско­го (1359—1389) с темником Мамаем, фактически пра­вителем Золотой Орды, по свидетельству С. М. Со­ловьева, начался с того, что «Мамай требовал от Димитрия Донского дани, какую предки последнего платили ханам Узбеку и Чанибеку, а Дмитрий со­глашался только на такую дань, какая в последнее время была условлена между ним самим и Мамаем;

нашествие Тохтамыша и задержание в Орде сына ве­ликокняжеского Василия заставили потом Донского заплатить огромный выход... брали по полтине с де­ревни, давали и золотом в Орду. В завещании своем Дмитрий Донской упоминает о выходе в 1000 руб.». А уже при князе Василии Дмитриевиче упоминается «вы­ход» сначала в 5000 руб., а затем в 7000 руб. Ниже­городское княжество платило в это же время дань в 1500руб.

Помимо «выхода», или дани, были и другие ор­дынские тяготы. Например, «ям» — обязанность до­ставлять подводы ордынским чиновникам. Сюда же следует отнести содержание посла Орды с огромной свитой.

Взимание прямых налогов в казну самого Русского государства было уже невозможным. Главным источ­ником внутренних доходов стали пошлины. Уплата «выхода» была прекращена Иваном III (1440—1505) в 1480 г., после чего вновь началось созда­ние финансовой системы Руси. В качестве главного прямого налога Иван III ввел «данные» деньги с чер­носошных крестьян и посадских людей. Затем последо­вали новые налоги: «ямские», «пищальные» — для производства пушек, сборы на городовое и засечное дело, т.е. на строительство засек - укреплений на южных границах Московского государства. Иван Грозный ввел стрелецкую подать для создания регу­лярной армии и «полоняничные» деньги для выкупа ратных людей, захваченных в плен, и русских, угнан­ных в полон,

Для определения размера прямых налогов служило «сошное» письмо. «Сошное» письмо предусматривало измерение земельных площадей, в том числе застроен­ных дворами в городах, перевод полученных данных в условные подашные единицы «сохи» и определение на этой основе налогов. «Соха» измерялась в четвертях или четях (около 0,5 десятины), ее размер в различных местах был неодинаков. По свидетельству В. О. Клю­чевского, наиболее нормальными размерами «сохи» промышленной, посадской или слободской были: «40 дворов лучших торговых людей, 80 средних и 160 молодших посадских людей, 320 слободских. Кроме нормальных тяглецов из торговых людей, были еще маломочные, называвшиеся бобылями; в соху входило втрое больше бобыльских дворов, чем дворов молод­ших торговых людей. Изменчивость размера сохи, очевидно, происходила от того, что на соху падал определенный, однообразный оклад дани, который был соображаем с состоятельностью местных про­мышленных обывателей; в ином городе лучшие тор­говые люди могли платить этот оклад с 40 дворов, а в другом в соху зачислялось большее количество лучших посадких дворов».

Сельская «соха» включала определенное количест­во пахотной земли и менялась в зависимости от каче­ства почвы, а также социального положения владель­ца. Так, московская «соха» включала: для служилых людей, будущих дворян — 800 четвертей «доброй» земли, 1000 четей «средней» или 1200 четей «худой» земли; для церквей и монастырей — соответственно 600, 700 и 800 четвертей; для дворцовых и «черных» земель, обрабатывавшихся крестьянами, — 500, 600 и 700 четвертей. Новгородская «соха» была существенно меньше.

«Сошное письмо» составлял писец с состоявшими при нем подъячими. Описания городов и уездов с населением, дворами, категориями землевладельцев сводились в писцовые книги. «Соха» как единица изме­рения налога была отменена в 1679 г. Единицей для исчисления прямого обложения к тому времени стал двор.

Косвенные налоги взимались через систему отку­пов, главными из которых были таможенные и вин­ные. В середине XVII в. была установлена единая пошлина для торговых людей — 10 денег (5 копеек) с рубля оборота.

Политическое объединение русских земель относит­ся к концу XV в. Однако стройной системы управления государственными финансами не существовало еще долго. Большинство прямых налогов собирал Приказ большого прихода. Однако одновременно с ним об­ложением населения занимались территориальные приказы. В первую очередь Новгородская, Галичская, Устюжская, Владимирская, Костромская чети, кото­рые выполняли функции приходных касс; Казанский и Сибирский приказы, взимавшие «ясак» с населения Поволжья и Сибири; Приказ большого дворца, об­лагавший налогом царские земли; Приказ большой казны, куда направлялись сборы с городских промыс­лов; Печатный приказ, взимавший пошлину за скреп­ление актов государевой печатью; Казенный патриар­ший приказ, ведающий налогообложением церковных и монастырских земель. Помимо перечисленных нало­ги собирали Стрелецкий, Посольский, Ямской приказы. В силу этого финансовая система России в XV- XVII вв. была чрезвычайно сложна и запутана.

Несколько упорядочена она была в царствование Алексея Михайловича (1629—1676), создавшего в 1655 г. Счетный приказ. Проверка финансовой деятельнос­ти приказов, анализ приходных и расходных книг позволили довольно точно определить бюджет госу­дарства. В 1680 г. доходы составляли 1 203367 руб. Из них за счет прямых налогов было обеспечено поступле­ние 529481,5 руб., или 44% всех доходов; за счет косвенных налогов — 641 394,6 руб., или 53,3%. Ос­тальную сумму (2,7%) давали чрезвычайные сборы и прочие доходы. Расходы составляли 1 125323 руб.

Надо отметить, что неупорядоченность финансо­вой системы в то время была характерна и для других стран.

Современное государство раннего периода новой ис­тории появилось в XVI—XVI в Европе. Это государ­ство еще не имело теории налогов. Практически не существовало крупного постоянного налога, поэтому периодически парламенты выдавали разрешения пра­вителям производить взыскания и вводить чрезвычай­ные налоги. Плательщиками налогов обычно выступа­ли люди, принадлежавшие к третьему сословию, т.е. сельские жители и горожане недворянского происхож­дения. Налоговое право постоянно было в центре всех дискуссий вокруг распределения бремени и тягот страны.

Государство не имело достаточного количества квалифицированных чиновников, и в результате сбор­щиком налогов стал, как правило, откупщик. В стра­нах континентальной Европы практиковался метод, при котором определенный налог, как только было получено право на его взимание, выставлялся на торги для сдачи в откуп. Кто предлагал самую высокую цену, тому он и продавался. Вся сумма немедленно поступала в княжескую или королевскую казну. А далее откупщик, наделенный уже государственными полномочиями, вместе со своими помощниками и суб­арендаторами старался получить прибыль. Естествен­но, откупщиков ненавидели. Проблема справедливости налогообложения стояла очень остро.

Отношение к налогам давно привлекав внимание ученых и государственных деятелей. В изданной в 1625 г. книге «Опыты или наставления нравственные и политические» английский философ Ф. Бэкон (1561—1626), лорд-хранитель большой печати при короле Якове Стюарте, писал: «Налоги, взимаемые с согласия народа, не так ослабляют его мужество; примером тому могут служить пошлины в Нидерландах и до известной степени субсидии в Англии. Заметьте, что речь у нас идет сейчас не о кошельке, а о сердце. Подать, взимаемая с согласия народа или без таково­го, может быть одинакова для кошельков, но не одина­ково ее действие на дух народа».

Но только в самом конце XVII — начале XVIII-в. к европейских странах стало формироваться админист­ративное государство, создававшее чиновничий аппа­рат и достаточно стройную и рациональную налого­вую систему, состоящую из прямых и косвенных нало­гов. Из косвенных налогов особую роль стал играть акциз. Обычно он взимался непосредственно у горо­дских ворот со всех ввозимых и вывозимых товаров. Иногда налогом облагалось только то, что ввозилось в страну, т.е. от него освобождались товары, идущие на экспорт. Размеры акциза колебались обычно от 5 до 25%. Какого-либо научного обоснования размеров на­логообложения не было.

Налоги на предметы потребления давали крупные доходы, но они не в малой степени сдерживали раз­витие торговли. Из прямых налогов основная масса доходов прихо­дилась на подушный и подоходный налоги. От них были освобождены дворянство и духовенство. Зато буржуазия и крестьянство отдавали государству в виде прямых налогов 10—15% от всех своих доходов.

Отсутствие теории налогообложения, необдуман­ность практических мер порой приводили к тяжелым последствиям. Примером неумелой налоговой полити­ки могут служить меры, принимавшиеся в начале цар­ствования упоминавшегося уже Алексея Михайловича. Он вел войны со шведами и поляками, требовавшие огромных расходов. К тому же Россию во второй половине сороковых годов XVII в. постигло несколько неурожайных лет и падеж скота от эпидемических болезней. Правительство прибегало к экстренным сбо­рам. С населения взимали сначала двадцатую, потом десятую, затс^у1 пятую деньгу. То есть прямые налоги «с животов и промыслов» поднялись до 20%. Увеличи­вать их дальше стало невозможно. И тогда была предпринята попытка поправить финансовое положение с помощью косвенных налогов. В 1646 г. был повышен акциз на соль с 5 до 20 коп. за пуд. Кстати, эту меру применяли и в других странах. Расчет был на то, что соль потребляют все слои населения и налог разложил­ся на всех равномерно.

Однако на деле оказалось, что тяжело пострадало беднейшее население. Оно кормилось главным образом рыбой из Волги, Оки и других рек. Выловленная рыба тут же солилась дешевой солью. После введения указан­ного акциза солить рыбу оказалось невыгодно. Рыба портилась в огромном количестве. Возник недостаток основного пищевого продукта'. К тому же у людей, занятых тяжелым физическим трудом, соляной обмен наиболее интенсивен и соли им требуется больше.В России соляной налог был временно отменен после народных (соляных) бунтов, и началась работа по упорядочению финансов на более разумных основа­ниях.

Эпоха Петра I (1672-—1725) характеризуется посто­янной нехваткой финансовых ресурсов из-за многочисленных войн, большого строительства, крупномасш­табных государственных преобразований. Для попол­нения казны изобретались все новые способы, вводи­лись дополнительные налоги, вплоть до анекдо­тичного налога на бороды и усы. Царь учредил особую должность — прибыльщики, обязанность которых «си­деть и чинить государю прибыли», т. е. изобретать новые источники доходов казны. Так был введен гер­бовый сбор, подушный сбор с извозчиков (десятая часть доходов от их найма), налоги с постоялых дво­ров, печей, плавных судов, арбузов, орехов, продажи съестного, найма домов, ледокольный и другие налоги и сборы. Облагались даже церковные верования. На­пример, раскольники были обязаны уплачивать двой­ную подать.

В то же время Петром I был принят ряд мер, чтобы обеспечить, как мы сказали бы сейчас, справедливость налогообложения, равномерную раскладку налоговых тягот. Тяжесть некоторых прежних налогов была ос­лаблена, причем в первую очередь для малоимущих людей. Для устранения злоупотреблений при переписи дворов введена была подушная подать. Автор «Ис­тории Петра Великого» А. С. Чистяков пишет: «Поду­шные были невелики: с крестьян дворцового и синодс­кого ведомства и с крепостных подушных брали по 74 коп., а с государственных крестьян кроме 74 коп. взы­скивали еще по 40 коп., вместо оброков, которые двор­цовые, синодские и крепостные крестьяне платили сво­им ведомствам или помещикам. Заплативши эти 74 или 114 коп., крестьянин не знал никаких денежных и хлебных поборов. Подушные собирались в три срока: зимою, весною и осенью. С купцов и цеховых брали по 120 коп. с души» (орфография современная).

Доходы государства постоянно росли. В 1710 г. они составили 3134000 руб., в 1722 г. — 7859833 руб., в 1725 г. — 10186707 руб. Во второй половине царст­вования Петра I Российское государство, несмотря на огромные издержки, обходилось собственными дохо­дами и «не сделало ни копейки долгу».

В последней трети XVIII в. в Европе активно раз­рабатываются проблемы теории и практики налогооб­ложения.

В 1770 г. министр финансов Франции известный аббат Тэрре собственноручно начертал на письме од­ного интенданта: «Я больше стараюсь добиться равен­ства в распределении налога, чем точной уплаты двадцатины». Назначенный министром финансов в конце 1769 г. в период жесточайшего финансового кризиса Франции аббат Тэрре вынужденно вводил новые нало­ги. При этом он отдавал предпочтение косвенным налогам, поскольку считал, что «налоги на расходы наименее обременительны... они взимаются постепен­но и, так сказать, незаметно». В то же время Тэрре исходил из целесообразности дифференциации косвен­ных налогов: продукты первой необходимости (зерно) должны быть от него освобождены, скот должен об­лагаться очень незначительно, вино — немного боль­ше, грубые ткани — очень мало, а предметы роско­ши — очень высоко и т. д.

В это же время в России прямые налоги в бюдже­те играли второстепенную роль по сравнению с нало­гами косвенными. Так, подушной подати собиралось в 1763 г. 5667 тыс. руб., или около 30% всех доходов, а в 1796 г. — 24721 тыс. руб., или 33% доходов. Очень незначительные суммы приносили подворная подать и промысловый налог.

Косвенные налоги давали 42% в 1764 г. и 43% в 1796 г. Почти половину этой суммы приносили питей­ные налоги'.

Развивались и бюджеты городов, где все большую роль начинали играть так называемые оброчные ста­тьи. Налоги взимались с содержателей нлотомоен и прорубей, с перевозов, с рыбных ловель, с подвижных лодок, за запись в городовую обывательскую книгу и др. Тогда же появляются и первые заемные средства в бюджетах городов, и проценты со вкладов в банкир

В этот же период (последняя треть XVIII в.) со­здавалась теория налогообложения. Ее основополож­ником можно назвать шотландского экономиста и фи­лософа А. Смита. В вышедшей в 1776 г. книге «Исследование о природе и причинах богатства народов» он писал: «Подданные государства должны по возможно­сти соответственно своей способности и силам участвовать в содержании правительства, т. е. со­ответственно доходу, каким они пользуются под покровительством и защитой государства. На­лог, который обязывается уплачивать каждое от­дельное лицо, должен быть точно определен, а не произволен. Срок уплаты, способ платежа, сумма платежа - все это должно быть ясно и опреде­ленно для плательщика и для всякого другого лица. Там, где этого нет, каждое лицо, облагае­мое данным налогом, отдается в большей или меньшей степени во власть сборщика налогов, который может отягощать налог для всякого неугодного ему плательщика или включать для себя угрозой такого отягощения подарок или взятку.

Неопределенность обложения развивает на­глость и содействует подкупности того разряда людей, которые и без того не пользуются попу­лярностью даже в том случае, если они не отли­чаются наглостью и подкупностью. Точная опре­деленность того, что каждое отдельное лицо обя­зано платить, в вопросе налогового обложения представляется делом столь большого значения, что весьма значительная степень неравномерно­сти, как это, по моему мнению, явствует из опыта всех народов, составляет гораздо меньшее зло, чем весьма малая степень неопределенности.

Каждый налог должен взиматься в то время или тем способом, когда и как плательщику должно быть удобнее всего платить его. Каждый налог должен быть так задуман и разработан,— чтобы он брал и удерживал из карманов народа возможно меньше сверх того, что он приносит государственному казначейству. Налог может брать или удерживать из карманов народа гораздо больше того, что он приносит в казну государства следующими путями: во-первых, его собирание может требовать боль­шого числа чиновников, жалованье которых в состоянии поглощать большую часть той суммы, какую приносит налог, и вымогательства кото­рых могут обременить народ дополнительным налогом. Во-вторых, он может затруднять прило­жение труда населения и препятствовать ему за­ниматься теми промыслами, которые дают сред­ства к существованию и работу множеству лю­дей. Обязывая людей платить, он может тем самым уменьшать или даже уничтожать фонды, которые позволяли бы им осуществлять эти пла­тежи с большей легкостью. В-третьих, конфиска­циями и другими наказаниями, которым подвер­гаются несчастные люди, пытающиеся уклонить­ся от уплаты налога, он часто разоряет их и таким образом уничтожает ту выгоду, которую общество могло бы получить от приложения их капиталов. Неразумный налог создает большое искушение для контрабанды, а кары за контра­банду должны усиливаться в соответствии с ис­кушением. Вопреки всем обычным принципам справедливости закон сперва создает искушение, а затем наказывает тех, кто поддается ему, и притом он усиливает наказание соответственно тому самому обстоятельству, которое, несомнен­но, должно было бы смягчать его, а именно соответственно искушению совершить преступле­ние. Очевидная справедливость и польза этих по­ложений обращали на себя большее или меньшее внимание всех народов». Итак, из приведенной цитаты можно вывести четы­ре основных принципа, которые не устарели и до наше­го времени.

1. Принцип справедливости, утверждающий все­общность обложения и равномерность распределения налога между гражданами соразмерно их доходам.

2. Принцип определенности, требующий, чтобы сумма, способ и время платежа были точно заранее известны плательщику.

3. Принцип удобности предполагает. что налог дол­жен/взиматься в такое время и таким способом, которые представляют наибольшие удобства для платель­щика.

4. Принцип экономии, заключающийся в сокраще­нии издержек взимания налога, в рационализации си­стемы налогообложения.

Именно в конце XVIII в. закладывались основы современного государства, проводящего активную экономическую, в том числе финансовую и налоговую, политику. Это касается стран Западной Европы, это относится и к России Еще при Петре I были об­разованы 12 коллегий, из которых четыре заведовали различными финансовыми вопросами: камер-колле­гия, штатс-контор-коллегия, ревизиоп-коллегия и ком-мерц-коллегия. Екатерина II (1729-1796) преобра­зовала систему управления финансами. В 1780 г. была создана экспедиция о государственных доходах, в сле­дующем году она разделилась на четыре самостоя­тельные экспедиции. Одна из них заведовала доходами государства, другая — расходами, третья ревизией счетов, четвертая - взыскиванием недоимок, недобо­ров и начетов. В 1802 г. манифестом Александра I «Об учреждении министерств» было создано Министерство финансов и определена его роль. В манифесте говори­лось: «Должность Министра финансов имеет два глав­ных предмета: управление казенными и Государствен­ными частями, кои доставляют Правительству нужные... доходы и генеральное всех доходов разсигнование но разным частям Государственных расходов».

В 1811 г. управление финансами было разделено между тремя ведомствами. Министерство финансов занималось всеми источниками доходов. Государст­венное казначейство ведало расходами, Государствен­ный контролер занимался ревизией всех счетов. Через 10 лет Государственное казначейство было включено в Министерство финансов на правах департамента.

Ни протяжении XIX в. главным источником до­ходов оставались государственные прямые и косвен­ные налоги. Основным прямым налогом была подуш­ная подать. Количество плательщиков определялось но ревизским переписям.

Начиная с 1863 г. с мещан вместо подушной подати стал взиматься налог с городских строений. Отмена подушной подати началась в 1882. Второе место среди прямых налогов занимал об­рок. Это была плата казенных крестьян за пользование землей. Ставка оброка дифференцировалась по клас­сам губерний.

Купечество платило гильдейскую подать — про­центный сбор с объявленного капитала. Данный сбор был введен еще Екатериной II в 1775 г. для купцов I, II и III гильдий вместо подушной подати. Он составлял 1 % от капитала, но за 50 лег вырос до 2,5% для купцов III гильдии и 4% для купцов II и I гильдий. Размер капитала записывался «по совести каждого». Кроме того, действовала патентная система обложения тор­говли и промышленности. Были введены билеты на лавки, т. е. плача за каждое торговое заведение.

Наряду с основными ставками по прямым налогам вводились надбавки целевого назначения. Таковы бы­ли надбавки на строительство государственных боль­ших дорог, устройство водных сообщений, временные надбавки для ускорения уплаты государственных дол­гов (действовали с 1812 по 1820 г.). С дворян, имевших доход выше установленного размера, взимался только последний из перечисленных налогов — на уплату долгов. Причем дворяне, которые жили за границей не по службе и проживали доходы вне отечества, «долж­ны были платить вдвое».

Кроме государственных прямых налогов функци­онировали земские (местные) сборы. Земским учрежде­ниям предоставлялось право определять сборы с зем­ли, фабрик, заводов, торговых заведений.

Вот что гласит «Выписка из Положения о доходах и расходах Московской Столицы, состоявшегося по мнению Государственного Совета, высочайше утверж­денному 13 апреля 1823 года».

«Доходы Московской Столицы:

1. Сборы с городских недвижимых собственностей.

2. Сборы с промышленности и промышленников.

3. Сборы с совершаемых частными людьми актов и публичной продажи.

4. Окладные доходы, предоставленные от казны и от общественных имуществ.

5. Разные случайные и непредвиденные доходы». Налог на недвижимую собственность был установ­лен в размере 0,5% с оценки ее, произведенной в 1821 г.

В 1831 г. дополнительно регламентируются тор­говые сборы. Появляется документ «Об определении соответственного акцизного сбора с разного звания торгующих людей в пользу Санкт-Петербургской и Московской Столиц. Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета от 31 октября 1831 года». В нем предлагается означенный сбор производить сле­дующим образом:

«...с иногородних купцов I и II гильдий, одних, не имеющих в столице собственности и производящих оп­товую торговлю, — по полупроценту с гильдейского капитала;

с иногородних купцов III гильдии, доставляющих съестные припасы, — по 50 руб. с лица;

с иногородних купцов I и II гильдий, записанных для мелочного торга в III гильдию, — на сем же основании. Если они производят и оптовую торговлю, то обязаны платить особо по полупроценту с гильдейс­кого капитала.

С находящихся в приказчиках и сидельцах, кроме помощников их и рабочих:

иногородних купцов III гильдии — по 25 рублей с лица;

иногородних купеческих детей — по 20 рублей с лица;

иногородних мещан и крестьян — по 15 рублей с лица.

С иногородних членов купеческих семейств, в од­ном капитале состоящих и производящих торговлю не для своего семейства, а для посторонних — по 20 рублей с лица».

Меньшие сборы предусматривались с торгующих крестьян.

В апреле 1836 г. были «высочайше утверждены» новые налоги и сборы «для приращения городских доходов». Были введены налоги:

«А. С торговых и ремесленных заведений.

I. С магазинов, лавок и прочих торговых заведе­ний, с жилых домов, подворьев, портерных и овощных лавочек.

II. С постоялых дворов, содержимых купцами и мещанами.

III. С фабрик и заводов по числу на оных рабочих. Б. С разных лиц, обязанных по занятиям и промыслам своим платежом акцизы городу.

IV. С занимающихся извозчичьим промыслом.

не взимался. Процентный сбор с прибыли устанав­ливался пропорционально чистой прибыли. Сама чис­тая прибыль рассчитывалась в процентах к основному капиталу.

Выше мы в основном вели речь об общегосударст­венных налогах, лишь упомянув о земских сборах. Но уже в конце XIX столетия и особенно в XX в. в жизни человеческого общества огромную роль стали приоб­ретать крупные города. В связи с этим интересно про­анализировать, из чего складывались доходы городов России. Возьмем, для примера, крупнейший го­род Москву. (1890—1891 гг.) общая сумма налогов составит 70-75% доходов. Доминировали

прямые налоги. Они составляли свыше 57% всех до­ходов. Наиболее крупным из прямых налогов был налог с недвижимых имущесгв. В указанный период он взи­мался по ставке 9%. В 1890 г. данный налог обеспечил поступления 2,3 млн. руб. из 4,14 млн. прямых нало­гов, в следующем году - 2,8 млн. руб. Это не говорит о повышении налоговой ставки или о резком росте недвижимости. Просто на рубеже этих лет Московской городской Управой была произведена переоценка не­движимых имуществ.

Значительную сумму среди прямых налогов давал налог на право в Москве торговли и промыслов. Сюда входили стоимость патентов, купеческих свидетельств, свидетельств на право мелкой торговли, сборы с тор­говых и промышленных заведений, трактиров, огородов, постоялых дворов, лошадей, содержащихся част­ными лицами.

Косвенные сборы и пошлины взимались за клейме­ние мер, гирь и весов, за утверждение планов и черте­жей на постройки в частных владениях, за прописку, выдачу справок из адресного стола. К этой же статье относились сборы с аукционной продажи, векселей, заемных писем и договоров, судебных пошлин.

Под особыми предприятиями подразумеваются подведомственные городской Управе бойни, водопро­водное хозяйство, ассенизационный обоз, городская типография, а также газеты: «Известия Московской городской Думы», «Ведомости Московской городской полиции», «Справочные цены», «Адрес-Календарь» и другие городские издания.

Город не имел налоговой инициативы. Налоги, ко­торые он мог собирать в свою пользу, были установ­лены в выпущенном правительством Городовом поло­жении. Там же была определена максимальная ставка налога с суммы чистого дохода от недвижимого иму­щества — 10%.

Указанный период можно назвать начальным перио­дом урбанизации и развития капитализма в России. Оба этих процесса лишь набирали силу. Подъем промыш­ленности, торговли, концентрация производства и ка­питала, строительная лихорадка, бурный рост населе­ния еще впереди. Медленно росли в 90-е годы прошло­го века и доходы городского бюджета. В 1891г., как показано выше, они составили сумму 8,1 млн. руб., в 1899 г. — 11,9 млн. руб. со среднегодовым приростом 475 тыс. руб. Для сравнения скажем, что за девять лет XX в. (1901—1910 гг.) среднегодовой рост доходов города составил 2255 тыс. руб., а за последующие три года 4100 тыс. руб.

Происходили не только количественные, но и каче­ственные изменения. К 1913 г. Москва стала по коли­честву жителей девятым городом мира и вторым в России. Она уступала лишь Лондону, Нью-Йорку, Па­рижу, Берлину, Чикаго, Вене, Петербургу, Филадель­фии. Являясь вторым промышленным центром ора­ны, Москва имела гораздо большее значение, чем Пе­тербург, с точки зрения оптовой торговли, транспорт­ного сообщения внутри страны. Был привлечен гро­мадный иностранный капитал, чему способствовали налоговые и пошлинные льготы.

Рассмотрим структуру доходов Москвы в динамике в 1900 и 1913гг. Ставка налога с недвижимого имущества в 1900 г. была доведена до законодательно установленного максимума, т.е. до 10%. В 1901 г. она вновь была понижена до 9%. В 1902 г. составила 9,5%, а с 1903 г. вновь установилась в размере 10%. Стоимость недви­жимого имущества в городе за указанные 13 лет почти удвоилась. Сумма налогов на торговлю и промыслы также быстро росла количественно — более чем в полтора раза, но структура ее оставалась неизменной. По-прежнему значительные поступления шли от трак­тирных заведений.

Может показаться удивительным резкое увеличе­ние сборов с лошадей, экипажей и с собак. Конечно, город рос, в том числе территориально, а лошади оставались основным транспортным средством. Трам­вай только начинал ходить. Но главное в том, что к 1913 г. сюда добавились налоги на автоматические экипажи и на велосипеды: почти 75 тыс. руб. Исчис­лялись налоги следующим образом. Владелец лошади платил 12 руб. в год, с экипажа взималось от 5 до 25 руб. в год. Налоги на автомобиль зависели от мощности двигателя: по 3 руб. за каждую лошадиную силу. Рост количества автомобилей в городе харак­теризуется поступающими налогами на них: 1909 г. -17 тыс. руб., 1910 г. 27,3 тыс., 1911 г. — 40,2 тыс., 1913 — 60 тыс. руб. Число велосипедов, судя по нало­гам, увеличивалось намного медленнее.

Среди уплачиваемых городу пошлин на первое ме­сто по объему вышли платежи за прописку.

Мирное развитие России было прервано. Первая ми­ровая война губительно сказалась на финансовом поло­жении страны. Резко выросла бумажноденежная эмис­сия. Чтобы покрывать растущие военные расходы, пра­вительству потребовалось систематически повышать налоги и сборы, вводить новые акцизы. Стремительно росли суммы займов, как внутренних, так и внешних.

Естественно, что в таких условиях покупательная способность рубля быстро падала, поглощаемая инф­ляцией. Уменьшался золотой запас России, которым она вынуждена была обеспечивать внешние займы.

После февральской революции положение дел еще более ухудшилось. Временное правительство ни при одном из своих лидеров не сумело справиться с эконо­мическими и финансовыми трудностями. Нарастали темпы инфляции. Война с Германией продолжалась, хозяйство разваливалось, финансовые источники ис­сякали, выдержать бремя новых налогов никто уже не был в состоянии. И тогда был найден уже проторен­ный путь — бумажная эмиссия денег. При правитель­стве А. Ф. Керенского стремительно возрос выпуск к тому времени совершенно обесцененных бумажных де­нег. Современники пишут, что оклеивать стены так называемыми керенками было значительно дешевле, чем покупать на них обои.

Очередной спад во всей финансовой системе России наступил после Октября 1917 г. Основным источником доходов центральных органов советской власти стала эмиссия денег, а местные органы существовали за счет контрибуций. Но денежная эмиссия, как и контрибуции, отнюдь не способствовали налаживанию хозяйства.

Определенный этап в налаживании финансовой си­стемы страны наступил после провозглашения новой экономической политики, когда были сняты запреты на торговлю, на местный кустарный промысел. Появи­лись иностранные концессии. Была разработана систе­ма налогов, займов, кредитных операций, приняты меры по укреплению денежной единицы.

В период нэпа существовали различные формы со­бственности, действовали экономические законы, что являлось одним из главных условий функционирования налоговой системы. Опыт двадцатых годов показал, что нормальное налогообложение возможно лишь при определенном построении отношений собственности, которые обеспечивали бы правовую обособленность предприятий от государственного аппарата управле­ния. Это обособление необходимо не только для созда­ния правильного налогообложения, но и нормального механизма перелива капитала между отраслями и пред­приятиями, для формирования рынка капиталов.

В двадцатые годы делались попытки организовать национализированные предприятия как акционерные общества, работающие на основе государственного ка­питала. Но в те годы подобные попытки успехом не увенчались.

Финансовая система во время нэпа имела много специфических особенностей, но тем не менее она от­талкивалась от налоговой системы дореволюционной России как от исходного пункта и воспроизводила ряд ее черт. Однако складывающаяся система налогооб­ложения характеризовалась почти полным отсутст­вием данных для определения финансового положения различных категорий налогоплательщиков, что пред­определяло весьма примитивные способы обложения.

В 1923—1925 гг. существовали следующие виды налогов:

I. Прямые налоги. К ним относились сельскохозяй­ственный, промысловый, подоходно-имущественный, рентный налоги, гербовый сбор и тому подобные пош­лины, наследственные пошлины.

II. Косвенные налоги: акцизы и таможенное обло­жение.

Акцизы были установлены на продажу чая, соли, табачных изделий, спичек, нефтепродуктов и некото­рых других потребительских товаров.

Прямые налоги являлись орудием финансовой по­литики — рычагом перераспределения накапливаемых в процессе хозяйствования капиталов и в то же время они становились существенным фактором роста до­ходов бюджета.

В 1922—1923 гг. прямые налоги составляли около 43% всех налоговых поступлений в бюджет, в 1923— 1924 гг. — 45%, в 1925—1926 гг. — 82%.

Промысловым налогом облагались торговые и промышленные предприятия, а также единоличные ре­месла и промысловые занятия.

Плательщиками промыслового налога были все агенты производства и обращения.

Величина налога равнялась 1,5% с торгового обо­рота. Но кроме этого уравнительного сбора в состав промыслового входил еще и патентный налог. Стои­мость патента варьировалась по разрядам в зависимо­сти от вида занятий и географического положения региона.

Уравнительный сбор тоже не всегда был равен 1,5%. В пищевой промышленности он составлял от 1,5 до 2%, на предметы роскоши — от 2 до 6%. В условиях неустойчивой конъюнктуры и падающей валюты дан­ный способ промыслового обложения (уравнительный сбор на оборот) наиболее надежно гарантирует фи­скальные результаты.

Уравнительный сбор представлял собой, по сути дела, налог с оборота, позволяющий относительно равномерно облагать все товары, улавливать и акку­мулировать в бюджете излишки доходов.

В общемировой практике налог с оборота в конеч­ном счете эволюционировал в налог на добавленную стоимость. В экономике России эволюция была обрат­ной — в сторону сближения налога с оборота с ак­цизами — определенной фиксированной надбавкой к цене товара в пользу государственной казны.

На протяжении многих лет налог с оборота вызы­вал отклонение цен на товары от их стоимости, пре­пятствовал установлению рыночных цен и развитию хозрасчетных отношений.

Другим важнейшим прямым налогом был подо­ходно-поимущественный. Им облагались как физиче­ские, так и юридические лица: акционерные общества, товарищества и т.п. Поимущественное обложение представляло собой прежде всего налог на капитал. Государственные предприятия были освобождены от поимущественного обложения, но платили подоход­ный налог в размере 8%.

Поимущественное обложение прогрессивно возра­стало по мере увеличения размера имущества. В ре­зультате всякое слияние капиталов — создание товари­ществ, акционерных обществ вело к удвоению и ут­роению обложения. Дважды, по сути дела, облагались и доходы участников акционерных обществ: сначала как совокупный доход акционерного общества, а затем как выплаченные дивиденды.

Подобный налоговый гнет толкал частных пред­принимателей на путь быстрой наживы, спекуляции, препятствовал рациональной концентрации и накопле­нию капитала даже на самом примитивном уровне.

В дальнейшем финансовая система нашей страны эволюционировала в направлении, противоположном процессу общемирового развития. От налогов она пере­шла к административным методам изъятия прибыли предприятий и перераспределения финансовых ресур­сов через бюджет страны. Полная централизация де­нежных средств и отсутствие какой-либо самостоя­тельности предприятий в решении финансовых воп­росов лишали хозяйственных руководителей всякой инициативы и постепенно подводили страну к финан­совому кризису. Кризис разразился на рубеже 80—90-х годов; его возникновению способствовал и ряд других объективных и субъективных факторов.

Теория налогообложения всегда пыталась решить «вечный» вопрос: что целесообразнее, обеспечить формирование бюджета чисто фискальными методами или снижением налогов добиваться стимулирования предпринимательской деятельности и расширения на­логовой базы?

В качестве исторического документа можно приве­сти выдержку из документа, подготовленного извест­ным деятелем Австрии К. Меттернихом (1773—1859) и переданного им 15 декабря 1820 г. русскому царю Александру I во время очередного Венского конгрес­са. Задавшись вопросом, что должны делать прави­тельства, К. Меттерних пишет: «Они должны уделять пристальное внимание состоянию финансов своей страны, чтобы путем облегчения общественных повин­ностей и налогов дать вкусить их народам от благо­творности не воображаемого, а реального мира».

Российский министр финансов граф Е. Канкрин (1774—1845), занимавший этот пост при Александре I и Николае I, призывал к очень большой осторожности в установлении новых налогов.

Но вернемся в XX век. Профессор и государствен­ный деятель послевоенной Германии Л. Эрхард пишет:

«Надо признать весьма справедливыми пожелания как всех граждан, так и хозяйственных кругов, направлен­ные на снижение налогового бремени». И далее от­мечает, что если удастся добиться требуемой «стаби­лизации расходов и развитие производительности бу­дет расти теми же темпами, легко себе представить и вычислить, какое снижение налогов окажется возмож­ным. Только таким путем можно добиться настоящего и реалистичного решения угнетающей всех нас налого­вой проблемы».

Надо сказать, что налоговая политика Л. Эрхарда в период, когда он был министром хозяйства, а затем канцлером Федеративной Республики Германии, среди других принятых по его инициативе мер сыграла нема­лую роль в экономическом подъеме послевоенной Гер­мании.

В 70—80-е годы в западных странах распростра­нилась и получила признание бюджетная концепция А. Лэффера. А. Лэффер исходил из того, что налого­вые поступления являются продуктом двух основных факторов: налоговой ставки и налоговой базы. Рост налогового бремени может приводить к увеличению государственных доходов только до какого-то преде­ла, пока не начнет сокращаться облагаемая налогом часть национального производства. Когда этот предел будет превышен, рост налоговой ставки приведет не к увеличению, а к сокращению доходов бюджета (так называемая кривая Лэффера). В связи с этим задачу оживления деловой активности предстоит решать пу­тем облегчения налогового гнета. Снижение ставки налогообложения приводит к росту производства, ко­торый в дальнейшем компенсирует временное умень­шение поступлений. Повышение роста производства без инфляции достигается главным образом умелым манипулированием налоговыми ставками, налоговы­ми льготами и прогрессивностью налогообложения.

Во второй половине 80-х — начале 90-х годов XX в. ведущие страны мира, такие, как США, Великобрита­ния, Германия, Франция, Япония, Швеция и некоторые другие, провели налоговые реформы, направленные на ускорение накопления капитала и стимулирование де­ловой активности. В этих целях снижены ставки налога на прибыль корпораций. Например, в США ставка. корпорационного налога уменьшена с 46 до 34%; в Великобритании — с 45 до 35%; во Франции — в 1986 г. с 50 до 45%, а в 1991 г. — до 42%; в Японии в 1989 г. с 42 до 40%, а в 1990 г. — до 37,5%. В 1994 г. началось постепенное проведение налоговой реформы в Дании.

Одновременно в этих странах снижен верхний уро­вень налогообложения личных доходов физических лиц, расширены интервалы необлагаемого дохода.

Надо отметить, что снижение прямых налогов потребовало некоторого увеличения косвенных налогов, таких, как налог на добавленную стоимость, налог с продаж. Наблюдается и увеличение поземельного налога. Реформам сопутствуют усиление системы конт­роля за соблюдением налогового законодательства и ужесточение экономических санкций и административ­ных мер по отношению к тем, кто его нарушает.

Начало девяностых годов явилось также периодом повреждения и формирования налоговой системы Рос­сийской Федерации.

В новой налоговой системе одно из главных мест заняли косвенные налоги на потребление: налог на добавленную стоимость и акцизы, входящие в цену товара (работ, услуг). Здесь уместно вспомнить не только практические шаги аббата Тэрре, но и теорети­ческие разработки английского экономиста В. Петти (1623-1687), автора трудовой теории стоимости, ко­торый писал: «Доводы в пользу акциза сводятся к следующему.

Во-первых, естественная справедливость тре­бует, чтобы каждый платил в соответствии с тем, что он действительно потребляет. Вследствие этого такой налог вряд ли навязывается кому-либо насильно, и его чрезвычайно легко платить тому, кто довольствуется предметами естествен­ной необходимости.

Во-вторых, этот налог, если только он не сдается на откуп, а регулярно взимается, распола­гает к бережливости, что является единственным способом обогащения народа, как это ясно видно на примере голландцев и евреев и всех других людей, наживших большие состояния.

В-третьих, никто не уплачивает вдвое или два­жды за одну и ту же вещь, поскольку ничто не может быть потреблено более одного раза.

Между тем мы часто наблюдаем, что в иных случаях люди уплачивают одновременно ренты со своих земель, со своих дымовых труб, со своих титулов, а также пошлины (которые уплачи­ваются всеми людьми, хотя купцы более всего говорят о них). Они уплачивают также добро­вольные взносы и десятины. Между тем при акцизе никто не должен, собственно говоря, платить еще и другим способом и больше чем один раз.

В-четвертых, при этом способе обложения мо­жно всегда иметь превосходные сведения о богат­стве, росте, промыслах и силе страны в каждый момент. В силу всех этих причин при акцизе требуются не отдельные соглашения с семьями и не сдача всего налога на откуп, а собирание его особыми чиновниками, которые, будучи полно­стью заняты, не потребуют и четвертой части расходов, каких требует взимание наших тепе­решних многочисленных и многообразных нало­гов».

Проблема соотношения прямых и косвенных нало­гов в современных экономических условиях при пере­ходе хозяйства нашей страны к рынку еще нуждается в серьезном исследовании и научном обосновании.

Дата добавления: 2013-12-11