Развитие и функционирование сенсорных систем 137

шим числом изученных факторов, влияющих на это перемещение. Интересно только движение сюда, к адаптации на слабые раздражители. Вот там разрабатывалось много приемов, в частности воздействия через другие чувствительные органы для того, что­бы ускорить этот процесс приспособления. Потому что, в самом деле, вы сидите в темном или полутемном, то есть освещенном более или менее ярко, помещении. Кругом вас ночь, фонарей нет, сумеречные условия освещения. Выскочил из осве­щенной комнаты — и обезоружен. Ничего не можете сделать. Ничего не видите. Надо присмотреться, привыкнуть, как говорят у нас обыденным языком, привыкнуть к темноте. Ну, вот и жди, когда наступит привыкание. А нельзя ли ускорить? В два раза ускорить можно, больше даже чем в два раза. Скорее движется линейка. Должна дви­гаться, перестраивать диапазон, и если вы в школе учили когда-нибудь, что это так приоткрывается диафрагма, способ фотографический, то я должен вас разочаровать. Нет. Увеличение светового потока, достигаемого полным открытием в этой диафраг­ме, то есть зрачка, или наоборот, его сокращение, уменьшение пропускания числа лучей, конечно, совершенно не соизмеримо с изменением диапазона. Вывод: изме­нение диапазона зрительных ощущений, значит и зрительного восприятия тоже, не объясняется действием таких простых механизмов. Это очень сложный процесс. Обык­новенно, когда говорят «сложный», — значит не посредством зрачка, а посредством изменения чувствительности, не периферического, а центрального. Но дело все в том, что само изменение чувствительности — это есть проблема. Это слово, которое очень легко объяснить, но ведь за ним что-то лежит. Видите — специальное прис­пособление, я почему и сказал — не просто обострение, понижение чувствительно­сти, повышение, понижение порогов, а смена диапазонов, движение по диапазонам. Очень интересный процесс и очень сложный.

У нас, значит, не два глаза. Если взять в тактическом режиме глаз, без адап­тации, без вот этого перемещения диапазонов, то нам нужно иметь каждую пару, умноженную по меньшей мере на 10, и быть такими двадцатиглазыми существами. По счастью, мы можем обойтись всего двумя, потому что приспособление, пере­стройка работы глаза происходит в порядке его генеральной перенастройки, то есть всей чувствительности сразу, ансамбля. Мне не нужно еще этих 9 глаз или сколько там. Один глаз все покрывает, потому что изменяется программа, так сказать. При этом вы не можете включить кусочек из этого диапазона в эту программу. Нет, из­вольте передвигать весь диапазон сразу, не нарушая количественных соотношений в эффектах, которые вы получаете в любом из этих диапазонов. Сдвиньте диапазон теперь по частотной шкале. Вот, пожалуйста, в зависимости от экологических усло­вий у нас морфологически фиксированы границы. Говорят, что человеческий слух работает в диапазоне 15—20000 Гц, то есть колебаний в секунду для упругой вол­ны, для слуха. Но это говорят. Мы работаем на меньшем диапазоне. 15 — это абст­ракция, которую удается получить, конечно, у некоторых отдельных индивидов, но это величина редко встречающаяся, практически этот порог больше, и по высоте мало встречается случаев, когда удается получить реакцию свыше 20000 Гц.

А когда свисток свистит, чтоб позвать собаку, так, чтобы люди этого не слы­шали, а собака отчетливо слышала, то частота колебаний переходит за 20000. Свис­ток называется гальтоновским. Я это так, между делом говорю. Собака чудно слышит, у нее диапазон сюда сдвинут, а люди не слышат. Это иногда полезно бывает, когда я управляю собакой, но не хочу, чтобы это делалось с шумом. А в цирке, например, очень полезно отдрессировать на простой сигнал, элегантно держать руку вот так небрежно где-то в пиджаке, допустим (в брюках, говорят, неудобно держать руку, неприлично), и ничего не делать, даже отвернуться от животного, чтобы никто из

Дата добавления: 2013-12-13