Структура и функции культуры

Лекция по теории и методологии культуры. Ососкова Н.М.

Следующий шаг после общего определения сущности культуры – рассмотрение ее как системы, изучение феномена культуры в единстве ее элементов, структуры и функций. Этот шаг означает переход от образа культуры как некоторой единой, монолитной сущности к пониманию ее как сложного, внутренне многократно расчлененного, но целостного образования. Нужно отметить, что применение системного подхода в культурологии оценивается неоднозначно. Как отмечает М.С. Каган, имеет место очень высокий разброс мнений «от живого интереса и признания больших эвристических возможностей данного метода познания до отрицания какой-либо его продуктивности при рассмотрении духов-ных явлений, поскольку человеческий дух, как полагают, не может быть описан в качестве системы – он целостно-неделим, не расчленен внутри себя, спонтанен и беззаконен» [5, с.6]. На наш взгляд, подобный скепсис отчасти оправдан. Действительно, системный подход не всесилен и, исчерпать до конца познание культуры на его основе, очевидно, невозможно. Дело в том, что системное мышление основано на выделении в предмете некоторых дискретных единиц. Духовно-сим-волическая реальность же по своей природе неделима. Поэтому всегда остается некоторый остаток, постигаемый только целостно-интуитивно. Но отсюда вовсе не следует, что системно-структурное теоретизирование нужно отвергнуть с порога. Напротив, было бы разумно, исходя из презумпции системной познаваемости культуры, стараться идти до предела, исчерпывая все возможности системного подхода. Нужно только помнить о том, что этот предел есть.

Широко известно высказывание М.М. Бахтина: «У культуры нет собственной территории, она существует на границах». Это значит, что культура по способу своего бытия не субстанциальна, а функциональна. Сами по себе предметы человеческой деятельности, артефакты не являются элементами культуры. Артефакт становится формой бытия культуры, вступая в особый, заданный онтологическим допущением всеединства, сверхпрагматический тип связи с субъектом, в котором этот предмет наделяется дополнительным (по отношению к социуму, цивилизации) культурным смыслом. Этот аспект понимания культуры подчеркивает, в частности, М.К. Мамардашвили. Он пишет: «Сикстинская мадонна» Рафаэля – не культура, это произведение искусства. Но оно, естественно, является культурным объектом в той мере, в какой наше взаимоотношение с ним воспроизводит или впервые рождает в нас человеческие возможности, которых в нас не было до контакта с этой картиной. Возможности видения, понимания и т.д. Видения и понимания чего-то в мире и в себе… нечто, к чему человек относится как к более высоко упорядоченному и осмысленному, чем он сам, и что вырывает его из хаоса распада и рассеяния обыденной, повседневной жизни, из стихийных отношений к миру и себе подобным» [11, с.345-347]. Попадая в это особое взаимоотношение, предметы социальной действительности становятся явлениями культуры. Следовательно, структура культуры задается, прежде всего, строением всего социума. Пронизывая собой весь социум, образуя его специфичное духовно-символическое, смысловое измерение, культура, участвует в структуре социума, особым образом откладываясь в каждом ее элементе. Поскольку же социум, общество в целом обладает бесконечно сложной структурой, то и культуру следует рассматривать как многомерное, многоуровневое, сверхсложное, многообразно дифференцированное образование. Поэтому существуют большие трудности в распределении разных измерений и уровней структурирования культуры. Они, очевидно, должны быть соотнесены со ступенями восхождения от абстрактного к конкретному проделанному нами при определении сущности культуры. Например, очевидно, что до сих пор все еще распространенное выделение в составе культуры двух элементов: материальной и духовной культуры соответствует наиболее общему, абстрактному и грубому определению сущности: сумматативному, собирательному представлению о культуре, как совокупности всех предметных ценностей. На более высоких уровнях понимания сущности культуры различение духовного и материального снимается. Всякий артефакт, будь то научная формула, симфония, или инструмент, здание, болт, вовлекаясь в деятельность по логике всеединого целого и наделяясь тем самым сверхпрагматическим смыслом, одинаково являются элементами культуры.

Будучи высокоорганизованной целостностью, система культуры состоит из таких элементов, каждый из которых вмещает в себя все содержание целого, обладая при этом свойствами относительной самостоятельности и завершенности. То есть элементами культуры выступают тоже культуры или субкультуры. Всякая целостная культура представляет собой систему субкультур. Можно выделить два типа структурирования культуры: вертикальное и горизонтальное. Вертикальное – когда элементы культуры различаются по предметному содержанию. Например, культура труда, техническая культура, культура быта, культура семейно-брачных отношений, правовая, политическая культура, культура общения, морали, художественная, научная, религиозная культура. Еще раз подчеркнем, здесь в качестве элементов берутся не сами по себе социальные образования, такие как труд, наука, искусство, религия и т.д., а их культуры.. Этот тип структурирования предлагается называть вертикальным, поскольку его можно ранжировать по степени отдаленности от исходной, базисной составляющей культурного космоса – культуры природы, ландшафта, природопользования, экологической культуры. В контексте горизонтального структурирования можно выделить такие элементы как культура личности, этноса, нации, региона, локальной цивилизации, человечества в целом. К тому же ряду следует, очевидно, отнести также культуры поколений, прежде всего молодежную субкультуру. Каждый из этих уровней образует самостоятельную, относительно замкнутую культурную целостность. Вместе с тем, каждая такого рода культура, в качестве своих субэлементов также содержит основные подразделения вертикального чтения культуры (культуру труда, быта, религии и т.д.). Взаимосвязь вертикального и горизонтального структурирования во многом обусловливает сложность, многообразие и многоликость феномена культуры, гибкость и динамичность во взаимодействии ее внутренних сочленений. В разных ситуациях различные элементы культуры служат точкой пересечения тех или иных структур. Например, в Средние века точкой кристаллизации культурного многообразия выступали преимущественно сословные культуры, в Новое время европейская культура конституируются, в первую очередь, в виде национальных культур, в настоящий момент роль центров все больше переходит к культурам локально-цивилизационного порядка.

Одной из самых сложных и малоразработанных проблем остается в настоящее время выделение первоэлементов культуры. То есть нужно задать вопросы: до какого предела можно членить культуру, чтобы выделить простые, элементарные единицы культуры, которые, тем не менее, имеют специфические ее черты? На этот вопрос культурологи отвечали по-разному. В частности, О. Шпенглер в качестве базисных элементов отдельных культур выделял их прасимволы,, К.Г. Юнг таким качеством наделял архетипы культуры. Другие авторы в качестве первоэлемента выделяют «единицы культуры», соотнося их с «культурными комплексами» или «культурные артефакты» в соотнесении с «культурными формами». А.Л. Крёбер выделяет в структуре культуры такие элементы, как паттерны культуры и культурные конфигурации [1, с.465]. Мы полагаем, что следует, кроме того выделить две самые элементарные формы культуры: символ и ритуал (обряд). Они объединены единым смыслом. Символы и ритуалы имеют одинаково смысловую природу. Их отличают по форме бытия: ритуал относится к распредмеченной форме, форме живого действия, символ – опредмеченная форма, форма предмета. Можно сказать: ритуал – это символическое действие, символ – ритуальный предмет.

Необходимым элементом системного подхода является функциональный анализ, то есть выделение функций элементов в системе. В самом общем смысле функция – это служебная роль или назначение элемента системы по отношению к другим элементам или к системе в целом. По отношению к пределам применимости функционального анализа следует принять те же оговорки, что и относительно системного подхода в целом. Поскольку культура по способу бытия является функциональной системой, в ее определении сущность и функция совпадают. Поэтому функциональное определение культуры обречено на тавтологичность. То есть у культуры как таковой, в ее глубинной сущности можно выделить одну единственную функцию – придавать человеческому бытию и его фрагментам качество предельной общности, целостности, следовательно, самоценности и самоцельности. Или, что будет то же самое, культура выполняет гуманизирующую, человекообразующую функцию. Это главная, генеральная функция культуры.

В рамках генеральной функции можно выделить ряд подфункций, то есть частных определений назначения культуры в плане ее соответствия базовым потребностям человека и человеческого общества. В этом контексте не будет ошибочным, если выделить гармонизирующую, оптимизирующую функции культуры; функцию примирения и разрешения конфликтов; функцию символического возмещения, компенсации недостатка сил и умений; функцию связи с прошлым; функцию, понимания, диалога между людьми. Особо следует выделить такую важную и специфическую функцию, как конституирование личностного начала в человеческой жизни. Речь идет о том, что культура генерирует и манифестирует отличность людей друг от друга, выявляет и выражает незаместимо уникальную, индивидуальность каждого человека, противодействуя нивелирующим тенденциям механической цивилизации. Ту же функцию культура выполняет по отношению к этносам, нациям и локальным культурно-цивилизационным комплексам. Это функция конституирования этнической, национальной и локально-цивилизационной идентификации.

Дата добавления: 2013-12-13