Восприятие лекция 15. случае — как фигура. И попробуем сделать обыкновенные, очень простые вещи: давайте померяем, как точны ощущения

случае — как фигура. И попробуем сделать обыкновенные, очень простые вещи: давайте померяем, как точны ощущения, как работает рецепторный, воспринима­ющий аппарат, когда речь идет о фигуре и когда речь идет о фоне. Оказывается, по-разному. Так называемые границы, пороги различения в условиях фигуры более низкие, чувствительность повышается по сравнению с тем, что мы получаем на фоне. Значит, есть и объективные индикаторы, количественно измеряемые, кото­рые меняются в зависимости от того, как выступает эта целостность и выступает ли она как отдельный объект.

И наконец, четвертая и последняя иллюстрация. Я сейчас не вдаюсь в кри­тику этого положения, я просто высказываю, как аргументировалась эта теория. Что такое этот осадок, который остается после извлечения отдельных элементов, сверх суммы, сверх как бы совокупности (хотя и не сверх, потому что это не отдельные вещи)? Вот это качество формы, конфигуративность не существует вне того, что конфигурируется, структура не существует без входящих в эту структуру элементов. Вот четвертая иллюстрация. Дело в том, что, оказывается, выделение элементов, которое предполагает развернутое восприятие, то есть порожденный уже образ, и соответственно сам процесс порождения этого точного, расчлененного образа, в котором и выделяются отдельные элементы (якобы выделяются) и, скажем, про­странственные или другие связи между ними, оказывается довольно трудной рабо­той. И ее можно сделать почти невозможной или, во всяком случае, требующей какой-то чрезвычайно большой активности, где выделение элемента, даже указан­ного заранее, требует особой работы. Эта маскированная фигура. Я не умею так хо­рошо чертить от руки без линейки и циркуля, чтобы воспроизвести вам такие мас­кированные фигуры на доске, даже если бы она была чистой, но опять я обращаюсь к вашему воображению и просто рассказываю, как происходит маскировка. Изобра­жаются некоторые элементы. Например, некая простая геометрическая форма (до­пустим, мне почему-то сейчас приходит в голову именно это, некая четырехуголь­ная фигура, скажем, ромб). Вы линии, образованные этой фигурой, начинаете продолжать в разные направления, все равно как, и проводить параллельные линии или иногда пересекающиеся. В результате, когда вам показывают получившуюся сложную конфигурацию линий, образующую тоже некоторую конфигурацию, и рядом фигуру, которую вы должны найти, в том же масштабе даже, то вы не мо­жете ее найти, она замаскирована. Налицо маскирующий эффект целого по отно­шению к входящим в эту целостную структуру подструктурам.

Я мог бы это еще и так выразить. Образ не может быть представлен просто как сумма отдельных образующих его чувственных элементов, ощущений; по-видимому, восприятие есть построение структуры, соответствующей структуре отражаемого, воспринимаемого (я осторожнее сейчас говорю) объекта. Мир — это дождь, мозаика или он структурирован? Я сейчас вас спрашиваю, а гештальтисты дают ответ на этот вопрос. Он, конечно, структурирован. Так вот, восприятие мира требует проникнове­ния в его структурные, структурно оформленные объекты. Это не только вещи, ве­щественные объекты, потому что когда я изображаю вот так окружность, то веще­ственно окружность не существует, но движение несет как бы ее в себе.

Гештальттеория, гештальтпсихология почти с самого начала раскололась на разные направления. Возникла очень плохая в методологическом, в теоретическом смысле лейпцигская школа, резко субъективистская. И шло развитие по главной линии настоящих представителей гештальт-теории в классическом ее выражении. Можно условно сказать, что это есть линия Вертхаймер—Кёлер—Коффка, именно те три имени, которые я назвал.

ОБЩЕЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ВОСПРИЯТИИ 115

У них (я излагаю сейчас в соответствии с представлениями К.Коффки) объяс­нение шло по такой линии. Вот прислушайтесь, это очень интересно, потому что это объяснение само по себе заслуживает того, чтобы его серьезно потом обсудить, найти его порочность и вместе с тем увидеть его силу. Вот как раз это обсуждение начинается с того, о чем я только что сказал. Мир структурен или структурирован. Это структуры. Если говорить о неживой природе, то здесь все описывается в струк­турах. Кристалл — структура, правда? Но это я уже перебежал в наши дни. А мо­лекула? Структура. Из тех же атомов можно составить разные молекулы, обладаю­щие качественно разными свойствами. Это разные структуры из тех же самых атомов. А сам атом? Тоже структура. А в мире живой природы? Посмотрите, как растет де­рево. По заданной структуре, ответите вы мне. Лист — он конфигурирован генети­чески. На клене не может появиться лист сирени, а лист сирени не может случайно по сочетанию элементов дать конфигурацию листа клена или дуба. Оно растет не просто путем прибавления, оно, вот это самое живое, оно растет, образует струк­туру. Мы говорим: организм, правда? Даже самый простой, протоорганизм, ну и до самых сложных. Ну а в физиологии, если специально углубляться в высших живот­ных, разве там не конфигуративны процессы, которые нам открывает физиологи­ческое исследование, движение нервных процессов? Да, они конфигуративны. Но тогда конфигуративен и образ. Значит, складывается все одно к одному. Все нахо­дится в этом соответствии.

В.Кёлер был физиком и написал большое сочинение, которое называется «Физические структуры» («Физические гештальты»). Вы видите, это не просто срав­нение, а базовое исследование в области физики, то есть неживой природы, для дальнейшего развития. А в биологических направлениях, у физиологов и невроло­гов (А.Гельб, К.Гольдштейн) эта идея получила дальнейшее свое развитие.

Я знаю по программе ваших семинарских занятий, что с именем Кёлера вы уже встречались в описаниях опытов с обезьянами. Они проводились на острове Те­нерифе очень давно. Но в последующие годы судьба Кёлера круто изменилась, по­тому что накануне фашистского переворота он должен был, как и другие члены его школы, оставить пределы Германии, эмигрировать. Он оказался в Соединенных Штатах и там с тех пор ведет электрофизиологические исследования, о которых можно сказать грубо так: они нацелены на то, чтобы с помощью хитрой электроэн­цефалографической регистрации, то есть регистрации электрических потенциалов, возникающих в мозге, в клетках мозга, в нейронах, представить себе, увидеть в голове кролика треугольник, если перед ним треугольник. Я немножко огрубил по­становку вопроса, но в общем, принципиально именно так. Значит, представляете себе такую структуру, отражающуюся, вернее, воспроизводящуюся, в структуре, еще раз в структуре, еще раз в структуре, еще раз в структуре, вплоть до психоло­гической структуры. Кстати, мы говорили об этом в первой части лекции, но что касается отношения психического треугольника к физиологическому, то это парал­лелизм самый обыкновенный, теперь, конечно, переодетый в новое слово. Это уже не параллелизм, а морфизм, изомофизм. Вот видите, взяли понятие из теории мно­жеств и заменили этим новым, освещенным высокой наукой термином самый ба­нальный, выхолощенный термин «параллелизма» психических процессов нервным, где первые не влияют на ход последних (как, помните, я говорил, тень, отбрасы­ваемая пешеходом, не в состоянии влиять на его шаги). Надо сказать, что за этим кроется философское воззрение. И вот оно избрано было, в частности, Коффкой с очень большой силой и четкостью. Вы знаете великий вопрос философии, главный

Дата добавления: 2013-12-13