Восприятие лекция 19

органы мозга. Эта идея высказывалась неоднократно И.П.Павловым, в других фор­мах. И очень резкой и очень важной была та мысль Павлова, что нет противополож­ности морфологии и функции, между морфологическим и функциональным образо­ванием. И всякий знаток функций мозга понимает, что этого противопоставления не существует реально и что ансамбль нервно-мозговых процессов как бы функциони­рует совершенно так же, как если б это был не ансамбль, а отправление некоего спе­циального органа, морфологически фиксированной структуры.

Вот эти структуры, они-то и оказываются удивительными, когда вы рассмат­риваете их как структуры сенсорных процессов. Это вовсе не рецептор специфической энергии, то есть отвечающий определенной модальности, которой он характеризует­ся. Это, конечно, не только проводниковые участки. Это не сенсорные мозговые си­стемы (А.Р.Лурия сказал бы «проекционные зоны») зрительной коры, семнадцатое поле или какие-то более высокие образования синтетического ряда, восемнадцатое, девятнадцатое поля по Бродману для зрения, извилины Гешля для слуха и вышеле­жащие их образования, ну и так дальше. Тут открывается великолепная по своему значению, очень важная картина. Дело все в том, что это всегда ансамбли очень различных процессов и функций, функциональные пучки, функциональные сис­темы, которые когда-то, в силу человеческой абстракции, были угаданы, их угадал человек-исследователь, и силой, омертвляющей абстракт, которая свойственна вся­кому анализу, они были изображены как своеобразный мир особых функций. Психо­логи перевели термин «функции» сначала в понятие «способности» — так родилась способность сенсорная, способность мнемическая, способность моторная, способ­ность тоническая, — ну, а потом психология в XIX веке вернулась к понятию функ­ции, наполненной этими представлениями о психических способностях. Говорили: функция сенсорная, функция мнемическая, функция моторная, функция, опять же, тоническая, — и эмпирическая психология принялась за изучение этих функций, стараясь получить их в самом чистом виде. Казалось, что в голове человека так и су­ществуют эти чистые функции и лишь на поверхности они сливаются в какие-то ансамбли, для раскрытия которых мне нужно что? — расчленить их по функциям. Вот тут немножко памяти, которая присоединяется к ощущениям, мнемическая функция присоединяется к сенсорной, и тогда-то вот и получается восприятие, учитывающее прошлое. Вот функция памяти, она включена, «присоединилась к», да и интеллекту­альная-то функция тоже накладывается, так что и надо тут сообразить: какое оно — подставка это или предмет, имеющий самостоятельную, особенную какую-то функ­цию, которой я не знаю, но которую я могу узнать, размышляя, умозаключая по признакам этой вещи, по тому, что она есть. Мы можем потом присоединить двига­тельную функцию и осуществить действие в соответствии с тем, что дала функция сенсорная, мнемическая, какая-нибудь другая. И это действие, к которому тоже при­соединяется какая-то тоническая функция, может быть энергичным, активирован­ным (тоническая функция — то же, что активационная функция) или может быть каким-то слабым, недостаточно активированным и, может быть, даже умирающим в этой своей недостаточной активированности.

Поэтому тем более удивительно открытие, которое было сделано постепен­но, собственно, даже нельзя сказать, когда оно было сделано, оно постепенно от­крывалось, все более и более утверждая себя. Открыли, что при анализировании функциональных систем нет возможности их расчленять по функциям. Вот эти фун­кциональные системы восприятия — они вовсе не суть блоки сенсорных процессов. В такой же мере мнестических, в такой же мере активационных, в такой же мере еще каких-то. Например, «поствпечатление», то есть сохранение в течение некото-

Дата добавления: 2013-12-13